Ефим Гальперин | Фиксация момента

Тут вот давеча Президент США Дональд Трамп в очередной раз возбудил своих оголтелых злопыхателей. Выступая вечером 3 июля на митинге на ярмарочной площади в Де-Мойне (штат Айова), он, говоря об американцах, которым больше не придётся брать займы у ростовщиков благодаря принятому им налоговому законопроекту, назвал недобросовестных банкиров «шейлоками» Shylocks. Тут же в СМИ понеслись крики, что Трамп, мол, позволил себе антисемитскую выходку. При этом все эти хейтеры-язвители ссылались на одну и ту же пьесу. Между прочим, любимую пьесу имперского министра пропаганды доктора Йозефа Геббельса, неоднократно шедшую в театрах нацистской Германии. Да и сегодня каждая её постановка в мире становится не только театральным событием, но и политическим.

Угадали! Уильям Шекспир. «Венецианский купец» The Merchant of Venice. Общепринято, что пьеса написана между летом 1596 и летом 1598 годов и что премьера состоялась в 1598 году. Первое печатное издание – 1600 год. Один из главных персонажей – ростовщик Шейлок Shylock.

Прежде всего, уточним с автором. Ведь всем нам сегодня уже известна теория, по которой Уильям, который ШАкспЕр Shaksper из городка Стратфорд-на-Эйвоне на драматурга всех времён и народов ну никак не тянет. Дело в том, что жизнь оного по стандартам той эпохи тщательно была задокументирована. И существующие более 70 документов представляют его как актера, акционера театральной труппы, ростовщика и инвестора в недвижимость. Они даже показывают, что ШАкспЕр Shaksper уклонялся от уплаты налогов, что был оштрафован за накопление зерна во время его острой нехватки, что возбуждал мелкие иски и на него был наложен запретительный судебный приказ. Но при всём при этом нет ни одной записи, позволяющей однозначно идентифицировать его как писателя.

А вот «Коалиция авторства Шекспира» The Shakespeare Authorship Coalition, называемая ещё «антистратфордианцы», основателем которой является викарий Джеймс Уилмот James Wilmot (1726–1807) твёрдо стоит на том, что под позывным «ШЕкспИр» Shakespeare скрывалась целая группа авторов, включая графа Дерби William Stanley, 6th Earl of Derby, Сэра Эдварда Дайера Sir Edward Dyer, графа Оксфорда 17th Edward de Vere, Earl of Oxford, Френсиса Бэкона Francis Bacon, графа Рэтлэнда Graph of Rutland и саму королеву Англии и Ирландии Елизавету Первую The Virgin Queen Elizabeth I. Всего более 50 человек, которые, с одной стороны, страстно жаждали сценического воплощения своих произведений, а с другой, учитывая, что в те времена писание пьес в обществе не почиталось, блюли свою репутацию выше авторского тщеславия и предпочитали творить в режиме инкогнито.

Так что упрямые сторонники классической теории, что всё чрезвычайное разнообразие типов, положений, эпох, народов, общественной среды (почти сорок пьес) описано одним не очень грамотным театральным импресарио – флаг вам в руки. А я всё-таки пойду другим путём.

Заодно посмею предположить, что не будь в этом кружке любителей словесности при королеве столь влиятельных в верхах власти сочинителей, вряд ли бы эти пьесы были бы удостоены столь шумного признания и превратились бы в эталон мировой драматургии. Вполне могло быть, что иные авторы тех времён творили нечто более значительное… Но, увы, не было у них такой «крыши» и все они канули, бедные, в Лету. Что поделаешь, история искусств, как и всякая история, не знает сослагательного наклонения. Что имеем, то имеем. Кушайте на здоровье!

Среди пьес, числящихся как продукт творческого коллектива с позывным «ШЕкспИр» Shakespeare, довольно много произведений принадлежит перу талантливой поэтессы, эрудита, интеллектуала, чьи идеи часто на целую эпоху опережали современные ей представления. Более того, существует мнение, что именно её перу мы обязаны теми самыми великими сонетами, которые традиционно приписываются перу Шекспира.

Позвольте представить:

Амелия (Эмилия) Бассано Ланье Emilia Bassano Lanyer. Смуглая леди The Dark Lady

Представьте себе, леди – потомок сефардов. Уточняю: сефарды – ни в коем случае не национальность, а социальный термин, обозначавший проживавших на Иберийском полуострове представителей Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации Romeo-Hellenic–Judeo civilization (Сокращённо: Ромея Romea или РЭИЦ RHJc.).

Период существования Ромеи: V век до н.э.-XV век н.э. Религия – Авраамический монотеизм. Язык арамейский – первый универсальный язык (лингва франка lingua franca) в Ойкумене, лежащий в основе многих языков мира, с первым в мире фонетическим алфавитом, позволившим фиксировать устную речь.

Метрополия Ромеи – Балканский полуостров. Административный центр – Рим на Босфоре Rome on the Bosporus, в дальнейшем известный как Константинополь, а ныне Стамбул.

Не путать с выдуманными в XVII веке Римской империей (Западной и Восточной), Античной Грецией и Финикией. Именно Римско-Эллинско-Иудейская цивилизация, наследница Шумеро-Аккадской цивилизации, создала мировой рынок, покрыв обитаемый мир сетью торговых маршрутов с постоянным своим присутствием во всех концах Ойкумены в виде военно-торговых компаний. Только в Европе общая протяжённость дорог по разным оценкам составляла от 80 до 300 тысяч километров. Это были артерии Ромеи (РЭИЦ). Причём это были не просто дороги, а развитая инфраструктура: дорожные знаки, мосты, паромные переправы, почтовые станции, постоялые дворы. Мировой рынок требовал универсальной системы счисления. И именно Ромея (РЭИЦ) ввела в оборот по всей Ойкумене письменную десятичную позиционную систему цифр, которые почему-то принято сегодня называть арабскими. Она же покончила с таким способом торговли, как товарный обмен, и ввела впервые в мире при экспортно-импортных операциях в оборот деньги. На протяжении столетий она чеканила монеты, которые являлись основной валютой и единицей веса по всей Ойкумене. И все сложившиеся в веках главные торговые пути с Востока на Запад и с Юга на Север, что сухопутные, что водные, проходили через перекрёсток: Рим Rome на Босфоре Bosporus. Вот уж действительно: «Все дороги ведут в Рим». Ведь тот, кто правит торговлей мира, правит самим миром.

И ныне существующая европейская, она же Западная цивилизация, то есть всё, чем пользуется сегодня человечество: базовые принципы государственного управления, основы права, системы экономических и социальных отношений, верования, традиции, письменность, математика и литература – есть плоды деятельности именно Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации.

Римской она поименована по названию её административного центра (Рим на Босфоре).

Эллинской – по названию метрополии «Эллада», что на арамейском языке «Земля Божья». Соответственно популяция «Эллины», на арамейском «божьи люди». Иудейской – по термину, принятому для обозначения представителей административной, финансовой, научной и духовной элит цивилизации, то есть её социального класса – Иудеи.

На арамейском языке этот термин существовал в таких вариациях:

שדד שֵׁד/שדא/שידע/שדעה/שעד /שייד/יודא/ייד/

(шеда, шеЙеда, шедэа, шеЭд, шедъ, шадед, шед, шъЙид, йудэ, йид).

И основные смыслы этого слова в арамейском языке и его диалектах – идиш и ладино таковы:

שֵׁד/шеда – Тот, кто знает.

שידע/шеЙеда – Тот, кто понимает.

שדעה/шедэа – Тот, кто всегда имеет своё мнение.

שעד/шеЭд – Тот, кто свидетель, свидетельствующий Бога.

שדא/шедъ – Семя (божье).

שייד שייד/шъЙид – יודא/Йуде – Избранный Богом.

ייד/Йид – Рука Божья.

Да-да, уважаемые читатели! Именно этот термин – иудей, жид Jude – гулял, да и продолжает гулять по всему миру. Вот: испанский – judío, iūdaeus, итальянский – giudeo, французский – le Juif, древнегреческий – Ἰουδαῖος (Ioudaîos), средне арабский – jahūdī, персидский – ǰuhūd, тюркский – džihüd, немецкий – Jude, болгарский – жидь.

И славянам слово שֵׁד/שדא (шеда/шедэа) было известно. Древнерусское – жидъ, жидинъ, жидовинъ (множественное число – «жидове»), старославянское – жидовинъ, ᾽Ιουδαῖος, жидовьскъ, сербохорватское – жи̏д, словенское – žìd, žída, чешское – žid, польское – żyd, верхне-лужское – žid, нижне-лужское – žуd, украинское – жид, белорусское – жыд. Причём важно то, что во всех языках термин жид Jude в ранние времена не носил никакого этнического характера, а было смыслово завязан на финансовые и правовые отношения. К примеру, во французском языке судья будет просто таки juge, на латыни – iudex, а в английском – judge.

Во всяком случае, наличие термина жид Jude во всех языках – ни много ни мало, а свидетельство постоянного, достаточно массового и, что важно, активного присутствия представителей этой социальной общности повсюду.

Дело в том, что по всей Ойкумене, как уже упомянуто выше, для успешного функционирования мирового рынка существовали военно-торговые компании Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации. На арамейском языке они назывались «хеБрэ́» חֶבְרָה или в восточноевропейском произношении (с заменой буквы «Б» на «В») «хеВрэ́» что значит товарищество, общество на паях, кооператив, корпорация. В иврите крупные компании и сегодня так называются (см. «Хевра́т Ха́шмаль» ‏חברת החשמל לישראל‏‎, – Электрическая компания Израиля Israel Electric Corporation, IEC).

Соответственно, сотрудники всех хебр/хевр звались хебряне/хевряне hebryans/khevryans . К примеру, на русском языке принадлежность к хеврэ Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации с названием «Рош» функционировавшей в Восточной Европе обозначалось притяжательным прилагательным, отвечающим на вопрос «чей?» – хеврей. Потом термин «хеврей» остался только в старославянских текстах, а в быту буква «ха» потерялась. Заметьте: сегодня язык принадлежащий популяции, числящейся в мире как евреи, называется: хеврейским/еврейским Hebrew.

Вот и Иберийский полуостров (Хебрэйский חֶבּרֶה ) с рекой Э́Бро חֶבּרֶה и городом Гибралтар (ХеБрэ́-алтар אל + תרועה + חֶבּרֶה что на арамейском значит «Хебрэ + глас Божий») был вотчиной военно-торговой компании (то есть Хебрэ) Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации с названием ספרד «Сфарад» Sepharad, сотрудники которой звались ספרדים сефардами Sephardim. Именно эта компания осваивала бассейн Атлантического океана: западное побережье Африки, восточное побережье обеих Америк, острова в океане. Уже к началу XV века там везде были проведены картографические работы и обустроены форпосты. Да что там форпосты! Города! И в Тихий океан сефарды ходили. Тогда-то на тихоокеанском побережье ими были заложены города Лима (в будущем Перу), Потоси (в будущем Боливия) и т. д.

Но самое главное происходило в Европе, на самом полуострове. Хебрэ «Сфарад» вела добычу руд и обработку металлов. Как-никак, а на Иберийском полуострове находились одни из самых больших в Европе запасов медной, оловянной, железной руды. Были и серебряные и золотые рудники. И строились сефардами по всему полуострову великолепные дворцы, замки, дороги, мосты, акведуки.

Существовало поливное земледелие. Выращивался рис, финики, гранаты, сахарный тростник. Развивалось виноградарство и виноделие. Широкое распространение получило овцеводство. Развивался ткацкий промысел. Производился качественный шёлк. Расцветало искусство и литература на языке Ладино –диалекте арамейского языка на Иберийском полуострове. И всё это была военно-торговая компания «Сфарад», которая, кроме всего, продолжала контролировать этот мощный транспортный узел торговых маршрутов (Европа, Атлантика и Северная Африка) собирая пошлины и налоги. Значительная часть доходов от всех видов деятельности Хебрэ отправлялась в метрополию (Рим на Босфоре). Остальное шло на дело процветания компании.

Не забывались и аборигены. Контактёры с хебрянами – вожди окрестных племён, старейшины родов – везде были на содержании военно-торговых компаний. Ведь если как следует покопаться в этимологии всех известных ныне титулов «барон», «герцог», «граф», «князь», «король», «конунг», то окажется, что изначально это были наименования на арамейском языке должностей для назначаемых военно-торговыми компаниями контактёров. Вот кое-какая часть доходов Хебрэ отстёгивалось этим королям-королевичам мелких социальных образований, которые в результате последующего их объединения оформились как два королевства: Португалия и Испания. Название «Испания» происходит от арамейского слова «и-шпаним» что как раз и значит «край». А в более широком географическом смысле: «окраина», «предел». И действительно, с точки зрения метрополии это была оконечность Ойкумены. Интересно, что адекватная, обоснованная этимология названия «Испания» уцелела только в языке басков. Кстати, и название «Португалия» чисто тебе географический термин. К примеру, «Галлия», «Галилея», «Галиция» на арамейском языке галиль גליל‏‎ или һа-Галиль הַגָּלִיל Haggalil означает просто «округ», «окрестность», «местность».

Так что событие, случившееся в1492 году и числящееся в традиционной истории, которая, по сути, является версией, слепленной католиками из фрагментов реальной истории и массы фальсификаций в начале глобальной экспансии Римско-католической церкви, как «Изгнание евреев из Испании», есть хорошо продуманная мистификация. На самом деле это был учинённый королями Испании и Португалии с подачи Католической церкви неслыханный по наглости и масштабам рейдерский захват имущества и территорий Хебры «Сфарад» с выселением с Иберийского полуострова двухсот тысяч (!) сефардов, то бишь жидов Juden, кои были, повторяю, социальной общностью, а никак не представителями какой-то одной этнической группы.

Вот цитата из Альгамбрского (Гранадского) эдикта (исп. Edicto de Granada) – указа королевских величеств Фердинанда II Арагонского и Изабеллы I Кастильской от 31 марта 1492 года:

Мы даем право и разрешение вышеназванным judios y judias (общепринятый перевод с испанского «евреям и еврейкам» некорректен. На самом деле речь ведь об жидах Juden – Е. Г.) забрать с собой из Наших владений свое имущество и увезти его по морю или по суше, за исключением золота, серебра, чеканных монет, а также иных предметов запрещенных к вывозу законами королевства, не включая разрешенные предметы и ценные бумаги».

О подробностях всего в то время происходившего с жидами Juden (испан: judíos, iūdaeus), они же сефарды (испан: Sephardim sefardíes), дорогой читатель, в другой раз. Поскольку мы сейчас вроде как бы об искусстве. О творчестве «Смуглой леди сонетов»!

Родственники Амелии после изгнания с Иберийского полуострова обосновались в районе Венеции, в городке Бассано–дель-Граппа (итал. Bassano del Grappa). Там они купили себе жильё, да и фамилию взяли по названию города и стали называться Бассано. А будущий отец Смуглой леди при рождении был назван Баптисто (испанский: «крещёный»). Потом Баптисто уехал в Англию, стал придворным музыкантом, родил Амелию. И она была смуглой, как и многие потомки сефардов.

Судя по наполненности пьес, автором которых считается Амелия Бассано, информацией – юриспруденция, история, медицина, ботаника, геральдика, приёмы соколиной охоты, кулинария, всякие искусства и ремёсла – Смуглая леди The Dark Lady получила очень хорошее образование. А мелькающие в текстах пьес слова, ссылки и цитаты свидетельствуют о том, что она владела Ладино (диалектом арамейского языка) и была знакома с основами авраамического монотеизма. Действительно, в пьесах «Сон в летнюю ночь» и «Всё хорошо, что хорошо кончается» описаны многие сефардские обычаи, особенности внешности, манеры поведения, привычки и образ жизни, звучат слова на арамейском языке, есть цитаты из Пятикнижия Моисеева (Священной книги авраамического монотеизма) и даже ссылка на Маймонида, известного философа монотеизма, известного ещё и как Рамбам.

От своей сефардской родни Амелия, видимо, унаследовала не только смуглость, но и жаркое солнце Иберийского полуострова в крови. Ей претила сумрачная, полная условностей и притворства, чопорная жизнь елизаветинской Англии. Во всяком случае, в творческом объединении «Шекспир» за леди Бассано числился довольно далёкий от Британии регион – Средиземноморье. Она часто ездила в гости к родне. В Венецию, Верону, Падую. И всегда привозила в Лондон буквально ворох анекдотов, слухов и кое-какой местной литературы.

Эмоции, бьющие через край, свободные нравы, радость жизни, чувствований, праздник души, неприкрытая эротичность… Вся эта декамеронщина сквозит в творчестве Смуглой леди. В той же пьесе «Укрощение строптивой». Весьма правдоподобно выглядит версия, что она была соавтором, а то и вовсе автором «Отелло» по мотивам рассказа новеллиста из Феррара Джиральди Чинцио (Gyraldi Cinthio). Вот с чего бы это жену Яго звали Эмилия? Да и мавр – просто смуглый сефард. К слову, «Эмилия» она же «Амалия» самое распространенное женское имя в пьесах литературного объединения «Шекспир» и никаким другим английским драматургом того времени в оригинальных произведениях не использовалось. Что же касается нашего с вами «Венецианского купца» то тут и к гадалке ходить не надо. Бассанио! Таково имя одного из главных персонажей.

Номинально пьеса была заявлена по жанру как комедия. Коей она, по сути, и являлась. Анонс премьеры был таков:

«Превосходнейшая история о венецианском купце. С чрезвычайной жестокостью жида Шейлока по отношению к сказанному купцу, у которого он хотел вырезать ровно фунт мяса; и с получением руки Порции посредством выбора из трёх ларцов».

Пьеса сама по себе простенькая. Классический набор героев и классическая развязка. Противостояние любви и ретроградства. Пусть мне покажут национальную литературу, в раздел народного творчества которой не входит ни одной подобной истории. Фабула о заимодавце, требующем в залог часть тела должника, тоже существовала во многих легендах и сказках арабов, персов и прочих задолго до… А уж сколько было наивных и путанных историй про три ларца. Кроме этих общих мест, в пьесе ещё и масса натяжек по сюжету, а то и просто условностей. Тот же фальшивый судья с его примитивной казуистикой. Банальны влюбленные Бассанио и Грациано. И финал вымучен и затянут. Боюсь сказать, что может быть, это был один из первых драматургических опытов Смуглой леди. Профессионализм к ней пришёл попозже.

И вот надо же было, что именно этой пьесе была уготована участь уцелеть. Более того, оказаться объектом неутихающих в веках разборок. О, какие идеологические бои шли и до сих пор идут вокруг столь слабой пьесы! Кто только не скрещивал копья. Каждая новая театральная постановка или экранизация с пристрастием обсуждалась профессиональными и доморощенными критиками, общественными организациями и широкой публикой. К примеру, согласно театроведу Алексею Бартошевичу, в России история постановок пьесы «Венецианский купец» невероятно скудна. При том, что Шекспир был чуть ли не самым репертуарным из зарубежных драматургов в России, можно подумать, что русские режиссеры ничего не знают о ее существовании. Молодой Художественный театр ставил спектакль, который так и назывался – «Шейлок». Но это вообще не тот спектакль Художественного театра, который стоило бы помнить. Году в 1918-м Шейлока играл Александр Южин, но это был такой академический, возвышенный стиль Малого театра, малоинтересный. В 1920-м году в Шейлока сыграл Николай Монахов – в Петрограде, в Большом драматическом театре. Художником был Бенуа. Это был спектакль, словно перенесенный из времен «Мира искусства» – абсолютно мертвый, с роскошной Венецией и внушительным, громогласным Монаховым. После этого наступила полная тишина. Пьеса была забыта, если не считать робких попыток в провинции. Так что, чтобы увидеть Шейлока в Москве, на столичной сцене, нужно было дождаться 2000-х годов.

А всё, оказывается, просто. Разгадка кроется в первых фразах монолога одного из основных персонажей пьесы – ростовщика Шейлока. «…я жид! Да разве у жида нет глаз? Разве у жида нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей?..». И так далее.

Оп-па! Недаром считается, что для привлечения внимания достаточно упомянуть заповедное слово: «жид», Jude. Вон драматург того же периода, что и Амелия Бассано, Кристофер Марло Christopher Marlowe, скорее всего, остался в анналах кроме, конечно, внедрения в английской литературе белого стиха, благодаря лишь своей пьесе, написанной на десять лет раньше «Венецианского купца» и носящей название «Мальтийский жид» The rich Ievv of Malta (1589 год).

Вы заметили разницу в написании? JEWE и JEVVE. Тут, позвольте, уточню. Дело в том, что как раз в конце XVI – начале XVII веков в английском языке происходил процесс замены соционима Jude на более политкорректный Jew. Но с окончательным правописанием его ещё не определились. Плюс тогда же получила статус отдельной буквы лигатура «W», которая до этого писалась «VV». И поэтому в оригинальном тексте пьесы «Венецианский купец» пишется JEWE, а в написанной на десять лет раньше пьесе Марло ещё присутствует JEVV. Впрочем, и написание фамилии самого автора устоится потом. Будет писаться не Marlo, а Marlowe.

Во всяком случае, никакой этнической, да и религиозной окраски у термина «жид» Jude JEWE/JEVV, как и у персонажа пьесы «Мальтийский жид», не наблюдается. Несмотря на то, что Марло в своей пьесе дал ему весьма знаковое имя – Варавва Barabbas (имя человека, которого народ просил отпустить вместо Иисуса. Привет вам от Евангелий!), мы не слышим от действующего лица ни молитв, ни цитат из каких-либо текстов, позволившим бы нам отождествить его с каким-либо этносом или конфессией. А если он и произносит поговорки, то только на латыни. То есть, если заменить мальтийского жида Jude корсиканцем или генуэзцем, в содержании пьесы ничего не изменится.

Вообще в драматургии того времени не встретишь этнически обозначенных персонажей. У всех в пятом пункте (национальность) фигурирует название местности: венецианцы, валлийцы, венцы, граждане древних Британии, Трои, Греции, Рима (италийского). Или профессии: солдаты, судьи, гробовщики и тому подобное. Так что текст, вложенный в уста Варраве: «…Я в вере христиан не вижу проку,/В ней все – лишь злоба, ложь или гордыня,/Что плохо вяжется с ученьем их… » явно социальной же направленности. Интересно, что и сам Марло не идеализирует христиан. Мы видим губернатора, поступающего явно несправедливо, и двух жадных монахов, готовых растерзать друг друга из-за денежной подачки.

Та же ситуация наблюдается и в «Венецианском купце». Ни одно из действующих лиц не несёт никакой этнической окраски. Все персонажи пьесы, от Дожа и парочки принцев до всяких судейских чиновников, тюремщиков и слуг – социальные фигуры. Если уж на то пошло, термин «христианин» на самом деле конкретный социальный маркер. Соционим.

Вот и персонаж Шейлок равным образом маркирован по социальному признаку. Он, как и его компаньон по бизнесу Тубал, «жид» Jude по профессии. Напоминаю, именно так назывались в Европе в те времена протобанкиры – ростовщики. Moneymakers.

Вот попробуйте хоть тебе в оригинале, где написано JEWE, хоть в переводе Татьяны Щепкиной-Куперник где используется термин «жид» или в более политкорректном переводе Исая Мандельштама воспользовавшегося словом «еврей» подставить в монолог Шейлока вместо «жид/еврей» Jude слово «банкир» banker. И по сути ничего не изменится.

А что до наличия в монологе оборота «наша священная нация» our sacred nation, я уверен, что это вписка не ранее 18 века, когда термин “нация” только вошёл в оборот. То же касается и вот этого пассажика с повтором слова «синагога» synagogue, где явно вставлено, причём с педалированием, притяжательное местоимение «наша» our:

Шейлок: Ступай, ступай, Тубал! Мы встретимся в нашей синагоге. Ступай, добрый Тубал. В нашей синагоге, Тубал.

Shylock: Go, go, Tubal, and meet me at our synagogue; go, good Tubal; at our synagogue, Tubal.

«Венецианский купец» Акт 3, сцена 1.

The Merchant of Venice: Act 3 Scene 1

Леди Бассано знала, что жиды, judíos – не народ. И что синагоги synagogue (на арамейском языке בֵּיתכְּנֶסֶת «бейт кне́сет» – «дом собрания», на раннегреческом συναγωγή сюнаго́гэ – «собрание») в её времена были не столько молитвенными домами, сколько местом встречи людей с общими деловыми интересами. Клубами по профессиям.

Еврей, приехав в незнакомый город, останавливает правильного аборигена:

– Простите, а где у нас синагога?

– Вам какая? Есть синагога врачей, есть синагога портных, есть синагога сапожников, есть ювелиров, есть торговцев, есть…

– Стоп! А так, чтобы просто синагога?

– Просто синагога?! Такой нет.

Лео Ростен. «Радости идиша»

Leo Rosten. “Joys of Yiddish”

Вполне может быть, что прототипом Шейлока, как часто бывает у начинающих литераторов, оказался кто-то из родственников автора. Например, один из венецианских дядьёв леди Бассано, жид по профессии, член синагоги жидов, строго соблюдающий хебрянский полевой устав:

Шейлок: Я буду покупать у вас, продавать вам, ходить с вами, говорить с вами

и прочее, но не стану с вами ни есть, ни пить, ни молиться.

Shylock: I will buy with you, sell with you, talk with you, walk with you, and so following; but I will not eat with you, drink with you, nor pray with you.

«Венецианский купец» Акт 1,сцена 3.

The Merchant of Venice: Act 1 Scene 3

Апропо: Смею утверждать, что анализ пьесы «Венецианский купец» по принципу – жид Jude, Jow является не этнонимом, а обозначением профессии финансиста, делается впервые.

По сути, Смуглая леди написала лёгкую нравоучительную комедию о столкновении двух жизненных философий. Мира сальдо-бульдо, кредитов, векселей и мира чувственности, простых радостей жизни. То есть, если отфильтровать все матримониальные «ахи» и «охи» перед нами окажется производственная драма а-ля «Премия» А. Гельмана или «Сталевары» Г. Бокарева. Просто она из жизни банкиров, дельцов Уолл-стрит, брокеров и дилеров Money agents.

Конфликт? Есть жёсткий, расчётливый финансист. Хорошо отлаженный механизм по зарабатыванию денег. Moneymaker. И есть купец Merchant Антонио. Эдакий сплошной эмоциональный всплеск. К слову, не надо забывать, что пьеса озаглавлена «Венецианский купец». Получается, что как раз Антонио и есть её заглавный герой.

Но больше тем, что в жалкой простоте

Взаймы дает он деньги без процентов

И курса рост в Венеции снижает.

But more for that in low simplicity

He lends out money gratis and brings down

The rate of usance here with us in Venice.

—–

Меня, мои дела, барыш мой честный

Зовет лихвой.

On me, my bargains and my well-won thrift,

Which he calls “interest.”

Шейлок об Антонио, Акт 1,сцена 3

«Венецианский купец»

The Merchant of Venice

И когда любовник венецианского купца Антонио (привет от ЛГБТ), альфонс по жизни красавчик Бассанио решил удачно остепениться, женившись на богатой Порции, то купец взялся, подвергая себя риску, помочь своему милому дружочку.

Ростовщика Шейлока Антонио ненавидел, но деваться было некуда. А потом он надеялся, что кривая вывезет. Потому и согласился на довольно экстравагантное условие кредитора – в случае просрочки предоставить тому право собственноручно вырезать кусок плоти из его тела.

Ну, мы-то с вами взрослые люди и понимаем, что во все времена куском ляжки не обходилось. За мелкие долги сажали в долговые ямы. А за крупные…

– Я бы хотел взять кредит в вашем банке.

– Пожалуйста.

– А если не отдам?

– Ну… Тогда стыдно будет.

– Как это стыдно? Перед кем?

– Перед Господом Богом будет стыдно, когда предстанете.

– Э! Когда это еще будет.

– Ну, если 15 мая не отдадите, 16-го и предстанете.

«Большая книга еврейского юмора»

Уильям Новак и Моше Уолдокс

The Big Book of Jewish Humor

by William Novak & Moshe Waldoks

Так что угроза хирургического решения финансового вопроса, скорее всего, была просто возможностью преподать урок зарвавшемуся дилетанту от бизнеса:

– Ха-ха – будет потешаться народ, – вон идёт деловар, у которого за долги должны были вырезать кусок задницы!

Что же до темы «принятие христианства»… Так ведь не наблюдается в пьесе ни тебе пиетета, ни тебе трепета по части этого процесса. Наоборот, все персонажи злорадствуют, что жид станет христианином! Это значит, что для всей этой публики крещение не является высшим даром. Все – и Антонио, и Бассанио, и Грациано, и даже сам дож Венеции – относятся к акту крещения как к наказанию. Видно, христианство ещё тогда было экзотикой. К слову, в гордой Венеции назойливых римских соседей-католиков не очень-то тогда и привечали. Да и термин «христианин» старательно разбросанный по тексту пьесы, как по мне, позднее редактирование. Скорее всего, везде на этом месте стояло «венецианец».

Между прочим, со времён классицизма у драматургов осталась традиция давать действующим лицам имена и фамилии, которые емко характеризуют и обнажают основные черты персонажей. Вспомним Мольера с его Тартюфом, Фонвизина с Простаковым, Скотининым и Стародумом, Грибоедова с его Скалозубом и Молчалиным. Да и в наши времена у Володина в «Осеннем марафоне» есть Бузыкин, а Самохвалов – персонаж фильма «Служебный роман»… В случае «Венецианского купца» режиссёры почему-то старательно не замечают подсказки, которую оставил драматург, наградив персонаж арамейским именем ШЕЙЛОк SHYLOk!

– Да ну! – скажете вы, – Кто вообще сегодня помнит, что существовал такой язык?

Так вовсе не обязательно сдувать пыль веков с манускриптов. Вы не поверите, но слово «Шейло» Shylo Sheila Shiela, перейдя из арамейского в другие языки (английский, испанский, ирландский, хинди и т. д.) и употребляемое в качестве имени собственного, сохранило всё те же первоначальные значения: «Слепой (ая)» и «Прозреваюший (ая)». Ведь именно прозрение механизма по зарабатыванию денег, делающего открытие, что вокруг существует мир бушующих страстей и что он не калькулятор, а человек, и есть основное событие в пьесе. Так что монолог ШЕЙЛОка SHYLOk: «Да разве у жида (банкира) нет глаз? Разве у жида (банкира) нет рук, органов, членов тела» – это в первую очередь обращение к самому себе. И к зрителю, который хоть и не жид (банкир) но тоже, увы, по жизни скуп на эмоции. Слеп.

Апропо: Смею допустить, что данное этимологическое толкование имени персонажа ШЕЙЛОК SHYLOCK вводится в оборот впервые.

Между прочим, тогдашним жидам Juden, если они оказывались зрителями этой незатейливой сатирической комедии нравов из окружающей их жизни как раз было понятно имя ослепшего от блеска монет Шейлока. И они, любившие жизнь во всех её проявлениях, конечно, потешались над этим персонажем. Уж в те-то времена хебряне, живущие в гетто со своими семьями, довольно часто имели вне гетто не только любовниц, но и ещё пару-тройку семей. А почему бы и нет? В монотеизме, как я уже замечал в первой главе, многожёнство за грех не считалось. Вовсе наоборот. К слову, традиция многожёнства осталась и в мусульманстве, и в иудаизме.

О, как я поздно понял,

Зачем я существую,

Зачем гоняет сердце

По жилам кровь живую,

Давид Самойлов

Вот, пожалуй, и всё, что на самом деле можно выдавить из этой пьесы, которая, как и множество мексиканских сериалов, проходит по разделу «Богатые тоже плачут». Банкир недоглядел за дочерью. Она убежала и упала в объятия некоего Лоренцо (правда, парень оказался честным и на ней таки женится). Наказан чёрствый, бессердечный, бездушный педант. Торжествует плоть и радость бытия.

И потеряться было бы ей, этой пьесе, среди множества подобных.

Но в это время выходила на оперативный простор католическая церковь, которая возникла одновременно с появлением в XIV веке н.э. отпочковавшегося от авраамического монотеизма Христианства. В середине XVII века это уже была мощная наднациональная корпорация – Римско-католическая церковь (Ecclesia Catholica Romana). Она обладала огромными финансовыми запасами (ограбление сефардов, то есть жидов, Juden Иберийского полуострова, получение значительной части прибыли от начавшегося грабежа Испанией и Португалией их заокеанских колоний). И ко всему этому опирались католики на штыки лучших на то время армий Европы. Сначала испанской, а затем австрийской.

Для обеспечения успеха в дальнейшей глобальной экспансии оставалось вбить в массовое сознание миф о величии Римско-католической церкви. И для этого надо было переписать мировую историю под себя любимую. Вот тут-то, стараниями идеологов-иезуитов, деяния Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации, увы, коллапсировавшей в середине XV века (падение Рима на Босфоре 1453 год), были приписаны вымышленной в XVI веке Римской империи (Западной и Восточной).

Оформлением задумки в XVI–XVII веках занимались Юлий Помпоний Летус, изложивший историю Римской империи и Византии с III по VII век в своем труде «Caesarii»; Иоганнес Куспиниан, написавший произведение «История римских цезарей» («De Caesar ibus atque imperator ibus roman is opus insigne») и, конечно же, «Дезидерий» Эразм Роттердамский. Античную Грецию придумал тогда же Виссарион Никейский. Термин «Византия» впервые был использован в 1557 году, когда немецкий историк Иероним Вольф опубликовал свой труд Corpus Historiæ Byzantinæ – сборник поддельных исторических источников. Затем, уже в XVII веке, как грибы после дождя, возникнут труды целой плеяды как отдельных писателей-фантастов, так и целых коллективов с псевдонимами Сенека, Тацит, Тит Ливий («История от основания города» Ab Urbe condĭta), Светоний, Плиний Старший и Младший, Иосиф Флавий и т.д., выполнявшим заказ иезуитов и воспевающих Римскую империю.

В основу всей этой тщательно продуманной мистификации были заложены три лжи, три фейка, три симулякра:

1. Древность христианства (как бы I век н.э.).

2. Парадигма «Античный Рим и Римская империя – очаг европейской цивилизации и католическая церковь – её наследница и продолжатель процесса цивилизации».

3. Тормоз процесса цивилизации – «еврейский народ». Мол де жиды Juden – никак не социальная общность, которой мир обязан нынешней цивилизацией по праву называемой Иудейской, а вредный народец, давно паразитирующий на теле человечества.

Эти мифологемы были закреплены внедрением в массовое сознание в виде единственно верной истории мира – версии, сколоченной католиками в XVI–XVII веках н.э. из фрагментов настоящей истории, старательно утопленных в массе фальсификаций. Ведь то, что каноническая история мира обильно нафарширована религиозными мотивами, а движущими силами её предстают исключительно религиозные предпочтения, а вовсе не экономика, которая на самом деле со времён неолита является первопричиной всех процессов в социуме, плюс утверждение, что своей цивилизацией мир обязан католической церкви, – всё это, несомненно, свидетельствует, что писана эта история по её заказу.

А для окончательного утверждения этой версии истории как единственно верной (с 1648 по1653 год и никак не ранее) был проведен Тридентский собор, на котором была канонизирована Библия Вульгата. Та самая, которая является результатом прохождения первоначальной Библии сквозь процесс жидовизации (придание юдофобского характера основополагающим текстам христианства), в результате чего весь массив текстов Ветхого Завета стал считаться историей на самом деле выдуманного еврейского народа, а Новый Завет приобрёл антиеврейскую направленность. И числящийся в первопечатниках Иоганн Генсфляйш цур Ладен цум Гуттенберг Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg, чья деятельность в католической версии истории была опущена в XV век, обеспечил массовую печать этой Библии Вульгаты. Сегодня её ежедневный тираж составляет 32876 экземпляров. То есть каждую секунду в мире печатается одна Библия. Выходит, что у каждого второго жителя Земли имеется свой фолиант. И там толпа жестоковыйных stiff-necked иудеев Juden, отождествляемых сегодня c евреями, вопящая «Распни его!».

А тут ещё в 1683 году подоспел труд Жозефа Скалигера «Новое сочинение об исправлении хронологии» «Opus novum de emendatione temporum», полная фейков, обесценивающих все исторические и лингвистические науки. В своей хронологии Скалигер обосновывает авторитетность и древность института католической церкви. Мол, раз её вероучение прошло испытание временем, то оно, несомненно, единственно верное. Поэтому рождение христианства по временной шкале было опущено в прошлое на более чем 1000 лет. Таким образом, в хронологии Скалигера-Петавиуса образовалось фантомное тысячелетие, которое напичкали разными сказками и мифами, использованными затем католической церковью для камуфляжа своей глобальной экспансии. Потом в это же тысячелетия втиснут рождённый только в конце XVII века Ислам. Его появление аккуратно, с пользой для католиков, обозначат VII веком н.э. Кстати, уже в конце XVIII века в это же фантомное тысячелетие так же аккуратно и тоже с пользой для дела впишут возникший в это время Иудаизм, подарив ему дату рождения на тысячу лет ранее фейковой даты рождения христианства.

Наверно, существовали и другие хронологии, но кто бы их посмел отстаивать после того, как церковь утвердила скалигеровский вариант, приписав ему в соавторы своего кардинала Дионисия Петавиуса. Так что миф о существовании Римской империи и её ведущей ролью в развитии цивилизации ни много ни мало стал доказательством исторического права католической церкви на доминирование в мире.

Полным ходом шёл поиск и уничтожение книг, признанных по учреждённому Римско-католической церковью «Индексу запрещённых книг» недозволенными. Единственной истинной верой было провозглашено христианство католического образца! Бандитские вылазки на разграбление остатков метрополии Римско-Эллинской цивилизации на Балканах, начавшиеся не ранее XVI века, были названы святыми походами к Гробу Господнему. Арамейский язык – язык Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации – был переведен в разряд некоего местного наречия мелких ближневосточных племён и закреплён за выдуманным еврейским народом под названием «древнееврейский». Зато свежеизготовленная латынь утверждена как официальный язык католицизма. Более того, её объявили одним из наиболее древних письменных индоевропейских языков. Именно ей приписали происхождение большого количества топонимов и терминов.

В обороте и сегодня находится тьма фальсифицированных документов и хроник. Ими забиты все архивы и библиотеки. Немецкий ученый Вильгельм Каммайер Friedrich Wilhelm Ferdinand Kammeier (1889–1959), который разработал методику определения подлинности старинных официальных документов, обнаружил, что почти все античные и раннесредневековые западноевропейские документы являются позднейшими подделками. Геноссе Каммайер обозначил это явление как «широкомасштабная Операция» и сделал вывод о фальсифицированности всей древней и средневековой истории. На этом настаивает и современный немецкий исследователь, сторонник радикального переписывания хронологии Уве Топпер Uwe Topper. Он отмечает, что множество манускриптов, на которых в ожидании дальнейшего их использования в нужном контексте не проставлены даты их создания, свидетельствуют о колоссальном размахе процесса по созданию фейков. И с ними согласны все нынешние ревизионисты. Расходятся они лишь в терминологии.

Использование термина «фальсификация» по отношению к описанию прошлого является спорным. Фальсифицировать можно лишь то, что существовало или известно: банкноты, монеты, картины художников и книги писателей, стиль которых известен. Да, фальсификация имела и имеет место в новой и новейшей истории. В случае более ранней истории правильно говорить о её придумывании.

О фантазировании. Наше отдалённое прошлое не только и не столько описывалось неверно, сколько талантливо или не очень создавалось на виртуальном уровне, выдумывалось историческими фантастами.

Математик и историк-ревизионист Евгений Габович

Обычно, когда умирает цивилизация, остается мифология. Так ведь и её слямзили. Бренд – Рим Rome… В качестве Рима стал фигурировать маленький городок на Апеннинском полуострове, поименованный Римом только в XIV веке н.э. С использованием фрагментов истории великой Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации, кроме мифа о Древнем Риме, были сочинены мифы о Древней Греции, о Финикии, о Священной Римской Империи германской нации и далее, вплоть до мифа о Древнем Китае, где, мол, и были изобретены шёлк, порох, бумага и прочее.

Уже в XVII веке парадигма «Древний Рим и Римская империя как колыбель европейской цивилизации, а Католическая церковь как её наследница и продолжательница цивилизационного процесса» стала основой политических игр в Европе.

Уж на что такой обстоятельный философ истории и культуролог Арнольд Тойнби, выстроивший свою модель мирового универсального социального образования, фактически используя хроники Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации, в своих скрупулёзных перечислениях цивилизаций её не упоминает. Неужто не знал он о ней? Не догадывался? Скорее всего, уважаемый учёный, даже натолкнувшись на очевидность, всё равно не позволил себе публично усомниться в достоверности окончательно закрепившейся в сознании масс католической версии истории. Не дай бог, объявят ревизионистом. Впрочем, это беда и других историков-традиционалистов, старательно не колеблющих устои.

В результате даже воспоминания о великой Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации и её роли в мировых процессах были окончательно заметены под ковёр.

И социальный класс, – элиты Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации – которому Европа, да и весь Западный мир обязаны своим прогрессом, стал значиться как злокозненный народ, чья историческая родина – клочок пустыни на задворках мира. Термину «жид» Jude навязана этническая окраска. Они стали обозначением принадлежности к этому выдуманному народу.

Европа с подлой подачи католиков постаралась забыть о том, что своим расцветом она обязана Римско-Эллинско-Иудейской цивилизации и всеми силами изгоняла память о ней не только из своей истории, но и из своего подсознания. Доказательством всего этого являются неуклюжие дефиниции слова Jude во всех современных энциклопедиях и словарях:

а. Иуда Judas – упоминаемый в евангелиях предатель (вымышленный персонаж вымышленной Мистерии о приходе Мессии).

б. Иудаизм Judaism – древняя религиозная институция, ограниченная этническими рамками (на самом деле насчитывающая всего немногим более двухсот лет и воспринимаемая широкими массами в связи с наличием частицы «изм» ism как учение Иуды Judas).

в. Иудеи Judeans – жители древней страны Иудеи Judea на Ближнем Востоке (на самом деле вымышленной в XVI веке).

г. Жид/жида שֵׁד – слово, которое в словарях, использованных в средние века для перевода духовной литературу с арамейского языка на латынь с последующим уничтожением первоисточников, переводилось как демон daemon (в христианской мифологии: злой дух, дьявол). И такое же толкование сохранилось в современных словарях (англ. demon, devil, франц. démon, испан. demonio и т.д.).

Так что пьеса «Венецианский купец» с зашкаливающей плотностью слова «жид» Jude на страницу текста оказалась весьма востребованной. Тем более что официально в авторах числился классик мировой драматургии.

Окончательно было забыто, что на титульном листе было написано «комедия» и что игралась пьеса как комедия. Что вы! Она уже шла по разряду «Идеология и пропаганда». Не могу отказать себе в удовольствии процитировать текст из материалов III Международной научной конференции «Филология и лингвистика в современном обществе» (Москва, ноябрь 2014 г.) как раз о пьесах «Венецианский купец» и «Мальтийский еврей». Автор доклада – О. Г. Зырянова:

Образы обоих героев и их характеры похожи, поскольку они имеют дело с деньгами: Шейлок в качестве кредитора, а Барабас (Варрава – Е.Г.), как купец…

...Оба автора (К. Марло и У. Шекспир) описывая главных героев – евреев, исходят из стереотипов того времени. Поэтому и Барабас (Варрава – Е.Г.), и Шейлок являются средоточием всех негативных качеств: ненависть, злоба и презрение к неевреям, скупость и расчетливость как смысл жизни, полное отсутствие благородных порывов. Оба героя ощущают гонения и притеснения евреев христианами и жаждут мести. Оба героя любят свои деньги больше, чем что-либо в мире, даже больше своих собственных дочерей.

Вот так вот! Невооружённым глазом можно заметить, как в течение нескольких веков обозначение профессиональной принадлежности «жид» Jude в результате операции католической церкви по «жидовизации» превратилось в национальность. Между прочим, имперский министр пропаганды, фанат пьесы доктор Геббельс перед массированными театральными постановками её по всей Германии, оказывается, сделал некоторые изменения в тексте. Вы думаете, что был отредактирован монолог Шейлока в сторону усугубления коварной жидовской сущности? Ничего подобного. Изменения коснулись биографии Джессики, дочери Шейлока, оставившей своего отца ради любви христианина. Дело в том, что она трактовалась Геббельсом как положительная героиня. Но разве могла быть положительной героиней жидовка? Никак! И Джессика из родной дочери Шейлока волею министра пропаганды была превращена в дочь приемную, христианку по рождению. В таком виде пьеса уже не противоречила расовым принципам гитлеровской империи.

Вернер Краус Werner Krauss в роли Шейлока. Vienna’s Burgtheater 1943 год.

А вот монолог: «Я жид. Да разве у жида нет глаз? Ich bin Jude. Hat ein Jude keine Augen?» остался в полной сохранности. Подумать только: в театрах нацистского государства вовсю звучали отчаянные слова: «Если нас уколоть, разве у нас не идет кровь? Wenn ihr uns stecht, bluten wir nicht?

Правда, немецкие зрители сороковых годов реагировали на них соответственно. Они-то уже хорошо знали, что жиды Juden – исчадия ада, порченая раса, предавшая благородную Германию. Опутавшая немцев невидимыми сетями финансовой зависимости, пившая кровь благородных тевтонцев. А как иначе все эти белокурые и голубоглазые жертвы коварства и ненависти инородцев должны были воспринимать слова крючконосого, корыстолюбивого и злобного жида Jude о том, что он такой же, как они, что он «брат их»? Исключительно как ложь, как стремление разжалобить.

Интересно, что «Венецианский купец», – повторяю, пьеса слабая, ученическая, с вялым сюжетом и недоразумением в толковании термина «жид» Jude – даёт возможность любой трактовки. Хоть юдофобской, хоть юдофильской.

Вот смотрите. Разве это не явка с повинной воинствующего представителя злодейского народа? Ну, прямо-таки всемирный заговор жидов Juden:

Я жид! Гнусность, которой вы меня учите, я покажу вам на деле. И уж поверьте, я превзойду своих учителей!

Акт 3, сцена 1.

А можно наоборот! Тот же самый монолог «Я жид» между прочим, произносимый не в кульминационной сцене, а где-то в первой половине пьесы, можно трактовать просто-таки как манифест борца за равноправие. Мол, страдающий (-е) еврей (-и) призывает (-ют) признать его (их) равным (-и) со всем человечеством:

Если мы во всем похожи на вас, то мы хотим походить и в…

If we are like you in the rest, we will resemble you in…

Акт 3, сцена 1.

По моему мнению, режиссеры кривят душой, заявляя, что, ставя «Венецианского купца», они борются с ксенофобией. В действительности любой ребёнок, читая Евангелие, на подсознательном уровне заражается антисемитизмом. С годами, понятно, человек приобретает большую или меньшую долю скептицизма, но след в душе остается на всю жизнь. Вы можете возразить, что-де чтение Евангелия советскому человеку было малодоступно, ан вот антисемитизм из него так и прёт. И потом, сколько лет тем Советам по сравнению со столетиями тотального впаривания в мозги жупела врага, виновного во всех смертных грехах? Да к тому же борьба «отца народов» с космополитизмом не прошла бесследно.

– Почему так много внимания автор уделил этой пьесе? – в завершение спросите вы, дорогие читатели.

Во-первых, это яркий пример того, что приспособить под свои идеологические задачи можно буквально всё. А во-вторых, зная время выхода пьесы «Венецианский купец», можно довольно точно зафиксировать момент, когда соционим «жид» Jude ещё не превратился в этноним, в национальность, но процесс выкорчёвывания из памяти европейцев реальной истории цивилизации континента уже шёл полным ходом.

Знал ли всё вышеизложенное Дональд Трамп (а точнее, его спичрайтер), упоминая Шейлока в изначальном смысле, то есть как нарицательный образ ростовщика, протобанкира? Но в любом случае он был прав.