Дышло российской Конституции

Еще Ленин писал о «главном звене», за которое можно вытащить «всю цепь», опоясывающую Россию по сей день. Это – конституция свободного народа прогрессивного и светского государства. Но на этот счет у многих бо-о-ольшие сомнения. Например, у Виктора Шейниса в его книге «Власть и закон: Политика и конституции в России в XX-XXI веках», М., «Мысль», 2014, 1088 стр. Читать все эти тысячу страниц увлекательно для юристов. Но для простоты восприятия укажем на рецензию Андрея Медушевского в журнале «Pro et Contra», январь-апрель 2014, стр. 139-147.

Смысл всего там написанного прост – не парадигма управления (по конституции) определяет жизнь государства, а «фреймы восприятия» или по-блатному «понятия» у элит и более широких социальных слоев. Короче – закон, как дышло, куда повернул, куда и вышло.

Сегодня много пишут и говорят о кризисе управления Кремлем своей внутренней и особенно внешней политики. Некоторые правоведы здесь в Росси (кто еще не уехал за рубеж) намекают Кремлю на полезность изменения Конституции или даже на ребрендинг с «национальными интересами и национальной идеей».

Кремль или закон в дилемме «курица или яйцо» – что первично?

То ли власть отражает «социальные запросы» народа, то ли он сам корректирует «отклонения» власти от принятых норм конституции – пойди пойми в истории России!

На помощь приходят смысловые «фреймы»  матрицы. В них власть впихивает политические реальности и создает конституционные мифы.

Когда эти матрицы разваливаются, происходят перевороты – военные, дворцовые или массовые в виде бунтов и революций. «И так весь мир вертИтся!», – утверждал Шекспир в исполнении Велюрова из телефильма «Покровские ворота».

В книге Виктора Шейниса есть много примеров социальной трансформации режимов власти. Причем глобально-исторического значения.

Кто их инициирует? Курица-власть, несущая законы-яйца? Или «яйцо учит зарвавшуюся курицу»? Так говорил и бил при этом Остап Бендер незадачливого компаньона, прогулявшего накануне деньги с Лизой, женой его знакомого Коли Калачева (из романа «12 стульев» Ильфа и Петрова).

Андрей Медушевский видит «когнитивный диссонанс» (это когда «мозга за мозгу заходит») в обществе при исторических переходах страны от программной паранойи (в учебниках истории по-Сталину) к программной «гедонистической культуре» в современных российских СМИ.

Перемешивая ужасы и наслаждения в СМИ, Кремль скатывается к садо-мазохистскому поведению в ООН и на многочисленных саммитах. Да и на «прямых эфирах» власти с народом Кремль явно испытывает наслаждение от «божьей росы» в свои «глазы».

Вот и получается «круговорот законов в природе» российского государства: от коммунистической паранойи (все вокруг враги) до гедонизма типа «заграница нам поможет», и, обратно. Поэтому Виктор Шейнис не прав, утверждая, что «деятели Перестройки…не обладали способностью программного мышления» (стр.346). Мол, убрали из Конституции Брежнева лишь главу о роли партии.

Увы, система осталась такой же. В ней не изменилось восприятие «курицей-властью» глобальных перемен в мировой экономике, политике и военном деле. В Конституции 1993 года отразились те же юридические нормы СССР (антикапиталистические); примитивный географический фактор «а-ля нерушимый Советский Союз» с «российским ядром» в СНГ; модернизированное всевластие государственной бюрократии, теперь подпитываемое новыми олигархами, вместо старых, изгнанных или разоренных Кремлем. «Курице» не нужны поучающие «яйца»! Но ведь нужно потомство?

Ничего не нужно, отвечает Кремль. Пусть все катится по «исторической и неодолимой колее» (см. у Шейниса стр.16).  Не было и нет у российской власти «кучки отцов-основателей» конституционных реформ как в дореволюционной России и тем более в США. Там были «умы», а здесь, тьфу. Сказать противно! В такие «кучки» рвались реформаторы типа Владимира Квачкова и даже писателя Эдуарда Лимонова, не перечисляя сотни (!) других.

«Могучая кучка» Путина

Еще в 1993 году началась «конституционная революция», как утверждает Андрей Медушевский (стр. 143). По его мнению, президент Путин получил от президента Ельцина почти монархические полномочия, в частности, определять направления внутренней и внешней политики страны.

Фактически, при президентстве и премьер-министерстве Путина лишь военный переворот мог что-то изменить в сложившемся «конституционном правлении» без системы «сдержек и противовесов».

Инициатора путча Владимира Квачкова, несмотря на явные симпатии военно-полицейского руководства (в Москве до сих пор на стенах пишут «Свободу Квачкову» и все это никто не стирает!), держат в тюрьме. Алексея Навального и Сергея Удальцова – этих признанных массами лидеров ненасильственного свержения Путина – пока под домашним арестом.

А всем «рулит» и печет законы «как пирожки» одна-единственная «кучка Путина». Как ей удается оставаться «могучей»?

Оба автора пишут, что «Верховный Совет был манипулируем», поэтому его расстрел в октябре 1993 года заложил основы для «регенерации авторитаризма в иных формах» (см. у Шейниса стр. 846).

Но кем и как происходила «манипуляция Верховным Советом»? У чекистского сообщества уже тогда не было никаких сомнений – ЦРУ и евреями! Вот так и создавался фрейм-матрица для прихода «неподкупных и бдительных к проискам мирового сионизма» чекистов.

Та же идея-гегемон укрепляется и в 2014 году под шумные скандалы против коррупционеров и шоу-бизнеса «еврейской национальности». Идут чистки на телеканалах и радиовещании от тех, кто не согласен с проповедью Кремля во «славу Русского мира».

При тайных операциях Кремля в Крыму и «Новороссии» конституционные нормы и расследования типа «Ирангейта», ну, просто «отдыхают».

Андрей Медушевский печально и безнадежно замечает: «Многие демократические конституции разрабатывались в закрытом режиме, без выраженного социального контроля, и потому в готовом виде выносились на референдум» (стр. 144).

Но почему в наше время это должно оставаться «аксиомой», когда есть и забытый опыт Всенародного Вече в Великом Новгороде, и недавний опыт киевского Майдана? А, наконец, но не в последнюю очередь, Интернет-форумы и соответствующие трансляции заседаний парламентских комиссий по делам разведки и вооруженных сил в странах НАТО?

Пока же «могучая кучка» президента Путина делает, что хочет. А наши умники-правоведы пишут о «проблеме исторической неподготовленности общества к принятию модели реальных конституционных ограничений власти. Это – центральный вопрос…» (у Медушевского на стр. 145). Кто и как приготовит общество к демократии? Как блюдо в ресторане. Повар-то кто? Кто составляет рецепты для варки-жарки конституций?

Путин на перепутье

Как витязю на перепутье, Россия при Путине перед выбором в три разные стороны или даже в четыре (назад – к СССР, здесь без комментариев, с дураками не связываться).

Существуют доводы, довольно «крепкие», глядя на благополучные западные монархии, в пользу «классического российского конституционализма дореволюционного периода» (см. у обоих авторов).

Это путь прямо – «прямо пойдешь – свою гибель найдешь!». Витязь туда и пошел. Не побоялся! А Путин – не-ет. Думает. И, похоже, не пойдет Путин в монархи, объявив себя потомком крестьянина – см. о новой «крестьянской» сущности Путина «Путин и Мао – друзья-братья навек»

Налево пойдешь – придешь к просоветской версии конституционного порядка, отвергающей права Человека и многие другие международные нормы. Многие теперь говорят, что туда движется Кремль при Путине. Не вся Россия, и точно не средний класс.

Ну, и направо пойдешь, – авторитарный режим найдешь в виде суррогатных форм «народовластия» типа Общероссийского Народного Фронта, «контролирующего» весь российский бизнес, который еще не укатал кремлевский «налогово-санитарно-пожарный» каток из взяток и иных вымогательств.

Есть еще в «загашнике» либеральная (она же освободительная) конституционная идея-мечта. Как говорил д-р Мартин Лютер Кинг, «все люди сотворены равными… придет день, когда мои четыре ребенка будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами» и т.п.

У меня два ребенка, белые. И, что? Их скоро будут «судить» на рынке образовательных услуг и труда «темные», т.е. засекреченные «дяденьки из Кремля»? Через госсектор и подвластный им частный сектор? Индикаторами станет уровень патриотизма? Ты «за» или «против» Крыма? Есть у тебя майка с ликом Путина?

Вовсю в России создается миф о «системной трансформации идеологии общества». Элиты «за» свои варианты «новой национальной идеи». А глядящий им в рот народ «все хавает». Оппозиция выдвигает, выдвигает, да выдвинуть не может свои представления о патриотизме…

И в таких условиях Виктор Шейнис предлагает… «всего лишь» союз гражданской инициативы снизу и действенной деятельности Кремля! Ясно, устал «бодаться с дубом».

Однако, есть модель правления страной и получше. Это международный и поистине глобальный (скоординированный) отход в мировой и национальной практике от навязшего у всех в зубах и отвратительно воняющего авторитаризма.

Авторитаризм Кремля как раз и опирается на нерешенность многих указанных здесь проблем – от «исторической колеи» в оправдание «террора сверху» против «террора улиц» и до «исторической неподготовленности общества» ко всем выкрутасам власти в центре и особенно «на местах» РФ.

«Чтобы да, таки нет» или о дуализме Кремля

Смешно представить реальных политических кентавров, но они существуют в мозгах Шейниса и Медушевского. По их мнению, у Кремля был, есть и будет дуализм типа «диктатор-либерал» и «реформатор-консерватор». Оказывается, «Витте, Столыпин, Горбачев и южнокорейские президенты – все были авторитарные лидеры, хотя проводили в жизнь либеральную программу» (стр. 146 у Медушевского).

Но кто доводил «ужимки и прыжки» власти до общественности и предпринимательства? Кто и как отвешивал конституционные плюхи автократов населению?

Как, как – да, потихонечку-полегонечку, утверждает Виктор Шейнис. Иначе радикальный отказ от действующей конституции «опасен и непредсказуем» (стр. 1012).

Три варианта новой конституции

Однако, время не ждет. У Кремля после захвата Крыма и нарастающего в ответ политико-экономического бойкота более 100 стран мира уже возникла острая потребность в новой конституции. Даешь новые «яйца-законы» от кремлевской «курицы-власти»! Понятно, кто у нее «петух»? Или пока нет, не понятно?

Предположим, будет первый вариант новой конституции «под Крым с Украиной». По милитаристским лекалам и с бонапартистскими функциями Кремля. С обороной «по все азимутам», как у генерала Де Голля. Вроде бы, и «Мистрали» тогда Франция «без проблем» поставит Кремлю. Кто тогда «порулит»? Друг Оланда Путин или «босс ОПК» Дмитрий Рогозин? Неясно.

Второй вариант конституции берет за основу Декларацию Прав Человека, как у стран НАТО. Там все эти права отражены даже в наставлениях для военных при их контактах с населением при осуществлении контртеррористических операциях и стране и за рубежом. А вот наш НАК против! Никаких сю-сю с населением, где есть террористы.

И, третий вариант. Он связан с динамичным украинским феноменом децентрализации власти. События там приближают и Россию к статусу мирной и незлобной конфедерации. Все по замыслу великого Збигнева Бжезинского. Но крик такого «петуха» для кремлевской «курицы-власти», увы, не раздается после смерти Галины Старовойтовой. Кстати, она могла бы стать министром обороны тогда.

В любом из вариантов нужна и важна «просвещенная бюрократия». Конечно, если нет динамичного Третьего сектора. Он обычно состоит из общественности, малого и среднего бизнеса, обеспокоенных милитаризмом и ксенофобией властей.

Где же система подготовки и переподготовки «конституционных реформаторов» по образцу (и даже лучше) высших партийных школ? Имея ввиду все партии?

Многопартийные ВПШ создадут систему сдержек и противовесов в новой конституции на период реформирования (или даже слома) ветвей власти. Пока это не сделали сами массы населения, как в Украине 2014 года.

Какие законы, когда им судьи знакомы?

Баланс на грани провалов – излюбленная тактика автократов. Она позволяет применять «чрезвычайку». Это детище Феликса Дзержинского, чей памятник, вот-вот, Путин вернет на Лубянку. Как вернул Крым и вот-вот вернет имя Сталина Волгограду.

Андрей Медушинский поддакивает силовикам у власти в их сомнениях относительно создания новой конституции: «Фактически это ситуация неустойчивого равновесия, когда чаша весов склоняется то в ту, то в другую сторону» (стр. 147). Вот и пойми его, куда народу бежать, кому сдаваться?

А, пока, суть да дело, 23 июня 2014 года в Москве выступит профессор Кембриджского университета по общему менеджменту Кит Гудалл. Он проведет бесплатный мастер-класс «Лидерство в трудные времена» для всех, «кому приходится быстро принимать решения в сложных обстоятельствах».

Какие там конституционные права и нормы! Все по принципу – «вжик-вжик – уноси готовенького. Вжик-вжик – кто на новенького?».

Тактика Путина – сначала сделать «приятное» России, а потом расхлебывать заваренную им «кашу» с россиянами и мировым сообществом.

Такой тактике многие подыгрывают, пока жив и здоров сам Путин. Ну, а о долгосрочной политической и социальной стратегии путинисты и не думают. Как и о новой конституции. Что же им после Путина останется? Вжик-вжик или пшик-пшик? Какие есть мнения по этому поводу? Пишите.

Владимир Луков, Генеральный директор Центра Контртерроризма, АНО, Москва, vlukov@dol.ru