Что заставило «системного» ученого, бюрократа пойти на откровенную фронду?

Вокруг статьи академика Гарбузова в НГ проглядывается легкий ореол загадочности – вопросов больше, чем ответов.

Действительно,

(А) Гарбузов вполне «системный» ученый, бюрократ от науки, еще в 2017 году получавший медали от государства, специалист по «консерватизму», который в той же Независимой Газете в 2022 году определяет причину вооруженного конфликта в Украине как «безответственная политика националистически настроенной, нацеленной на евроинтеграцию украинской политической верхушки, проводившей на протяжении 17 лет при опоре на экстремистские группировки и поддержке снабжавших ее оружием западных стран антироссийский курс». Что заставило его, все эти годы великолепно колебавшегося вместе с линией партии, пойти на откровенную фронду, не только объявив нашего короля подвижником, великомучеником, но (!!) не святым [«Нынешние отечественные клевреты авторитаризма (подобно сатрапам канувших в Лету древневосточных деспотий), видимо, начисто лишенные исторического сознания, без стеснения, с трогательным умилением, искренне отождествляют главу государства с самим государством, временного властителя страны – с великой национальной и исторической константой?»], но и назвав саму суть современной российской пропаганды, основу национального самосознания «мешаниной, напоминающей антизападные идейные изобретения почти 200-летней давности».

(Б) Еще более простой вопрос – почему Независимая Газета, вполне лояльная и даже я бы сказал «с энтузиазмом лояльная» Кремлю, чья редакционная статья вчера называлась «Сильный народ, сильное народное правительство никогда не боятся войны» (вообще безумное заявление, на мой взгляд, но там уже берега давно потеряны), вдруг публикует такую статью Гарбузова? И что еще более непонятно – почему эта статья до сих пор находится на сайте НГ, в то время как Гарбузов уже уволен из своей синекуры?

Мы могли бы удариться в конспирологию, вообразить себе, что поскольку статья де-факто посвящена признанию Китая второй «неформальной империей» и лидером оппозиции США на мировой арене, то за всем этим видна «рука Пекина» и Кремлю дана команда готовить россиян к принятию роли России как вассала Поднебесной. Можно предположить, что Гарбузов сам созрел для «евроинтеграции» в виде, например, переезда на Запад на пенсию, и потому неожиданно уподобился «безответственной украинской политической верхушке», причем сделал он это не один, а со всей редколлегией НГ. А может быть всем им явился Иисус по дороге в ресторан «Живаго», и они одновременно прозрели. Но конспирология не так интересна, как собственно осмысление самой статьи и попытка дискуссии с ней.

Статью можно условно разделить на три части; если бы Гарбузов писал ее план, как делает школьник перед написанием сочинения, то он выглядел бы примерно так:

(1) Российско-советский экспансионизм потерпел поражение в борьбе с модернизировавшимся миром капиталистических государств;

(2) США стали доминирующей силой через интеграцию интересов других государств в свою экономическую систему; Китай идет тем же путем.

(3) Попытки сегодняшней России стать третьей глобальной силой обречены на провал во многом из-за того, что «новая государственная мифология», апеллируя к мифу российского величия, на самом деле имеет единственной целью сохранить власть за «нынешней правящей элитой и интегрированным с ней олигархатом».

Все три тезиса достойны обсуждения.

Разумеется, российско-советский экспансионизм потерпел поражение. Однако почти одновременно с ним (и даже чуть раньше) потерпели поражение британский, французский, бельгийский, португальский, немецкий, турецкий, японский и прочие экспансионизмы. Выводов отсюда можно сделать два – и оба они будут в какой-то степени противоречить идеям статьи:

(1) Экспансионизм был на протяжении всей истории свойственен высокоорганизованным сообществам, так что фактически все региональные, да и глобальные лидеры в военном и экономическом плане стремились к экспансии. Россия тут не исключение, не «infant terrible» мирового сообщества, а в каком-то смысле заштатный региональный лидер, ведший себя как любой региональный лидер в свое время. Надо сказать, что Россия в глобальные лидеры не выбивалась ни разу, оставаясь на региональном уровне (признаем при этом, что регион был достаточно велик). Россия даже не использовала случайно волей обстоятельств после Второй Мировой Войны открывшееся окно возможности стать глобальным лидером – было слишком поздно для экспансионистских методов, а других в арсенале не было. Агрессия против Афганистана была классическим кинематографическим «укусом мертвеца», последним агональным ударом поверженной системы – и закончилась соответственно.

(2) Экспансионизм не случайно потерпел поражение повсеместно. Стержнем политики экспансионизма всегда (от Шумеров до Гитлера) была экономическая конструкция, в которой издержки вооруженной агрессии были значительно ниже стоимости накопленных жертвами ценностей, природных богатств и географических преимуществ, которые можно было получить в результате экспансии. Так было пока природные ресурсы (в первую очередь земля) были диспропорционально дороги по сравнению с трудом и капиталом, квалифицированного труда требовалось сравнительно мало и предложение было в избытке, а интеллектуальная собственность была с одной стороны дешева, с другой – легко приватизируема. Ситуация коренным образом поменялась к середине 20 века, но начала она меняться уже к середине 19-го, в период буржуазных революций (первым же вестником грядущих перемен были итоги войны Голландии за независимость и вообще крах империи Габсбургов, чей трон обрушился как раз под тяжестью плодов экспансии). К 1950 году даже для очень эффективных экономик стало невыгодно захватывать, подчинять и удерживать территории: намного выгоднее стало формировать с ними товарно-денежные отношения, основанные на обмене товаров с высокой добавленной стоимостью (ВДС) на товары с низкой добавленной стоимостью (НДС). Вчерашние империи стали едва ли не естественным путем делиться на зоны производства товаров с ВДС (собственно метрополии) и остальные пространства, с гордостью становившиеся «независимыми» государствами, чья зависимость от мирового рынка, управлявшегося теми самыми метрополиями, была по факту намного выше, чем раньше была зависимость от «колониальных хозяев». Поражение СССР состояло не в том, что страна не справилась с вооруженной экспансией – все не справились; оно было в том, что СССР (в силу понятных причин) не стал территорией производства товаров и услуг с ВДС – и тем самым обрек себя на роль «новой колонии»; тем более что на территории СССР (а затем России) было достаточно товаров с НДС чтобы элиты могли расслабиться и зарабатывать достаточно.

Последняя мысль является зеркальным отражением совершенно верного посыла в части США, описанного во второй части статьи: действительно, пользуясь целой чередой уникальных возможностей 20-го века, США сумели и накопить огромный потенциал производства товаров и услуг с ВДС, и создать систему их дистрибуции по всему миру. К слову основные «уникальные возможности» состояли как раз в том, что США вовремя отказались от экспансионистских методов развития (последние территориальные экспансии США относятся к середине 19 века) и «пропустили вперед» своих потенциальных конкурентов, позволив им крепко разбиться о свои экспансионистские устремления; США же в этом печальном процессе занимали позицию «продавца лопат и тачек», увеличивая свои мощности и наращивая доверие к себе на всех значимых рынках.

Однако сказав об этом, академик Гарбузов объявляет Китай страной-конкурентом США на международной арене, так, как будто позиционирование этих двух безусловно крупных экономик эквивалентно. Между тем при относительной сравнимости размеров экономик США и Китая (в номинале экономика США примерно в полтора раза больше), все остальные их свойства различаются. США – это экономика товаров с ВДС, Китай – классическая «фабрика», производящая товары НДС в большом количестве (в этом смысле напоминающая Россию, только ресурсом в Китае служит дешевый труд). США достаточно независимы от мира – их внешнеторговый оборот составляет около 15% ВВП. Всё благосостояние Китая целиком зависит от внешней торговли, его внешнеторговый оборот превышает 38% ВВП и все время растет; остается только добавить, что крупнейшими торговыми партнерами Китая являются США, а также ЕС, Япония и Южная Корея – давние и убежденные партнеры США. ВВП на человека в США составляет в 5 раз большую величину чем в Китае и скорость роста подушевого ВВП в США выше, чем в Китае примерно в 3 раза. США активно используют свою валюту – доллар – как инструмент внешней торговли и как валюту международных расчетов. Китай так и не сделал свой юань конвертируемым и может использовать его только в очень ограниченном пространстве билатеральных операций. Сегодня, после ковида, США борются с инфляцией поднятием ставки рефинансирования так, что она уже в 2 раза превышает текущую инфляцию. При этом ВВП США растет сравнительно быстрыми темпами, а рынок труда едва ли не перегрет. Китай же вынужден снижать ставку рефинансирования чтобы попытаться спасти свои внутренние рынки недвижимости и активов, остановить дефляцию и подстегнуть экономику, которая после нескольких лет стабильного прироста ВВП на душу населения стала замедляться вместо послековидного ускорения. В заключение можно заметить, что вся эта разница существует на фоне существенно более развитых пенсионной и социальной систем США, при том, что население США стареет уже медленнее чем китайское; население США растет, в то время как Китая – уменьшается.

Все вышесказанное (тем более если вспомнить что Китай исповедует своеобразный вариант социалистической доктрины) говорит скорее о том, что Китаю, имеющему сегодня амбиции расширения своего экономического влияния в мире, уготована в перспективе роль СССР – России. Пока Китай находит страны, чьи товары имеют еще более низкую добавленную стоимость, и ценой принятия несоразмерных рисков и политической индифферентности расширяет свою долю на рынках этих стран, он будет продолжать производить впечатление «неформальной империи» на впечатлительных политологов, особенно живущих в стране такой слабой экономики как Россия. Но этот процесс имеет свой финал, и первые признаки его приближения уже проступают. Экономику не обманешь.

Отсюда, кстати, можно поговорить и о будущем России, вернее – о условности его предсказаний. Разумеется (и в этом я совершенно согласен с Гарбузовым) то, что сегодня предлагается России под видом национальной стратегии, представляет из себя настойку из измышлений лукавых царедворцев двухвековой давности, измысленных тогда в силу лишь желания угодить бедному умом самодержцу. Гарбузов совершенно прав – цель этой настойки лишь в том, чтобы одурманить население, тем самым отвлекая его от реальных проблем разрушающейся экономики, тотальной коррупции и растущего уровня произвола – без которых нынешняя власть не видит для себя возможности удержаться во главе страны. Такая стратегия ведет лишь к превращению России в страну-изгоя, прислугу проблемного регионального лидера – Китая, и возможно в конечном итоге к исчезновению России как политического образования с карты мира. Мечтатели-славянофилы видят в нынешней России потенциального Давида, который должен чудесным образом сразить Голиафа – США; им стоит напомнить – Давид не мучал чужих кошек, он вместо этого пас своих овец и защищал их от хищников; Давид умел обращаться с оружием, не знакомым Голиафу, и более современным, его «добавленная стоимость» была выше; Давид защищал свою землю, а не пытался отнять чужое. Наконец – Давид не был лизоблюдом у царя и не кричал «Саул – это Израиль».

Но сказанное ни в коем случае не означает, что Россия в любом случае обречена на роль «малой страны» и шанс стать «неформальной империей» (по Гарбузову) у нее отсутствует. Напротив – все необходимые составляющие для того, чтобы попытаться у нее есть. Россия обладает огромными территориями и беспрецедентными запасами полезных ископаемых, что делает ее менее зависимой от внешних рынков. Население России достаточно велико и легко может пополняться молодыми энергичными новыми гражданами по американскому принципу – территории в России надо осваивать и пространство для построения новых экономических образований огромно. Многонациональность страны является хорошей защитой от потенциальной замкнутости и потери контакта с миром. Историческая традиция России как части европейской цивилизации с ее просвещением, стремлением к знанию, совершенствованию, открытостью новому может служить прочной основой для построения идеологии развития страны в новом мире, в котором доминируют экономики высокой добавленной стоимости. Всё то, что позволило США стать лидером 20–21-го веков у России в принципе есть; осталось сделать всё то, что США сделали на основе натуральных преимуществ. В частности, России надо развивать свои возможности в создании товаров высокой добавленной стоимости (и не надо забывать, что в товары с наибольшей добавленной стоимостью включаются, например, система права, защищающая граждан и инвесторов; устойчивая свободно конвертируемая валюта; открытый привлекательный для большого количества высококлассных специалистов рынок труда; высокоразвитая инфраструктура и экологичность центров проживания и пр.). Наконец, России надо последовательно интегрировать свою экономику ВДС в развитые рынки вместо того, чтобы искать «союзников» среди еще более отсталых и зависимых от стран с экономиками ВДС государств.

Растущие кредитные проблемы развитых экономик, ползучая бюрократизация Европы и США, их сваливание в лево-социалистическую форму экономического развития, политическое противостояние Запада с Китаем на фоне абсолютной экономической интеграции дают России дополнительные преимущества в смысле усиления ее экономической роли в мире и серьезный шанс реализовать претензию на превращение в одну из ведущих, если не ведущую экономическую силу мира. Увы, в то время как все вышеперечисленное дает России уникальный шанс, нынешняя элита страны, объединившаяся с большой частью населения вокруг мертворожденной идеологемы «исторического величия» через экспансивное доминирование, проявляющееся в «противостоянии с США» методами объединения изгоев и международного хулиганства, этот шанс у страны забирает – возможно навсегда.

Автор: Андрей Мовчан