Будущее роботизированной войны

Мы не знаем, куда поведет нас революция роботов, но очевидно, что мир будет другим. Лучше начать направлять этот процесс сегодня, чем беспомощно следовать за ним в будущем

Новые виды оружия, появившиеся на полях сражений Первой мировой войны, в конечном итоге революционизировали характер боевых действий. Однако на момент своего появления большая их часть применялась традиционно, в силу чего использование старомодных пехоты и артиллерии было эффективнее внедрения новых способов ведения войны. Самолеты указывали цели артиллерийским батареям, вели разведку для пехоты и оказывали непосредственную поддержку с воздуха. Предпринимались попытки осуществления стратегических бомбардировок, но в связи с ограниченной полезной нагрузкой и дальностью действия тогдашних самолетов это не имело большого эффекта. Танки, появившиеся в 1917 году, действовали совместно с пехотными подразделениями в качестве передвижных огневых точек или бункеров.

Иными словами, поначалу появление этих новых видов вооружения представляло собой инновацию, а не революцию. Лишь после войны военные теоретики признали революционный потенциал танков и самолетов в случае их надлежащего использования. Во Вторую мировую войну танки и самолеты уже не помогали пехоте тащиться по полю боя, а стали авангардом высокомобильных общевойсковых соединений, которые могли действовать глубоко за линиями обороны противника, и уже пехота оказывала им поддержку, а не наоборот.

Перенесемся в наши дни: в Ираке, Афганистане и над убежищами боевиков в Пакистане вооруженные силы США применяют широкую гамму новых технологий, из которых наибольшую важность имеют всяческие роботы. Сегодня 30 процентов боевых самолетов США, действующих в этих зонах конфликтов, являются беспилотниками. Почти в каждом сухопутном подразделении есть роботы того или иного типа. Но, как и в Первую мировую войну, новые технологии используются для усиления имеющихся боевых соединений и методов ведения боя. Роботы повсюду, но еще не произвели революции. По крайней мере, пока.

Революционные военные концепции вроде использования бронетанковых подразделений и стратегических бомбардировок были созданы в 1920-е годы, в эпоху ограниченных оборонных бюджетов, малых армий и не столь безумных оперативных темпов, что дало военным теоретикам время на размышления и эксперименты. Похоже, Соединенные Штаты вступают в аналогичную эпоху, когда прокладывается путь к революционным идеям. Это может освободить военных роботов от их вспомогательной роли: теоретики-революционеры изобретают радикально новые способы их использования в инновационных, роботоцентричных подразделениях.

Нетрудно представить себе преимущества роботоцентричных подразделений, особенно в условиях сухопутного конфликта. Роботизированное подразделение сухопутных войск или морской пехоты обладало бы гораздо большими возможностями, чем нынешние, имея при этом гораздо меньшую численность. Это снизило бы вероятность потерь среди американских военнослужащих и позволило сэкономить часть средств, выделяемых на медицинское обслуживание и льготы для отставных военных. Кроме того, это могло бы смягчить потенциальный кризис комплектования, вызванный сокращением ежегодных когорт 18-летних.

Роботоцентричные подразделения были бы особенно ценны в тех случаях, когда вооруженные силы США вынуждены действовать среди мирного населения — будь то в ходе боевых действий в городе или при противопартизанских, миротворческих, стабилизационных и гуманитарных операциях. В этих ситуациях всегда бывает трудно найти достаточно военнослужащих для обеспечения круглосуточного присутствия. Но даже когда это препятствие преодолевается, многочисленным американским контингентам нужны большие количества продовольствия, еды, жилье и медицинское обслуживание. Когда операции идут не так, как хотелось бы, они могут вызвать враждебность местного населения. Сгладить эти проблемы могли бы роботы. В условиях городского боя боевым подразделениям очень трудно уследить за тем, чтобы здания и кварталы, зачищенные от войск противника, не были вновь заняты ими. Роботы могут оказать большую помощь в решении этой проблемы. Им не нужно ни спать, ни есть, и они не совершают ошибок из-за страха или усталости. Кроме того, возможно, они не вызывают такого страха и неприятия у местных жителей.

В то же время, революционное изменение тактики использования роботов вооруженными силами США создало бы новые вызовы. Один из важнейших: этический вопрос о том, насколько человек должен быть причастен к решению использовать смертоносную силу. Допустимо ли, чтобы робот-убийца, позитивно идентифицировавший противника, стрелял в него сам — или это решение должен принимать человек, действующий совместно с роботом? Хотя роботы способны лучше, чем люди, распознавать определенные черты, характеризующие вражеского комбатанта — например, наличие автомата — они не умеют принимать сложные этические решения.

Легко, восхитившись новой технологией, потерять из виду реальность. Например, в 1921 году итальянский генерал Джулио Дуэ предсказывал, что авиация обессмыслит все остальные виды военной силы. Те, кто сегодня выступает с аналогичными предсказаниями по поводу полного вытеснения людей в вооруженном конфликте роботами, скорее всего, также окажутся неправы — по крайней мере, в обозримом будущем. Тем не менее, мы достигли такого этапа, на котором революция военной робототехники является технологически осуществимой. Вопрос состоит в том, достаточно ли у военных воображения, чтобы ее осуществить. На настоящий момент исследованием этого революционного потенциала занимается всего несколько авторов, причем невоенных. Самым ярким примером служит изданная в 2009 году книга Питера Сингера (Peter W. Singer) “Wired for War”. В самих вооруженных силах революционеров пока еще не объявилось.

Будем надеяться, что американцы сумеют разобраться в стратегических и этических вопросах, связанных с ведением роботизированной войны до того, как технология толкнет революцию роботов в непредсказуемых направлениях. Станет ли будущему президенту США проще в политическом отношении задействовать армию, опирающуюся на роботов? И хорошо ли это? Действительно ли американцы хотят иметь армию, которую проще использовать? Хотят ли они делегировать машинам решение вопросов жизни и смерти? Можно ли остановить революцию роботов в самом широком смысле или она неизбежна?

Мы не знаем, куда поведет нас революция роботов, но очевидно, что мир будет другим. Лучше начать направлять этот процесс сегодня, чем беспомощно следовать за ним в будущем.

Стивен Метц — оборонный аналитик и автор книги «Ирак и эволюция американской стратегии» (Iraq and the Evolution of American Strategy). Его еженедельная колонка «Стратегические горизонты» публикуется в WPR по средам

rus.ruvr.ru