КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
В Германии закрепилась турецко-арабско-исламская среда с ярко выраженной культурой мачо.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Иногда именно маленькие, довольно случайные наблюдения позволяют охватить общую картину. Когда я недавно шел по Мюнхенерштрассе в привокзальном районе Франкфурта, где я когда-то прожил десять лет, мне показалось, что я попал не в тот фильм. Уже в 1990-е гг., когда я здесь жил, улица, соединяющая главный железнодорожный вокзал с районом банков, была по-настоящему мультикультурным местом. Здесь было множество турецких магазинов, а также немецкий Feinkost Schenck с экзотической спинкой косули, магазин испанских деликатесов, баварский пивной бар и обязательное итальянское кафе-мороженое. Кроме того, здесь царила обычная суета большого города со звоном трамваев, спешащими по своим делам прохожими и местными наркоманами.
Теперь же, даже если здесь по-прежнему проживают представители 30 наций, мультикультурализм превратился в монокультурализм – турецко-арабско-исламскую среду с ярко выраженной культурой мачо, огромным избытком мужчин и тремя дворовыми мечетями, одна из которых входит в состав турецкого религиозного управления DITIB, лояльного президенту-исламисту Эрдогану. Одна парикмахерская сменяет другую, киоски с кебабом и пекарни с лепешками чередуются с заведениями, принимающими ставки на результаты спортивных соревнований, лавчонками с мобильными телефонами и турецко-арабскими барами, где за гладкими столами из ДВП при бледном неоновом свете сидят преимущественно бородатые мужчины.
Больше никакого спагетти из мороженого, гуляша из оленины из Рёна и испанской ветчины серрано. Разнообразие – это вчерашний день. Женщины составляют почти невидимое меньшинство, но зато на тротуаре всегда можно видеть небольшие группы сгрудившихся в кучку мужчин. Посреди всего этого грохочет трамвай 11-й линии, где, по словам достоверных свидетелей, такие оскорбления, как «ты, жид» и «жидовская свинья», входят в повседневный лексикон 10–12-летних школьников. Кстати говоря, кошерный израильский ресторан здесь был бы просто немыслим.
Внезапно мне приходит в голову мысль: эта улица на самом деле уже не является частью Федеративной Республики Германия. Не принадлежит она и буржуазно-либеральному Франкфурту-на-Майне, проверенному временем городу немецких имперских коронаций, родине Гёте, Людвига Бёрне и Теодора В. Адорно, городу, который теперь стал совсем «зеленым», дружелюбным к грузовым велосипедам и «пробудившимся».
Не имея никаких эмпирических данных, можно предположить, что вряд ли кто-то на Мюнхенерштрассе следит за обращенными к «дорогим согражданам и согражданкам» методичными речами федерального президента Штайнмайера о государственном резоне Германии и его пламенными призывами против антисемитизма, в пользу космополитизма и сплоченности. Культура телевизионных ток-шоу а-ля Карен Миозга, Майбрит Ильнер и Маркус Ланц, прочно застрявшая в политико-медийном мета-пузыре, также принадлежит чужому миру, которому здесь нет места. Здешние люди живут в своем собственном космосе, и у них есть другие дела в кальян-баре.
В Германии много таких улиц, будь то в Дуйсбурге или Гельзенкирхене, Дортмунде или Эссене. Тут и там есть целые улицы и районы, которые колеблются между социальным гетто и религиозным параллельным обществом. Светское конституционное государство там в лучшем случае игнорируют, а в худшем – относятся к нему с открытым презрением и агрессией.
Печально известна Зонненаллее в берлинском районе Нойкёльн, которая ныне является своего рода мини-Газой, где хумус рифмуется с ХАМАСом и, как и во многих других местах, бушует антизападный, овеянный теорией заговора антисемитизм, кульминацией которого стал оптимистичный лозунг на демонстрации тысяч пророков будущего халифата в Германии: «Победа Аллаха близка!».
Конечно, это некоторое преувеличение, но всё же лидер афганских талибов теперь совершенно спокойно появляется в мечети DITIB в Кёльне, а схватки между сирийскими и ливанскими семейными кланами происходят на германских улицах. На международном футбольном матче против Турции в Берлине подавляющие 50 тыс. футбольных фанатов турецкого происхождения создали атмосферу, напоминающую Стамбул. Бывший член ландтага земли Гессен от «зеленых» рассказал, что один из зрителей на берлинском стадионе «Олимпия», размахивая двумя флагами с красным полумесяцем, спросил его: «Почему ты такой глупый и поешь гимн Германии?». Турецкий болельщик конгениально добавил, что они всё равно скоро станут «большинством». Да и на поле «вопрос силы» был поставлен провокационно, так что запуганные немецкие футболисты вежливо расчистили соперникам путь к собственным воротам.
В Касселе 6 декабря 2023 г. пять-шесть молодых людей из числа иммигрантов в возрасте от 14 до 16 лет попросили мужчину в костюме Деда Мороза снять костюм. Они напали на него и оскорбили, назвав «жирным ублюдком» и «сукиным сыном», а также выкрикивали, что они – мусульмане и что это «их страна».
Это имеет продолжение в школах. То, что говорят и думают в определенной мусульманской среде, подпитываемое ежедневным потреблением турецких и арабских телеканалов, таких как Al Jazeera, находит отражение в школьных классах, где учителям очень трудно объективно говорить об израильско-палестинском конфликте, ХАМАСе и роли Ирана. Тема Холокоста является чрезвычайно деликатной, когда уже восьмилетние дети произносят на уроках антисемитские лозунги, услышанные от своих родителей, или даже физически нападают на учителей.
Пока это лишь фрагменты пазла, которые еще не складываются в общую картину. Но во Франции и Бельгии, Голландии и Швеции уже очевидно, что социальный – и политический – климат меняется, когда в больших городах и маленьких провинциальных городках женщин больше не видно в барах и кафе, а повсюду господствует широкоплечий, бородатый мачизм, чье анахроничное «понятие чести» не имеет ничего общего с современной Европой.
Что касается моего франкфуртского момента удивления и тревожного вопроса о том, не упал ли уже ребенок в колодец: после пятой парикмахерской на дистанции всего в 300 м я невольно вспомнил фразу канцлера Ангелы Меркель, которую она произнесла на пике волны прибытия «беженцев» в 2015 г. И по сей день эта фраза считается ее политическим наследием и неизменным лейтмотивом дебатов об иммиграции и интеграции, которые только что разгорелись с новой силой: «Я должна сказать совершенно честно: если теперь нам придется извиняться за то, что мы показываем дружелюбное лицо в чрезвычайных ситуациях, то это не моя страна».
Это заявление, прозвучавшее с самого верха, стало моральным ударом по чувствительной немецкой душе, и циники уже делали ставки на то, что канцлер-протестант уедет из недружелюбной «страны преступников» на Лампедузу, и задавались вопросом, когда это произойдет. Оказалось иначе: она осталась, и тогда «культура гостеприимства», дружелюбное лицо постнацистских немцев, стали мерилом всех вещей. Незабываемо страстное восклицание «зеленой» Катрин Гёринг-Эккардт, ныне вице-президента Бундестага, на заседании синода Евангелической церкви Германии накануне 9 ноября 2015 г.: «Нам вдруг стали дарить людей!».
Спустя восемь лет, при наличии бестолково-забывчивого канцлера и 3 млн преимущественно нелегальных иммигрантов, конечно, возникает вопрос: а что, если именно дружелюбное лицо в конечном итоге стало причиной того, что всё больше немцев начинают мучиться от ноющего чувства, что однажды они сами могут сказать: «Это больше не моя страна!»?
И это не сумасшедшие «граждане Рейха», не ярые фанаты AfD и не теоретики заговора, рассуждающие о великой «смене населения», а образованные люди, которые помнят знаменитую цитату: «Либеральное, секуляризованное государство зиждется на предпосылках, которые оно не может себе гарантировать». Эта фраза принадлежит конституционному юристу и философу права Эрнсту Вольфгангу Бёкенфёрде (1930–2019) и является чем-то вроде интеллектуальной и политической основы существования республики вне всех ежедневных политических баталий.
Снова и снова возникает вопрос о том, имеется ли достаточное большинство населения, готовое наполнять жизнью эти необходимые условия существования демократической республики, включая свободу мнений, верховенство закона, свободные выборы, свободу творчества и вероисповедания и право каждого человека на поиск своего личного счастья, и готово ли это большинство защищать их в чрезвычайной ситуации.
Вскоре после исламистских терактов 11 сентября 2001 г. в США писатель Салман Рушди, которому полжизни угрожала смертельная фетва исламистских фанатиков, очень поэтично сформулировал важнейшие составляющие западного демократического образа жизни: «Поцелуи на публике, бутерброды с ветчиной, открытые споры, вызывающая одежда, кино, музыка, свобода мысли, красота, любовь».
Именно об этом и идет речь: не о защите жаркого из свинины и кнедлей, квашеной капусты и охотничьих изгородей – старых немецких традиций, которые, безусловно, сохранят свои заслуженные убежища, – а о либеральном, либерально-демократическом обществе в целом, которое осознает свои силы и преимущества и защищает их в случае необходимости от любых нападок, будь то слева, справа или из среды иммигрантов, ментально продолжающиx пребывать в авторитарных, додемократических временах, которые они ошибочно считают светлым будущим и которые пытаются навязать всем нам.
Райнхард МОР, «Еврейская панорама»
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.
