КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
«Я невероятно счастлив, что провел последние годы в этой удивительной стране, где нашел столько талантливых помощников и друзей!»
В. Н. Ипатьев
Генерал, академик, советский «невозвращенец» 1930 года.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Вы включаете телевизор, вы слушаете радио или свои любимые музыкальные записи, вы спешите домой, чтобы не пропустить трансляцию оперного спектакля из Метрополитен-опера, вы работаете на компьютере или электронном микроскопе. За всем этим стоят имена гениев, среди которых и несколько выходцев из России, в том числе Давида Сарнова, Владимира Зворыкина и Норберта Винера. Это им мы обязаны чудесами радиоэлектроники.
Россия всегда теряла талантливых людей. В любой период ее истории сотни, а иногда и сотни тысяч наиболее ценных для страны, для нации граждан приходили к выводу, что дальше так жить нельзя, и отправлялись начинать новую жизнь за границу. Василий Осипович Ключевский, великий русский историк, писал более ста двадцати лет назад, ссылаясь на летописи, что из России «люди брели розно» в Литву, на Украину и в Западную Европу, не желая со своими талантами и вольнолюбием быть собственностью государя или государства, что в России всегда было одним и тем же. Вспомним князя Курбского и Герцена, Мечникова и Сикорского, Ипатьева и Зворыкина, да и себя с многочисленными эмигрантами, покинувшими СССР уже в 20-м веке.
Итак, генерал из местечка! Речь пойдет о Давиде Сарнове – выдающемся человеке, основателе американского радиовещания и телевидения, организаторе радиоэлектронной промышленности США, крупном общественном деятеле, благотворителе и бригадном генерале. Можно было бы просто сказать, что Давид Сарнов был основателем и президентом американской радиокорпорации RCA, и более ничего не говорить. Нет в Америке грамотного человека, который не знал бы этого названия и её эмблемы – белого фокстерьера, слушающего на граммофоне голос своего хозяина.
О Сарнове написаны книги, множество статей, длинный перечень его почетных званий и государственных наград поражает читателя. Он дружил с Эйнштейном и Тосканини, президентами Рузвельтом, Трумэном, Эйзенхауэром и Никсоном. Он чувствовал себя одинаково свободно с артистами и учеными, инженерами и музыкантами, бизнесменами и политиками. Это был человек-легенда! Когда я слышу вопли американских либералов о том, что в Америке бедному человеку не пробиться, что все усилия общества (и деньги тоже) надо направить на поддержку разного рода неграмотных бездельников, наркоманов и просто безобразников, предпочитающих жить за счет общества, ничего не делать и даже не учиться в юности, я вспоминаю Давида Сарнова и старую Америку, где героями были Сарновы, Форды, а не уличные погромщики.
Сарнов родился 27 февраля 1891 года, а 2 июля 1900 года Давид вместе с матерью и двумя младшими братьями приехал в США. Путь был длинный. Из маленького местечка Узляны в черте оседлости Минской губернии в Либаву, оттуда на пароходе в Ливерпуль и далее в Монреаль. Поезд привез их из Монреаля в Нью-Йорк. Глава семьи – маляр Абрам Сарнов, уехавший в Америку четырьмя годами ранее, все это время копил деньги на переселение. И вот семья в сборе. По-английски не говорил никто. Даже у Абрама язык был очень примитивный. Поселились они в East Side, в бедном еврейском районе. Отец Давида был слаб здоровьем и много работать уже не мог. Заботы о семье пришлись на долю матери, а очень скоро стали и обязанностью 9-летнего Давида.Но, прежде чем продолжить описание их жизни в Нью-Йорке, давайте вернемся в царскую Россию конца XIX века. Узляны Минской губернии – это город из «Скрипача на крыше». Бедные, гнилые домишки, в них земляной пол, улицы по колено в грязи или в снегу. Деревянный пол в доме уже был признаком успеха! Ни электричества, ни водопровода. Фонограф казался чудом. Столетия еврейских традиций, вечное ожидание Мессии. Центр жизни – синагога, которая стояла в Узлянах со времен чуть ли не крестовых походов. Раввин был законом, судьей и полицией. Традиции и общественное мнение позволяли обходиться без этих, обязательных в любом обществе, ограничителей человеческой агрессивности, жадности и бессовестности. Это было возможно еще и потому что неграмотность в еврейском обществе считалась грехом и позором. Еврей обязан читать книгу Бога, это его высший долг, и маленький Давид, не достигнув и 4-х лет, начал ходить в хедер.
Следует сообщить тем, кто не читал Шолом-Алейхема, что никаких государственных школ, а тем более университетов для евреев в России тогда не полагалось, и хедер, существовавший на общественных началах, был единственным источником образования в черте оседлости.
Ученики при керосиновой лампе в тесных и грязных комнатах с утра до вечера учили наизусть Тору на древнееврейском языке, общаясь между собой на идиш. Социальный статус в таких местечках определялся образованностью и добрыми делами. Вся эта нищета, политическое бесправие, голод и болезни были, тем не менее, не самыми страшными явлениями в жизни российских евреев. Были вещи и похуже – погромы! Это было нормальным явлением в России тех лет. Давид повидал их не мало. А еще маленький Давид видел в Минске, как конные казаки избивали толпу, давили своими лошадьми детей и женщин, и запомнил это на всю жизнь.
К пяти годам Давид свободно читал и цитировал наизусть Ветхий Завет. Хедер в Узлянах был закончен. Мальчик был красив, умен, и бабка Ривка решила отправить его учиться к своему брату-раввину в город Кормы вблизи Борисова. Снова еврейская традиция! Способный ребенок должен учиться у лучших учителей. Давид провел в школе у бабкиного брата 4 года. Бедность, граничащая с нищетой. Без игр, без игрушек, без достаточного питания. 12–14 часов в день занятия с одним перерывом на скудную пищу. Занятия были серьезными. Пророков изучали на древнееврейском языке, Талмуд – на арамейском.
Все наизусть, с распеванием текста, 6 дней в неделю. Изучали русский и идиш, и нотную грамоту. Когда Давиду было 8 лет, он знал все это наизусть. Вот где, по-моему мнению, лежит «секрет» еврейского таланта. По сравнению с такими занятиями учение в обыкновенной школе было детской игрой, развлечением.
Такое обучение с раннего детства отбирало наиболее талантливых, было отличной тренировкой памяти и прививало привычку к интеллектуальному труду. Кроме того, Талмуд и Тора являются прекрасными источниками знаний о человеческом поведении, психологии и древней истории. Человека, знающего наизусть эти древние книги, не так-то легко обмануть или подвигнуть на нечестные поступки. Несмотря на трудности учения, почти непосильного для малышей в возрасте от 4-х до 8-и лет, никому из родителей не приходило в голову, что детям нелегко. Наоборот. Попасть в такую «мясорубку» мог только самый толковый ребенок, и это считалось и удачей, и честью. Сделать из ребенка раввина или учителя было заветной мечтой любой семьи. И это второй «секрет». Знание считалось целью жизни, абсолютной ценностью и большим сокровищем, чем даже деньги. Недаром впоследствии, когда евреям стало доступно гимназическое и университетское образование сначала в Западной Европе, а потом и в России, тысячи еврейских детей так сдавали экзамены в эти учебные заведения, как будто все 2000 лет, не имея этой возможности, только и делали, что готовились к ним. Блестяще закончив обучение и в этой школе, Давид вернулся к матери, и семья начала собираться в дорогу к отцу, который уехал в Америку в 1896 году.
А теперь вернемся к началу повествования. Приехав в Нью-Йорк, девятилетний Давид стал учиться в государственной школе, что было совершенно естественно в Америке начала ХХ века и абсолютно неестественно для еврея в России. С чем столкнулись Сарновы в Америке? С нищетой, еще более страшной, чем в России. Чужая культура, незнакомый язык, больной отец и мать с тремя детьми, старшему из которых всего 9 лет. Понятно, что со всем этим много не заработаешь. Но отличие от России было! В Америке не было погромов, обучение в школе было обязательным для всех, а трудолюбие и талант были в те годы надежной гарантией успеха. До конца учебного года Давид уже хорошо говорил по-английски, и он сказал себе: «Если не я помогу семье, то кто же?» Ему исполнилось тогда девять лет. Мальчику было с кого брать пример. Судьба президента Линкольна так поразила Давида, что он купил себе портрет Президента – старинную гравюру, с которой не расставался всю жизнь. Детство президента было очень похоже на детство Давида.
Мальчик начал работать. Конечно, не следует полагать, что условия, в которых он очутился, были благоприятными для ребенка. У него не было игр и игрушек, не было товарищей. Ему приходилось утверждать себя и кулаками в среде мальчишек-конкурентов. Он не умел играть, не умел плавать. Ему было некогда, да и сил на это не оставалось. Но такая жизнь производила не только гангстеров, но и гениев. Работа Давида состояла в торговле газетами, он был также посыльным в лавке, торговал сигаретами. Все это приносило гроши, но без них семья бы не выжила. Вставая еще до рассвета, он до школы успевал справиться со своими обязанностями, а после школы беспрерывно читал, учился. У него хватало времени и сил на то, что он считал для себя совершенно необходимым. Будучи хорошо вокально подготовлен еще на уроках в еврейских школах, где распевали тексты священных книг, он стал петь в синагогальном хоре. У мальчика были хороший голос и музыкальный слух. Делом это было серьезным. Постоянные репетиции, обучение нотной грамоте, пение на свадьбах и праздниках, приносившее певцу регулярно 1,5 доллара в неделю. Кантор Каминский привил ему любовь к опере и классической музыке, и маленький хорист не жалел 50 центов, чтобы пойти в Метрополитен-опера в те редкие часы, когда не был занят. Все это, повторяю, делал ребенок, не достигший еще и 12 лет. Какое ясное понимание цели, какая настойчивость, работоспособность и ответственность! Кантора Каминского он почитал всю жизнь. Когда, уже будучи президентом RCA, Давид узнал во время совещания, которое он вел, о похоронах своего учителя (ему сообщили об этом по телефону), Сарнов извинился и немедленно уехал проститься с ним.Но и хора ему было мало. Давид стал ходить в вечерние классы общества Educational Alliance, организованного для пополнения образования детей, и взрослых. Там он занимался в группе ораторов, практикуясь в языке и красноречии. Теперь на доске почета этого общества значится имя Давида Сарнова, губернатора штата Нью-Йорк
Альфреда Смита и нескольких других знаменитых американцев, бывших в юности слушателями этой организации. Невозможно в рамках этой статьи подробно рассказывать о коммерческих и организационных успехах Давида, не достигшего еще и 13 лет.
Достаточно сказать, что к этому возрасту он уже имел газетный киоск и организовал службу доставки газет многочисленным подписчикам, в которой работало несколько его приятелей-мальчиков. Но прежде чем мы перейдем к описанию его взрослой жизни, а у еврейского мальчика она начиналась тогда с бар-мицвы, необходимо рассказать об одном важном эпизоде его школьной жизни. Из него мы лучше поймем и характер нашего героя, и страну, в которую он приехал. Школьный учитель, рассказывая о пьесе Шекспира «Венецианский купец», сказал классу, что такие негодяи, как Шейлок производятся еврейским народом тысячами даже и теперь в Нью-Йорке. Давид вскочил и громко сказал, что учитель обучает детей антисемитизму, за что и был немедленно изгнан из класса. Мальчик рассказал о случившемся директору школы и в разговоре с учителем у директора сказал, что заниматься у такого преподавателя он не хочет. При попытке директора разрядить обстановку учитель заявил: «Или я, или Давид!» Директор отреагировал мгновенно: «Ваша отставка принята, господин учитель». Возможно ли было такое в России или в СССР? Невозможно и теперь! Много лет спустя мистер Сарнов, зайдя по делам в банк, узнал в вице-президенте банка своего изгнанного из школы за антисемитизм учителя. «Вы в большом долгу у меня, – сказал Сарнов, – ведь если бы не я, вы до сих пор сидели бы учителем в школе».
Америка всех расставляла тогда по своим местам. Продавая газеты, Давид мечтал сам стать репортером. Он умел и любил писать и говорить, и однажды хорошо одетый явился в здание газеты “Herald” предложить себя в качестве работника на любую низшую должность. Он знал, что с восемью классами претендовать на большее он не может. Но, по счастью для всех нас, он по ошибке попал не в помещение газеты, а в соседнее, принадлежащее Коммерческой телеграфной компании. Встретивший его чиновник сказал: «Я не знаю про “Herald”, но у меня есть место рассыльного за доллар в неделю и 10 центов в час сверхурочных». «Я беру это место», – ответил мальчик и подумал «газета-то рядом». Так началась его радиоэлектронная карьера, принесшая ему славу, а всему миру – выдающегося технического, коммерческого и общественного деятеля. И было ему тогда 15 лет. Как говорила его мама Лия о своих сыновьях: «Один был самым умным, другой – самым красивым, третий – самым добрым, а Давид – самым удачливым». Но удача его скоро покинула, правда, не раньше, чем он самостоятельно овладел азбукой Морзе и телеграфным аппаратом, который купил для упражнений, настолько охватила его страсть к телеграфии. Из компании его уволили, за то что он отказался работать сверхурочно в Йом Кипур, сказав: «Я же должен петь»! Он не порывал с хором в синагоге. Но и с хором пришлось вскоре расстаться. У него менялся голос, он взрослел. Пропали возможности любого заработка.
И тут опять везение и провидческое решение юноши, каких теперь зовут в Америке “kid”, т.е. «ребенок» по крайней мере лет до 22-х, если не долее. Давиду не было и 16 лет. Он пошел в компанию беспроволочного телеграфа (так называли тогда радио), которая носила громкое имя изобретателя радио – Маркони. 30 сентября 1906 года юношу взяли на работу «мальчиком на все руки» за 5,5 долларов в неделю. Этот день будущая компания RCA станет отмечать как праздник. Биограф Давида Сарнова Юджин Лайонс напишет об этом событии так: «Мальчик из глухой русской деревни встретился со своим близнецом – электроном».Точнее не скажешь, ибо теперь близнецы не только пройдут до конца по жизни, но и останутся навеки в истории и Америки, и радиоэлектроники. Сарнов говорил впоследствии, что «не только одна лишь удача необходима для успеха, но удачей было то, что родители привезли меня на землю свободы и возможностей, которые приходят вслед за свободой, удачей было то, что возможность появилась вместе с промышленностью, которая была моложе меня и удача состояла в том, что я родился почти в то же время, когда был открыт электрон».
В 1906 году «мальчик на все руки» выглядел на два-три года моложе своих 15 лет, несмотря на строгий серый костюм, огромный галстук-бабочку и самоуверенный вид. В те годы радиодело развивалось медленно. Но давайте перенесёмся на 13 лет вперёд! Сделанные тогда крупные изобретения вроде схемы приёмника с обратной связью или супергетеродина профессора Ховарда Армстронга не заинтересовали инвесторов. Но заинтересовали Сарнова. Он, сильно рискуя, купил патенты на эти изобретения у профессора за $200.000. Сумма фантастическая по тем временам, но Давид уже тогда знал, что ни в приёмниках, ни в передатчиках без них не обойтись. И конечно оказался прав, а фирма настолько доверяла ему, что разрешила этот небывалый расход! Это случилось в 1919 году, когда Давиду было 28 лет и он уже был коммерческим директором RCA. Как же он пришёл к такому раннему успеху? Он без устали работал, бесконечно учился и никогда не тратил попусту время! А теперь вернёмся назад.
Он читал книги и учебники по физике, электричеству и радиотелеграфии. Он поглощал знания в невероятных количествах и вскоре стал экспертом в своем увлечении, еще не приступая к практической работе на радиотелеграфе. Все еще подметая пол или разнося корреспонденцию, Давид обнаружил, что даже у его начальников знания техники существенно отставали от знаний в области организации дела. Он поставил своей целью знать в совершенстве и то, и другое, понимая, что такая комбинация есть залог крупного успеха в будущем. Он готовил себя к серьезной деятельности в новой отрасли как бизнесмен и инженер. А ведь было ему всего 15 лет. На эту его серьезность обратил внимание его коллега-радиооператор на станции. Радиооператор объяснял ему устройство аппаратуры, учил ремонтировать ее и работать на ней, так что Давид стал серьезным собеседником профессионала. Встретившись в 1906 году с юным Давидом, знаменитый Маркони сказал ему после недолгого знакомства: «Мы знаем, что радио работает, но до сих пор не знаем почему».
В том же знаменательном 1906 году Давид Сарнов получил наконец ту работу, ради которой появился в фирме. Он стал радиотелеграфистом на одном из кораблей, оборудованных радиостанцией. Впервые в своей жизни он, одетый в красивую униформу офицера торгового флота, имеющего собственную каюту и бесплатное питание, почувствовал себя взрослым профессионалом с прекрасным будущим и не менее прекрасным настоящим. Ему положили жалованье всего 7,5 долларов в неделю, но если знать, что его семья жила в квартире за $9 в месяц, то понятно, почему Давид наконец полностью оставил свою газетную торговлю по утрам и передал это дело своим младшим братьям. Очень скоро он заслужил репутацию самого быстрого и самого четко работающего на ключе радиста на всем Атлантическом побережье Америки. Недолго пришлось ему ждать, чтобы подтвердить эту репутацию в аварийной обстановке.
В 1908 году Давид уже работал главным радистом на береговой радиостанции в Нантакете, штат Массачусетс и получал 70 долларов в месяц, 40 из которых он неизменно отправлял матери. Его отец к тому времени умер. Во время испытаний нового дирижабля, оборудованного радиостанцией Маркони, произошла авария, и благодаря четкой работе Сарнова вся команда была спасена. В 1911 году, работая радистом на промысловом судне в Атлантике, Сарнов впервые в мире продемонстрировал ранее никем не предполагавшиеся возможности радио. Он организовал двухстороннюю радиосвязь, что было тогда очень непросто, с кораблем, где находился тяжелобольной матрос и не было врача. С помощью радио врач на судне Сарнова давал распоряжения по спасению больного, и тот выздоровел. Скоро Сарнов получил работу на берегу, при которой у него появились свободные вечера, и наш герой немедленно пошел учиться. Pratt Institute of Brooklyn начал специальную вечернюю программу высшего технического образования для специалистов. Программа предполагала пройти трехлетний курс обучения в один год. Понятно, что это было под силу очень талантливым и уже хорошо знающим свое дело студентам. Достаточно сказать, что из 50 принятых на курс его окончили лишь 12 человек, среди которых был и Сарнов.
Радио начало успешно развиваться технически, но коммерческий успех, как выяснилось впоследствии, пришел только в результате трагедии, показавшей всем, что без радио развитие современной техники невозможно. К 1912 году уже существовали мощные радиостанции, осуществлявшие связь на расстояние до 2500 миль, некоторые, особенно военные корабли, обзавелись радиосвязью,
Была даже проведена трансляция с Эйфелевой башни концерта симфонической музыки, а в 1919 первая трансляция из Метрополитен-опера в Нью-Йорке. Беда только в том, что слушателей было всего несколько десятков. Это были радисты на судах и наземных радиостанциях, да радиоинженеры в своих лабораториях. И вот 14 апреля 1912 года во время дежурства на станции именно Сарнов услыхал в эфире сигналы радиостанции тонущего «Титаника»! Перст судьбы, как сказал бы писатель-романтик. Закономерность – скажем мы. Последующие 72 часа Сарнов обеспечивал связь с «Титаником», пока тот не затонул, и с кораблями, спешившими спасти тех, кто остался жив. Сотни журналистов осаждали его радиостанцию в Нью-Йорке и получали от него информацию. Все это время он не спал, не отдыхал и практически не ел, столь напряженной была его вахта. После этого он стал национальным героем! Понадобилась гибель 1500 человек, чтобы дать мощный толчок к широкому применению радиосвязи. Для Сарнова этот случай тоже имел судьбоносное значение.
В том же году американский Конгресс провел закон об обязательном оборудовании радиостанциями всех американских судов, имеющих на борту более 50 человек. Понятно, что немногочисленные фирмы, производившие соответствующее оборудование, были предельно загружены работой, и среди них, конечно же, фирма «Маркони», где работал Сарнов. Руководители фирмы высоко оценили работу молодого радиста. Он становится инспектором судовых радиостанций, а вскоре и радиостанций «Маркони» во всей стране, и начинает преподавательскую работу в «Институте Маркони». Он обучает радистов, а потом и администраторов фирм, занимающихся производством оборудования. Многие из его работодателей и даже администратор, взявший его когда-то на работу «мальчиком», стали его учениками. И опять не случай! Сарнов мудро потратил все свои молодые годы с наивысшей пользой для себя и общества. Он использовал все возможности, предоставляемые Америкой талантливым и трудолюбивым людям. Кому же, как не ему, было пожинать плоды героических усилий, начавшихся ещё в детстве. Уже тогда, как он впоследствии писал, его девизом была весьма непопулярная теперь мысль: «Если мир, в котором ты живешь, тебя не устраивает, если он жесток к тебе, то не старайся его усовершенствовать. Усовершенствуй себя так, чтобы тебе стало удобно в этом мире».
Главное, что в эти ранние годы его деятельности Давид как бы инстинктивно чувствовал свою вовлеченность в великое дело, которое впоследствии изменит жизнь всего человечества. Сарнов с его техническими и административными способностями был тем, что американцы зовут «нужный человек, на нужном месте и в нужное время». Вскоре он получает назначение на пост руководителя контрактного отдела. Отдел занимался созданием новых предприятий и контролем за продажей и прокатом технического оборудования. В 1913–1914 годах Сарнов руководил большим проектом по оборудованию радиосвязью поездов железных дорог. Само предложение исходило не от него, но только под его руководством этот проект был успешно реализован. Были воздвигнуты радиоантенны, изготовлено и установлено специальное оборудование, обучены специалисты. 2 января 1914 года Сарнов получил первую в мире радиограмму в движущемся с большой скоростью поезде в присутствии 500 членов Американского общества гражданских инженеров, ехавших в этом поезде с целью испытания нового технического чуда. Тогда его и стали звать «чудесным радио-мальчиком», он по-прежнему не выглядел старше 18 лет. Однако через 15 лет и до конца жизни его станут называть генералом. Сарнов сделался наиболее ценным и квалифицированным сотрудником фирмы «Маркони».
При этом он никогда не забывал, с чего начал, и не переставал заботиться о своей семье. «Если не я, то кто же?» И вот где-то в начале 1914 года, он собрал свою семью и сообщил, что они переезжают в новую квартиру. Мама Лия поинтересовалась, кто же будет паковать вещи и мебель, кто будет их перевозить. «Никто, – сказал Давид. – Ни паковать, ни продавать ничего не надо. Просто переезжайте, и все. Одежду, белье, посуду оставьте здесь». Семью ждала новая квартира в респектабельном районе Бронкса с электричеством, горячей водой, паровым отоплением и ванной. Если вспомнить, что жили они в беднейшем районе Нью-Йорка, без всех этих удобств, казавшихся им недостижимым чудом, то можно представить и удивление семейства, и гордость 24-летнего Давида. Он тайно несколько месяцев готовил этот переезд, истратив на него все свои сбережения. Но его личная жизнь мало изменилась. Он стал чаще ходить в театр и, конечно же, в Метрополитен-опера, но его «роман» с радио не оставлял ему времени для действительно романтических контактов.
Развивался этот «роман» весьма успешно и требовал постоянной концентрации не столько на чисто технических вопросах, сколько на проблемах коммерческих. Изобретателей было достаточно. Имена Ховарда Армстронга и Ли де Фореста уже были известны многим специалистам. Американская Телефонная и Телеграфная компания в 1915 году построила в Арлингтоне мощный передатчик с усилителями на вакуумных лампах с использованием обратной связи. Этим они в тысячи раз повысили коэффициент усиления и добились рекордной по дальности радиопередачи, которая принималась в Европе, на Гавайях и в Сан-Франциско, но не смогли вернуть даже части расходов на это грандиозное дело. Радио такой мощности по-прежнему было нужно флоту, армии и больше никому. А этого было мало! Только заинтересовав миллионы потребителей, можно было надеяться на большие прибыли и расширение производства, без которых никакое дело процветать не может. А спроса все не было!Вскоре он получает назначение на пост руководителя контрактного отдела. Отдел занимался созданием новых предприятий и контролем за продажей и прокатом технического оборудования. В 1917 году Фирма «Маркони» объединила несколько различных отделов в Коммерческий отдел, и Сарнов, не достигший еще и 26 лет, был назначен его директором.
Американское правительство готовилось к войне, и миллионы долларов в виде военных заказов стали залогом будущего процветания фирмы «Маркони» и других компаний, производивших военное оборудование. То, что без радио воевать нельзя, было уже понятно всем. Под руководством Сарнова работало в самом начале 725 служащих на 525 кораблях. Как писал впоследствии один из его биографов, «коммерческий отдел был приводным колесом всей коммерческой деятельности компании и самым творческим ее отделом».
В 1917 году произошло еще одно знаменательное событие в жизни Сарнова. 4 июля он женился на эмигрантке из Франции Лизетте Герман. Их знакомство состоялось согласно еврейской традиции, хотя и совершенно неожиданно. Мама Лия и мать Лизетты встретились в синагоге и решили познакомить своих детей друг с другом. Это была любовь с первого взгляда! Так как свадьба состоялась в День Независимости США, то в семье с тех пор шутили, что Сарнов в этот день лишился своей собственной независимости. Брак оказался счастливым. Лизетта стала его другом и серьезным советчиком. У них было трое сыновей.
В апреле 1917 года Америка вступила в войну. Давид добровольно явился на призывной пункт, чтобы служить на флоте по выбору Сарнова. Однако Военно-Морское министерство считало его незаменимым директором коммерческого отдела в фирме «Маркони» и посоветовало несколько умерить свой патриотизм и оставаться на прежнем месте. Воевать его не пустили. Как всегда, война стала мощным катализатором новых технологий. Радио не было исключением. Годы мирного развития радио укладывались теперь в недели. Существовавшая к тому времени кабельная связь между континентальной Европой, Англией и Америкой, а также между английскими портами, стала ненадежной, т.к. воюющие стороны не раз повреждали кабели или отключали связь между враждующими странами. Флот же вообще не мог более обходиться без радиосвязи в боевых условиях. Немецкие подводные лодки блокировали морские пути, и Англия, не имея многих собственных источников сырья и большей части продовольствия, вынуждена была организовать серьезную охоту за «волчьими стаями» – так сами немцы называли свои флотилии подводных лодок, которые топили торговые корабли. Без радиосвязи между патрульными самолетами, дирижаблями и кораблями такая охота была бы невозможна! Поскольку львиная доля поставок шла из Америки, военно-морской флот США дал радиопромышленности приоритет в любых начинаниях, а правительство поставило под контроль все радиостанции США, оставив за частными фирмами инициативу в разработке и производстве радиооборудования. Не осталась без внимания и важность радиопропаганды. В 1918 году речь президента Вильсона с мирными предложениями к воюющим сторонам транслировалась по всему миру, и ее слышали в окопах враждующих армий и в редакциях газет воюющих стран. Регулярные радио-бюллетени для американских войск в Европе, содержавшие как информацию, так и пропагандистские материалы, помогали правительству вести войну. Для расширения применения радио требовались тысячи специалистов, и в нескольких университетах Америки открылись курсы, в короткое время подготовившие более 5000 радиооператоров и техников. Для Сарнова с его даром предвидения и талантом администратора создалась благоприятнейшая обстановка. Фирма «Маркони» была самым крупным партнером правительства в распространении и применении радио.
Время Сарнова теперь делилось между его кабинетом в Нью-Йорке, заводами «Маркони» и Конгрессом в Вашингтоне. Он координировал заказы, участвовал в заседаниях военных комиссий и успевал к тому же работать над усовершенствованием оборудования. Основными его достижениями были радиостанции для самолетов и приборы по подавлению статического электричества, вызывавшего помехи в приеме. Но, как принято в Америке, попробуем оценить его успехи как директора коммерческого отдела в денежном выражении. Только в 1917 году фирма продала оборудования на сумму свыше 5 миллионов долларов. Это примерно 100 миллионов в современном исчислении. Гигантская сумма для промышленности, только начавшей свое развитие! И огромный успех для 26-летнего директора коммерческого отдела. Подводя итог его успехам в военное время, приведем отрывок из письма Сарнову руководителя радиоотдела военно-морского флота США, капитана первого ранга Сэнфорда Хупера. «Вы были лишены чести служить в наших войсках, поскольку ваша работа по снабжению флота радио-оборудованием была совершенно необходима… Наше постоянное сотрудничество в это напряженное время позволило мне высоко оценить ваш труд, и я понял, что могу надеяться на вас как ни на кого другого».
Несмотря на свою неправдоподобную занятость и активность, связанную с военными делами, Сарнов не забывал о том, что война скоро кончится. А состояние его промышленности в мирное время внушало ему опасения. Радиодело в гражданском применении было практически никому еще не нужно, а опасность поглощения частной радиопромышленности государством представлялась ему делом весьма возможным. Ему это очень не нравилось! Он внимательно следил за тем, что происходит в этом направлении в Вашингтоне, и использовал любую возможность для декларации и поддержки своей приверженности к частному предпринимательству.
Он не считал себя изобретателем, хотя имел несколько патентов. Его роль была еще важнее. Он знал, в каком направлении надо изобретать. Он знал, что будет нужно завтра, через год и через 10 лет и направлял изобретательскую и исследовательскую работу своей корпорации с величайшим успехом. Сарнов умел зажигать огнем энтузиазма своих сотрудников, и они верили его инстинкту первооткрывателя в радиоделе. Никогда деньги не были для него доминантой, ни в жизни, ни в работе. Он знал, что без прибылей корпорация не выживет. Он думал о прибыли, будучи бизнесменом, но никогда не был жаден. Все свободные деньги корпорации он тратил на исследовательские работы. Сам он всегда довольствовался только жалованием, положенном ему советом директоров корпорации. Сарнов не имел даже значительного количества акций RCA. Во всяком случае, он имел их гораздо меньше, чем многие другие акционеры. И самое главное – он понимал, что без серьезных вложений в науку, которая становилась все дороже, нечего и думать об удержании передовых позиций в своей области. Это, кстати, понимали тогда многие другие руководители крупных фирм страны, что и сделало Америку самой богатой и развитой страной. Теперь это понимание во многом утрачено и сиюминутная жадность одолевает, а после нас хоть потоп. Последующие почти сорок лет лет жизни нашего героя были не менее интенсивны, чем первые 40 лет.
Основные достижения последующих лет – это звуковое кино, телевидение (особенно цветное), первые персональные компьютеры, радиоуправляемые снаряды и спутниковая связь. На многих других мы не имеем возможности подробно остановиться за недостатком места. Он был долгие годы моделью успешного американца и национальным героем, «идолом», как теперь принято говорить в этой стране. Следующим значительным предприятием корпорации было звуковое кино, однако следует хотя бы упомянуть о создании им до сих пор существующей в Америке радиовещательной, а теперь и радиотелевизионной компании NBC и о предложении Сарнова президенту General Electric организовать Национальную радиовещательную компанию, или Public Service Broadcasting Company (сейчас она известна под аббревиатурой PBS).
В январе 1927 года в банкетном зале знаменитой гостиницы Waldorf-Astoria состоялся грандиозный прием по случаю первой трансляции концерта в недавно созданной радиокорпорации NBC. Тысяча гостей присутствовала на торжестве. Концерт транслировался по радио 25-ю станциями. Пели великие оперные певцы, играл Нью-Йоркский симфонический оркестр и знаменитые джаз-банды. Героем был конечно Сарнов. Создание Национальной радиовещательной корпорации NBC было его достижением. Много было поздравительных и благодарственных речей, и это событие приравнивали к полету Линдберга через Атлантику.
А теперь – звуковое кино. B 1922–23 году основные конкуренты RCA, Western Electric и American Telephone Company, уже работали по заказу голливудских кинокомпаний над системой звукового кино, основанной на синхронном воспроизведении звука, записанного на пластинку при помощи фонографа и одновременного проецирования фильма на экран. Теперь ясно, что эта система не была функциональной. Но тогда это видели очень немногие энтузиасты. электрона. RCA, все еще принадлежавшая General Electric, предложила другой принцип, состоящий в записи звука электронным способом при помощи фотоэлемента на ту же самую кинопленку в виде узкой вертикальной звуковой дорожки. Не вдаваясь в технические детали, можно сразу сказать, что этой системе (ее назвали «фотофон») было обеспечено будущее. Первый полнометражный звуковой фильм «Крылья», сделанный по этому принципу в 1927 году, сразу показал полную бесперспективность старой механической системы и преимущества новой. До недавнего времени, когда звук стали записывать магнитным способом на ту же пленку, способ RCA оставался единственным в мире. Но завоевать рынок при наличии сильных конкурентов было очень трудно. Несколько очень рискованных финансовых операций, проведенных Сарновым, обеспечили победу. А ведь бороться пришлось с гигантами Голливуда, сделавшими миллиарды на немом кино, перед которыми RCA выглядела пигмеем. Финансовую помощь в этих операциях оказал ему отец будущего президента Америки Джозеф Кеннеди, большой друг Сарнова и мультимиллионер. Он, конечно, вернул свои расходы сторицей, на то он и был крупнейшим финансистом, понявшим вместе с Сарновым выгодность этого дела. Вскоре RCA стала монопольным производителем оборудования звукового кино. Вера в электрон и на этот раз нe подвела Сарнова.
А вот как RCA купила граммофонную фирму «Victor». К 1925 году Сарнову удалось осуществить еще один проект «музыкального ящика», который позднее появился в каждом доме. Это была «радиола», т.е. проигрыватель пластинок, соединенный с радиоприемником. Звук в ней получался не в акустическом усилителе, или попросту в граммофонной трубе, а усиливался электронной схемой, и вместо трубы звучали всем нам знакомые спикеры, которые можно было плавно регулировать по мощности и по тембру, чего граммофон принципиально не позволял. Все это было сделано в лабораториях и мастерских RCA, и в 1927 году граммофонная фирма, долго сопротивлявшаяся объединению с RCA, сдалась. Было очевидно, что дни механического воспроизведения звука сочтены. Радиолы хорошо продавались! Началось то, что можно назвать радио-эпидемией. Все хотели иметь радиоприёмник или радиолу. Все покупали пластинки, носившие теперь ту самую эмблему с фокстерьером и надписью «RCA Victor». Во всех этих достижениях Сарнов показал себя не только знатоком радио, но и искуснейшим финансистом и организатором. Не удивительно, что в 1929 году Сарнов был назначен исполнительным вице-президентом RCA, т.е. ее номинальным руководителем. Корпорация стала крупнейшей в стране и одной из крупнейших в мире по производству радиоаппаратуры, грампластинок и организации радиовещания.
К сорока годам Сарнов стал руководителем крупнейшей в стране радиокорпорации, основателем национального радиовещания, инициатором создания звукового кино и выдающимся финансистом. Его имя регулярно появлялось в прессе, он читал лекции в университетах и престижных собраниях, выступал по радио и был членом многих научных и технических обществ. По существу, карьера сделана, достойная жизнь обеспечена так же, как и место в американской истории. Однако все это было только прелюдией к еще более грандиозным достижениям.
В 1933 году штаб-квартира RCA переехала в небоскреб, который занимает и поныне. Он стоит в так называемом Radio City, в комплексе Рокфеллеровских небоскребов в Нью-Йорке. Здесь поместилась и NBC с прочими сопутствующими организациями, а на 53 этаже расположился Сарнов. Его солидно, но без роскоши обставленный кабинет украшали портреты Линкольна и Маркони, а под стеклянным колпаком стоял тот самый телеграфный аппарат, на котором в 1912 году Сарнов принимал сигналы бедствия с «Титаника».
Времена были трудные, депрессия в разгаре. Сарнов и в этой ситуации оставался верен своим принципам. Он повторял – что бы не происходило, а без научных работ, без дальней перспективы, связанной с дорогостоящими исследованиями, корпорация или иная фирма обречены на застой и гибель. Для сокращения расходов Сарнов уменьшил жалование всем ведущим работникам корпорации, не забыв и себя. С 80 тысяч в год его заработная плата сократилась до 51 тысячи, ровно на тот же процент, что и у всех остальных. Все возможные деньги Сарнов направлял на научную работу. Разработка телевидения была уже приоритетной в RCA. Сарнов твердил, что конкуренция – это и есть прогресс, и что прогресс состоит в соревновании научных лабораторий, ведущих за собой промышленность. В 1938 году Сарнов заявил в Государственной Комиссии по связи, что его корпорация подобна дереву с тремя главными ветвями. Одна – это связь, вторая – производство, а третья – радиовещание. Но важнее ствола и ветвей невидимая часть, которая дает жизнь всему растению – это корни, т.е. исследования. Понятно почему Сарнов не побоялся пожертвовать необыкновенно дорогими устройствами, которые уже были сооружены корпорацией для дальнего вещания на длинных волнах, когда выяснилось, что длинные волны бесперспективны на дальних расстояниях, и будущее принадлежит вещанию на коротких волнах. Подобные заявления и действия привлекли к нему внимание президента Рузвельта, который стал все чаще приглашать его в Белый дом для консультаций. Он даже заслужил в прессе звание «советника президента», хотя беседы их носили неофициальный характер и часто происходили за завтраком.
Президенту было особенно интересно познакомиться со взглядами Сарнова на значение радио в идеологической обработке населения. Без идеологии не может жить ни одно государство, равно как без пропаганды и контрпропаганды. В 30-е годы уже поднимал свой голос фашизм, показывая всему миру силу радио и кино, используемых в политических целях. Коммунизм тоже не отставал. Сарнов был одним из немногих, кто уже тогда понимал, что фашизм и коммунизм являются разновидностями одного и того же явления – тоталитаризма и грозят распространиться, подобно раковой опухоли, по всей планете. Именно в начале 30-х годов Сарнов впервые произнес и повторял неоднократно известное теперь всем словосочетание «Голос Америки», убеждая правительство не жалеть денег для контрпропаганды фашизма и коммунизма с использованием радио. Не менее интересовали президента Рузвельта идеи Сарнова об изменении налоговой политики, чтобы поощрять производителей сложной техники к вкладыванию средств в научно-исследовательскую работу. Некоторые мысли Сарнова прямо отразились в новых законах о налогах США. Поразительно, как Сарнов, не имевший университетского образования в финансовой области, смог так глубоко проникнуть в нее, что давал советы президенту страны, имевшему в своем распоряжении самых квалифицированных профессионалов-советников в этом деле!
Следует упомянуть, что в 1933 году президент RCA и член совета директоров Янг ушел на пенсию, и Сарнов стал президентом корпорации. В 1937 году совет директоров RCA установил Сарнову жалование в 100 тысяч долларов в год – сумма, которую в те годы. получали очень немногие в этой стране. Как любят говорить в Америке, Сарнов стоил очень много и, очевидно, не только в денежном выражении. Вскоре RCA стала независимой корпорацией, и Сарнову предстояло руководить ею еще три десятилетия. А теперь перейдем к телевидению.
Как и в создании радиовещания, Сарнов сыграл в этой области решающую роль. Гениальный Ли Де Форест посвятил ему свою новую книгу «Телевидение – сегодня и завтра»: «Моему доброму другу Давиду Сарнову, без прозорливости, финансовой смелости, борьбы и настойчивости которого телевидение до сих пор было бы модной мечтой». Книга вышла в 1941 году, через два года после того, как весной 1939 года RCA начала демонстрацию телевидения на Всемирной выставке в Нью-Йорке. К тому времени были разработаны промышленные образцы приемной и передающей аппаратуры, и в продажу поступили первые телевизоры черно-белого изображения. И если Сарнов привлек к развитию радио великих Ли де Фореста и Армстронга, то телевидение обязано своим массовым применением в Америке тому, что Сарнов взял на работу Владимира Зворыкина, русского эмигранта. Поистине, Сарнов инстинктивно чувствовал, кто наиболее пригоден для решения сложнейших технических задач!
Зворыкин был учеником профессора Санкт-Петербургского университета Розинга, который еще в 1907 году получил патент на электронное устройство для передачи статических изображений. Это был примитивный прототип телевизионной трубки, скорее рентгеновская трубка с фосфоресцирующим экраном. Розинг и его ученик уже тогда понимали, что телевидение будет основано на чисто электронных устройствах, без механических синхронизаторов. Но революция положила конец этим исследованиям, а молодой русский инженер-электрик оказался в эмиграции в Америке в 1919 году. Весьма быстро он был приглашен Сарновым в лабораторию RCA где зарекомендовал себя талантливым специалистом и в 1923 году сконструировал «иконоскоп», первое в мире устройство для приёма и сканирования изображений электронным методом. Конечно, до промышленного образца было столь далеко, что никто кроме Сарнова не видел будущего у этого устройства. А Сарнов снова увидел! Его воображению представился «видео-ящик», стоящий подобно музыкальному, в каждом американском доме.
Телевидение уже начало создаваться в Америке и в Англии, однако подобно первым шагам в звуковом кино, оно шло по пути комбинирования электрических и механических устройств. Для сканирования т.е. полинейного преобразования элементов изображения в электрические сигналы изобретатели пытались использовать уже известные устройства. Это было вращающиеся диски с отверстиями или многогранные зеркала, вращающиеся со скоростью в несколько сотен оборотов в минуту. Кроме этих передающих устройств нужны были и приёмные устройства, в которых процесс шёл в обратном направлении. Системы получались очень сложными, ненадёжными и требовали регулярного обслуживания и ремонта. Соответствующей была и запредельная цена.
После разговора со Зворыкиным Сарнов понял, что будущее только за полностью электронной системой и спросил изобретателя сколько будет стоить разработка этого устройство. «Сто тысяч долларов» ответил Зворыкин. «Покупаю», сказал Сарнов и Зворыкин получил лабораторию, оборудование, карт-бланш на расходы и приличное жалование. Вот только в цене разработки оба они сильно ошиблись. К моменту успешной демонстрации первой телепередачи RCA вложила в это дело около 50 миллионов долларов и только доверие вкладчиков и Совета директоров к изумлявшей всех интуиции Сарнова сделали возможным такие невиданные расходы!
Следует отметить, что конкуренты делали всё возможное, чтобы опорочить изобретение, часто прибегая к грязным уловкам и даже к суду. Но в 1932 году Зворыкин изобрёл «кинескоп», устройство для получения изображения, ту самую телевизионную трубку для показа изображений на плоском экране которая честно прослужила более 60 лет, только недавно уступив место устройству, работающему на ином принципе, но не без участия всё того же электронного луча. Эти новые экраны позволили практически неограниченно увеличить их площадь. Но и тогда всем стало ясно, что RCA создала лучшее устройство и стало возможным начинать производить первые в мире массовые телепередачи. Радиоприемники и телевизоры принесли фирме такой доход, что уже к середине пятидесятых годов на RCA работало по всему миру 120 тысяч человек с общей зарплатой в 3 миллиарда долларов в год. К 1946 году фирма продала 10 тысяч телевизоров с экраном размером 25 см., а в 1947 уже 25 тысяч по цене 385 долларов за телевизор. Созданный Сарновым телевизор был очень сложным. Если самый дорогой радиоприёмник типа Люкс имел от пяти до семи вакуумных ламп Ли де Фореста, а достаточно хорошо работающий аппарат довольствовался тремя-четырьмя, то телевизионный приёмник содержал до 32 и более таких ламп.
Конечно, не только телевидение и даже не радиовещание сделали фирму такой богатой и знаменитой. Основной доход шёл от военных передатчиков и приёмников к радарам и даже к артиллерийским снарядам. Их требовались десятки миллионов. Я помню, как после войны СССР был буквально насыщен американскими вакуумными радиолампами. Серьёзно занимаясь радиолюбительством в те годы, я покупал эти лампы и прочее радиооборудование в специальных магазинах в Ленинграде. Продавались даже так называемые по-русски «пальчиковые» лампы размером с кончик мизинца ребёнка. Они ставились на портативные радиоприёмники и даже в радарные взрыватели артиллерийских снарядов. Советская промышленность их не делала. Всё это были остатки от ленд-лизовских поставок и стоило очень недорого. Большое их количество имело эмблему RCA.
Доходы фирмы от продажи военного радиооборудования и телевизоров были столь велики, что Сарнов смог осуществить свою следующую мечту. Следуя своему давнему намерению превратить радио, а потом и телевидение в средство просвещения и высшего удовольствия, Сарнов смог в 1937 году приобрести для NBC симфонический оркестр в количестве 92 человек и пригласить легендарного дирижёра Артуро Тосканини как руководителя, проработавшего в оркестре NBC 17 лет! И это было не просто приглашение великого артиста. Это было его спасение. На дипломатическом приёме в Риме Тосканини, комментируя какое-то мерзкое высказывание Муссолини, обозвал последнего свиньёй! Тосканини ненавидел фашизм. За такое высказывание артист был изгнан с работы и из Италии! Зная нравы фашистов, мы можем уверенно предположить, что Тосканини ждала тюрьма или кое-что похуже.
Только с участием американского посла в Англии и своего близкого друга Джо Кеннеди Сарнову удалось нелегально, с помощью английской разведки, вывезти ночью на лодке через Женевское озеро Тосканини с женой в Швейцарию, а затем и в США. Нам будет интересно узнать, что летом 1942 года его оркестр сыграл Седьмую, Ленинградскую симфонию Дмитрия Шостаковича. Концерт транслировался на весь мир, а на Западе был исполнен впервые. Его слушали и в осаждённом немцами Ленинграде. Оплата музыкантов и 40 тысяч в год персонально для Тосканини казались многим безумием и убыточным делом. Но не Сарнову! Он знал ценности высшего порядка, намного более высокие чем деньги, да и платил оркестру из своего кармана. Сарнов повторял, что не позволит трепачам эстрадникам развлекать радиослушателей и телезрителей пошлыми и глупыми шутками. Он даже рекламы не разрешал в своём радио-доме. Он прекрасно знал, что теряет миллионы, но не хотел служить делу оглупления людей! Мало того, он знал, что большинство радиослушателей равнодушно к классической музыке, но подобно библейским пророкам надеялся достучаться до душ и сердец человеческих. К концу 40-х годов он понял, что проиграл. 75 лет назад Сарнов организовал регулярные трансляции оперных спектаклей из Метрополитен Опера, трансляции, которые идут и по сей день. Однако, он переоценил своих слушателей! Сарнов не был одинок в своём разочаровании. И Зворыкин говорил тогда же, что знай он во что превратится его любимое детище то занялся бы чем-нибудь иным, а теперь его любимым устройством является выключатель. Это же не раз говорил и Альберт Эйнштейн.
После нападения Японии на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года и объявления Гитлером 11 декабря 1941 года войны Америке она вступила в мировую войну, и вся промышленность страны была направлена на организацию Победы! RCA снова начала выпускать военную продукцию. Это были миллионы радиопередатчиков и приёмников для армии, радары, компоненты радиосхем, включая десятки миллионов радиоламп, управляемые по радио снаряды и самолётные телеустановки для прямой передачи командованию разведочных данных, дистанционные взрыватели и сонары. Всего не перечислить. Многие из этих приборов и компонентов были изобретены и пущены в массовое производство в лабораториях RCA под руководством Сарнова. Осенью 1941 года в Принстоне по инициативе Сарнова был построен большой исследовательский центр RCA, существующий до сих пор и носящий имя его создателя. Война привела Сарнова в армию сначала в чине подполковника, а потом и бригадного генерала.
По требованию генерала Эйзенхауэра Сарнов служил в 1944-1945 годах в Европе как организатор и руководитель службы радиосвязи между штабом генерала Эйзенхауэра и штабами союзников. Особенно сложно было наладить связь с армией СССР. Связь действовала весьма чётко и Сарнов получил несколько высоких орденов не только США, но и стран участников антигитлеровской коалиции. Несмотря на войну, Сарнов постоянно думал о грядущем мире, о мирной продукции. Этой продукцией, конечно же, было телевидение. Закончилась депрессия, военные вернулись домой и у них было много свободных денег, заработанных во время войны, которые налогом не облагались. RCA сильно разбогатела за счёт военных поставок и могла снова вложить в исследовательские работы в области только телевидения 50 миллионов долларов. Гигантские средства! Уже в 1946 году было продано 10 тысяч телевизоров с 25 сантиметровым экраном, а в 1948 году 250 тысяч. Это было четыре пятых от числа всех сделанных и проданных в США телевизоров.
Но, на очереди было уже цветное телевидение! И в него Сарнов решился вложить 130 миллионов долларов, уговорив на это расход Совет директоров и акционеров. Он не сомневался, что эти деньги с лихвой окупятся. Сарнов обладал удивительной способностью заражать своим энтузиазмом всех окружающих. Его сотрудники говорили, что Сарнов верил в них больше, чем они сами и вкладывал в них огонь своего вдохновения. Шестидесятилетний Сарнов почти каждый день бывал в цехах и лабораториях, участвовал в их работе и по-прежнему работал по 16 часов в сутки. Он уговорил правительство Японии принять стандарты RCA и к обоюдной выгоде началось проникновение современной радиоэлектроники в Японию. От одних только продаж лицензий на производство телевизоров в Японию и другие страны RCA получала в год 80 миллионов долларов прибыли, а весь доход от продаж достигал 100 миллионов. В 1965 году в Америке было продано телевизоров RCA на два миллиарда. Фирма достигла грандиозных успехов и в других областях радиоэлектроники. Здесь и первая ячейка цифровой памяти, и первая ячейка памяти магнитной. Первый термоэлектронный холодильник, первые электронные часы Зворыкина, первый цветной видеомагнитофон и первая в мире микроволновая печка. Особенно следует отметить уникальные достижения RCA в области космической связи с первыми спутниками и первыми лунными ракетами в полётах астронавтов на Луну. И в эти достижения тоже вложен труд Давида Сарнова. Он руководил своей радиокорпорацией до января 1967 года и оставил этот пост в 76-летнем возрасте!
Каков же был в жизни этот великий человек, великий Гражданин Америки? О чём думал, чем ещё занимался. Уже к сорока годам он был весьма обеспеченным человеком, но образ его жизни никогда не подчёркивал его богатства и высокого социального положения. Его дом был большим, комфортабельным, но никогда не бил в глаза посетителей показной роскошью. Целый этаж занимал офис Сарнова и его помощников. Он имел большую, тщательно подобранную библиотеку. Трое его сыновей получили прекрасное образование в лучших Университетах Америки. Его жена Лизетта в военное время руководила госпиталем для ветеранов войны и занимала высокий пост в Красном Кресте, а после войны вела дом и занималась скульптурой. Близких друзей у Сарнова было немного и это были такие люди как Зворыкин, Тосканини и другие интеллектуалы такого же уровня. Он общался с Эйнштейном, бывал как свой человек в Белом Доме при Рузвельте, Трумэне, Эйзенхауэре, Никсоне и Джонсоне. С Никсоном он регулярно переписывался, и они были на ты.
Сарнов был одним из «генералов» холодной войны и, хорошо понимая опасность коммунизма, и писал об этом тексты для выступлений президентов. Он лучше многих политиков понимал, что такое коммунизм. Всегда тщательно и строго одетый, с «черчиллевской» сигарой или с уникальной трубкой, работы знаменитого английского мастера, подаренной ему Дж. Пирпойнтом Морганом, Сарнов вызывал всеобщее уважение. Любил ездить на дорогих лимузинах, а в годы войны регулярно занимался верховой ездой, как и положено военному. Высказываясь на еврейскую тему, он говорил, что евреи как самый талантливый народ у всех на виду и поэтому любую оплошность простят другому, но никогда не простят еврею. Любой непорядочный поступок немедленно припишут всему народу. Мы тоже люди и у нас есть негодяи, но еврейская мораль и еврейская этика, трёхтысячелетнее уважение к знанию требуют от нас и позволяют нам вести себя подобающим образом.
Сарнов не всегда выигрывал. К его крупным просчётам следует отнести победу CBS с её выходом на первое место в телевещании. Причину этого я объяснил выше. Его работы по стерео-записи звука со скоростью 45 об./мин. оказались неудачными и победу одержала фирма, внедрившая 33 об./мин. RCA уступила первое место фирме IBM в производстве персональных компьютеров и это ещё не полный список. Но навеки имя Сарнова и его фирмы останется в истории благодаря изобретению и внедрению в широкое пользование радиовещания и телевидения! Сарнова будут помнить и уважать как выдающегося общественного деятеля, как организатора гигантской радиокорпорации, существующей до сих пор. Жизнь Сарнова – это подтверждение того, что только в свободной стране свободного рынка нет препятствия для любых дарований. Что при напряжённой и творческой работе талантливый человек достигнет вершин как в своём общественном статусе, так и в финансовой области. До сих пор в Америку стремятся тысячи людей, особенно калибра Сарнова, но социалистические тенденции, сильно навредившие Европе, уже не дают этим талантам развернуться в полную силу. Ведь Сарнова никто не вынуждал брать на работу специалистов не по своему усмотрению, никто и не пытался это делать во вред науке и производству. О пагубной политкорректности в его время и не слыхивали! Я не сомневаюсь, что именно благодаря этой беде мы давно не видим в Америке людей хоть отдалённо похожих на нашего героя! Герои типа Сарнова ушли навсегда вместе со свободной Америкой. Но это тема уже для другой работы. Умер Сарнов 12 декабря 1971 года в возрасте 80 лет. Лизетта пережила его на два года.
Марк Зальцберг
Литература:
Ученый и инженер-исследователь. Автор материалов, посвящённых науке, политике и социологии.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.