Что бунт в Шотландии может рассказать нам о худшей экономической ошибке Америки

Даже в наше время быстрой связи определенная информация циркулирует так же медленно, как в средневековую эпоху.

Возьмем, к примеру, недавнюю историю глобального промышленного производства. В англоязычном мире многие, если не большинство более известных комментаторов давно придерживаются мнения, что первоклассной экономике не нужно промышленное производство. Журнал “Экономист” особенно громко доказывал, что развитые страны движутся к пост-индустриализму – и чем скорее они избавятся от промышленного производства, тем лучше.

Однако за пределами англоязычного мира эта теория была моментально признана ерундой. Как обнаруживает любой, кто внимательно изучает этот вопрос, передовое производство одерживает победу над передовыми услугами не только в плане предоставления более широкого спектра рабочих мест, но и в плане обеспечения более высокой заработной платы (определяемой врожденными способностями каждого рабочего) и большего экспорта. (Мы поговорим еще о сравнении позднее.) В Германии, Австрии, Скандинавии, Швейцарии, не говоря уже о Восточной Азии, госчиновники и промышленники поспешили заполнить это пустое место. Получив рыночную долю у отступающих англоязычных, они не могли поверить своему счастью. Однако они редко заостряли внимание на своих планах развития, и уж тем более не ставили открыто под сомнение пост-индустриальную теорию. Они знали, что чем меньше внимания они привлекают к себе, тем больше будет их выгода. Чтобы ускорить свой промышленный подъем, такие страны как Япония и Германия поддерживали курс своих валют на супер-низком уровне и практиковали широкомасштабный меркантилизм, долгое время не сталкиваясь практически ни с каким давлением со стороны невежественных англоязычных высокопоставленных политиков, купившихся на пост-индустриализм.

С другой стороны, ни одна страна так не пострадала от пост-индустриальной иллюзии, как Шотландия. Это помогает объяснить воинственный настрой шотландских избирателей в то время, как они готовятся голосовать на следующих британских всеобщих выборах. Они, наконец, очнулись и, если верить опросам общественного мнения, мятежная Шотландская национальная партия близка к сокрушительной победе на выборах. Это серьезно ослабит Лейбористскую партию, которая ранее доминировала в шотландской политике более века. Почти настолько же, насколько Консервативную партию, Лейбористскую партию теперь винят – наконец-то – в сокращении промышленности в Шотландии.

Трудно преувеличить то, как сильно пала Шотландия. В годы после Второй мировой войны мало какие страны могли похвастаться такой сильной экономической базой. Затем глупая интеллектуальная мода среди лондонских комментаторов постановила, что от промышленного производства можно и на самом деле нужно отделаться. Почти самой первой исчезла судостроительная индустрия Глазго, которая в начале 1950-х строила почти одну треть всех кораблей в мире. Одна только компания John Brown была одной из главных витрин достижений британской промышленности. Когда-то славное имя компании сегодня почти забыто, но ее продукты – нет. Среди них были “Lusitania”, “HMS Repulse”, “Queen Mary”, “Queen Elizabeth” и “QE2”. Другие ключевые шотландские отрасли вскоре также были отправлены на свалку, в первую очередь железнодорожные локомотивы, станки и текстиль. (Если вы думаете, что локомотивы устарели, то нажмите здесь, чтобы посмотреть на последнюю японскую их версию, движущуюся со скоростью 370 миль в час. Производство станков и текстиля во многих случаях также является самым передовым, например, так называемые степперы, необходимые для производства жидкокристаллических экранов, и углеродное волокно, используемое в сверхлегких, сверхпрочных крыльях революционного “Боинга 787”. Япония является ведущей страной мира в обеих этих категориях.)

Самым очевидным доказательством того, что пост-индустриальный консенсус элит – это абсурд, является удивительный относительный экономический успех экономик, основанных на промышленном производстве. Хотя шотландские избиратели мало что знают о восточно-азиатских странах, больше всех извлекших пользу из принесения в жертву производственной базы Шотландии (из-за постоянного игнорирования и искажения фактов англоязычными СМИ), они знают кое-что о таких странах как Финляндия и Швеция, которые могут похвастаться доходами на душу населения, которые значительно превышают уровень доходов в Шотландии, и тем не менее смогли каким-то образом сохранить и даже увеличить свою рыночную долю в таких отраслях как судостроение.

Почему промышленное производство является такой замечательной отраслью экономики? Об этом можно было бы написать книгу – и она даже написана. В моей книге “In Praise of Hard Industries: Why Manufacturing, Not the Information Economy, Is the Key to Future Posperity” (“Во славу тяжелой промышленности: Почему промышленное производство, а не информационная экономика, является ключом к процветанию“, издательство Boston: Houghton Mifflin, 1999 год) детально излагается этот вопрос – и многое из того, что говорится о пост-индустриализме, было тут же подтверждено крахом бума интернет-компаний весной 2000 года.

Здесь стоит кратко резюмировать один момент: сторонники пост-индустриальной теории совершают существенную ошибку, полагая, что промышленное производство широко использует ручной труд (стереотип, часто подразумеваемый в их аргументах – потогонная система, при которой рабочие работают в тяжелых условиях, вручную собирая потребительские товары). В реальности это пост-индустриальные услуги являются трудоёмкими. В центральной и северной Европе, а также в Японии и Корее промышленное производство далеко от потогонного стереотипа. Современное технологичное производство часто очень капиталоёмкое, иногда за каждым промышленным рабочим стоит финансирование до 1 миллиона долларов. Это сильно подстегивает производительность каждого рабочего, позволяя работодателям платить во много раз большие ставки заработной платы, чем при потогонной системе, и одновременно получать солидную прибыль. (Обычно достаточно уже преимущества работы в эффективно управляемой стране Первого мира, чтобы сбалансировать более высокие расходы на заработную плату.)

Развитые отрасли промышленного производства получают другое преимущество в том, что они обладают производственным опытом. Техническая информация часто накапливается годами или даже десятилетиями и обычно известна только немногим ведущим инженерам, контролирующим установочные параметры чрезвычайно дорогостоящего технологического оборудования. Даже если промышленный шпион сможет получить доступ к заводским цехам, он или она в принципе не сможет украсть такой производственный опыт. В отличие от этого техническая информация в пост-индустриальных услугах легкодоступна при минимальных затратах – отсюда, например, подъем Индии и России в области компьютерного ПО с негативными последствиями для многих инженеров программного обеспечения на Западе.

В то время как шотландские избиратели могут, вероятно, ясно сформулировать аргументы против пост-индустриального консенсуса, они интуитивно чувствуют, что принесение в жертву их промышленной базы являлось не только ложным представлением, но и стало одной из величайших трагедий в истории их страны. И в этом они правы.

Имонн Финглтон 
perevodika.ru