Египет на волоске

17 октября 2012 года молодая египтянка по имени Иман Абу–Бакер обрезала волосы двум своим ученицам за то, что они осмелились появиться в школе без хиджаба (головного платка). Ровно 58 лет назад другая молодая египтянка, Антигона Кастанда, плакала от счастья после того, как была провозглашена победительницей конкурса «Мисс Мира» в Лондоне. Одна была одета в непроницаемые черные одеяния и чадру, другая – в открытое и облегающее вечернее платье. Новое египетское руководство не сочло нужным наказать Абу-Бакер, ее всего лишь перевели работать в другую школу, тогда как Кастанду встречали в Египте 1954 года с большим почетом, чем Никиту Хрущева во время открытия Асуанской плотины.

Что произошло в Египте за годы, прошедшие со дня победы красавицы-египтянки греческого происхождения, и можно ли сказать, что Египет уверенно движется назад, в темное средневековье? Для того, чтобы понять эту странную форму прогресса, и понять, откуда у чадры растут ноги, необходимо заглянуть в бездонное египетское прошлое. Для начала, справедливо будет отметить, что средневековье, а также предшествующий ему исторический период не были такими темными и глухими, как Средневековье в Европе. На 10-11 век пришелся расцвет Фатимидской шиитской династии, которая лихорадочно строила, возводила прекрасные дворцы, публичные фонтаны, медресе и мечети. Шиизм в Египте не прижился, однако в ту пору в гармонии проживали бок о бок шиитские правители, а также их суннитские, коптские и иудейские подданные. На смену Фатимидам пришли мамлюки, многие из которых покровительствовали философам и ученым, писателям и путешественникам. В ту пору, а также гораздо позже, когда Египет был завоеван турками-османами, чадра была уделом знатных женщин, как правило – неегиптянок, ибо знать была турецкого и черкесского происхождения. Египтянки – по большей части крестьянки, которые занимались обрабатыванием земли на узкой плодотворной полоске вдоль Нила, лицо никогда не закрывали. Они носили косынку, которая защищала волосы от солнца, и которой, в случае пыльных бурь, можно было прикрыть и лицо.

К началу 19-го века плотная чадра считалась признаком благородного происхождения и богатства семьи – это означало, что женщины в этой семье не работают, крайне редко появляясь на улице в сопровождении своих слуг. Хода Шаарауи, феминистка и писательница осмелилась восстать против чадры в двадцатых годах прошлого века. Вместе с группой женщин она совершила публичную акцию протеста в центре Каира и сожгла свой «никаб», оставляющий только узкую прорезь для глаз с тем, чтобы не натыкаться на стены. Вместе с прозападным настроем королевской семьи, в Египет пришло и увлечение западной модой – и всего через 15-20 лет после того, как Хода Шааравуи впервые осмелилась пройти по Каиру с открытым лицом, принцессы крови, а также другие высокопоставленные египтянки уже щеголяли в платьях с декольте, а актрисы копировали стиль европейских и американских кинозвезд.

Мунир Махмуд, автор знаменитой скульптуры «Пробуждающийся Египет» изобразил крестьянскую женщину откидывающую покрывало с лица, поскольку уже в середине тридцатых годов чадра стала анахронизмом и символом отсталости. После революции 1952 года «свободные офицеры» изменили политический курс страны, примкнув к советскому блоку, несмотря на то, что ислам продолжал оставаться одним из основных источников законодательства Египта, продвигали отделение религии от государства. Во многом потому, что считали религиозный истеблишмент, а также радикальные, исламистские движения опасностью для своего режима. Однако, несмотря на то, что Насер ликвидировал политическое и духовное руководство «Братьев», популярность исламистских движений резко увеличилась после катастрофической для Египта Шестидневной войны. Кроме того, Насеру так и не удалось провести всеобъемлющие реформы для того, чтобы улучшить экономическую ситуацию в стране.

Ситуация усугубилась после начала «инфитаха» – приватизации, которая практически уничтожила средний класс в Египте, и сделала бедных – нищими. «Гамаа аль-Исламия», «Аль-Тафкир ва аль-Хиджра», и, конечно «Братья-мусульмане», которые получали финансовую поддержку из за рубежа, по большей части из арабских стран Персидского Залива, не замедлили использовать этот момент. Они занимались проповедями и благотворительностью, они распространяли кассеты с запрещенными выступлениями духовных лидеров и бесплатную женскую одежду для студенток. «Исламская волна» продолжалась до середины восьмидесятых годов: к тому моменту значительная часть египтянок уже носила хиджабы, которые стали неизбежной частью одежды и в деревне, и в городе.

К концу девяностых годов газета «Гумхурия» опубликовала следующие данные – хиджаб носили около 75% жещин, никаб (чадра) по прежнему оставался редкостью. По мнению исследователей, «хиджабизации» Египта способствовал и огромный поток египтян, направляющихся на работу в консервативные страны Персидского Залива. В этих баснословно богатых странах не оказалось учителей, инженеров и врачей, а также чернорабочих, официантов и почтальонов. Нередко, молодые люди отправлялись на заработки в Оман, Кувейт или Саудовскую Аравию прямо со студенческой скамьи, возвращались домой для того, чтобы жениться и уезжали вновь. Когда они возвращались, женщины с непокрытой головой или открытые в центре Каира бары казались им аномалией, дикостью.

Немало нареканий вызывала Сюзан Мубарак, супруга президента, которая на фоне 75% египетских женщин в платках выглядела очень одиноко. После революции на Тахрире стало ясно, что новое руководство страны намного более органично вписывается в повседневный быт Египта, нежели чета Мубарак. Жена Мухаммада Мурси носит стянутый на подбородке платок и выглядит как типичная египтянка на улицах Каира или Александрии. До сих пор египтянки носили свои хиджабы и никабы вполне добровольно. Одни – в качестве дани уличной моде, другие – как заявление о том, какого образа жизни они придерживаются.

Стоит также отметить, что исламские нормы сами по себе не претерпели никаких изменений за 90 лет, которые прошли с того момента, когда Хода Шаарауи сжигала свою чадру в центре Каира. Но существенно изменилась политическая реальность и социальные нормы. На сегодняшний день более половины студентов в египетских университетах – женщины, была ограничена (но не запрещена) полигамия, уменьшилось количество семей, которые совершают над своими дочерями обряд женского обрезания. Все это произошло параллельно с «хиджабизацией» страны, одним из самых ярких, но не единственных признаков того, что египетское общество проходит серьезные изменения.

Женщины-ведущие новостей и президентские жены в платках – это уже вчерашние новости. Все это произошло раньше, в семидесятых, восьмидесятых или девяностых годах. Однако, наряду с платками появились и блоги, и движения по борьбе за права человека, и политические партии, где женщины принимают участие на равных с мужчинами. Вопрос в том, добиться других прав и сделать «женский» вопрос одним из центральных для диалога в египетском обществе.

Министр образования не счел нужным отправить Иман Абу-Бакер, учительницу из города Курна в Южном Египте в отставку. Однако, этот случай вызвал бурю возмущенных реакций, оживленную дискуссию, и в конечном счете резкую критику в адрес президента и правительства. Вполне возможно, что как раз подобные инциденты, та безнаказанность радикальных исламистских элементов, на которую закрывают глаза новые правители Египта, и вызовет необходимую реакцию и движение в оппозиционных кругах, у которых сегодня есть 3,5 года для того, чтобы как следует подготовиться к очередным выборам в Египте.

Ксения Светлова
zman.com