Борис Гулько | Диалектика чудес

Я помню свои первые ощущения при знакомстве с миром: он полон чудес. Сказки отзываются в душе ребёнка потому, что соответствуют его чувству реальности.

Потом мне разъяснили, что мир материален и описывается законами. В школьные годы я смирился с такой картиной. Но в зрелом возрасте она стала вызывать сомнения. Мир опять наполнился чудесами, хотя иными, чем в детстве.

История человеческой духовности удивительным образом повторяет эту динамику. В древности мир был полон чудес. Красочны истории наших исторических соперников – античных греков. Полу-девы-полу-птицы своим завлекающим пением грозили гибелью морякам. В путешествиях их поджидали сдвигающиеся скалы. Скакали кентавры, пугали Минотавр и Медуза Горгона. Однако именно среди этой традиции Демокрит, а за ним Эпикур создали материалистическую картину мира, и Аристотель снабдил её формальной логикой. Греки создали рациональную версию сущего.

Вера евреев возникла из чудес. Иногда не нарушающих законы природы – спасение младенца Моше из Нила и воспитание его во дворце фараона. Чаще сверхъестественных. Посох Моше превращался в змею, и однажды пожрал змей, в которые превратились посохи египетских кудесников. Величайшее из таких чудес – рождение еврейского народа между расступившихся вод Красного моря.

На пути из Египта в Землю Израиля чудеса сопровождали нас постоянно: кормил ман, поила вода из скалы, защищало от зноя облако. В Земле Израиля чудеса часто носили воспитательный характер и доставлялись пророками. Самое знаменитое деяние пророка Илиягу – жертвоприношение на горе Кармель. Чтобы доказать истинность власти Всевышнего, а не Баала, культ которого насаждала царица-язычница Изевэль, Илиягу обильно полил водой рассечённого на части тельца и жертвенник, а также дрова. «И ниспал огонь Господень, и пожрал всесожжение и дрова, и камни, и прах; и воду, что была во рву, вылизал. И увидел это весь народ, и пал на лицо свое; и сказали люди: Господь – Он Бог, Господь – Он Бог» (Книга царств I; 18:38-39). Однако после этого Изевэль пообещала убить Илиягу, и тому пришлось бежать. Сотворить чудо собственного избавления Илиягу не мог.

Щедро совершал чудеса ученик Илиягу Элиша. Он нарушил ещё не открытый закон сохранения массы: бедная вдова по его инструкции наполнила из небольшого пузырька масла многочисленные сосуды; оживил умершего отрока, который вырос, рассказывают мидраши, в пророка Иону, и не пострадал от трёхсуточного пребывания во чреве рыбы. Самое обычное чудо, совершаемое пророками – предсказание будущего. Великий Исаак Ньютон всю жизнь пытался растрактовать такие пророчества Даниэля.

Наши мудрецы определили, что в 4-ом веке до н.э. пророчества прекратились. Они вернутся в конце времён – перед приходом Машиаха: «Вот Я посылаю к вам Илиягу-пророка перед наступлением дня Господня, великого и страшного» – таким пророчеством заканчивается последняя книга последнего пророка ТАНАХа – Малахи. Прекращение пророчеств совпало с приходом греков – в 332 году до н.э. Иудея стала частью империи Александра Македонского, и евреи подпали под влияние рационального мира греков. Последние 4 века истории Древней Иудеи были временем постоянных гражданских войн между более рациональными элинизированными евреями и мистически настроенными националистами. Это примерно соответствовало вражде сект близких к храмовой службе саддукеев и мистичных фарисеев.

Властители Иудеи сами призвали войска римского полководца Гнея Помпея, и в 63 году до н.э. Иудея стала вассалом Рима. Окончательно погубила Иудею и её население вера в оставившие их чудеса. В 66–70 годы н.э. вспыхнуло восстание евреев против владычества Рима. Осаждённые в Иерусалиме повстанцы отказались от переговоров с осаждавшими и сами сожгли склады с продовольствием, достаточным, как писал Иосиф Флавий, на 60 лет осады. Они показывали, что всей душой верят в исполнение пророчества Захарии о мессианском времени, когда под осаждающими Иерусалим врагами должна расступиться земля. Чуда не произошло, земля не расступилась. Осаждённые умерли от голода.

Падение Иерусалима и разрушение Храма стали концом храмового периода иудаизма, завязанного на чудеса. Они прекращались уже в последнее столетие Храма. Так, вывешивавшееся на Храме в Йом Кипур алое полотнище перестало терять цвет, что должно было означать прощение евреям их грехов. Я допускаю, что это могло произойти из-за того, что весь храмовый комплекс в 22–13 годы до н.э. был перестроен Иродом Великим. Во времена пророков даже праведному царю Давиду, убивавшему во время справедливых войн людей, не было позволено возвести Храм. Это сделал никогда не воевавший царь Шломо. Ирод же был одним из величайших злодеев древности, пролившим реки невинной крови.

Из осаждённого римлянами Иерусалима в гробу, под видом похорон, вынесли крупнейшего религиозного авторитета того времени рабби Йоханана без Заккая. Тот собрал мудрецов и создал академию по изучению Торы, ставшую началом возникновения иудаизма раввинистического. Акцент на чудеса сменился на интеллектуальное углубление связи с Творцом. Величайшим достижением раввинистического иудаизма того времени стало составление, со 2-го по 5-й век, Талмуда, содержащего основной, за пределами письменной Торы, объём еврейской премудрости.

До сегодняшнего дня основное направление приобщения к иудаизму связано в изучении Торы – письменной и «устной». Важным добавлением к этому учению стало привнесение Маймонидом в иудаизм в 12 веке логики Аристотеля. Эта традиция, по словам выдающегося современного раввина Адина Штайнзальца «священного интеллектуализма», конечно, не отрицает чудеса, но не видит их центром жизни еврея.

Все эти столетия за кадром еврейской жизни происходило развитие еврейской мистики – каббалы. Её историю принято вести от раввина 2-го века н.э. Шимона бар Йохая и его книги Зоhар. В каббале чудеса, совершаемые её крупнейшими адептами, являются интегральной частью буден. Например, крупнейший раввин и каббалист 16–17 веков Магараль из Праги создал Голема – искусственного человека, предотвратившего погром. Впрочем, Магараль принадлежал к обоим мирам – его труды обогатили и раввинистческий иудаизм.

Разрыв между рациональным и мистическим иудаизмами обозначился в период скандальной истории лже-мессии Шабтая Цви (1626–1676), когда значительный каббалист Натан из Газы сумел убедить заметную часть европейских евреев и их раввинов, что Шабтай является ожидаемым машиахом. Многие общины распродали свои жилища и двинулись в Землю Израиля, чтобы приветствовать «царя-машиаха». Но Шабтай Цви под угрозой казни принял ислам, и долго ожидавшееся спасение на неопределённый срок отложилось.

Однако это событие разбудило во многих интерес к каббале и к миру чудес. В ряде общин Галиции, Полонии, Буковины возникли тайно и открыто секты саббатианцев, изучавших практическую каббалу. Это очень тревожило религиозных лидеров раввинистического иудаизма. А появление движения хасидизма, основанного Баал-Шем-Товом (Хозяином доброго имени, акроним – Бешт), буднично совершавшим чудеса, поставило еврейский мир на грань гражданской войны.

Бешт не оставил письменного изложения своих воззрений. О его жизни и деяниях мы знаем из свидетельств очевидцев, сохранённых в пересказах их потомками второго и третьего поколений и опубликованных, среди прочих, нобелевским лауреатом по литературе Шмуэлем Агноном и видным философом Мартином Бубером. Чудеса, свершавшиеся Бештом, многочисленны. Он владел временем и пространством. Вечером мог приказать последователям: «едем в Познань», или «едем в Париж». Компания загружалась в телегу, и уже к утру прибывала на место, за сотни вёрст от родной Полонии. Бешт знал будущее – давал ученикам распоряжения, мудрость которых проявлялась десятилетия спустя. Он лечил и даже воскрешал мёртвых. Мельник по его приказу прошептал на ухо умершей жене: «Ежели не встанешь, я побью тебя палкой, что у меня в руке». Помогло. Мельничиха встала (рассказано Агноном). Невеста ученика воскресла, когда БЕШТ повелел влить ей в рот хорошего вина.

Возникло несколько направлений хасидизма. Лидеры традиционного иудаизма накладывали на их лидеров «херем» (отлучение от иудаизма). Хасиды отвечали тем же. Виленский гаон, самое авторитетное лицо раввинистического иудаизма за столетия, распорядился: «И пусть никто не жалеет их, не сочувствует им, и пусть их гонят прочь из всех колен Израилевых». Жалобы «митнагдим» (отвергающих хасидизм) на основателя хасидизма ХАБАД рабби Шнеура Залмана поступили в Петербург, его дважды арестовывали, держали в Петропавловской крепости, но потом всё же отпустили.

Многочисленные чудесные истории про Бешта, а также про войну традиционалистов против хасидизма наводят на мысль, что плотник из Назарета, совершавший за 17 столетий до Бешта подобные ему чудеса, был обыкновенным хасидским цадиком, опередившим своё время, и тоже отвергавшимся истеблишментом. Позже греки, добавив в легенды о назаретянине элементы гностических верований, сознали на этой основе крупнейшую мировую религию. Как Бешт, назаретянин сам ничего не написал и рассказы о нём остались в Евангелиях, составленных, считается, от трёх до восьми десятилетий после его распятия.

Хасидов и мейнстрим помирили, или упрятали под ковёр их противоречия, иные напасти. Из Германии в мир восточноевропейского еврейства пришла «хаскала» (еврейское просвещение). Моше Мендельсон привнёс в иудаизм с хаскалой идеи Канта, Нахман Крохмаль – Гегеля. Хаскала вдохновила евреев овладевать светскими науками, крупнейшими знатоками которых в пору составления Талмуда были его авторы. Но сейчас лидеры мейнстрима опасались, что просвещение приведёт к секуляризации еврейской мысли.

Возникла и другая опасность мейнстриму – сионизм, начатый в середине 19 века трудами раввинов Йегуды Алкалая и Цви Герша Калишера, и захвативший к концу века, под влиянием дела Дрейфуса и погромов в царской России, массы секуляризованных евреев.

Эти конкурировавшие 4 рукава еврейской мысли слились в учении и фигуре создателя религиозного сионизма рава Авраама Ицхака Кука. Отец рава Кука происходил из семьи «митнагдим», мать – хасидов Хабада. Рав Кук был крупным каббалистом, знакомым с идеями хаскалы, со светскими науками. Даже атеизм пионеров создания Израиля рав Кук находил благотворным для новых идей религиозного сионизма. «… свежий дух атеизма очищает всякую тину, которая налипла на нижнюю поверхность духа веры, и посредством этого очищаются небеса» (Орот 8:476), писал он.

Чудо стало буднями рождавшегося Израиля. «В Израиле, чтобы быть реалистом, нужно верить в чудеса», провозгласил его секулярный создатель Бен-Гурион. Я не раз слышал байку, как руководитель обороны Цфата в войне за независимость 1948 года рапортовал в центр: «Естественным или сверхъестественным образом, но город мы удержим. Естественным – это если ангелы с огненными мечами нападут на наших врагов и перебьют их. А сверхъестественным – это если я с 500-ми необученными солдатами удержусь против многотысячных регулярных частей арабов». Город устоял.

Постепенно израильтяне привыкли к чудесам и воспринимают их как должное. Десятилетия их страну окружали многочисленные враги. Но сами собой рассыпались Сирия и Ирак, участвовавшие в основных военных кампаниях против Израиля. Смертельные враги – Египет превратился в партнёра, а сверхдержава СССР, дважды готовая сжечь Израиль ядерной атакой, развалилась на части сама. Её остатки покупают сейчас у еврейского государства редиску и укроп.

В середине ноября этого года на головы израильтян рухнуло из Газы более 400 ракет. Не оказалось даже раненых. Пострадали лишь споткнувшиеся евреи, бежавшие в укрытия, или пережившие шок от обстрелов. Телехроника донесла, как арабская ракета угодила в шоссе №4, в то место, по которому проезжали две легковушки. Неожиданно из пламени выскочили две машины и продолжили свой бег. Никаких проявлений удивления по поводу всех этих чудес у израильтян я не заметил.

27 ноября в 19.00 в Общинном доме Иерусалима (Яффо 36) состоится выступление Бориса Гулько:

«Поиски смыслов гроссмейстером Борисом Гулько» и презентация двухтомника его эссе: «Поиски смыслов».