Еще один раунд

Ну вот. Теперь следует ожидать вала статей, статеек и реплик. Подозреваю, что примерно половина их пойдет под названием «Пейзаж после битвы» – нынче этот штамп выдается в качестве бесплатного приложения к клавиатуре. Кроме этого, непременно прозвучат слова о горечи. Любопытно, что ивритские респонденты ощущают хамицут (кисло им, понимаете ли), а вот русскоязычные ярославны обоего пола традиционно предпочитают горевать. Но возмущаются и те, и другие: Хамас, вишь, радуется, а хотелось бы иного. Чего иного? Нет-нет – этот вопрос лучше не задавать, дабы не быть тут же на месте забрызганным слюной и заваленным лозунгами. Просто хотелось бы иного. Такого, чтобы ахшав, раз и навсегда. Чтобы уже больше не вставать.

Что ж, желание понятное и естественное. Хорошо бы еще луну с неба.

Тут следует еще раз обратить внимание на стихийный союз побед-ахшавников и шалом-ахшавников, оформившийся во время этой войны. Кисло сейчас (нет, правильней будет сказать не «сейчас», а «ахшав») и тем, и другим. Что неудивительно: ведь Победа для любого израильтянина это и есть Шалом – прочный и безопасный. А Шалом – это и есть Победа. Нет никого, кто всем сердцем не желал бы Победы/Шалома, причем именно сейчас, немедля. Да вот беда: луна с неба не сваливается, даже если выть на нее всем кагалом: «ахша-а-а-ав… ахша-а-а-а-а-ав… ахша-а-а-а-а-а-а-ав…» К сожалению, этот очевидный медицинско-физический факт очевиден далеко не всем.

И ведь, поди ж ты, воют. Вчера, едва было объявлено о перемирии, глава местного совета кибуцев Северо-Западного Негева, кричал в микрофоны сразу нескольких новостных каналов о том, что отказывается признавать. Признавать что? Признавать всё. Он клялся всем святым (то есть Бакуниным, Марксом и Энгельсом), что ни за что не вернет домой эвакуированных соратников. Что ни в жисть не начнет учебный год. Что в гробу он видал этого Биби с евонным Буги.

– А что потребно, чтобы вернуть, чтобы начать, чтобы не видать? – участливо вопрошали репортеры.
– Мирный договор! – вопил этот поразительно советский глава совета. – Я согласен только на мирный договор!

Судя по количеству эфирного времени, выделенного этому кибуцному сталину, можно было подумать, что от его мнения и в самом деле что-то зависит. Что он заведует как минимум миллионным мегаполисом, а не считанными сотнями анархистов, которые в свое время рукоплескали минометным обстрелам поселений Гуш Катифа. Чьим жителям, между прочим, не подсовывала свои микрофоны сочувственная пресса. Да они и не рыдали на каждом углу, истерически восклицая: «Так больше продолжаться не может!!!» Потому что знали: может. И может, и будет продолжаться еще неизвестно сколько времени. Сколько? Сколько потребуется, столько и будет. А «ахшав»… – ахшав не бывает ничего, кроме поноса.

Рисовать «пейзаж после битвы» глупо уже хотя бы потому, что битва продолжается, пусть и в иной, менее острой форме. Я уже писал, что в этой битве одержит Победу (и, как результат, получит Шалом) тот, кто останется в ринге. Иными словами, недостаточно нокаутировать противника. Потому что, нокаутированный, он отлежится, встанет (или позовет сменщика), и бой продолжится с новой силой. Все кончится лишь тогда, когда удастся выкинуть всю вражескую команду за канаты. А пока это невозможно, приходится точно рассчитывать и экономить силы, набирая при этом максимальное количество очков и время от времени терпя ответные удары. Эхуд Яари вчера сказал нечто похожее: «Это не борцовский поединок, когда требуется положить соперника на лопатки – это бокс. Еще один раунд».

В этом раунде боксер с бело-голубым поясом пропустил-таки несколько ударов. Большая часть их, как всегда, была нанесена в спину, причем, не арабским противником, а теми, кто прикидывается другом – то есть своими же секундантами, массажистами и еще черт его знает кем. Ахшавниками обеих сортов (левой сволочью и безмозглыми ура-победистами). Ангажированными СМИ, которые из кожи вон лезли, дабы наставить своему бойцу побольше синяков. Расчет левых был ясен: им кажется выгодной смена обоих боксеров. Вместо упрямого Нетаниягу – более уступчивый сменщик, которым будет легче манипулировать. Вместо упавшего Хамаса – переминающийся сбоку от ринга ФАТХ. Расчет же ура-победистов… – нет, в данном случае говорить о каком-либо расчете бессмысленно: безмозглые крикуны не умеют считать.

Мы боксировали одной левой: правую – опять же, как всегда – нам завязали за спину наши заклятые евро-американские друзья. И тем не менее мы выполнили свои главные задачи на этот раунд. Более того, нам удалось оставить в ринге все того же соперника – ослабленного, избитого до полусмерти, не достигшего ни одной из заявленных целей. Тот же Эхуд Яари, мрачно глядя на экран с натужно ликующими хамасовцами, объявил вчера буквально следующее: «Правлению Хамаса в Газе пришел конец!»

Надеюсь, что этот авторитетнейший арабист имел в виду не правление вообще, а «безраздельное правление». Израилю выгодно присутствие в Газе как минимум двух соперничающих сил (слабый, дискредитированный Хамас и столь же слабый, столь же дискредитированный ФАТХ). Это на какое-то время обеспечит нам тишину – до следующего военного раунда. А вот о следующем политическом раунде, ничуть не менее опасном, будет объявлено уже в конце недели – в грядущей резолюции СБ ООН.

Алекс Тарн