Ловушка Эрдогана

Октябрь может стать роковым месяцем для Евросоюза, если только его лидеры не исхитряться убедить Эрдогана не распахивать ворота перед сотнями тысяч мигрантов. Вопрос, произойдет ли это чудо?

Можно ли съесть пирог, оставив его нетронутым?

Мир уже успел отвыкнуть от вида толп беженцев, разливающихся по просторам Европы. Но не исключено, что очень скоро нам предстоит вновь лицезреть эти сцены – со всеми вытекающими последствиями.

Для Европы наступает час нелегких решений. Решений, способных радикальным образом изменить ее облик и спровоцировать труднопредсказуемые последствия.

В нынешнем месяце истекает срок утверждения безвизового режима ЕС с Турцией – принципиального условия Анкары для “решения миграционного кризиса”. Проще говоря, удержания масс мигрантов из Сирии, Ирака и Афганистана на территории Турции.

Пока что мигранты, добирающиеся до Греции, высылаются обратно в Турцию. Турция обязалась принимать их назад в обмен на финансовую помощь от Брюсселя и на введение безвизового режима для турецких граждан. Финансовая помощь туркам поступает, но безвизовый режим – по-прежнему яблоко раздора между сторонами.

Анкара требует от Брюсселя выполнения этого условия – причем безоговорочно и без проволочек, обвиняя Европу в политике “двойных стандартов”.

“Правительство Турции ожидает конкретной даты для визовой либерализации. Это может произойти в начале или в середине октября, но мы ожидаем конкретную дату”, – заявил месяц назад глава министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в интервью Frankurter Allgemeine Zeitung.

В случае невыполнения ЕС этого условия договоренности, с таким трудом достигнутые 18 марта и остановившие продвижение масс мигрантов вглубь европейского материка, будут отменены. Это означает, что варвары нового времени выплеснутся через распахнутые турками настежь ворота, дабы заполонить собой растерянный и перепуганный Старый свет.

Ситуацию осложнило принятие Бундестагом резолюции, признающей геноцидом резню армян в 1915 году. Трудно сказать, что именно побудило немцев пойти на такой шаг именно сейчас. Неясно, был он полностью поддержан Ангелой Меркель и не стал ли своего рода бунтом сподвижников канцлера против “промахнувшегося Акелы”. Но, так или иначе, резолюция привела в бешенство истеричного Эрдогана, накалив и без того непростую ситуацию.

Теперь перед Европой (и больше всего перед Германией) стоит задача, которая вряд ли была под силу царю Соломону: как съесть пирог, оставив его нетронутым.

Евросоюз может пойти по наиболее легкому пути: принять условие Эрдогана и предоставить туркам безвизовый режим. Это означает, что десятки миллионов турок получат беспрепятственную возможность въезжать в Европу, селиться здесь (формально – на время, а на самом деле – навсегда), работать, открывать бизнесы и т.д. и т.п.

Население Турции составляет почти 80 миллионов человек. Даже если каждый десятый турок рискнет попытать счастья в сытой (пока еще) и благополучной (пока еще) Европе, это означает, что и без того гигантские турецкие общины в Германии, Австрии и Голландии увеличатся как минимум вдвое. (Только в Германии насчитывается от 2 до 4 миллионов граждан турецкого происхождения).

И это еще полбеды. Беда в том, что вместе с ними в Европу хлынут все те же мигранты, а вместе с мигрантами – все те же исламисты, которых надеются сдержать европейцы.

Турция – страна коррумпированная, и всем, кто располагает средствами, не составляет большого труда подкупить чиновников, которые предоставят им визу или “выправят” соответствующие документы. Таким образом, европейцы получат “двойной подарок”: и боевиков “Исламского государства”, и миллионы турок в придачу.

Причем нынешние турки, в отличие от своих дедов и прадедов, вряд ли будут безропотно соглашаться на черную и малоквалифицированную работу. Времена нынче не те, зарабатывать куда легче уже не тяжелым трудом, а путем легкой наживы: за счет социального пособия в лучшем случае и криминала, наркоторговли, контрабанды оружия и нелегального ввоза беженцев со всего мира – в худшем.

Есть второй вариант: отмести турецкие условия. Это несложно сделать с юридической точки зрения и в плане пиара, поскольку турки не выполнили многочисленные пункты в списке своих обязательств, а массовые репрессии после сомнительного военного переворота поставили жирный крест на турецкой демократии, превратив ее в тривиальный авторитарный режим.

Закон по борьбе с терроризмом в Турции, введенный Эрдоганом после путча, и его планы вернуть смертную казнь – фактически карт-бланш на физическое устранение инакомыслящих, и ЕС трудно, при всем лицемерии и малодушии европейских элит, игнорировать этот факт. СМИ и правозащитники не могут делать вид, что не замечают массовых репрессий в этой стране, и общественное мнение в Европе готово к тому, чтобы отвергнуть договоренности с Анкарой.

Если еще в мае Еврокомиссия рекомендовала Совету ЕС и Европарламенту отменить визовый режим, то после июля, на фоне тотальных арестов и чисток даже сторонникам компромисса это непросто сделать. Совет ЕС по иностранным делам уже выступил против отмены виз. Даже Ангела Меркель, более чем кто-либо заинтересованная в реализации соглашения, признает маловероятность такого шага. Вице-канцлер ФРГ Зигмар Габриэль потребовал от турок “соблюдать требуемые Евросоюзом нормы”, а 1 августа пресс-секретарь МИДа Германии Мартин Шефер заявил, что Турция должна выполнить условия по либерализации визового режима. Учитывая, что речь идет о 72 пунктах, не говоря уже о пресловутом “законе о борьбе с терроризмом”, трудно поверить, что отмена виз произойдет за оставшиеся считанные недели.

Отказ от введения безвизового режима будет означать возвращение к сценарию годичной давности, когда толпы мигрантов затопили европейские города, то есть возвращение к исходной ситуации без наличия какого-либо альтернативного плана.

В Брюсселе пытаются маневрировать, но простор для маневра крайне сужен, а евробюрократия не слишком изобретательна. Президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер заявляет, что существует “риск отмены договоренностей, и он очень высок”. “Успех крайне мал. Со стороны Эрдогана уже несколько раз звучали намеки на то, что сделку можно отменить”, – признал главный европейский бюрократ.

“Намеки” – сказано слишком мягко и обтекаемо, в духе нынешней европейской традиции сглаживать углы там, где сгладить их невозможно. Эрдоган озвучил свою угрозу без всяких намеков. В мае на Всемирном гуманитарном саммите в Стамбуле он объявил, что его не устроит ничего, кроме отмены безвизового режима. “В противном случае парламент Турецкой республики не одобрит соглашений”, – без обиняков пригрозил он.

Это фактически ультиматум, и Эрдоган без колебаний выполнит свою угрозу. В споре с Европой его позиции намного сильнее по целому ряду причин.

Во-первых, за последние месяцы он устранил оппозицию в Турции и поправил свое международное положение, нормализовав отношения с Россией, Израилем и арабскими монархиями. Теперь он готов к прямому конфликту с Западной Европой и находится в преимущественном положении. Ибо европейцам в случае разрыва соглашений грозят неприятности куда большие, чем самому Эрдогану.

Администрация США европейцам не подмога, как, впрочем, не подмога никому. Обама заискивает перед Эрдоганом и в ответ на провокации и оскорбительные требования выдать Фетхуллу Гюлена посылает Байдена и Керри, дабы уверить Анкару, что “отношения с Турцией крайне важны для США”.

Во-вторых, авторитарным и тоталитарным режимам, имеющим массовую поддержку населения, априори намного легче вести переговоры с демократиями с позиции силы. Тем более со столь неуверенными в себе, лишенными политических и моральных ориентиров, связанными по рукам и ногам собственной мифологией о правах человека и либеральных свободах демократиями, как ЕС.

В-третьих, по той причине, что ЕС далеко не един и уже не просто стоит перед опасностью раскола, но после выхода Британии находится в процессе этого раскола. Главный вызов исходит от “Вышеградской четверки”: Польши, Чехии, Венгрии и Словакии.

Наконец, в собственно Западной Европе нарастает конфликт между правящими элитами, цепляющимися за прежние “догматы веры”, и идущими снизу национальными движениями с харизматическими лидерами.

Европейская “Фронда”: “Вышеградская четверка” бросает вызов

Мигранты не ищут убежища в Восточной Европе. Если они не хотят задерживаться во Франции, Австрии и Финляндии, то Чехия, Польша, Венгрия и Словакия их тем более не привлекают.

Иракские беженцы перебираются из Чехии и Польши в Германию, но народы и правительства государств Восточной Европы отказываются в принципе мириться с присутствием мусульман на территории своих стран.

На недавно прошедшем в Венгрии референдуме о приеме мигрантов “против” высказались почти 100% участников. То обстоятельство, что референдум считается недействительным из-за низкой явки (менее 50%), дела не меняет: венгры категорически против приема даже мизерного числа “беженцев” – всего 1300 человек из 160 тысяч, которые должны быть распределены между странами ЕС.

Эти результаты трудно назвать сюрпризом: было очевидно, что подавляющее большинство венгров против общеевропейских квот. И прежде всего сам президент Виктор Орбан – один из наиболее ярких европейских лидеров. Незадолго до референдума он пообещал уйти в отставку в случае победы сторонников приема беженцев.

Орбан не боится выглядеть ни “исламофобом”, ни противником, по его словам, “неизбираемых либеральных элит” Европы. “Чем больше здесь мигрантов, тем выше угроза терроризма”, – заявил он. Вал беженцев, предупреждает он, приведет к террору и краху христианской культуры. Орбан предлагает радикальное решение проблем мигрантов: отправка их в лагерь для беженцев в Ливии, где будут рассматриваться их заявления о гражданстве в странах ЕС.

Возглавляемая им правая партия Венгерский гражданский союз (ФИДЕС) сохраняет свою популярность и на выборах в 2018 году, по всей видимости, одержит убедительную победу. Прошедший референдум укрепил позиции Орбана.

Венгрию поддерживает Чешская республика, и, в частности, президент Милош Земан – еще один харизматичный лидер, которых так не достает США и Западной Европе. Земан (кстати, подлинный друг Израиля, неоднократно демонстрировавший свои симпатии к нашему государству) не выбирает выражений, когда речь заходит о мусульманских мигрантах и мультикультуралистической утопии. Он не против беженцев – но беженцев из Украины, например, а не из мусульманских стран.

“Президент против размещения этих людей на территории республики Чехия, – без обиняков заявил пресс-секретарь президента Иржи Овчачек. – Наша страна не может подвергать себя риску терактов, которые произошли во Франции и Германии”.

Чехия взяла на себя обязательство принять более двух с половиной тысяч беженцев, но пока приняла менее 50 человек, и Земан заявляет, что будет добиваться пересмотра решения правительства. Глава МВД Чехии Милан Хованец заявил в конце августа, что до конца 2016 года его страна не примет новых беженцев.

У Земана, как и у Орбана, – свой план решения проблемы. Он предлагает размещать мигрантов на незаселенных греческих островах, а с Греции списать часть долгов, поскольку эта страна сдерживает людской вал из глубин Азии. Он призвал Меркель наглухо запечатать границы ЕС и создать эффективную общеевропейскую армию для их защиты.

Земан – далеко не единственный чешский политик, заявляющий о несовместимости европейской и мусульманской культур. В Чехии сегодня необычайно популярен лозунг ““О нас без нас” не повторится” – прямой намек на Мюнхенский сговор, когда европейские державы предали Чехословакию.

Вице-премьер Чехии и министр финансов Чехии Андрей Бабиш обрушился с критикой на западноевропейский истеблишмент, обвинив его в том, что расселяя мигрантов и потакая им в угоду своим нелепым идеологическим построениям, они ставят под угрозу жизни и безопасность собственных сограждан. Как и Земан, он не боится называть вещи своими именами: говорит, что беженцы ненавидят европейскую культуру, а правительства и интеллигенция Запада попустительствуют им.

По его словам, турки ведут двойную игру. Получая от наивных европейцев миллиарды евро за контроль над границей с Грецией, турецкие таможенники беспристрастно наблюдают за контрабандой людьми в Измире.

Шенгенская зона исчерпала себя, считает Бабиш, и предлагает тем европейским государствам, которые так жаждут видеть мусульман у себя дома, сажать их в самолеты и переправлять их напрямую в свои страны. Явный выпад в сторону Германии, которая, по мнению чехов и других восточноевропейцев, пытается за чужой счет искупить грехи прошлого.

“Пусть они (немецкие политики) этим и занимаются, а не навязывают нам свои решения, – говорит Бабиш. – Мы никому ничем не обязаны, и можем вообще никого не принимать. Немыслимо, чтобы европейцы имели меньшие права, нежели иммигранты, и вынуждены были приспосабливаться к ним. С нынешней бессмысленной политкорректностью должно быть покончено, мы не можем из-за нее игнорировать действительные проблемы. Беженцы должны вести себя как гости, а не выбирать, например, что им есть, а что нет”.

Антииммигрантские настроения в Чехии столь сильны, что даже склонный к компромиссу с бюрократами из Брюсселя премьер-министр Чехии Богуслав Соботка выступил против системы квот “по принудительному расселению беженцев”.

Враждебные настроения в отношении мигрантов и политики Евросоюза царят в Польше, хотя здесь в большей степени пытаются держаться в “рамках приличий”. В Варшаве, как и Чехии, обвиняют в создавшейся проблеме, прежде всего Германию.

“Германия зачастую преследует собственные цели, …и мы хотели бы ожидать большую готовность немцев к компромиссу”, – заявил глава МИДа Польши Витольд Ващиковский.

В апреле замминистра иностранных дел Польши Конрад Шиманский заявил, что его страна не намерена более принимать беженцев и назвал соглашение о квотах, подписанное прежним польским правительством, мертворожденным.

После теракта в Брюсселе премьер-министр Польши Беата Шидло развеяла все надежды ЕС на то, что новое правительство будет таким же сговорчивым, как и прежнее. “На данный момент я не вижу возможности принимать мигрантов в Польше”, – заявила она.

Эти настроения резко усилились после волны терактов в Германии и Франции. Глава МВД Польши Мариуш Блащак убежден, что многие беженцы прибывают по поддельным документам, и это таит в себе угрозу террора. “Я принял решение не принимать этих людей. Риск чересчур высок”, – объяснил он.

Словакия – самая маленькая страна в “Вышеградской четверке”, но настроения здесь царят не менее решительные, притом, что квота для Словакии составляет всего 200 человек. Братислава заявила, что Словакия примет только беженцев-христиан, поскольку, как с нескрываемым сарказмом объяснил представитель МВД этой страны Иван Метик, мусульмане “не смогут чувствовать себя здесь как дома”.

“В нашей стране нет ни одной мечети, – “пожаловался” он. – Как же мусульмане будут интегрироваться, если им здесь понравится?!”

Премьер-министр Словакии Роберт Фицо, как чешский и венгерский лидеры, не выбирает выражений. “Исламу нет места в Словакии”, – заявил Фицо в мае. По его словам, “мигранты меняют характер нашей страны”, и он этого допустить не может. “Словакия – христианская страна, мы не можем терпеть приток 300-400 тысяч мусульман, которые захотят строить мечети в нашей стране и пытаться изменить ее природу, культуру и ценности”.

Мультикультурализм он называет фикцией и говорит, что Германия относится к мусульманским мигрантам как к “охраняемому виду”. Парадокс в том, что Фицо, как и Земан, – социалист, однако они позволяют себе говорить вещи, которые не осмеливаются произнести правые в Париже, Берлине или Брюсселе.

Между Западной и Восточной Европой проходит непреодолимый сегодня культурный барьер, и, хотя весовые категории соперников несопоставимы, “Вышеградская четверка” сдаваться не намерена. Европейские державы слишком часто и слишком подло предавали их, и они со слишком большим трудом обрели долгожданную независимость, чтобы отказаться от нее во имя причудливых прихотей брюссельских бюрократов и жаждущих искупить комплекс вины немцев.

Политики в Германии и Брюсселе могут осуждать их, возмущаться ими, даже запугивать их, как это делают председатель Европарламента Мартин Шульц, угрожающий урезать финансирование странам, которые “не готовы проявить солидарность в вопросе приема беженцев”, и глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн. Но сомнительно, что они смогут легко выкрутить руки своим младшим, но столь “непрогрессивным” и упрямым партнерам. Ибо политика Брюсселя воспринимается в Праге, Варшаве, Будапеште и Братиславе как шантаж, а согласие с требованиями ЕС – как уступка рэкетирам и угроза национальной самоидентификации и безопасности.

По иронии судьбы, председатель Совета ЕС сегодня – Словакия. И только самим Меркель, Юнкеру, Шульцу и Федерике Могерини известно (что, впрочем, весьма сомнительно), как они намерены заставить Фицо принять мигрантов. Если они планируют запугать своих партнеров отказом от финансовых льгот и займов, результат может оказаться прямо противоположным желаемому. То есть раскол Европы по “доброй старой линии” Варшавского блока, и это станет для здания ЕС ударом уже не просто тяжелым, как “брекзит”, но фатальным.

Бунт на корабле: маргиналы на марше

Но проблема не только в восточноевропейской “фронде”. В самой цитадели ЕС – Германии – нарастает мятеж против элиты, и под угрозой уже позиции “королевы драконов” мультикультурного царства.

Недавно Ангела Меркель обнаружила, что уже не только не бесспорный лидер своей страны и Западной Европы, но “хромая утка” в собственной партии – Христианско-демократическом союзе. Меркель проиграла даже в собственном доме – земле Мекленбург – Передняя Померания, уступив место социалистам и “Альтернативе для Германии”, выступающей против приема мигрантов.

Падение популярности Меркель нарастает угрожающими темпами. По данным медиакомпании ARD, деятельностью канцлера в августе были удовлетворены только 47% – на 12% меньше, чем в июле. Зато неуклонно и стремительно растет популярность ее партнера по блоку ХДС/ХСС премьер-министра Баварии Хорста Зеехофера – с 11% до 44%. И главная причина недовольства канцлером – ее политика в отношении беженцев.

За блок ХДС/ХСС готовы голосовать всего 33%. Это на 8,5% меньше, чем на выборах 2013 года и низшая отметка за все время правления “непотопляемой” канцлерши.

Если бы парламентские выборы состоялись сегодня, “ксенофобская” “Альтернатива для Германии” получила бы 15% голосов – неслыханное положение дел для страны, как чумы боящейся любых ассоциаций с мрачным прошлым. Выборы в Германии пройдут ровно через год, и каждый теракт в этой стране, каждая выходка “беженцев” – грабеж или сексуальные домогательства – будет автоматически усиливать “Альтернативу для Германии” и “Пегиду”. И даже если на выборах победят социал-демократы (что наиболее вероятно), массовая поддержка населением противников миграции неизбежно свяжет руки лидерам СДПГ – нынешнему вице-канцлеру и министру экономики и энергетики Зигмару Габриэлю и главе МИДа Франку-Вальтеру Штайнмайеру.

В соседней Голландии дела у европейской элиты обстоят еще хуже. Популярность “Партии свободы” Герта Вилдерса такова, что у него есть реальные шансы возглавить правительство. Вилдерс, как и Земан, – преданный и искренний друг Израиля. Он не просто выступает за прекращение приема мигрантов-мусульман, но намерен запретить изучение ислама, который приравнивает к “Майн кампфу”, закрыть центры по приему беженцев, мечети и медресе.

Если бы выборы в Нидерландах состоялись сегодня, 31 мандат (из 150) получила бы “Партия свободы”, а правящие либеральная и лейбористская партия вместе набрали только 28 мест вместо 79, полученных на выборах 2012 года.

Хотя Голландия пока благополучно избежала терактов, в отличие от своих соседей, местное население испугано и озабочено проблемами безопасности.

Вильдерс открыто заявляет, что Запад находится в состоянии войны с исламом, но пытается убежать от тяжелой реальности в мир иллюзий.

В случае победы на выборах он намерен провести референдум о выходе из Евросоюза.

“Мы хотим сами нести ответственность на свою страну, свои финансы, свои границы, свою иммиграционную политику. Голландцы должны как можно скорее получить возможность высказать свое мнение о членстве в ЕС”, – так выразил он свою позицию.

Голландия, в отличие от Великобритании, изначально была одной из несущих опор ЕС. Ее выход означает крах блока, превратившегося в “розовую империю” с неимоверно раздутым бюрократическим аппаратом, алчностью, культурным тоталитаризмом, негласной цензурой и идеологией абсурда – от гомосексуальных браков до извращенного культа прав человека и борьбы с “исламофобией”.

Во Франции – идейном форпосте постмодернизма – к власти рвется “Национальный фронт” во главе с новой французской Жанной Д’Арк – Марин Ле Пен. Теракты в Париже и Ницце подлили масла в огонь ее популярности, и каждая вылазка террористов лишает правящие партии традиционного электората.

После бойни 13 ноября, в первом круге муниципальных выборов, партия Марин Ле Пен получила 29% голосов, республиканцы Николя Саркози – 27%, а социалисты Франсуа Олланда – лишь 23%.

Чтобы предотвратить триумф Ле Пен во втором туре (“Национальный фронт” мог рассчитывать до 40% голосов и одержать победу) истеблишмент объединил свои усилия: в регионах на юге Франции, где наиболее велика популярность Ле Пен, социалисты сняли свою кандидатуру, убедив французов поддержать сторонников Саркози. Одновременно национальные СМИ развернули кампанию поношения и дискредитации Ле Пен и ее движения. В конечном счете Саркози и Олланд одержали победу, но это временный выигрыш в обреченной войне.

По иронии судьбы, президентские выборы во Франции пройдут в том же 2017 году, и не исключено, он станет роковым для ЕС.

Вопрос не в том, падет ли ЕС (этот неповоротливый, искусственно выведенный в европейских философских лабораториях мутант – смесь утопий Томаса Мора с неомарксистскими теориями – обречен), а насколько скоро и при каких обстоятельствах он рухнет.

Новый поток варваров, хлынувший с просторов Азии, возможно, собьет его с ног уже в этом году, и трудно представить, как евробюрократы смогут отодвинуть нависшую над их возлюбленным детищем опасность.

Пока что им надо переиграть Эрдогана, а это слишком сложная задача для тех, кто за всю свою карьеру был способен лишь повторять заученные банальности о мире, толерантности и демократии.

Александр Майстровой
Источник