Борьба с коррупцией и ее подобие

Владимир Путин подписал во вторник два указа, развивающих тему борьбы с коррупцией, столь популярную в последнее время уже не только у оппозиции, но и у самих властей.

Члены правительства, администрации президента, депутаты Госдумы, губернаторы и сенаторы, сотрудники госкорпораций, Пенсионного фонда и Фонда медицинского страхования ежегодно до 1 апреля (топ-менеджмент государства в лице федеральных министров и премьера — до 30 апреля) подают декларации о своих доходах, доходах супругов и несовершеннолетних детей уже не первый год.

“Фишкой” нынешней весны стало то, что теперь они должны декларировать не только доходы, но и расходы.

Сведения о расходах нужно предоставлять по каждой сделке по приобретению недвижимости, транспортного средства, ценных бумаг, акций, в том случае, если ее сумма превышает общий доход чиновника и его супруги (супруга) за три года, предшествовавших сделке.

Идея в общем здравая. Черт, как это обычно бывает, кроется в деталях. Во-первых, доходы бывают разные. Например, как сообщают СМИ, губернатор Кузбасса Аман Тулеев задекларировал за прошлый год доход в 4,69 млн руб. Глава Псковской области Андрей Турчак заработал 1,3 млн руб., а его жена в 15 раз больше. А вице-премьер и полпред президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александр Хлопонин заявил, что заработал в позапрошлом году рекордные 484 млн рублей.

Приходится констатировать, что критерии, выбранные у нас для возбуждения какого-никакого расследования в отношении того или иного чиновника, весьма своеобразны. Получается, что если, допустим, человек, не покладая рук, получал где-то по полмиллиарда руб. в год, и за три года заработал около 1,5 млрд руб., прикупив дом за 4,5 млрд руб., то у него чистые руки. А вот если домишко потянул на 4,6 млрд руб., то это уже подозрительно.

По мнению директора российского центра Transparency International Елены Панфиловой, случай Хлопонина объясняется тем, что он пришел во власть из крупного бизнеса, и разных акций у него много. Но, несмотря на то, что в нашем законодательстве есть статья об обязательной передаче чиновником своих акций в доверительное управление третьим лицам, “процедура такой передачи у нас отсутствует”, отмечает Панфилова.

Между тем, считает она, законы и указы о борьбе с коррупцией могут работать лишь при должном контроле за их исполнением как со стороны государства, так и со стороны общества. Если антикоррупционное законодательство “будет применяться не избирательно, а неизбежно, независимо от аффилированности тех или иных чиновников с хозяевами высоких кабинетов, тогда это будет реальной борьбой с коррупцией”, — считает Панфилова.

Шаги против коррупции, предпринимаемые сейчас властью, на сегодняшний день можно характеризовать как достаточно сдержанные. Такое мнение высказал корреспонденту “Росбалта” член Совета по правам человека при президенте РФ, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов, комментируя последние указы президента.

Для эффективной борьбы с этим злом стоило бы запустить механизмы, заложенные в статью 20 конвенции ООН против коррупции, которая предполагает “возврат незаконно нажитого имущества”, — считает Кабанов.

В то же время он отметил, что “механизмов, которые запустили бы эту статью, почти нет”.

Он пояснил, что “суть 20 статьи состоит в том, что наличие разницы между официально декларируемыми доходами и расходами дает основание для возбуждения уголовного преследования по признакам незаконного обогащения”.

Эксперт напомнил, что РФ “до сих пор не ратифицировала эту статью, поскольку против этого в свое время категорически выступила “Единая Россия”.

Нынешний же вариант российского законодательства по словам Кабанова, это некий эрзац борьбы с коррупцией.

На сегодняшний момент в обществе и в среде правящей бюрократии существуют разные представления об эффективности антикоррупционных мер, предпринимаемых властью, считает Кабанов. По его словам, в обществе доминирует мнение, что коррупция нарушает один из основных принципов справедливости. Однако общество при этом инфантильно и не хочет контролировать не только выборы в парламент, но даже собрание какого-нибудь Товарищества собственников жилья (ТСЖ).

“Но при этом все заявляют, что хотят посадок, конфискаций, требуют, условно говоря, крови и отсеченных голов”, — отмечает он.

“Периодически, — отмечает эксперт, — нам подбрасывают и то, и другое, но это не борьба с коррупцией, это некая борьба бюрократии по очищению самой себя”.

Между тем, “задачи общества и власти в данном вопросе совпадают в том, чтобы минимизировать риски, которые возникают в результате коррупции. Прежде всего, риски, связанные с нарушением принципа справедливости”, — считает Кабанов.

Существующая сегодня в России система работает, в первую очередь, в интересах бюрократии, но есть негативные примеры за рубежом, в частности, на Ближнем Востоке, когда “ощущение несправедливости вкупе с серьезным напряжением в гражданском обществе, даже при достаточно благоприятной экономической обстановке может приводить к крайне негативным последствиям”, — говорит эксперт.

Александр Желенин
rosbalt.ru