Дети – это обуза?

В конце ноября 2014 года Кнессет должен был приступить к обсуждению законопроекта о правах ребенка, но внезапное объявление о выборах помешало его принятию в предварительном чтении. Тем не менее, поскольку речь идет о законопроекте, подготовленном и продвигаемом министерством юстиции, нет никакого сомнения, что сразу же после выборов народные избранники вернутся к его обсуждению.

Принятие такого закона стало неизбежным еще в 1989 году, когда Израиль, наряду с другими странами, подписал Хартию ООН о правах ребенка. В 1997 году после бурных обсуждений и намеренных проволочек тогдашний министр юстиции Цахи Анегби отдал указание создать комиссию во главе с судьей в отставке Сабионой Ротали по подготовке соответствующего законопроекта. Эта комиссия должна была дать юридическое определение прав ребенка в израильском законодательстве.

В окончательном отчете комиссии Ротали подчеркивалось, что внедрение понятия о правах ребенка в обществе и их защита должны происходить, главным образом, путем воспитания и постепенного изменения взглядов взрослого населения страны, а на этот процесс, вне сомнения, потребуются десятилетия. Вместе с тем, говорилось далее в отчете, в случаях, когда взрослые вообще оказываются не готовы к диалогу с ребенком и признанию его прав, а пытаются исключительно силой навязать свою волю, ребенок имеет право на защиту своих прав. В том числе и в судебном порядке. Иначе говоря, у ребенка есть право подать в суд на родителей, если он посчитает, что они ущемляют его естественные права.

На рекомендациях комиссии Ротали и строится новый законопроект о правах ребенка. В преамбуле к закону говорится, что главным критерием в отношении всех действий, касающихся ребенка, было и остается его благо. Вместе с тем, “ребенок, как и любой другой полноправный член общества, имеет право на выражение своих чувств, своего мнения и своих желаний по всем проблемам, которые касаются его лично. Эти его чувства, мнения и желания должны приниматься в расчет взрослыми, но, разумеется, с учетом его возраста и степени информированности”.

Первая часть закона определяет “круг неотъемлемых прав ребенка”. Круг этот включает в себя “право на личную идентификацию”, право называться тем именем, которое ребенок считает для себя наиболее подходящим (то есть право отказаться от имени, данного ему родителями), право на поддержание связи с обоими родителями, на духовное развитие, развитие своих природных талантов и т.д. Если ребенок считает, что какое-то из этих его прав нарушается, он может подать в суд на родителей либо сам, либо при помощи правозащитных организаций или государства.

Вторая часть законопроекта посвящена равным правам родителей на детей. Речь идет об отмене пресловутого преимущественного права матери на опеку за детьми до 6 лет. В проекте закона говорится, что оба родителя несут до совершеннолетия ребенка равную ответственность за его пропитание, воспитание и т.д.

В эти дни, пока политики заняты выборами, в кругах юристов, правозащитников и видных религиозных деятелей бушует настоящая буря. В этих кругах нашлись яростные противники данного законопроекта, требующие либо вообще снять его с повестки дня, либо существенным образом переработать. Одним из первых о своем категорическом неприятии, по меньшей мере, первой части будущего законопроекта заявил известный израильский раввин Хаим Навон. По его мнению, речь идет об “ужасном законопроекте”, который может разрушить сам институт семьи. “Даже с юридической, не говоря уже о моральной и религиозной точке зрения, семья – естественная ячейка общества, в которой родители до определенного возраста являются опекунами своих детей и принимают за них решения, – объясняет рав Навон свою позицию. – Всех членов этой ячейки связывают между собой особые отношения, основанные на родственных чувствах, любви и т.д., то есть на понятиях, по большому счету, иррациональных. Новый законопроект превращает семью в структуру, члены которой связаны исключительно некими интересами, и отношения между членами семьи превращаются в отношения интересантов, где каждый, в случае чего, может подать иск против другого. Господа, это ненормально! Родные люди так не ведут себя по отношению друг к другу!”.

Рав Навон на этом не останавливается, а продолжает атаковать сторонников закона. “Нам говорят, что эта инициатива призвана внедрить в израильское общество современные представления о правах детей и роли семьи в обществе. При этом под словом “современные представления”, видимо, имеются в виду понятия и представления нынешнего западного общества. Но давайте не забывать, что институт семьи на Западе находится в глубоком кризисе. В США менее половины подростков достигают 15 лет прежде, чем разведутся их родители, и причина распада большинства семей заключается как раз в том, что семья стала восприниматься как группа людей, связанных неким договором и юридическими нормами. Таким образом, после того как так называемые “сторонники прогресса” нанесли удар по естественным отношениям мужчины и женщины, сейчас они наносят удар по отношениям между детьми и родителями”, – пишет рав Навон в статье, получившей широкий резонанс в израильском сегменте Интернета.

Оппоненты раввина ссылаются в ответ на отчет комиссии Ротали, в котором содержится предположение о том, что многие ее рекомендации могут вызвать отторжение у представителей определенных кругов общества, не готовых к восприятию понятия “права ребенка”. Но в том же отчете, напоминают сторонники закона, подчеркивается: обращение ребенка или его представителя в суд с иском против родителей является исключительной мерой (кстати, подобные процессы имели место в Израиле и раньше, без всяких законов о правах ребенка. – Ред.) Главное же заключается в том, чтобы “привить обществу более гуманный взгляд на ребенка как на полноправную и полноценную личность”. Таким образом, эта часть законопроекта носит в первую очередь декларативный характер.

Но, как выясняется, рав Навон категорически не приемлет и эти доводы. “Я прекрасно понимаю, – говорит он, – что после утверждения закона ко мне в дом не заявится полицейский, чтобы защитить право моего ребенка, вопреки моим настояниям, принявшего акамоль, прописанный ему врачом. Но, во-первых, даже если закон носит только декларативный характер, это уже очень много, так как любая декларация в итоге оказывает свое влияние на культурные, социальные и другие установки общества. Во-вторых, израильтянам хорошо известно, как наши суды умеют трактовать законы, так что рано или поздно эта декларация обернется вполне реальными процессами, абсурдности которых нам останется только поражаться. В-третьих, авторы законопроекта утверждают, что цель составленного ими документа – “наделить ребенка силой”, “дать ему возможность самому решать свою судьбу”. Но ведь на любом таком процессе ребенка будут представлять либо государство, либо какие-нибудь правозащитники, а это означает только одно: на самом деле новый закон наделяет дополнительным правом вмешиваться в дела семьи полицию, соцработников, другие госструктуры и различные организации. Это они будут решать за ребенка, что для него хорошо, а что плохо”.

Не менее серьезные возражения вызывает и вторая часть закона. Казалось бы, что может быть лучше провозглашения равных прав и равных обязанностей обоих родителей в деле воспитания ребенка, независимо от его возраста?! Однако адвокаты утверждают, что именно из-за страшной запутанности израильского семейного законодательства бракоразводные процессы нередко затягиваются на годы. Появление в этом законодательстве нового закона неминуемо приведет к тому, что одна из сторон попытается использовать его, чтобы нанести удар по другой стороне с целью добиться более выгодных условий раздела имущества, выплаты алиментов и т.д. Все это в итоге приведет к тому, что дела о разводе станут еще более затяжными.

Против этой части закона особенно активно выступает Центр по повышению статуса женщины в обществе. Активисты данной организации обращают внимание на то, что нынешний закон четко определяет понятие “основной родитель”, на которого ложится большая тяжесть заботы о детях. Сегодня такому родителю в рамках закона предоставляется целый ряд социальных льгот и пособий. Отказ от определения “основной родитель” в рамках нового закона неминуемо повлечет за собой пересмотр системы льгот для неполных семей, а значит, в первую очередь ударит по матерям-одиночкам. Израильские феминистки с иронией замечают, что весь накопленный ими в судах опыт свидетельствует: мужчина настаивает на том, чтобы на равных делить с бывшей супругой время по уходу за детьми, лишь до того момента, пока женщина не согласится снизить требуемую ею сумму алиментов. Как только это согласие получено, большинство папаш тут же вспоминают, что у них есть работа, им надо делать карьеру и т.д.

Надо заметить, что это, безусловно, не так. Во всяком случае, далеко не всегда так. За последние годы в израильских судах слушалось немало дел, в которых именно женщины искусно манипулировали привязанностью мужей к детям и таким образом диктовали им условия бракоразводного соглашения. Но вот не согласиться с тем, что новый закон еще больше усложнит и без того, мягко говоря, непростой процесс развода в Израиле, в самом деле трудно.

Вот так обстоит сегодня дело с законом о правах ребенка. Думается, нам еще предстоит стать свидетелями бурных баталий вокруг этой законодательной инициативы.

Петр Люкимсон
“Новости недели”