Эдуард Тополь | Что делать с Навальным

Как иностранец, не имеющий российского гражданства, я не могу вмешиваться в российские события и высказываться за или против завтрашней демонстрации. Но я русскоязычный писатель, а кто-то очень точно сказал: язык – это родина. Поэтому у меня, как у гражданина «великого и могучего», есть право комментировать то, что происходит на родине моего языка.

Однако я и комментировать не стану, а просто спрошу.

Владимир Владимирович Путин сказал: «Хотели бы отравить, отравили бы». Я целиком и полностью доверяю словам президента. Действительно, имея внутрироссийский опыт (Кара-Мурза и др.) и международный (Солсбери), профессиональные отравители не могли ошибиться с дозой яда. И получается логический вывод: да, травить травили, но отравить не хотели! Что подтверждается всеми последующими событиями: как только Навальному стало плохо, самолет посадили. Как только самолет сел, его уже ждала «скорая помощь» с противоядием. А когда выяснилось, что российская больница не может гарантировать спасение пациента, его тут же отпустили на лечение в Германию.

А ведь могли не сажать самолет. У меня 60 часов полетов обручь с пилотами «Руслана» и других самолетов. Второй пилот постоянно на радиосвязи с землей, и без разрешения и инструкции земли, как и куда садиться, посадка невозможна.

И работники «скорой» могли уколоть чем-то иным или, вообще, не колоть, а везти до больницы часа полтора и больше.

И в больнице могли вколоть дополнительную дозу «Новичка» или еще чего покруче.

И платеж Бориса Зимина за немецкий самолет мог не пройти через банк.

И самолету этому можно было не дать «добро» на прилет и вылет…

Что и президент подтвердил, сказав: «Хотели бы, довели бы до конца». Кто бы сомневался! А раз не «довели до конца», значит до смерти отравить не хотели. И получается, что вся операция по недоотравлению Навального, а потом его спасению была кем-то рассчитана и координировалась до его полного выздоровления.

Кем и для чего?

Когда в 1964-м году юный Иосиф Бродский был арестован, приговорен к пяти годам принудительного труда и сослан на север, Анна Ахматова сказала: «Какую биографию делают рыжему!».

А кто же делает биографию Навальному?

Ведь совершенно очевидно, что назад в Россию Алексей летел не для прогулок по Чистым и Патриаршим прудам, а для того, чтобы сесть.

Поэтому, как только он купил билет на самолет до Москвы, я сказал жене: никуда он не полетит, завтра по просьбе рабочих Уральского вагоноремонтного завода Госдума лишит его российского гражданства, и он станет таким же политэмигрантом, как когда-то Солженицын, Ростропович, Вишневская и Аксенов. Если относительно них Брежнев додумался до такого простого решения, то, казалось, для Навального иного решения у Кремля и быть не могло.

И вот теперь я подхожу к своему чисто профессиональному вопросу.

Я написал «Красную площадь», «Журналист для Брежнева», «Чужое лицо», «Завтра в России», «Когда мы были союзниками» и другие политические триллеры потому, что довольно ясно представлял себе логику поведения Брежнева, Суслова, Андропова, Горбачева и даже Сталина, Гарримана и Черчилля. Но как я не напрягаю воображение, я не могу понять логику поведения нынешнего Кремля. Ну, уже отправили за границу своего главного оппонента или, по словам российских государственных СМИ, «фашиста», «агента американских спецслужб» и прочее и прочее, так зачем было пускать этого «агента» обратно? Почему нужно играть по его правилам и сажать его как раз туда, куда он и хотел приземлиться – в тюрьму?

Живя в Нью-Йорке, Иосиф Бродский в интервью Соломону Волкову сказал, что время его пребывания в Архангельской ссылке было лучшим временем его жизни.

Алексей Навальный хочет получить срок и сесть в тюрьму, чтобы стать вождем, лидером, звездой и знаменем свержения нынешней власти, и кто-то в Кремле выполняет его желание.

Ведь если звезды зажигают (а не гасят), значит это кому-то нужно?

Значит, кто-то хочет, чтобы у оппозиции была хоть одна звезда!

Неужели тот, кто – единственный! – точно знает: если бы хотели отравить, то наверняка бы и отравили?

Но мне кажется, что на этом пора и остановиться. Причем – немедленно. То есть, завтра, когда люди выйдут на улицы, не нужно обострять обстановку, арестовывать их, бросать в автозаки и т.п. Это может реально привести к русскому бунту – бессмысленному и беспощадному. А нужно, наоборот, дать людям возможность спокойно пройтись, покричать, высказаться, выпустить пар, а потом, идя навстречу пожеланиям народа, выпустить Навального и назначить его премьер-министром.

Мне кажется, в этом и есть исконный замысел ВВП, который объясняет все, что я описал выше. У вас есть другие варианты?