КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Итак, Кроули действительно все рассказал. В чем суть прогрессистского – или, без эвфемизма, – левацкого драйва? Полное преобразование Америки путем обессмысливания ее Конституции.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo copyright: pixabay.com
Сделать все наоборот:
Отнять у людей свободу выбора. Высшая ценность – коллектив, и надо всем – государство. Само государство имеет неограниченные полномочия. Только оно обеспечивает экономическое развитие и всеобщее благосостояние. Возглавляют все это особые люди – бескорыстные и эффективные (самохарактеристика леваков).
Преодоление вероятного сопротивления – как пропагандой (воспитание), так и силой государства.
Конечная цель очевидна: власть над людьми и их душами. Иными словами:
ПОРАБОЩЕНИЕ СВОБОДНЫХ горсткой негодяев и бандитов.
Американский социолог Джеймс Дэвисон Хантер написал книгу «Война в культуре». Подзаголовок: «Борьба за определение – что есть Америка». Для начала он напоминает нам, что конфликты в культуре начались в стране еще в стародавние времена, в виде напряженности между протестантами и католиками, между христианами и евреями, а также враждебное (когда-то) отношение общества к мормонам. Сегодня это стало борьбой «левых» против «правых». Последние, как нетрудно догадаться, это «либертарианцы» или «консерваторы».
Хантер выражается вполне нейтрально, называя: первых – «прогрессивными», вторых – «ортодоксами». Формально он описывает борьбу МЕЖДУ ними, но по всему, что нам известно, одна сторона хочет сохранить институты и ценности, заложенные при основании страны (поэтому они консерваторы), а другая их открыто критикует и атакует в стремлении преобразовать страну на «прогрессивный» манер. Так что налицо сторона атакующая и сторона обороняющаяся.
«Прогрессивные» – это самоназвание леваков (фактически – социалистов). Закономерно, что они называют консерваторов реакционерами.
У Хантера все описывается и анализируется «без гнева и пристрастия». После предварительных описаний и множества цитат с обеих сторон (первая глава), Хантер пишет: «Мы приходим к пониманию, что современная война в культуре, в конечном счете, есть борьба вокруг национальной идентичности – что значит Америка?».
Но уже в начале главы 2 он говорит, что хочет сразу указать на главное: «культурный конфликт – это, в конечном счете, борьба за доминирование» (курсив его).
И еще ниже: «Вот окончательный результат анализа, что бы еще мы не рассматривали дальше: культурный конфликт – это о власти, это борьба за то, чтобы добиться и удерживать власть определять реальность». Или, как пишет он в другом месте, – это борьба за власть давать вещам имена (выделено мной – ЕМ). Прежде всего, это о власти определять – что есть добро и что есть зло.
Нынешняя война в культуре отличается от прошлых характерной чертой – она тотальна. Ареал борьбы охватывает все области жизни и фундаментальные институты и ценности общества. Частная и публичная сферы, межрасовые отношения, право и охрана порядка, здравоохранение, семья и брак, гендерная идентификация, образование (школьное, высшее), сексуальная жизнь, человеческие привычки и обычаи, национальные праздники и спорт, история страны, национальные символы, идеалы и герои… – все вовлечено в эту войну.
Другая важная характеристика: ценности враждующих сторон взаимно противоположны, и обе стороны убеждены в своей моральной правоте. Это две разные вселенные, говорит Хантер. Компромиссы и мир между ними невозможны. Только война до победного конца. Конец войны – это «либо восстановление старой гегемонии, либо установление новой гегемонии в сфере культуры общества» (цитата из Антонио Грамши).
Поскольку война, в основе своей, затрагивает универсальные «системы значения», довольно очевидной становится важность интеллектуальной и других элит.«Если обычные люди участвуют в формировании своих собственных частных миров, то развитие и артикуляция более развитых систем значения, включая область публичной культуры, выпадает на долю элит, – пишет далее Хантер. – Они создают концепции, обогащают язык и развертывают логику публичных дискуссий. Они – это те, кто определяют и переопределяют значение публичных символов. Публичная дискуссия, таким образом, есть главным образом дискурс элит (курсив его – ЕМ). В этом первая причина того, почему огромное большинство американцев, кто в этих спорах, так или иначе, держится середины, не слышны. У них нет доступа к инструментам публичной культуры, какой имеют элиты». Крайне важное замечание.
«В первую очередь на ум приходят интеллектуалы, обосновавшиеся в залах академии, посвящающие свою карьеру исследованиям, писанию, консультациям, лекциям и обучению молодежи». И кто внутри этого царства более всего влияют на публичную культуру? Гуманитарии, ученые в области социальных наук, публичной администрации, теологии и права.
В школе: на наших глазах разрушается гуманитарное образование. В истории: искажение истории страны, замалчивание важнейших фактов ее прошлого или интерпретацию их в смысле, противоположном традиционным американским представлениям. (Христофор Колумб – «колонизатор», отцы-основатели – «белые расисты», «эксплуататоры» и т.п.) В социологии и экономике: пропаганда самых вульгарных социалистических и просто марксистских идей о «богатых» и «бедных» (богатство есть результат экспроприации и эксплуатации и т.д.) В литературе: насаждение писаревщины самого вульгарного толка (Шекспир – гoмофоб, рaсист и пр.).
«Мертвыe бeлые европейские мужчины» – так наши культурные релятивисты в системе высшего образования именуют классиков мировой литературы, философской и научной мысли.
Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями – вот шигалевщина! (Достоевский. «Бесы»)
«Государственные школы подрывают два фундаментальных условия здорового толерантного общества, – писал недавно один публицист. – Во-первых, они создают миллионы граждански неграмотных, которые не имеют понятия о долговременных ценностях сообществ и о национальной идентичности. Во-вторых, они усугубляют каждое неравенство, способствуя разрушению нашей культуры».
Про область семьи вряд ли нужно много говорить. «Традиционная семья сегодня, – указывает Джона Голдберг, – враг всех форм политического тоталитаризма, потому что она представляет собой оплот верности, не имеющей отношения к государству». Именно поэтому левые радикалы постоянно пытаются ее разрушить.Требования конституционировать союз гoмoсексуалистов как семью. Переименование «отца» и «матери» в «родитель №1» и «родитель №2». Отстаивание «права ребенка иметь больше, чем двух родителей». Первые попытки легитимации пeдофилии. «Просвещение» малолетних детей по части гoмoсeксуализма и зоофилии…
Огромную проблему, с потенциально фатальными последствиями, вызывает юридическое образование, готовящее будущих адвокатов, прокуроров и судей. В том числе тех, кому толковать законы и самое Конституцию. Вдохновленные теорией Деррида, которую они толкуют в удобном для себя смысле, радикалы преподают предмет под названием «критическая юриспруденция». Все законы существуют для нас в виде текстов, не имеющих того смысла, который в них привычно вкладывают. Все юридические понятия сформулированы на языке, зараженном предрассудками прошедших поколений, и потому подлежат критическому пересмотру.
Очень часто конституционные нормы толкуются вразрез с идеями творцов Конституции.
Сегодня мы наблюдаем, как иные судьи отпускают на свободу убийц и сексуальных маньяков или назначают им сроки, измеряемые месяцами. И как исламским террористам из какого-нибудь Йемена дают при аресте права американского гражданина.
Немало уже у нас юристов, которые стоят на том, что Конституция устарела и ее нужно «привести в соответствие с нынешним днем». В иных колледжах студентам сообщают, я слышал, что Конституция США была принята незаконно. Что есть правда, если говорить о законах Британской империи…
А что вынес из Гарварда специалист по конституционному праву Барак Обама? Что Конституция ущербна. По собственным его словам – она предусматривает только «отрицательные права» и умалчивает о том, что должно государство делать для населения. Такой взгляд выдает совершенное отрицание смысла Конституции. В ней не случайно говорится о неотчуждаемых правах людей и предусматривается их охрана от возможных посягательств государства. Конституция США исходит из сказанного в Декларации Независимости, что права эти даны Творцом.Обаму научили, что права даются государством. Узнаете? Или еще нет? «Государство гарантирует населению свободу слова, печати, собраний…» Много чего нам «гарантировали» Сталинская и Брежневская конституции.
Захватившие гуманитарное образование и размножившиеся, как черви в падали, леворадикальные «интеллектуалы», запудривая мозги учащейся молодежи и извращая понятия до противоположного смысла, стремятся навязать обществу свою идеологию, в корне изменить культуру страны и, в конечном счете, ее общественное устройство. Рука об руку с ними работает множество радикальных журналистов и целых новостных телеканалов. Все это происходит прямо по Орвеллу.
Надо сказать, что в борьбе за власть давать дефиниции реалиям левые одолевают шаг за шагом.
«Если вы считаете, что аборт – это зло, вам не удастся убедить тех, кто отвергает такие нравственные категории, как добро и зло», – пишет Голдберг.
Это – название книги.* В ней даны такие рецепты:
Выходит, страну можно разрушить мирным путем. Если очень постараться. Главное, есть кому стараться. И они стараются.
Примечания.
* Ben Stein and Phil DeMuth. How to Ruin the United States of America. 2008.
** «Вуду-экономикой» называют идеологию и политику, исходящую из идеи, что рост государственного долга непременно вызывает соответствующий рост ВВП. Наличие доброкачественной научной критики не мешает левым продолжать эту политику.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.