Джонатан С. Тобин | Одержимость Такера Карлсона делом Джеффри Эпштейна – обыкновенный антисемитизм

Перевод статьи Дж.С. Тобина о том, как Такер и ему подобные используют дело Эпштейна для разжигания юдофобии.

Photo copyright: Flickr.com

Мутная история и загадочная смерть торговца людьми были будто специально созданы для порождения бесконечных спекуляций. Неудивительно, что в итоге они стали удобным инструментом разжигания ненависти к евреям.

Теории заговора редко вырастают на пустом месте. Почти всегда они укоренены в реальных, страшных событиях, которым не хватает окончательных и исчерпывающих объяснений.

Объявленная на прошлой неделе Министерством юстиции США попытка глубже изучить материалы по делу опозоренного финансиста и торговца людьми Джеффри Эпштейна не принесла ни громких разоблачений, ни ожидаемого многими списка влиятельных «клиентов», которым Эпштейн поставлял несовершеннолетних жертв.

Отсутствие же окончательных выводов вызвало предсказуемое негодование среди тех, кто привык не доверять официальным источникам. Более того, оно ещё больше уверило тех, кто с головой ушёл в смакование этой грязной истории, что, мол, молчание властей – и есть главное доказательство: заговор существует, элиты скрывают ужасающие преступления, а общество держат в неведении.

Неудивительно, что следом за этим последовало очередное погружение в бездну заговорщических фантазий. Всего через несколько дней после того, как бывший генеральный прокурор Флориды Пэм Бонди признала: в материалах ФБР нет доказательств, позволяющих продолжить расследование, – с громким заявлением, разогревающим воображение сторонников теории правительственного сокрытия, выступил на конференции Turning Point USA в Тампе, штат Флорида бывший ведущий Fox News Такер Карлсон.

Он не только обвинил в сокрытии фактов администрацию, состоящую из как ещё недавно казалось из его собственных политических союзников. Карлсон пошёл дальше – и под аплодисменты публики, восхищённой его показной «отвагой», заявил, будто бы Эпштейн был агентом израильского правительства, а его отвратительная деятельность – частью якобы масштабной схемы израильского государственного шантажа, нацеленной на политиков и знаменитостей. Не остановившись на этом, Карлсон добавил, что вся финансовая индустрия – это, мол, глобальная афера, и подверг нападкам произраильского миллиардера Билла Акмана.

Увы, Карлсон отнюдь не одинок в стремлении связать дело Эпштейна с Израилем и евреями в целом. Подкастер и бывшая журналистка Fox News и NBC Мегин Келли – обычно куда более сдержанная и ответственная в вопросах теорий заговора – также высказалась в подобном духе, заявив, что, по её мнению, Эпштейн, вероятно, был агентом «Моссада».

Классическое антисемитское клише

Почему они – а вместе с ними все их многочисленные подражатели и последователи – с такой жадностью хватаются за идею, будто израильское правительство стоит за одним из самых громких сексуальных преступлений в новейшей истории? Ответ очевиден. Для подкастеров и «инфлюенсеров» из социальных сетей, чьё существование напрямую зависит от способности разжигать у своей аудитории жажду простых ответов на сложные вопросы, а также подпитывать склонность к конспирологическому мышлению, где за каждым поворотом угадывается дьявольский заговор, дело Эпштейна – настоящая золотая жила. Источник бесконечного контента. Привязав же к теме Израиль – можно не только обеспечить себе миллионы просмотров и прослушиваний, но и моментально выйти на аудиторию, которая всегда готова поверить в худшее, лишь только речь заходит об еврейском государстве или евреях вообще.

Есть два ключевых момента, которые необходимо иметь в виду, говоря об этой истории.

Во-первых, ни у Такера Карлсона, ни у Мегин Келли, ни у кого-либо ещё из тех, кто публично раскручивает эти обвинения, нет ни единого предметного, документального доказательства причастности израильского правительства к преступлениям Джеффри Эпштейна. И они сами, в сущности, это признают.

В их распоряжении – лишь набор намёков и ассоциаций, которые, по их словам, «всем известны». Эпштейн был евреем, участвовал в еврейской благотворительности, знал известных израильтян. Кроме того, отец его партнёрши Гислейн Максвелл – Роберт Максвелл – якобы имел связи с «Моссадом»… примерно сорок лет назад.

Много дыма – но за более чем десятилетие широкой одержимости этим делом так и не появилось ни искры огня.

Никакие опровержения со стороны Израиля – сколь бы убедительными и авторитетными они ни были – не способны поколебать веру сторонников теорий заговора. Пожалуй, даже пытаться их переубедить – ошибка.

Во-вторых, сам факт увязывания Израиля, «Моссада» или евреев с подобным делом – это классический приём антисемитской пропаганды. Он уходит корнями к пресловутым «Протоколам сионских мудрецов», в которых центральное место занимают вымышленные еврейские заговоры, направленные на растление общества, сексуальную распущенность, контроль над мировыми лидерами и тайное манипулирование правительствами.

Вот почему подобные инсинуации – это не просто игра на хайпе и погоня за просмотрами. Это всегда безответственная, опасная и лживая клевета. В сегодняшнем же мире – когда после ужасающей арабской атаки под руководством ХАМАСа на мирные населённые пункты юга Израиля 7 октября 2023 года – наблюдается резкий всплеск юдофобии, подобные обвинения становятся осознанным подбрасыванием дров в пылающий по всему миру костёр насилия против евреев.

Всё это время Такер Карлсон – активный участник разжигания глобальной информационной войны против Израиля. Его подкасты, которые смотрят миллионы, наполнены нападками на еврейское государство, в них всё чаще звучат классические антисемитские клише – вплоть до отрицания Катастрофы. При этом его критики утверждают, что глубокое изучение источников финансирования его медийной империи, через которую он продвигает проиранскую и прокатарскую пропаганду, а также российскую дезинформацию, может выявить финансирование со стороны зловещих игроков вроде Катара.

То, что Карлсону не удалось отговорить президента Дональда Трампа от ликвидации иранской ядерной угрозы и тесного сотрудничества с Израилем, как и то, что его апокалиптические пророчества о катастрофе для Америки в случае удара по Ирану оказались смехотворно несостоятельными, ничуть не мешает ему снова и снова возвращаться к теме ненависти к евреям.

Это – типичная черта всех, кто исповедует антисемитские теории заговора. Они не нуждаются в логике, не признают опровержений, не боятся быть пойманными на лжи. Когда Карлсон утверждает, будто бы он не антисемит и не противник Израиля – это не просто проявление бессовестности. Это лишь очередная демонстрация того, с какой готовностью он объединяется с радикальными левыми ненавистниками евреев, раздвигая границы допустимого в общественной дискуссии об Израиле ради того, чтобы сделать открытый антисемитизм нормой.

Cкандал настоящего преступления

Указать на то, как дело Джеффри Эпштейна используется для оправдания ненависти к евреям, – вовсе не значит отрицать преступления, которые он сам и его сообщники действительно совершили. Равно как и тот тревожный факт, что в этой истории по-прежнему остаётся слишком много тайн и несостыковок.

С самого начала лёгкое наказание, назначенное Эпштейну после первых обвинений в сексуальных преступлениях, вызывало недоумение: здесь всегда витал запах коррупции – или, по меньшей мере, халатности и недобросовестности со стороны прокуроров во Флориде, занимавшихся делом. Не менее шокирующим остаётся и то, что он смог столь долгое время вести свою преступную деятельность, находясь при этом в окружении одних из самых влиятельных и известных людей мира. Как ему удавалось оставаться безнаказанным – вопрос, на который до сих пор нет внятного ответа.

Не меньше вопросов вызывает и смерть Эпштейна в тюрьме Нью-Йорка, официально признанная самоубийством, но произошедшая при столь подозрительных обстоятельствах, что многие уверены: его попросту устранили – чтобы он больше не заговорил.

Очевидно и другое: сколотив состояние на Уолл-стрит, Эпштейн получил доступ к самым влиятельным персонам мировой элиты – от бывшего президента США Билла Клинтона и британского принца Эндрю до экс-премьера Израиля Эхуда Барака и многих других. Некоторые из них, вполне возможно, летали с ним на частных самолётах на его карибский остров – и, вполне возможно, участвовали в его преступлениях против несовершеннолетних.

Уничтожались ли улики, способные связать этих людей с делом? Вполне возможно. Но столь же вероятно, что сам Эпштейн был достаточно умен, чтобы не оставлять никаких прямых свидетельств – никаких «клиентских списков», способных скомпрометировать его или его друзей. Знаменитый юрист, профессор-эмеритус Гарвардской школы права Алан Дершовиц, в своё время входивший в команду адвокатов Эпштейна, а позднее покинувший её и сам подвергшийся ложным обвинениям в соучастии, которые затем были опровергнуты, утверждает, что знает имена виновных. Однако, по его словам, он не может их назвать – в силу судебных обязательств о конфиденциальности.

Но даже если когда-нибудь эти имена и будут озвучены, это вряд ли остановит волну теорий заговора. Уже известного достаточно, чтобы заполнить библиотеку книг и документальных фильмов в жанре true crime. А то, чего мы, возможно, уже никогда не узнаем, – не менее обширно.

Откуда же столь широкий общественный интерес к фигуре Эпштейна и ко всему, что связано с этим делом?

Как и в случае с большинством громких преступлений, это история о пороке и развращении, способная привлечь внимание самой широкой аудитории. Подобно скандальным реалити-шоу, она одновременно возбуждает и даёт ощущение морального превосходства над теми, кто оказался втянут в грязный сюжет.

Но дело не только в этом. Эта история задевает куда более глубокие интуитивные чувства – о том, что даже лучшие в мире институты, политические или судебные, не застрахованы от продажности и несправедливости. Особенно когда речь идёт о касте неприкасаемых – богатых и влиятельных, которым сходит с рук то, за что обычного человека давно бы уже посадили. А если к этому добавить распространённое убеждение в том, что некая глобальная элита не просто коррумпирована, но сознательно вовлечена в сексуальные преступления против детей – становится ясно, почему эта история обречена на всепоглощающую одержимость.

Вот почему публикация всех материалов по делу со стороны властей могла бы, наконец, положить конец безумным спекуляциям.

Позорные заявления

Вдобавок проблема усугубляется тем, что трое высокопоставленных чиновников нынешнего Министерства юстиции ещё совсем недавно сами активно подпитывали конспирологические теории, связанные с делом Эпштейна. Речь, в частности, о Дэне Бонгино – бывшем подкастере и медийной персоне, который теперь занимает пост заместителя директора ФБР. Та же проблема касается и Пэм Бонди, и директора ФБР Каша Пателя.

Так, в феврале Бонди заявила в эфире Fox News, будто бы у неё на столе лежит пресловутый список клиентов Эпштейна, а её ведомство располагает часами видеозаписей, имеющих отношение к делу. В марте Белый дом пригласил пятнадцать крайне правых инфлюенсеров на мероприятие, где им торжественно вручили белые папки с заголовком «Материалы по делу Эпштейна: фаза 1». Однако быстро выяснилось, что все документы уже давно находятся в открытом доступе и не содержат никакой новой информации.

Теперь, после всех громких слов о якобы скрываемых уликах и грандиозных разоблачениях, этим людям нечего предъявить. Их обвинения повисли в воздухе, и ситуация обернулась для них настоящим фиаско.

Для Бонди, Пателя и Бонгино это стало моментом унижения. Им приходится оправдываться не только перед публикой, но и перед собственными сторонниками, которых они не так давно сами же и разогревали. Всё это вызвало волну взаимных упрёков в самой администрации Трампа и среди консерваторов в интернете.

Такой поворот оказался на руку Такеру Карлсону и другим фигурам, стремящимся и дальше раскачивать лодку. Они уже не просто повторяют старые мантры о том, что дело Эпштейна – это лишь верхушка айсберга, но и начинают атаковать Трампа.

Президент, в свою очередь, призвал оставить эту историю позади, но этот шаг лишь подлил масла в огонь. Некоторые представители правого лагеря тут же объявили, что теперь и он стал частью глобального заговора. А на левом фланге снова заговорили о том, что Трампа якобы покрывают, используя ту же голословную, безответственную риторику, за которую совсем недавно критиковали правых.

У Карлсона нет влияния

Из всего этого напрашиваются два ключевых вывода.

Во-первых, при всей токсичности обсуждений вокруг дела Эпштейна, оно – как и темы Израиля и Ирана – лишь ещё сильнее отдаляет администрацию Трампа от «пробуждённых правых» кругов с ярко выраженным антисемитским уклоном, наиболее показательным представителем которых остаётся Такер Карлсон.

Возможно, в итоге Трамп дистанцируется и от Пам Бонди. Но точно так же, как его подход к внешней политике разочаровал тех ультраправых, кто ожидал, что лозунг «Америка прежде всего» подразумевает антиизраильский курс, так и решимость Белого дома покончить с одержимостями Карлсона и ему подобных лишь подтверждает: их влияние на политику и приоритеты Трампа – минимально.

Можно с уверенностью утверждать, что, какими бы чудовищными ни были преступления Эпштейна, Америка и весь Запад сталкиваются сегодня с куда более серьёзными вызовами – именно это и подчёркивает теперь сам Трамп. Да, многим хотелось бы узнать, кто с кем и что именно творил в самолётах и на острове Эпштейна. Но то, что и правительство, и СМИ продолжают тратить силы на поиски ответов на вопросы, у которых, возможно, вообще нет чётких ответов, – далеко не лучший способ распоряжаться временем и ресурсами администрации страны.

Нужно также ясно понимать: никакие объяснения и никакие закрытия дел не остановят тех, кто живёт теориями заговора, – будь то антисемиты или маргинальные активисты, которые пытаются использовать историю Эпштейна как «доказательство» того, что Израиль или евреи якобы поощряли или скрывали сексуальные преступления. Как и убийство Кеннеди, дело Эпштейна стало одним из вечных сюжетов, питающих болота конспирологии.

На самом деле никогда и не было шанса, что даже официальное признание администрации Трампа о закрытии дела сможет удовлетворить публику, погрязшую в безумных теориях. Фраза «искать там нечего», даже если она абсолютно соответствует истине, не заставит сомневающихся замолчать. А уж тем более не остановит тех, кто сознательно пытается увязать всё происходящее с ненавистью к Израилю.

Как и в случае с его пропагандой отрицания Катастрофы, риторика Карлсона, что он, мол, «не антисемит, а просто задаёт вопросы» о деле Эпштейна, – лукавство. И пусть он продолжает утверждать, что его якобы «затыкают», даже когда его голос звучит в эфире перед многомиллионной аудиторией, давно пора перестать рассматривать его и его «пробуждённых правых» соратников как людей, искренне стремящихся докопаться до правды. Ни в деле Эпштейна, ни в вопросах, касающихся Израиля, Ирана или чего-либо ещё.

Подобно самому вирусу антисемитизма, эти безответственные подстрекатели, возможно, всегда будут присутствовать среди нас. И хотя окончательно уничтожить теории заговора невозможно, порядочные люди должны ясно осознавать: Карлсон – это не источник истины и не голос «здравого смысла», а рупор самых безответственных и опасных элементов современного общества.

Перевод Александра Непомнящего