Cвежий ветер радикальных перемен рвется в японскую полицию

Революционные изменения приходят в японскую полицию, которая всегда отличалась крайне строгим подходом к своим правилам поведения и нормам ношения формы.

Блюстителя порядка в мундире здесь невозможно, например, увидеть с сигаретой – считается, что это подрывает его престиж и не соответствует облику представителя власти, готового в любую секунду помочь людям или пресечь нарушение закона.

По той же причине японский полицейский не имеет права есть и пить на людях, если он облачен в форму. Его практически невозможно представить стоящим в очереди в магазине. Даже в мини-супермаркеты за сэндвичами или коробочкой с готовым обедом полицейские просачиваются бочком-бочком, стараясь максимально не привлекать к себе внимание за столь негероическим занятием.

Но вот грянул гром немыслимой вольности: с нынешнего месяца японским полицейским разрешено в помещениях своих управлений или опорных пунктов снимать фуражки при исполнении служебных обязанностей. Сделано это для того, чтобы дать сотрудникам возможность в прямом смысле проветрить голову после пребывания на улице в условиях жаркого и крайне влажного японского лета.

[adinserter block=”7″][adinserter block=”8″]Пока, правда, новшество решилось ввести только полицейское управление префектуры Гумма, расположенной не так далеко от Токио. Его сотрудники счастливы и слегка смущены – один из них сказал, что теперь им нужно будет работать вдвойне упорно, чтобы граждане не подумали, что полицейские без фуражек прохлаждаются и бьют баклуши. Кстати, пока не вполне понятно, приживется ли нововведение – в Японии полицейские управления в каждой из 47 префектур (областей) страны имеют широкую автономию во многих вопросах.

Но свежий ветер радикальных перемен все равно рвется в японскую полицию – только недавно сотрудницам-женщинам там запретили носить юбки и приказали облачиться в брюки. Поскольку, мол, работать на местах преступлений или происшествий в коротких узких юбочках временами не слишком удобно и прилично. Впрочем, это нововведение, как мне кажется, все же трудно назвать расширением вольностей.

Василий Головнин