День немецкого единства

В нынешнем году 3 октября отмечается на фоне коронавируса. Ровно 30 лет назад ГДР и ФРГ снова стали одной страной. При этом разница между «осси» и «весси» до сих пор ощутима, а пять земель, принадлежавших ГДР, по-прежнему называются «новыми».

«Мы» – это кто?

После поражения Германии во Второй мировой войне страны-союзники делили немецкую территорию на четыре зоны влияния по числу стран-победителей: СССР, США, Великобритании и Франции. Точно также, на четыре части, точнее, оккупационных сектора, поделили Берлин. Об этом напоминает одна из берлинских достопримечательностей – контрольно-пропускной пункт в самом центре города, прозванный «Чекпойнт Чарли»: там по сей день на бывшей границе стоит памятный щит с надписью «Вы выезжаете из американского сектора» на четырех языках.

Современная Германия берет истоки от 23 мая 1949 года, когда американцы, французы и британцы договорились объединить свои оккупационные зоны в одну и признать их независимой Западной Германией, а восточные пять земель стали ГДР. И развиваться эти части стали по своим правилам. Западная Германия – по плану Маршалла, восточная – по кремлевским указаниям. Почти сразу же стало понятно, что американский вектор более предпочтителен, и восточные немцы «осси» сообразили: конкретный капиталистический путь гораздо эффективней, чем призрачная коммунистическая сказка. Поток переезжающих на запад подсказал выход: пора строить Стену, что и было сделано в 1961-м. Стена делила город пополам, но повезло тем, чьи дома сопрягались с бетонным монстром: «осси» инициировали подземные ходы в мир проклятого капитала. За это гэдээровские пограничники их отстреливали.

Объединение двух Германий было радостным, но и проблемным событием. Так рождалась обновленная ФРГ, ставшая, в конечном итоге, европейским локомотивом – страной с четвертой по счету экономикой в мире. И все же существенные различия сохранились и поныне. Но немцы, говоря «мы», вкладывают в это понятие совершенно различное содержание.

Германия с американским акцентом

Вспоминают 13 августа 1961 года, когда было начато строительство Стены, которое проходило под надзором вооруженных солдат – а вдруг каменщик надумает рвануть в Западный Берлин?!

Так Бранденбургские ворота оказались на запретной полосе между Востоком и Западом. Стена проходила прямо перед ними. Доступ сюда имели только восточногерманские пограничники, которые отстреливали тех, кто пытался одолеть стену (им посвящены экспозиции на улицах Берлина), а сами исторические ворота стали символом раздела Германии.

Речь, которую 12 июня 1987 года произнес здесь 40-й президент США Рональд Рейган, вошла в историю. «Господин Горбачев, снесите эту Стену! – призвал он. – Откройте эти ворота!» Слова Рейгана, усиленные мощными динамиками, услышал Восточный Берлин. Тогда никто не подозревал, что Стена рухнет всего через два года. Сразу после падения Берлинской стены 9 ноября 1989 года тысячи людей отправились к Бранденбургским воротам, чтобы отпраздновать это событие. Символ раздела Германии стал символом воссоединения страны.

Отметим, что задолго до Рейгана свою солидарность с жителями Западной Германии ясно обозначил 35-й президент США Джон Кеннеди. «Две тысячи лет крылатой фразой было «Я – гражданин Рима». Сегодня, в свободном мире, это должно звучать так: «Я – Берлинец», – сказал он 26 июня 1963 года, выступая перед жителями Западного Берлина. Эти слова Кеннеди запечатлены на фрагменте Стены.

Как отличаются Запад и Восток Германии?

Национальный праздник – День германского единства – немцы встречают в различных землях по-разному. Многие восточные немцы чувствуют себя незаслуженными обделенными на празднике жизни: считают, что их вывели за скобки экономического процветания на Западе. Ситуацию осложняет и то, что хозяйкой праздника каждый год по очереди становится столица одной из федеральных земель Германии (напомним: всего их 16), но вот столица Тюрингии Эрфурт и одна из самых ярких культурных звезд ФРГ Дрезден в Саксонии, за 28 лет удостоились стать ей лишь однажды.

Состояние ущемленности и второсортности, в котором пребывают жители Востока, не убывает. Поэтому они как насмешку воспринимали «Вместе мы – Германия» – лозунг празднования Дня германского единства в Майнце, столице земли Рейнланд-Пфальц. Вместе-то вместе, но денежки врозь. К примеру, согласно плану реформ, только через 35 лет после воссоединения, к 2025 году пенсии жителей западной и восточной Германии станут равными.

В чем отличие, легко заметить, изучая фотографию Берлина, сделанную летом 2012 года нидерландским астронавтом Андре Кейперсом, с борта Международной космической станции. Любопытно: желтые огни находятся преимущественно в восточном Берлине, зеленые обозначают западную часть. На фотографии отчетливо видно цветовое различие, сохраняющееся и поныне. Как пояснила Даниэла Аугенштайн, пресс-секретарь берлинского отдела городского развития, этот сохраняющийся и поныне цветовой раздел – следствие различного от ношения к экологии. Фонари в Западной Германии были экологически чистыми, что отражает мощь экологического движения 1970–1980-х годов. В то время Восточная Германия в значительной степени зависела от угля. Сегодня Восток переориентирован на возобновляемые источники энергии в стране. Но ночной облик Восточного Берлина говорит о том, что он еще пребывает в социализме.

Западных и восточных немцев можно отличить не только по снимку, сделанному из космоса. К примеру, если сравнить путешествующих по Европе немцев, то легко заметить, что восточные обычно довольствуются палатками, а западные предпочитают путешествовать с домиками-прицепами.

После падения Берлинской стены бывшие коммунистические восточногерманские предприятия оказались в непривычной ситуации – им пришлось конкурировать со своими западными коллегами, которые на рынке оказались более эффективны. Капитализм, внезапно обрушившийся на Восток, привел к тому, что многие компании обанкротились, другие не оправились от шока и поныне. Неспособность действовать не по указке райкома партии, а по ситуации, привела к тому, что уровни доходов занятых в общественном производстве до сих пор гораздо ниже, чем на западе. Казалось бы, жителям Востока самое время применить предприимчивость. Вместо этого они жалуются на приход «проклятых акул империализма» и собираются на сходки к памятнику Карла Маркса в Хемнице. При этом, самые продвинутые из них едут за заработной платой и перспективным трудоустройством. Их путь лежит не только на Запад, но и на Восток – в Польшу и Чехию.

Понаехали тут…

Зная эту ситуацию, беженцы предпочитают селиться не на нищем Востоке, а в западных районах Германии. Отношение властей к ним, обосновавшимся в Северном Рейне-Вестфалии и других благополучных землях, примерно такое, как в Израиле к пришельцам из Эфиопии. Отсюда рост на Востоке правых и неонацистских настроений, которыми охвачены бывшие коммунисты ГДР. Виной этому, как они считают, стало падение Берлинской стены. Когда восточники поняли, что при капитализме надо работать в полную силу, а не по-советски, с перекурами, правые политики увидели идеологическую нишу, которую немедленно заняли: дескать, вот он, оскал угнетателей.

Ни один актуальный вопрос не вызвал большей напряженности, чем массовый приток беженцев в Германию. При том, что Восток принял в разы меньше беженцев, чем Запад, именно там проявились ксенофобия и национализм. Почему? Как подчеркивают эксперты, жители Востока – наследники политической ориентация времен ГДР: социалистическая Германия в отношении к миграции основывалась на принципе «Дружба всех народов – это очень хорошо, но мигранты – это всего лишь гости». Подобно тому, как Россия рассматривает своих экс-советских соседей, как прежних вассалов Москвы, то есть с имперской точки зрения, Дрезден видит себя с точки зрения былого саксонского величия, высокомерно относясь к пришельцам. К тому же в Дрездене, кроме правоэкстремистских идей и своенравного отношения к беженцам очень развиты антиамериканские настроения. Эта платформа роднит Саксонию с Россией.

Люди второго сорта

Согласно докладу Немецкого центра интеграционных и миграционных исследований, восточный немец (Ossi) чаще всего имеет низкооплачиваемую работу по сравнению с западным (Wessi). Но это – лишь одна из причин, по которым Ossi считает себя «гражданином второго сорта» в немецком обществе.

В ответ на обвинения Wessi стыдят Ossi: вы – не жертвы объединения Германии. Еще проще: прекратите завидовать, забудьте социалистические привычки, засучите рукава и учитесь создавать достойную жизнь. Авторы доклада на основании телефонного опроса 7200 человек пришли к выводу, что на население Восточной Германии влияет «социальная, культурная и идентифицируемая девальвация» наряду со структурными недостатками, такими как низкая заработная плата или более высокая безработица.

В любом случае, Ossi ведет себя точно так же, как и мигрант с Ближнего Востока. Тому предоставили скромные, но вполне сносные условия, чтобы он активизировался – получал профессию или переучивался, занимая вакансии. Но хочется сразу и сейчас считать себя благополучным в западном мире и просто пользоваться его благами, а собственные усилия как бы не в счет.

Халявный принцип: вы обещали сытую жизнь – вот и раскошеливайтесь.

Ногами в ФРГ, руками в ГДР

30 лет назад в восточные земли потекли из центра деньги на преодоление последствий, связанных с политическим разделом страны: в экологии, промышленности, жилищном строительстве. Но никто эти деньги не тратит по назначению. Не научились целевому использованию средств. Советский стиль – когда любое отстегивание бюджетных средств (ремонт роддома или возведения здания новой школы) заканчивается строительством дороги к элитным поселкам областного начальства.

Восточная Германия ногами пришла в ФРГ, но руками осталась в ГДР. Эти руки получили согласно первому Пакту солидарности в 1995–2004 гг. 94,5 млрд евро. По второму Пакту солидарности в 2005–2019 гг. – 156,5 млрд евро. Деньги приходят, но затем исчезают без видимого эффекта. Во всяком случае, речь идет о половине этих средств, то есть о судьбе 125 млрд евро.

В Берлине возмущаются: вместо того, чтобы преодолевать вызванные политическим разделом негативные последствия и инвестировать деньги в перспективные проекты, ими затыкаются дыры в земельных бюджетах. Об этом говорит отчет минфина Германии.

Никакой сенсации. Не по назначению средства тратятся все 30 лет. Просто Берлин спустил дело на тормозах, никак не усмиряя растратчиков. А те и рады радешеньки. К чему менять механизм, если на него никто не покушается? Получаемые деньги продолжают тратить по собственному усмотрению. Одна Саксония оказалась белой вороной. Она единственная из новых земель смогла внятно объяснить, как тратятся федеральные инвестиции. Текущие расходы растут, налоговые поступления сокращаются. Тому есть документальные подтверждения. Сейчас финансовая политика Саксонии переверстывается: в текущем году деньги на инвестиции потекут в инфраструктуру.

Зато отмалчивается злостный транжира – земля Саксония-Ангальт, где по назначению используют или 10% процентов, как говорится в федеральном отчете, или около 30%, как считают власти земли. Причем, вовсе не считают это растратой. Объясняют: долгов немало, рабочая сила дорожает. В Мекленбурге-Передней Померании по назначению используют треть, в Тюрингии – половину, в Бранденбурге – 60%.

Чемпион среди транжир – Берлин: 100% уходят на покрытие текущих расходов. И это не на создание инфраструктуры. Берлину не нужны новые улицы и индустриальные центры. А вот квалифицированных педагогов, отличных школ, элитных университетов не хватает. Не стал бы Берлин тратить на такие приобретения более 2 млрд евро – городу пришлось бы закрыть университеты, школы, сократить штаты полиции, бюджеты театров и музеев. Не в бетон надо инвестировать, а в головы, считают власти Берлина.

Почем единство для народа?

То, что восток обходится Германии дороже, и это лишь начало колоссальных трат, было понятно еще в 2004-м, когда в День германского единства была озвучена цифра затрат на воссоединение Германии – 1,5 триллиона евро, что превышало все ранее названные цифры. То есть налогоплательщики даже не подозревали перебора. Эксперты отреагировали: кто бы ни руководил страной, правительство всегда старалось завуалировать фактические затраты на воссоединение, дабы избежать социального напряжения.

Где деньги, на что потрачены? На этот вопрос попробовал ответить тогдашний канцлер Герхард Шредер. Он отметил, что материальное положение восточных немцев зачастую недооценивается. Если после воссоединения покупательская способность Ossi была сравнима с покупательской способностью Wessi конца 50-х годов, то в середине 90-х уровень благосостояния на востоке Германии можно было сравнить с Западной Германией 1992 года. Иначе говоря, на то, к чему западные немцы шли 30 лет, у восточных немцев ушло не больше пяти.

В кабмине разразился скандал. Цифру в 1,5 триллиона евро оспаривали члены кабинета. Дескать, не только Западная Германия вкладывает деньги в Восточную. Восточноевропейские земли также вносят свой вклад в развитие региона – посредством налоговых платежей и различных социальных взносов. Подхватив эту идею, восточники организовали серию демонстраций, требуя увеличения финансирования новых федеральных земель.

Сейчас понятно: сколько ни вкачивай средств в новые земли, эффект будет минимальный. Ossi, заточенному на соцреализме, не в силах понять, что идея социального неравенства – не блеф, и Германия никогда не была страной равных возможностей. В 2004-м 30% Ossi был недоволен материальным положением – после 15 лет в составе ФРГ. 60% считало, что понадобится 10 лет, чтобы условия жизни на западе и востоке Германии стали равными. Причем, Ossi, ностальгируя по немецкому совку, не желал возвращения ГДР.

Но пробежало 30 лет. Нет еще идиллической картины из песни Высоцкого «Красота, среди бегущих первых нет и отстающих, бег на месте общепримиряющий». Период резкого роста экономики восточных земель миновал. А заметное отставание ощутимо.

Wessi оказался прав. Немцы на Востоке такие же, но работают на 20% менее производительно. Ни одна из восточных земель не достигает продуктивности западного аутсайдера земли Саар. Wessi, который обеспечил мощный прорыв последних 30 лет, это особенно обидно: Восток становится телегой, которую надо по-прежнему вытаскивать из болотного менталитета ГДР.

Берлинская стена все еще стоит?

Как усилить эффективность новых земель? Ряд политиков считают, что надо сбалансировать управленческую ситуацию. Штаб-квартиры 90% госучреждений находятся на западе Германии. Другие говорят: надо наполнить Восток головными офисами предприятий: среди 500 крупнейших немецких фирм только 36 имеют штаб-квартиры в землях бывшей ГДР. Мнение третьей группы экспертов: Востоку не хватает крупных городов, где предоставляются высококачественные услуги, которые определяют экономические показатели. Города – центры технологического развития, инноваций, научных исследований. В сумме это дает эффект благополучия.

Но все это не решает проблему. Надо окунуться в рыночную экономику. Западные предприятия, действующие без господдержки, работают эффективней: обучают кадры, повышая их квалификацию. Федеральные субсидии им не нужны. На 20% различается оплата труда. В баварских Ингольштадте и Эрлангене зарплата достигает 144,4% среднегерманской, а в Герлице у польской границы – 68%. При этом в последнее десятилетие в стране наблюдается стагнация динамики зарплат. Каждое пятое предприятие в ФРГ сократило транспорт. Подорожали жилье, бензин. Еще недавно одной зарплаты хватало семье из трех человек. Сегодня необходимо работать двум. Причем, через несколько лет и двух будет мало. Это – в среднем по стране. На востоке сложнее. Поэтому Ossi массовым порядком уходит работать по-черному.

Многочисленная другая группа политиков напоминает: Ossi занимает 1,7% руководящих должностей в стране. А это нарушение 36-й статьи Основного закона, по которой «в органах государственной власти должны быть представлены жители всех земель страны в соразмерном отношении».

Есть и репутационные потери. Новых земель, как огня, боятся не только отучившиеся на Западе специалисты и кадры из-за рубежа. В глазах иностранцев Восток – структурно отсталый регион с процветающей ксенофобией. Да и сам Ossi (особенно высокой квалификации) при первой возможности готов дать деру с малой родины. Отток характерен после начала 2000-х, когда доля квалифицированных трудящихся на востоке Германии стабильно превышала западную.

Сегодня конкурентное преимущество почти везде утеряно. Для притока наилучшего персонала необходимо создавать условия. А как они появятся, если для этого ничего не сделано?!

Наши на востоке

Особенно болезненно воспринимают восточногерманские реалии этнические немцы и евреи, которые в 90-х и в начале 2000-х прибыли сюда на ПМЖ. Лет 50 назад ГДР представлялась им землей обетованной. Как образцы победы социализма над миром капитала, воспринимались и другие тогдашние реалии ГДР: маринованные бранденбургские огурчики Spreewаеlder Gurken или крем для рук от фирмы Florena.

Ну и уже упомянутая малолитражка «Трабант», которая стала техническо-идеологическим произведением соцреализма. Во-первых, это был народный автомобиль, хотя чтобы его купить, надо было стоять в очереди 12 лет. Во-вторых, его название указывало на Большого Брата: по-немецки Trabant – спутник, что намекало на запущенный в 1957 году СССР первый искусственный спутник Земли. В-третьих, существовала лишь одна модель: партийная верхушка ГДР не давала согласие на модернизацию и изменение конструкции кузова автомобиля.

Сегодня на Востоке «Трабант» – объект фанатского восхищения, на Западе – экспонат технического убожества времен ГДР. Я сфотографировал «Трабант» на крыше гаража при въезде в автомастерскую. Вид этого авто – реклама услуг по ремонту: дескать, ремонтируем все, даже такое безнадежное старье. В СССР был аналог «Трабанта» – «Запорожец», правда, вместо «за» употребляли «жо».

Понятно, что, сравнивая ситуацию на Западе и Востоке Германии, жители экс-СССР, попавшие в новые земли, считают, что их обделили. Облапошили, по-нашему. Хотя они попадают в условия, несопоставимые с Россией или другими государствами экс-СССР. Но, сидя на госдовольствии, тем не менее неизменно пополняют ряды маргиналов, которые как глоток свежей воды воспринимают телепропаганду Кремля и вообще все из времен хомо советикус.

Так что свое будущее Ossi видит, как сегодняшняя Россия, – в своем недавнем прошлом. Тогда как Wessi продолжает смело осваивать новые высоты.

Плавильный котел, в котором смешаются менталитеты, чтобы получить единый национальный продукт, не сработал. То ли пару не хватило, то ли еще чего. Но, скорее всего, потому идея изначально абсурдна. Ossi и Wessi работают, как две половинки немецкого мозга – каждая по своим законам и со своими представлениями о счастье.

Александр МЕЛАМЕД
Фото автора