Эскалация вражды

Утром 2 января саудовские власти сообщили о казни 47 человек, признанных виновными в терроризме и ряде других преступлений против государства. Событие это подняло планку напряженности в регионе на качественно новый уровень.

Подавляющее большинство казненных были членами (по крайней мере, саудовский суд признал их таковыми) суннитской “Аль-Каиды”. Их обвиняли в серии терактов, совершенных еще в прошлом десятилетии. 45 казненных были гражданами королевства, остальные двое – выходцами из Египта и Чада. Всего лишь несколько человек из них относились к шиитам и не имели отношения к “Аль-Каиде”, но именно их смерть, а вернее, судьба самого влиятельного в Саудовской Аравии шиитского проповедника Нимра Бакра ан-Нимра, привела к резкой конфронтации Эр-Рияда с Тегераном и другими странами.

Несмотря на то, что в СА господствует суннитское течение ислама, в стране есть и шиитское меньшинство. Его доля в более чем 30-миллионном населении королевства составляет 10%-15%. Наибольшая концентрация шиитов отмечена в Восточной провинции (аш-Шаркия), расположившейся вдоль побережья Персидского залива и, что особенно интересно, нефтеносной. Проживают шииты и на граничащей с Йеменом территории, как раз там, где по другую сторону границы действуют их собратья по этому течению ислама, члены хуситского движения.

Читайте также «Эр-Рияд не хочет зависеть от прихотей США»

Не вдаваясь в подробности, можно констатировать, что права шиитского меньшинства в стране ущемляются. Именно это, а также активное участие саудовских силовиков в подавлении протестных выступлений шиитского большинства в Бахрейне, в 2011-2012 гг. стали основными причинами недовольства саудовских шиитов. К тому времени уже начались события “арабской весны”, которые в той или иной мере затронули и суннитское большинство. Кроме демонстраций протеста, центром которых стал город Эль-Катиф, имели место и отдельные вооруженные вылазки. В ходе подавления шиитских выступлений было убито не менее двух десятков человек, очень многие были арестованы. Вышеупомянутый Нимр ан-Нимр был знаковой фигурой в этих событиях – именно он призывал своих единоверцев к протестам.

Родился он в 1959 году, здесь же, в Восточной провинции. Религиозное образование в течение 10 лет получал в Иране и Сирии. Много лет являлся своего рода голосом шиитского меньшинства, протестовавшим против дискриминации, в связи с чем неоднократно подвергался арестам. Летом 2012 года власти почувствовали, что его деятельность представляет для них серьезную угрозу.

При попытке ареста проповедник пытался бежать, но был ранен в ногу. Затем состоялся суд, на котором в 2014 году он вместе с шестью своими соратниками был приговорен к казни за “подстрекательство и организацию мятежа”. В октябре 2015-го суд рассмотрел апелляции осужденных и оставил прежнее решение в силе. Судьба ан-Нимра оказалась в руках короля Салмана – теперь все зависело исключительно от него.

Уже тогда официальный Тегеран выразил резкий протест по данному поводу и выступил с плохо завуалированной угрозой на случай, если шиитский проповедник все-таки будет казнен. Эр-Рияд прямым текстом предупредили, что он “заплатит за это дорогую цену”. За сохранение жизни ан-Нимру ходатайствовали представители шиитских общин мира, а также ряд западных стран. Многие комментаторы и политики, в частности, премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, выражали сомнения в том, что казнь будет осуществлена…

Кстати, массовое применение смертной казни в Саудовской Аравии и Иране давно является предметом постоянной критики со стороны международных правозащитных организаций и правительств многих стран. Что касается СА, в этом плане только что закончившийся год стал самым “урожайным” за два последних десятилетия: 158 казненных по различным обвинениям. Судя по началу 2016-го, нынешний год вполне может его превзойти. Последняя одновременная казнь 47 человек побила рекорд 35 последних лет. Как сообщило саудовское МВД, большинству приговоренных, согласно традиции, отрубили голову, но некоторые все же были расстреляны. Последнее, по слухам, произошло из-за отсутствия на местах нужного количества “классических” палачей. В приговоре было сказано, что тела ан-Нимра и его соратников после казни следует выставить на всеобщее обозрение – так сказать, в назидание, – но этот пункт так и остался на бумаге.

Тегеран с момента победы исламистов в стране расценивал шиитское меньшинство в Саудовской Аравии как свою важнейшую “пятую колонну” для экспорта исламской революции. А вот саудовские власти, благодаря колоссальным доходам от продажи нефти, давно и успешно используют в отношении своих шиитов политику кнута и пряника. Отнюдь не только ближневосточный опыт показывает, что даже когда права и свободы существенно ущемляются, но чисто материальная составляющая остается на высоком уровне, люди в массе своей не особо склонны к протестам, а тем более, к восстаниям, особенно если они чреваты весьма серьезными последствиями. Последнее власти СА наглядно продемонстрировали это шиитским протестующим во время подавления беспорядков в 2011-2012 годах, а также в Бахрейне (кстати, и здесь высокий уровень жизни в итоге отнюдь не способствовал дальнейшему продолжению протестов). И вот теперь последовал очередной демонстративный шаг, еще более жесткий. Причем адресовался он не только собственным шиитам, но и Тегерану, да и мировому сообществу в целом. Казнив ан-Нимра, король Салман в очередной раз продемонстрировал свою приверженность крайне жесткому курсу по отношению к Тегерану, а также непримиримость к распространению иранского и шиитского влияния в регионе. И если оставление смертного приговора в силе вызвало в Тегеране бурю возмущения, что уж говорить о самой казни!..

Демонстрации шиитов там, где проживают их многочисленные общины, а также поджоги саудовского посольства в Тегеране и консульства в Мешхеде, не стали для саудовских властей неожиданностью. В Эр-Рияде прекрасно понимали, какой будет реакция, и вполне осознанно пошли на обострение: решение о казни взвешивалось долго и на самом верху.

В ответ на очередное проявление почти двухвековой иранской традиции, связанной с нападениями на дипломатические миссии (в 1829 году тамошними исламистами были вырезаны российские дипломаты во главе с Александром Грибоедовым, а, например, в 1979-м было захвачено американское посольство), Эр-Рияд объявил о разрыве дипломатических отношений с Тегераном. Примеру СА последовали Бахрейн и Судан. ОАЭ объявили о понижении ранга отношений и отозвали своего посла. Чуть позднее отозвал посла и Кувейт. В ближайшие дни возможны и другие дипломатические демарши от суннитских государств. Традиционно, имеющий особую позицию Катар автоматически в кильватере СА и ОАЭ не последовал.

Кстати, наличие Судана в данном списке особо примечательно. Несмотря на свою суннитскую сущность, данная страна долгое время была иранским “клиентом”. Годами Тегеран оказывал ей материальную и военную помощь. Среди прочего, именно через Судан шло иранское и сирийское оружие, предназначавшееся для ХАМАСа и “Исламского джихада” в Газе. Однако относительно недавно этому, в общем-то, не самому естественному союзу пришел конец. Суннитский Судан оказался, по сути, перекуплен более богатыми и более близкими географически суннитскими единоверцами. С этого момента дружба с шиитским Ираном перешла во вражду. Дошло даже до того, что ныне Судан является одним из наиболее активных участников, саудовской коалиции в Йемене, куда направил и сухопутный контингент…

Но вернемся к реакции Ирана. Официальные лица Исламской республики, будь то члены руководства страны, духовные авторитеты и представители КСИРа, в открытую заговорили о том, что саудовцы заплатят за произошедшее высокую цену, о мести и преступном характере правящей династии. С учетом нападения на диппредставительства, разрыва отношений в ряде сфер и высокого вербального накала, можно констатировать, что и без того традиционно плохие отношения между странами значительно обострились.

Однако, если быть справедливым, казнь ан-Нимра стала скорее поводом, а не по-настоящему веской причиной для эскалации напряженности. Веские причины кроются в многолетних коренных противоречиях между двумя по-своему фундаменталистскими государствами – арабско-суннитской СА и персидским шиитским Ираном, борющимися за лидерство в регионе. Среди прочего, данная борьба находит свое отражение в Йемене, где против поддерживаемых Ираном хуситов напрямую действует возглавляемая саудовцами коалиция. Нечто похожее имеет место и в Сирии, с той лишь разницей, что здесь Тегеран всеми силами, включая прямую военную интервенцию, поддерживает режим Асада, а СА, не воюя непосредственно, помогает значительной части антиасадовских группировок.

В связи с многолетней откровенной враждой между странами (не так давно КСИР даже планировал убить саудовского посла в Вашингтоне, но эта, мягко говоря, абсурдная попытка была раскрыта американцами) наличие между ними дипломатических отношений иногда казалось нонсенсом.

Если говорить о практических, а не декларативных и дипломатических последствиях резонансной казни, то, возможно, она приведет к очередной волне беспорядков в шиитских районах СА, но не более того. Случившееся не выглядит достаточной причиной для того чтобы до сих пор, иногда со скрипом, но все же неплохо функционирующая политика кнута и пряника Эр-Рияда в отношении саудовских шиитов дала серьезный сбой. Тем не менее, вероятны террористические атаки против саудовских объектов как внутри страны, так и за рубежом. Инициатором может выступить, например, КСИР, а исполнителями – кто угодно, от собственно КСИРовцев вплоть до членов ливанской “Хизбаллы” или каких-нибудь других шиитских группировок.

При отсутствии сухопутных границ гипотетическое прямое военное столкновение между странами может иметь место на море и в воздухе, где у СА, тем более, в союзе с ОАЭ, Бахрейном и Кувейтом, очень значительное преимущество над Ираном в качестве, да и количестве имеющейся на вооружении техники. Единственным более-менее веским козырем Ирана на поле этого гипотетического боя выглядит его ракетный потенциал. Важнейшим фактором является и то, что, несмотря на определенные разногласия, СА опирается на прочный союз с США, а с точки зрения Вашингтона попытка Ирана, например, блокировать для международного судоходства Ормузский пролив, одну из важнейших артерий поставок нефти на мировой рынок, – акт абсолютно неприемлемый. Со всеми вытекающими отсюда тяжелейшими для Тегерана последствиями.

Как бы там ни было, в прямом крупномасштабном военном столкновении обе страны совершенно не заинтересованы по целому ряду соображений военного, политического и экономического характера, и потому вероятность такого сценария выглядит крайне малой. Подобное может стать возможным лишь в том случае, если стороны пойдут на некие далеко идущие шаги, которые, вопреки их же планам, приведут к некому эффекту домино и фактической потере контроля над характером конфронтации.

Естественно задаться вопросом: как все происходящее касается Израиля?

Не секрет, что Иран является главной стратегической угрозой нашей стране. Причем речь идет отнюдь не только о его ядерной программе и непрерывно развивающемся ракетном потенциале, но и о том, что Тегеран – основной спонсор террористических организаций, ведущих вооруженную борьбу с нашей страной. На данный момент это, в первую очередь, “Хизбалла” с “Исламским джихадом”, группировка недавно ликвидированного Самира Кунтара и – в несколько меньшей степени – ХАМАС. В последнее время, с началом иранской сухопутной интервенции в Сирии, возникла определенная опасность того, что Тегеран укрепит свои позиции и в этой пограничной с Израилем стране. Таким образом, любой удар по Ирану, будь то военный или экономический, Израилю выгоден.

С другой стороны, Саудовскую Аравию тоже никак не назовешь другом еврейского государства, и официальных отношений обе страны не поддерживают. Однако, согласно иностранным и анонимным израильским источникам, тайные контакты между государствами, призванные служить общим интересам и, в первую очередь, парированию иранской угрозы, достаточно тесны.

Давид Шарп
“Новости недели”