КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Некоторых коллег смутила моя вчерашняя заметка об РФ как неопознанном социобъекте, движущемся по непредсказуемой траектории. Давно, мол, опознан, нет в нем ничего таинственного. И траектория известна – такая же она, какой была столетиями до того: циклические колебания между разного рода авторитаризмами и либерализациями, подмораживаниями и оттепелями. Сейчас авторитарный откат, сменивший предшествовавшую ему либерализацию, потом снова будет либерализация. Какие еще нужны опознания?
Сдается мне, что посредством растворения в истории ее текущее состояние в его конкретности и своеобразии опознать нельзя. Прежние режимы личной власти никаких содержательных свидетельств об особенностях режима нынешнего не предоставляют. И именно поэтому не прекращаются споры о том, по какому понятийному ведомству его числить – самодержавия, авторитаризма, тоталитаризма, гибридных систем или какому-то иному. А споры – свидетельство не опознания, а трудностей опознания.
Мы наблюдаем много такого, чего в прежние периоды не наблюдалось.
Мы наблюдаем феномен РФ, ставший продуктом первого в мировой и российской истории распада континентальной империи в мирное время, т.е. не опосредованного военным поражением.
Мы наблюдаем, как из этого распада произрос политический режим личной власти, легитимирующий себя конституционным узакониванием и управляемой выборной процедурой, чего раньше не было тоже.
Мы наблюдаем режим личной власти, который, в отличие от своих предшественников, не в состоянии ответить даже на военно-технологические внешние вызовы, т.е. режим с охранительной функцией без модернизаторского потенциала.
Мы наблюдаем государственность, открыто либо стыдливо отмежевавшую себя от значительной части культурного наследия послепетровской эпохи, от его европейского личностно-гуманистического пафоса в пользу допетровской архаики, чего не позволяла себе даже советская власть.
Мы наблюдаем государственность без собственной национальной исторической памяти, легитимирующую себя преемственностью с государственностью имперской, что сопровождается такими, например, акциями, как присвоение Москвой первородства в крещении Руси и прямой преемственности с киевским князем Владимиром.
Мы наблюдаем государственность, у которой нет даты рождения, но есть праздник, именуемый «Днем России», с непроясненным историческим смыслом.
Что же в природе РФ опознано? Что позволяет судить о предсказуемости ее эволюции? О том, что будет и впредь воспроизводиться российская цикличность, которая, кстати, и в минувшие времена наличествовала не всегда? Если уж траектория предсказуема, то желательно бы знать, каким образом эта предсказуемость соотносится с тем, что никому не приходило в голову прогнозировать «возвращение Крыма», нелегальную войну на Донбассе, проект “Новороссия” и неудачу в его осуществлении, разрыв с Западом, “оборонительную” войну в Сирии? Если она предсказуема, то хоть иногда хотелось бы слышать и предсказания.
Игорь Клямкин
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.
