Дисбаланс сил и смыслов

Помню, с полицейской Лэни Фангман мы ехали на вызов в один из афроамериканских кварталов Цинциннати, – там разбушевался violent man. Наша машина остановилась напротив многоэтажки, откуда доносились истошные женские крики, и Лэни сказала:

– Пригнись! Они могут нас обстрелять!

Она была в бронежилете и вооружена. За пару дней до нашего визита здесь убили полицейского.

Я пригнулась и осталась в машине, а Лэни нырнула в дом. Через час или около того она вернулась. Семейная ссора утихла, и мы поехали на следующий вызов.

Рассмотреть жизнь афроамериканского квартала хотя бы из окон авто было любопытно. На улицах, как и везде в США, не считая густонаселенных побережий и центров крупных городов внутри материка, было пусто. Совсем пусто. И тем виднее были афроамериканцы, стоявшие по одному-два тут и там возле домов, как будто чего-то ждущие.

– Сбывают наркотики. Это драгдилеры – продавцы наркотиков, – пояснила Лэни. – Женщины здесь активно занимаются проституцией.

Это был бедный квартал.

Тот день у Лэни оказался «урожайным»: следующим вызовом была аптека. Недалеко от Цинциннатского университета, а точнее, от его кампусов, работники аптеки заметили драгдилера. Он пристроился прямо у аптеки и занялся делом. Но «драгдилер» – громко сказано. «Наркоторговец» заметил движение, смекнул и побежал прочь. Однако на вызов уже мчались несколько полицейских машин, в том числе и мы с Лэни. Задержали его быстро – на каком-то мосту вроде путепровода. Драгдилером оказался невысокий худосочный парень-афроамериканец. Когда на его руках щелкнули наручники и я достала фотоаппарат, чтобы просто запечатлеть этот эпизод, он вдруг отчаянно, растерянно посмотрел на меня, – мое сердце дрогнуло, стало так его жаль. Будь у полицейских время, я бы охотно расспросила его о жизни, но мое «интервью» не входило ни в чьи планы, – и машины поехали одна за другой с триумфом, а полицейские возбужденно переговаривались по рации: задержали драгдилера!

В один день я испытала противоположные чувства: как опасны афроамериканские кварталы, и как жаль того драгдилера.

Мои знакомые и друзья всегда напоминали мне: не ходи одна по Цинциннати вечером, даже когда идешь в Music Hall – концертный зал. И впрямь, вечером на пустых в дневное время улицах Цинциннати появляются афроамериканцы, и они, как полагают друзья, опасны.

Цинциннати регулярно становится центром напряженности в дни Афроамериканского джазового фестиваля (Jazz Afro-American Festival), и, как говорят мои знакомые очевидцы, безобразно себя ведут: бьют окна в отелях, дебоширят в ресторанах, могут хватать женщин, – и некоторые рестораны в центре города задолго до фестиваля предпочитают закрываться на эти дни.

…Из множества дней, проведенных в Цинциннати, целую неделю я гостила у афроамериканцев Джуди и Фрэнка Кларков, она – директор бизнес-центра в Большом Цинциннати (The Greater Cincinnati), он – директор городского кабельного телевидения (City Cable). Я была первым белым гостем в их доме (!), мы посетили семьи их друзей, живущих на той же улице, ходили в афроамериканскую церковь, провели в их доме несколько музыкальных вечеров и устроили одну веселую семейную постирушку в лондри (прачечной) на нижнем этаже их дома, где они при случае прячутся от торнадо. Мы были в бизнес-центре Джуди и каждое утро начинали с кофепития в City Cable с Фрэнком, каждый вечер всей семьей шли в какой-нибудь итальянский или немецкий ресторан, старую местную таверну с музеем внутри, – о, мы остались друг другом очень довольны! Я даже видела, как Джуди ревнует Фрэнка к его увлечениям: когда в выходной он заводит свой мотоцикл и отправляется гонять на нем целый день, а еще когда подхватывает свою подружку-писательницу (и заодно меня) и тащит нас на джазовый концерт – там американцы не просто сидят и слушают, а ближе к концу вечера выстраиваются друг да другом, и гуськом, махая цветными платочками, декоративными мини-зонтиками, сумочками, пританцовывая в такт музыке, идут между рядами по залу… Заводилы – понятно, афроамериканцы.

С удовольствием могу отметить и такое. Если вы придете в какую-нибудь большую библиотеку США, ну, не самую большую, скажем, – вы увидите там прежде всего афроамериканских школьников. Они сидят допоздна, облепив компьютеры, – готовят уроки. У них дома компьютеров нет, и они занимаются в библиотеке, – единственные ее посетители, а так залы библиотек почти пусты.

Что касается жизни афроамериканцев, мне, конечно, очень интересно было понаблюдать за обычаем начинать всякое заседание американского горсовета (Council Meeting) молитвой флагу США и благодарением жителей спонсорам – в числе первых тут афроамериканские школьники, которым кто-то помог посетить выставку, поучаствовать в конкурсе и так далее.

И где бы ты ни был – в горсовете, полиции, суде, редакции газеты или журнала, на телевидении, радио, в издательстве, в учреждениях культуры, – почти везде картинка: руководитель, директор – белый американец, а один из его замов – афроамериканец. Образованные афроамериканцы очень активны, инициативны и порой дают фору белым.

Таковы мои некоторые личные впечатления.

Они очень-очень разные, афроамериканцы. Как различны и люди белой расы.

*  *  *

Хочу сказать вот что.

Пожалуй, мы не найдем ответов на большинство вопросов, возникших в эти дни, когда Америку поразили массовые выступления по поводу решения суда 24 ноября в связи с убийством подростка Майкла Брауна. Не найдем, если будем искать их только в области «белые американцы – афроамериканцы», «горячая кровь» и т. д. Ведь страшные последствия восстания нищеты и тесно связанной с ним борьбы немереных капиталов мы видим сейчас и на востоке Украины, и в Европе; видим, как европейскую молодежь манит джихад и они рвутся на Ближний Восток и укрощают там свои – гормональные? философско-мятежные? – бури.

Беспорядки в США начались демонстрацией в Фергюсоне – пригороде 300-тысячного города Сент-Луис, – большинство граждан которого составляют афроамериканцы. К всплеску гнева привели, конечно же, многие факторы.

Это недоверие к белым – а вслед за ними, и к власти, недовольство политикой действующего правительства, разочарование в Обаме.

Это накопленное годами и чернокожими, и белыми американцами раздражение от сознания неравенства человека и власти – неравенства сил, социальных градаций. При том что действия полицейского Даррена Уилсона сочли оправданными. Даже известная своими левыми взглядами газета «New York Times» в номере за 24 ноября с. г. написала: «Это не вандализм. Это борьба против полицейской организации, которая не заботится о жизнях тех, кому служит».

Это – и рост интеллектуального уровня как белых американцев, так и афроамериканцев, соответственно, связанные с этим ожидания, амбиции, новое позиционирование себя и других в обществе, нивелирование прежних авторитетов, устоев, попрание дутых вертикалей и субординаций.

Это – и очередной выплеск агрессии общества, взрыв его первобытной дикости. Агрессия проявилась приливом бешенства: демонстранты грабят и поджигают магазины, стреляют из автоматического оружия. Горят баррикады из мусора, летят камни. Губернатор штата Миссури Джей Никсон направил в Фергюсон для обеспечения порядка дополнительные силы нацгвардии. Массовые акции в знак протеста против оправдания Даррена Уилсона прошли в 170 городах США, среди них – десятки крупных городов США от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка. Люди перекрывают дороги и мосты, ложатся на землю – в память о том, что Майкл Браун после убийства пролежал на земле четыре с половиной часа. Помня об этом, демонстранты жгут и крушат всё на своем пути, – налицо проявление бесчувственности, легитимация бесчеловечности и агрессии. Но ведь это, в конечном счете, – основа фашизации общества изнутри, это – и оправдание слабой внешней политики США, неэффективных тактик и стратегий помощи странам-партнерам в ведении ими боевых действий на Ближнем Востоке и в других точках.

Тысячи жителей Нью-Йорка прошли маршем по Манхэттену, скандируя: «У нас нет правосудия, нет мира!»

Сейчас большинство американских экспертов и политиков говорят о расовом расколе в стране и о «сложном расовом расколе»: мол-де, активно протестуют и кавказцы. В то же время часть афроамериканцев совсем не настроена на протест – в частности, программисты и люди других интеллектуальных профессий. Корень зла в самих афроамериканцах видит бывший мэр Нью-Йорка и экс-кандидат в президенты от республиканцев Руди Джулиани. Близки к его оценкам и большинство республиканцев, консерваторы самых разных политических направлений. И они, конечно, во многом правы. Ведь по данным, приведенным Джулиани в воскресном телешоу, 93% убийств чернокожих совершают сами же чернокожие (белых белые убивают в 84% случаев).

Однако – положа руку на сердце – скажем себе: давайте не обезьянничать и не повторять друг за другом одно и то же. Природу афроамериканцев не изменишь, в тюрьмы всех не пересажаешь. Да и с протестами на улицы вышли отнюдь не только чернокожие. Поэтому не будем упрощать и сводить все только к вопросу о расе.

Видимо, пора говорить о серьезном дисбалансе в мире. И дисбаланс этот – не только в расовых различиях, в существовании «белого» и горячеголового «черного» населения. Он – и в лицемерии государственных систем и лицемерии-мимикрии людей внутри этих систем, в безответственности правительств, в антагонизме власти и человека, олигархии и идеалов, в размытости и порой надуманности антитезы «правый-левый» как политических отличий на деле. А также в бедности и нищете. Дисбаланс сил и смыслов взорвался и благодаря голословию, неопределенности и даже безжизненности таких понятий, как «демократия», «гуманизм», «справедливость». Они безжизненны, мертвы – в такой нашей жизни! В которой становится все больше агрессивного и цинично-умозрительного, и все меньше в ней остается самого человека. Грустно то, что даже одна из самых сильных демократий мира – Америка – из года в год демонстрирует то малый, то большой Фергюсон вне и внутри страны. Отчего надежда на благоразумие человечества, вера в человека разумного все слышнее трещит по швам.

Наталья Голованова, «МЗ»
newswe.com