Daniel Kotsubinsky – Навальный как последняя надежда Путина. Взгляд на их “конфликт” с точки зрения науки.

Та гигантская кремлевская постановка, кульминацией коей явились “выборы московского мэра” (к слову, одна из самых успешных путинских спецопераций), на языке конфликтологии называется “замещенный конфликт”.

Не сочтите за труд, друзья, прочтите этот текст (см. ниже).

Мне кажется, после этого вы точнее уясните то, какую роль в современной России играют те, кому дозволено публично “бодаться с дубом” – и Навальный, и Д.Быков, и ПАРНАС, и Эхо Москвы, и т.д.

Функция этих “бодающихся” – не революционная, а консервативная, а точнее, “группосохраняющая”. То есть, рассеивающая протестную энергию, сливающая ее дождичком в песок и тем самым сохраняющая статус кво, а не взламывающая его.

Почитайте, не пожалеете!

Льюис Козер. Функции социального конфликта

https://do.gendocs.ru/docs/index-394034.html

В сокращении: ГЛАВА III. ВРАЖДЕБНОСТЬ И НАПРЯЖЕННОСТЬ В КОНФЛИКТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ

ТЕЗИС 2: ГРУППОСОХРАНЯЮЩИЕ ФУНКЦИИ КОНФЛИКТА И ЗНАЧЕНИЕ ИНСТИТУТОВ, ВЫПОЛНЯЮЩИХ РОЛЬ “ЗАЩИТНЫХ КЛАПАНОВ”

[Отрывок начинается с цитаты из книги родоначальника конфликтологии Георга Зиммеля, от которой Льюис Козер отталкивается в своих построениях:]

“Противоборство членов группы друг с другом — фактор, который нельзя однозначно оценить как негативный хотя бы потому, что это иногда единственное средство сделать жизнь с действительно невыносимыми людьми, по крайней мере, терпимой. Если бы мы вовсе были лишены силы и права восстать против тирании, произвола, самодурства и бестактности, мы вообще не смогли бы общаться с людьми, от дурного характера которых страдаем… Противоборство дает нам внутреннее удовлетворение, отвлечение, облегчение… Противоборство дает почувствовать, что мы не просто жертвы обстоятельств”.

Зиммель здесь утверждает, что выражение враждебности в конфликте играет положительную роль, поскольку допускает сохранение отношений в ситуациях стресса, тем самым предотвращая распад группы…

Таким образом, конфликт выполняет группосохраняющую функцию… Он “очищает воздух”, т. е. удаляет скопления подавленных враждебных эмоций, давая им свободный выход в действиях. Зиммель как бы вторит шекспировскому королю Джону: “Это глупое небо не очищается без бури”…

[Но такую консервативную функцию выполняет не всякий конфликт, а лишь т.н. замещенный конфликт. В его основе – стационарная, т.е. стабильная и неизменная враждебность двух сторон единого целого, а не их стремление разрушить это целое, серьезно потеснив или уничтожив противоположную сторону].

Накопившаяся враждебность и агрессивные предрасположенности могут выплеснуться не только против их непосредственного объекта, но и против замещающих его объектов.

Когда конфликтное поведение по отношению к самому объекту враждебности каким-то образом заблокировано, то (1) чувства враждебности могут переходить на замещающие объекты и (2) замещающее удовлетворение может достигаться просто путем снятия напряжения. В обоих случаях следствием оказывается сохранение исходных отношений…

[В этих случаях] Конфликт служит клапаном, высвобождающим чувство враждебности, которое, не будь этой отдушины, взорвет отношения между антагонистами.

Немецкий этнолог Генрих Шурц изобрел термин Ventilsitten (вентильные обычаи), которым обозначил обычаи и ритуалы примитивных обществ, представляющие собой институционализированные клапаны для освобождения чувств и влечений, обычно подавляемых в группах. Хороший пример здесь — оргиастические празднества, когда могут открыто нарушаться обычные запреты и нормы сексуального поведения. Подобные институты, как отметил немецкий социолог Фиркандт, служат руслом для отведения подавленных влечений, оберегая, таким образом, жизнь социума от их разрушительного воздействия…

[По сути, такой “сатурналией” и были “конкурентные выборы московского мэра”]

“Остроумие позволяет нам сделать нашего врага смешным, выставив на вид то, что нельзя высказать откровенно и прямо ввиду наличия разных препятствий”.

“Остроумие является предпочтительным орудием критики или нападения на вышестоящих — тех, кто претендует на власть. В этом случае оно есть сопротивление власти и выход из-под ее давления”.

Поскольку замещающие средства, такие, как остроумие, могут и не повлечь за собой изменений в отношениях между антагонистами…, они дают возможность более слабым партнерам выразить свои чувства, не изменяя условия отношений. Подобное противостояние часто незаметно переходит в простое замещающее удовольствие, функционально эквивалентное снятию напряжения. Этим объясняется обилие политических анекдотов в тоталитарных государствах, об этом же свидетельствует и приписываемая Геббельсу фраза, что будто бы нацистский режим на самом деле поощрял политические анекдоты, поскольку они давали безвредный выход опасным чувствам.

Театр и другие формы развлечений также могут служить замещающими средствами выражения враждебности. В обществе Бали, где социальная структура характеризуется жесткой стратификацией, большое внимание уделяется этикету, учитывающему ранг и статус, а театральные постановки в основном пародируют эти ритуалы. Пародия на статус передается танцами, где актеры стоят на головах с прикрепленными на лобковых местах масками, а ногами имитируют соответствующие ритуальные движения рук.

“Эта свободная театральная карикатура… нацелена на болезненные точки всей системы и в смехе дает выход отрицательным эмоциям”.

[А здесь – вся долгая ТВ-плеяда остряков, поэтов, шансонье и т.п. всенародно любимых шутов путинского царства-государства]

На этих и других подобных примерах мы видим, что, хотя выражение враждебности имеет место, структура отношений как таковых остается неизменной. Если конфликт меняет условия отношений, то просто выражение чувств враждебности — нет. Так что выражение враждебности в отличие от конфликта может даже приветствоваться властью.

[Именно поэтому сегодня позволительно кричать “Путин – вор!”, но за призыв “Долой Путина!” – сразу следуют немедленный арест и “двушечка”]

Введенное нами различение между замещением средств и замещением объекта имеет огромное значение для социологов, поскольку в случае замещения средств (остроумие, театр и т. п.) конфликт не возникает. Однако в агрессии против замещающих объектов (колдовство, любая другая форма поиска “козлов отпущения”), несмотря на то, что исходные взаимоотношения не затрагиваются (агрессия направлена в другую сторону), возникает новая конфликтная ситуация — в отношениях с замещающим объектом. Этот второй тип отношений содержит условия для возникновения “нереалистического” конфликта…

[Нереалистический замещенный конфликт – эта та самая пресловутая борьба против “Партии жуликов и воров”, которую героические ведет Навальный под нескончаемые аплодисменты многомиллионнной толпы “детей райка” и которая никогда не приведет к устранению реальных конфликтоообразующих факторов]

Огромная популярность боксерских матчей и телевизионных поединков рестлеров отчасти объясняется воображаемым соучастием зрителей, отождествляющих себя с любимым героем, когда он “бьет морду этому парню”. Современная массовая культура служит средством освобождения от фрустраций, открывая возможности замещающего выражения строго табуированных импульсов враждебности. Как отмечает Герта Херцог в исследовании “Психологическое удовлетворение при прослушивании дневных радиопрограмм”, “некоторые слушатели наслаждаются сериалами, воспринимая их исключительно как средства эмоциональной разрядки. Им нравится, что сериалы дают возможность “поплакать”… Возможность выразить агрессивность также является источником удовлетворения”.

Необходимость в институтах, выполняющих функцию “защитных клапанов”, возрастает с усилением жесткости социальной структуры, т. е. по мере ужесточения запрета, налагаемого социальной системой на выражение антагонистических эмоций…

В данном контексте уместно обратиться к хорошо известному механизму поиска “козла отпущения”, действующему в групповых конфликтах…

[А вот здесь мы подошли к “нелегальным мигрантам” и к “хватит кормить Кавказ!”, столь популярным среди как адептов Навального, так и сторонников Путина]

Расистские и религиозные предрассудки, направляя враждебность на объекты, лишенные возможности сопротивления, вносят огромный вклад в поддержание стабильности существующих социальных структур, выполняя функцию институтов — “защитных клапанов”…

Здесь возникает проблема, о которой выше упоминалось лишь вскользь, но которая играет центральную роль в теории конфликта: проблема функционирования институтов, канализирующих враждебные чувства, предотвращающих проекцию этих чувств на непосредственный объект враждебности [т.е. в нашем случае – Кремль и вертикаль власти в целом] и тем самым способствующих сохранению социальной системы. Деятельность этих институтов может также иметь и негативные последствия для социальной системы, для человека или для того и другого. Как отметил Клайд Клакхон: “За обвинение в колдовстве платили и человек, и группа”. [Т.е., те самые жертвенные “козлы”]

Общедоступный характер институтов, выполняющих роль “защитных клапанов”, приводит к смещению целей у индивидов: они не ставят более перед собой задачу исправить неудовлетворительную ситуацию, им нужно всего лишь снять вызванную ею напряженность. Сама же ситуация не меняется либо продолжает ухудшаться…

Психологи экспериментально показали, что открытая агрессия приносит больше удовлетворения, чем скрытая; аналогичным образом допустимо, по крайней мере, предположить, что конфликт, направленный непосредственно против объекта враждебности, может оказаться менее разрушительным для социальной системы, нежели отвод агрессивности через институционализированные “защитные клапаны”. [И потому современная российская медийная пропаганда, включая лидеров “оппозиции” и публицистов “оппозиционных СМИ”, так назойливо убеждают общество в обратном – в том, что самая страшная опасность это “уличная революция”, хотя опыт бархатных и цветных революций в Европе и постсоветских странах убеждает в обратном – в том, что это, то есть, полноценный конфликт (а не пустое выплескивание враждебных эмоций), единственный путь перейти от диктатуры к демократии]

[А вот чем опасна бесконечная имитация революции вместо ее полноценного осуществления – она опасна всеобщей невротизацией:]

Институты, представляющие собой замещающие каналы для высвобождения агрессивности, могут стать разрушительными для социальной системы точно так же, как невротические симптомы разрушительны для человеческой личности. Невротические симптомы представляют собой результат подавления влечений, обеспечивая в то же время их частичное удовлетворение.

Сдерживаемые влечения, [писал Зигмунд Фрёйд], “находят иные пути наружу через бессознательное… Результатом являются симптом и, по сути, замещающее удовлетворение… Симптом не может совершенно освободиться из-под репрессивной власти эго и должен подвергнуться модификациям и замещениям… Таким образом, симптомы по природе своей являются компромиссным образованием между подавляемыми …инстинктами и подавляющим эго…; они представляют собой удовлетворение желаний обоих партнеров одновременно, но удовлетворение, неполное для каждого из них.

[И потому такая ситуация не может длиться вечно.]

Поскольку удовлетворение желаний индивида оказывается неполным, частично или целиком подавленная идея “сохраняет дееспособность”. Блокирование неснятого или частично снятого напряжения… приводит к ужесточению структуры и создает предпосылки для разрушительного взрыва…

Если, как предполагает Зиммель, “конфликт очищает воздух”, то институты, которые служат лишь снятию напряжений, канализации враждебных чувств, оставляя неизменными структуры отношений, могут функционировать как громоотводы, но не в состоянии предотвратить периодическое сгущение туч, т. е. новое накопление напряженности.

В таком случае для продолжения отношений требуется замещающий объект. К этой ситуации мы вернемся ниже.

[Думаю, и мы к этой ситуации вернемся уже очень скоро, когда Путин более четко и агрессивно направит куклу “русского национал-освободителя” Навального на борьбу со всякими “врагами народа” – коррупционерами среднего и полутяжелого веса, мигрантами, кавказцами, “либерастами” и т.д.]

Учитывая предшествующие рассуждения, мы можем переформулировать приведенный выше тезис:

(1) Конфликт не всегда дисфункционален по отношению к системе, в которой он возникает; часто конфликт необходим для ее сохранения. Если нет способов выразить враждебность или недовольство по отношению друг к другу, члены группы могут пережить глубокую фрустрацию и прийти к полному разрыву отношений. Обеспечивая свободный выход сдерживаемым враждебным эмоциям, конфликт служит сохранению групповых отношений.

(2) Социальные системы создают особые институты, служащие отводу враждебных и агрессивных эмоций. Такие институты, выполняющие роль защитных клапанов, помогают сохранить систему, предупреждая возможный конфликт или сводя к минимуму его разрушительные последствия. Они предоставляют как замещающие объекты, в отношении которых допустимо выражение враждебности, так и средства такого выражения. Эти “защитные клапаны” не дают враждебным эмоциям выплеснуться на их непосредственный объект. Однако подобные замещения влекут определенные издержки как для социальной системы, так и для индивида. В системе ослабевают стимулы к изменению, позволяющему приспособиться к меняющимся условиям внешнего мира. Что касается индивида, то в нем происходит накопление негативных эмоций — потенциала разрушительного взрыва.

Иными словами, сердце можно успокоить только тем, что как ни будет стараться Путин при помощи Навального уберечь систему, она все равно взорвется. Но не благодаря Навальному и Ко, а вопреки.

Daniel Kotsubinsky
kotsubinsky.livejournal.com

.
.
.