Давай за Пурим, товарищ дорогой!

Это цитата. То в facebook, то просто в интернете Гугл выдает ссылку на этот ролик – номер из дальневосточного российского КВН, когда квартет уже не слишком молодых людей поет на мотив известной песни фронтовых лет шлягер про еврейский весенний праздник. Звучит и трогательно, и не очень весело, хотя по сути правильно, про победу над врагами. В нашем случае – врагами евреев.

А мне в Пурим вспоминаются слова мамы. Мы тогда переехали из подвала в комнату в коммунальной квартире. Дедушки, который в шаббат пешком ходил в Хоральную синагогу, чтобы провести его правильно, бабушки тоже уже не было в живых, религиозность которой была столь же искренней и живой. И вот время от времени мама, благословенна ее память, как и память ее родителей и погибших на войне трех братьев, рассказывала мне про жизнь ее семьи в украинском местечке Ямполь. И про наши праздники. Про Пурим запомнилась такая присказка – Мордхе потишыли, Умена повысели – идиш с украинским на равных. И еще были разговоры про особое пуримское печенье – ументашен, уши hамана, злейшего врага евреев из поколение в поколение, что известно и по нему самому, и по его потомкам в веках.

Перечитывая сегодня в очередной раз Мегилу (свиток) Эстер, что в Пурим делают дважды – вечером и утром, обратил внимание, что практически весь кинематограф, в первую очередь, американский, вышел, как русская литература из «Шинели» Гоголя по слову Достоевского, из истории о том, как во время жизни в Персии, то есть, в диаспоре, богач и тупица hаман, возненавидел Мордехая, который не кланялся ему, а и всех евреев, и захотел нас тогдашних погубить, стереть из истории (заметим, что, когда читают Свиток Эстер в синагоге в Пурим, шумят трещотки, чтобы заглушать его имя, стереть из памяти, о чем нам сказано как наказ на века). А тут еще царица Вашти не послушалась мужа и не пришла на устроенный им пир (об этом есть очень познавательные комментарии и о царе, и о царице), потому и посоветовали местные мудрецы выбрать из местных красавиц одну, которая должна стать женой Ахашвероша. После всего выбрали Гадасу, родственницу Мордехая. А гнусный hаман все плел свою интригу и уговорил персидского царя издать приказ об уничтожении евреев. Так что над нашим народов в этой части света нависла реальная опасность уничтожения. Но в результаты поистине чудесного стечения обстоятельств все повернулось в другую сторону. hаман бросал пур (жребий) чтобы точно знать, как поступить, но ему самому, его сыновьям, и всем, кто хотел убить евреев, жребий выпал совсем другой. Вышло как раз обратно их планам и намерениям. (Заметим, что слово пур есть в названии Судного дня – Йом-Кипур).

То есть, первая часть истории, которая начинается благостно, переходит в трагедию, а страшное оборачивается счастливым концом. Чем не сюжет для любого голливудского фильма. И не только его.

А этот карнавал, когда не только дети, а именно взрослые одеваются в клоунские костюмы разного типа, выходят на улицы и площади в городах разных стран мира, чтобы в этот момент почувствовать единство, сопричастность общей истории, культуре и традиции.

При желании можно найти подборку фактов, связанных с Пуримом. Это и нюрнбергский процесс, и смерть товарища Джугашвили, взявшего себе металлическую кликуху, на радость его восхвалителям. Как и многое другое в том же роде.

Но речь все же не об этих подонках и мерзавцах, как и других того же поля и сорта, о том, что воспоминание о перенесенном испытании стало уроком до наших дней.

А в сам праздник Пурим снова и снова читаем такие строки:

И описал Мордехай эти события, и послал письма всем евреям, что во всех областях царя Ахашвероша, ближним и дальним, чтобы обязались они праздновать четырнадцатый день этого месяца из года в год – как дни, в которые избавились евреи от врагов своих, и как месяц, когда обратилась для них печаль в радость, а скорбь в праздник, – чтобы сделали они их днями пиршества и веселья, и посылания яств друг другу, и подарков бедным.

…постановили евреи и приняли на себя, и на потомков своих, и на всех присоединившихся к ним непременно праздновать эти два дня, из года в год. И дни эти отмечаются и празднуются из поколения в поколение в каждой семье, в каждой области и в каждом городе. И эти дни Пурима не будут отменены в среде евреев, и память о них не исчезнет у их потомков.

(Пять Мегилот и Гагада шель Песах. Издательство «Шамир», Иерусалим, 5758-1998. перевод с иврита П. Гиль. Издано семьей Рор, Майями, Флорида в память о Йегошуа Элиягу Рор)

Несомненно, что рассказы и романы Шолом-Алейхема можно считать беллетристикой, несколько прямолинейной и чуть упрощенной по сюжету. Но при этом важно напомнить и то, что быт еврейских местечек и городов он передал очень точно, почти как краевед. И несколько изданий шеститомника его произведений, выходивших в советское время на русском языке, благодаря комментариям, становились и поэтому тоже справочником по еврейской традиции.

Вероятно, я уже и раньше приводил эту еврейскую присказку, соединяющую в себе радость и грусть, но очень мне нравится это афористичное объяснение главных наших праздников: нас хотели погубить, но мы победили. Так выпьем и будем радоваться.

К Пуриму этот вывод имеет самое прямое отношение.

Так будемте же в этот день веселиться, радоваться избавлению от опасности, славить Вс-вышнего и верить в его постоянное присутствие.

Давай за Пурим. Лехаим, евреи.

Илья Абель