Для бедного еврея… (Из цикла “Неизвестные истории об известных евреях”)

Купец сидел, ожидая появления хозяина. Он сидел уже довольно долго, слишком долго… Услужливая память сразу подсказывала адреса, которые могли пригодиться ему в этом городе, а простая логика поясняла, что за это время он мог бы уже посетить не одного нужного для его дела человека. А вот — видите ли — приходится сидеть и терпеливо ждать, выказывая окружающим все признаки смирения.

Разумеется, будь гость в доме обычного раввина или даже главы городской общины, он вел бы себя совсем по-другому, но хозяином тут был Яаков бен Меир, внук самого Раши, чье имя еще при жизни стало незыблемым авторитетом для еврейского мира… Да и его внук,

которого ожидал купец, благодаря толкованиям к комментариям Талмуда своего великого деда и заботами о защите евреев Европы, получил имя “раббену Там”, означавшее “наш совершенный учитель”.

Будем откровенны, купцу не нужна была мудрость учителя, он не жаждал найти у него ответа на один из сокровенных вопросов и вовсе не пытался вложить свою лепту в развитие общинной жизни. Ему хотелось иного. Уже сам факт нахождения в доме Учителя, предстоящая беседа с ним накладывали определенную печать на его будущее.

Основываясь на нем, можно было, в разговоре с влиятельными собеседниками, небрежно заметить: “А вот в прошлом году, слушая “нашего совершенного учителя”, я понял…” И этого было бы вполне достаточно, чтобы кто-то из его возможных партнеров снизил цену, пошел бы на уступки или согласился принять у себя на время его товары. А что еще надо для процветающего молодого человека, чья дальнейшая жизнь сулит массу наслаждений?!..

И тут в комнату вошел пожилой мужчина, которого приветствовали все ожидавшие.

“Значит, это и есть хозяин! — смекнул купец. — А одет Учитель довольно скудно. Неужто евреи не подумали о такой мелочи?! Хотя… с другой стороны, когда многие нищенствуют и голодают… Правильный выбор!”

Купец хмыкнул, невольно обратив на себя внимание сидящих рядом.

Между тем, хозяин дома, знакомясь с гостями-посетителями, внимательно их выслушивал, что-то советовал, с чем-то соглашался и в чем-то убеждал. Рядом стояли его ученики, прислушивающиеся к каждому слову своего учителя.

Спустя какое-то время он подошел и к купцу.

— Я — Моше бен Авраам из Геслиба, занимаюсь торговлей, — представился он. — Много слышал о твоей мудрости и не мог не зайти, дабы не увидеть столь почтенного человека…

— Каждому достаточно того, что он получил, но не всякий знает, что получает, — заметил хозяин. — Ты приехал к нам в город с севера? Довелось ли тебе побывать в Майнце? Как там живут сейчас наши братья?

Купец вздохнул.

— Как и везде, уважаемый, — ответил он. — Несладко ныне живется еврейским общинам по  обеим сторонам Рейна… Хлопоты, заботы, придирки сиятельных господ, да и рыцари никак не унимаются…

— Нам нельзя мирится с подобным положением… — прошептал Яаков бен Меир, — но что можем мы противопоставить враждебности окружающих, кроме взаимовыручки, взаимопомощи и веры в силу Всевышнего…

Моше понимал, что слова, произнесенные учителем, относятся скорее к его ученикам, чем к приезжему купцу, одежда и обувь которого выгодно отличались. Вот-вот, и хозяин перейдет к другому гостю, и он не успеет сделать того, что решил буквально в последнюю минуту.

— Почтенный наш учитель, — склонил голову купец, — возможно я проявлю некоторую дерзость по отношению к тебе и к заведенным в твоем доме правилам, но много наслышан о посещавших тебя бедах… об утраченном имуществе во время крестового похода, о страданиях, которые ты вынужден был перенести… Будет правильно, если я поделюсь с тобой небольшой частичкой своей удачи… Прими от меня вот этот мешочек, здесь немного золотых монет…

И будто сам испугавшись своего намерения, Моше судорожно полез рукой в сумку и, покопавшись там, вынул кошель с деньгами.

— Мне по душе твой поступок, — улыбнувшись, сказал Учитель, — мы как раз собираем деньги для нуждающихся евреев, вынужденных кормить большие семьи…

— Ты не понял, уважаемый, — рука с мешочком, протянутая хозяину, чуть замедлила движение. — Что мне до людей, живущих в твоей общине?! Я не знаю — кто они и чем живут, грешники они или праведники? С какой стати я буду отдавать им свои, кровно заработанные деньги?! Я хочу чтобы эти монеты ты потратил на самого себя и на свой дом! Оглянись, разве может столь уважаемый человек жить в подобных условиях?! У конюха, продающего мне лошадей, и то жилище получше…

— Мы все евреи, — спокойно заметил хозяин. — И должны помогать друг другу. Как я смогу спать спокойно, зная, что кто-то рядом страдает от голода? А ты бы смог?

Купец скорчил недовольную физиономию.

— Люди ведь разные, Учитель, — сказал он, — хотя и рождаются одинаковыми. Но одни, получив образование, становятся уважаемыми и богатыми, а другие не только не способны сами заработать на жизнь, но и спускают в никуда имущество отцов и дедов… Почему я должен помогать таким людям?! Только потому, что они мои братья?! А они бы помогли мне?!.. Потому я и хочу отдать эти монеты только тебе. Такой великий человек, как ты, должен нормально жить и работать, не задумываясь о каких-то суетных мелочах.

— Наша жизнь состоит из мелочей, — сказал хозяин и опустил руку. — Кому знать — какая мелочь важнее?!

Моше растерялся. И осознал, что происходит: он стоит, протягивая Яакову бен Меиру кошель с золотом, а тот не берет его. Что скажут люди? Нужна ли ему такая слава?! Господи?!..

— Прости, почтеннейший, — опомнился купец. — Во мне взыграло гнусное честолюбие… Пусть эти деньги, как ты и хочешь, достанутся беднякам…

— Они достанутся самому бедному еврею, — улыбнулся Учитель. — Не волнуйся — это будет правильно.

— Да-да, конечно, — Моше отступил в сторону, а хозяин направился приветствовать следующего гостя.

Через несколько минут купец уже был на улице и, обернувшись, покачал головой.

— Ну я и сглупил! — прошептал он сам себе. — Отдать столько золота на похлебки каким-то нищим, которые меня и добрым словом не припомнят…

Моше было так горько и досадно, словно некий прохиндей исхитрился всучить ему партию испорченного товара.

Через два года на полутемной улочке всякий норовил обойти мерзкого нищего. Он появился в городе ранним утром: жалкий, босой, в грязных лохмотьях… От него дурно пахло, и женщины, едва почувствовав вонь, предпочитали обойти это место стороной.

Нищий просил милостыню, но горожане не проявляли к нему должного сочувствия. Вскоре он прекратил взывать к их сердцам и молча сидел спиной к стене, беспомощно опустив голову. И тут несколько человек остановились возле него. — Ты — Моше бен Авраам? — раздался тихий голос, и нищий узнал Учителя. — Что с тобой произошло?

— Долго рассказывать, — вздохнул бывший купец. — Проклятый герцог положил глаз на моих коней… Меня разорили, избили, изгнали… И теперь я никто в этом мире… Последнее, никому не нужное, ничтожество…

— Не стоит так говорить о себе, — сказал Учитель. — Каждый из нас вправе рассчитывать на помощь ближнего…

— А чем ты можешь мне помочь?! — глухо рассмеялся Моше. — Накормить тухлой бурдой или отвести место для сна в своей прихожей?!

— Богатому и влиятельному купцу — ничем, — ответил Яаков бен Меир. — Но для одного бедного еврея у меня кое-что найдется…

Он кивнул ученику и тот протянул Моше знакомый кошель с золотыми монетами.

Михаил Кагарлицкий

.
.
.