Блиц-опросы Медиагруппы КОНТИНЕНТ

Возможна ли полномасштабная межконфессиональная война в первой четверти XXI века?

Михаил Кагарлицкий, писатель, журналист. Тель-Авив (Израиль)

Такая война возможна только при той ситуации, если конфессии развиваются поступательно, а в той, когда одни теряют сторонников, а другие набирают, ни о какой войне не может быть и речи, — только стратегическое отступление одних, и тотальное наступление других. Но победители настолько преобразятся в ходе этой эволюции, что могут оказаться и побежденными…

Рауф Кубаев, кинорежиссер. Москва (Россия)

Давайте будем откровенны: если межконфессиональная война и возможна, то организаторами её будут финансовые центры влияния. Например, в России нет и намёка на межконфессиональное противостояние. Мусульмане на ближнем востоке громят не протестантов и католиков, а американских воротил, которые провоцируют эти конфликты. Нигде в мире нет конфликтов между, допустим, мусульманами и христианами. В Ольстере когда-то было реальное противостояние между католиками и протестантами — это считается? Везде, где идёт якобы межконфессиональный конфликт, на самом деле прячется политика.

Или противостояние Израиля и арабского мира — разве оно межконфессиональное?..

Валерий Курносов, писатель, журналист. Казань (Россия)

Если и дальше власти в регионах России будут цинично следовать принципу рабовладельческого Рима divede et impera (разделяй и властвуй), формируя этническую правящую группировку в Дагестане, Чечне, Татарстане, Башкирии и подавляя русских, что сегодня я наблюдаю, то взрыв неизбежен. Для примера. Согласно статистики, до прихода Минтимера Шаймиева к власти в Татарстане в Казани проживало 70% русских. После его ухода осталось “более 40%”. В управлении (можно заметить по списку истеблишмента на специализированном сайте) — 90% татары, причем только из клана Шаймиева, для всех сокращены часы преподавания русского языка, несмотря на протесты русского населения, недавно министр образования республики запретил обращаться к себе на русском языке. Мечетей в республике понастроено столько, что даже один руководитель строительной фирмы — татарин взмолился: его заставляют строить за свой счет, в то время как мечети полупустые… Власти сознательно зажимают пружину, которая в ответ когда-то ударит их по лбу.

Дмитрий Савельев, политолог. Ростов-на-Дону (Россия)

Межконфессиональные локальные войны уже идут. Постоянные теракты и перестрелки проходят на Северном Кавказе. Межконфессиональная война в мировом масштабе имеется ввиду? Так она идет. Взять Ирак, Египет и теперь уже ту же Сирию с суннитским большинством. В арабских государствах усиливается влияние Аль-Каиды, что может привести к распаду государств на эмираты. Основную угрозу вызывают САЛАФИТЫ, отличающиеся крайней нетерпимостью по отношению к другим религиям.

.
Андрей Тесля, философ. Хабаровск (Россия)

Все возможно, вопрос только в какой степени. На мой взгляд — в минимальной, поскольку для этого конфессиональность должна стать основой политического выбора, а оснований к этому нет. Сейчас речь идет скорее о попытках “использования религии” как остаточного ресурса.

Борис Вишневский, политолог, публицист, общественный деятель. Санкт-Петербург (Россия)

Не думаю, что это возможно. “Территориальная” война — это война за ресурсы и территорию. А межконфессиональная? За право силой установить свою веру? Бессмысленно. Возможна война между религиозными государствами — с “монотеистической” структурой населения. Но это будет все-таки не межконфессиональная война. Условно говоря, евреи с арабами воют не по религиозным соображениям, а по территориальным…

Игорь Мусолин, писатель. Санкт-Петербург (Россия)

В глобальных войнах люди гибнут за металл т.е. за ресурсы, а религиозная, как впрочем и любая другая идеологическая составляющая, используется лишь для агитационного медиаспама. Таким образом вопрос когда начнётся война напрямую зависит от вопроса — когда кончатся ресурсы.

Виталий Щигельский, писатель, журналист. Санкт-Петербург (Россия)

Война — радикальный способ выхода из кризиса. Когда правящие элиты оказываются в историческом тупике, они обычно вспоминают о вере. Защита веры — дешевый и эффективный предлог. Поскольку до кризиса (перенаселение, нехватка еды, воды, нефти и проч.) недалеко, вероятность межконфессиональных войн высока. В первую очередь это относится к регионам Ближнего и Среднего Востока, а также России.

Георгий Янс, журналист. д.Юдино (Россия)

Когда-то все-таки должен наступить конец света, чтобы все началось по новой. Ной, сорок лет в пустыне с Моисеем — приход мессии. И снова ожидание конца света. Но это слишком оптимистический прогноз.

Сергей Асриянц, журналист, музыкант. Москва (Россия)

Признания лидеров некоторых европейских стран о провале идеи мультикультурализма, нарастающие ксенофобские (в основном — антимусульманские) настроения в российском обществе, пожары, полыхающие на Ближнем Востоке и Севере Африки, крепнущее ощущение близости войны с Ираном (многие эксперты не сомневаются в ее скором начале) — словом, подготовительный этап идет полным ходом.

Возможно, я — пессимист, возможно, но точно — не политолог. Мыслю, как обыватель: головой понимаю, что это вполне возможно, сердце болит — так я этого не хочу и боюсь.

Илья Абель, писатель, журналист. Москва (Россия)

Рассуждать о том, возможен или нет в ближайшее время или в нынешнем  столетии конфликт на  межконфессиональной почве — дело неблагодарное.

Как мы помним, Ленин называл три вида войн, определения которых сейчас не вспоминаются и не  хочется, в принципе, вспоминать.

Исходить  все же стоит из того, что какой бы ни была  та  или иная  война  по  определению инициаторов  ее  и противников ее, она есть война  религиозная  по  сути своей.  Если убрать  политику, экономику  и риторику разного рода  из разговора о  войне, то очевидно, что любая война есть война религиозная.

И суть ее в том, что одна сторона навязывает свой  образ жизни, свой символ веры, а  другая  сторона  отстаивает свой  образ жизни, свой символ  веры. Другого нет  и не может  быть  по определению, какую   бы  войну  из  истории человечество мы ни  взяли.

Со  стороны  может показаться,  что сейчас именно тот кульминационный момент истории человечества, когда  все  напряженнее  становится противостояние именно на религиозной почве. Именно между  христианством и исламом. Но это не так по разным причинам.

1. Количество истинно верующих людей в любой конфессии составляет, может быть,  половину или  еще меньше от количества  тех, кто относит себя  к  тому или иному вероисповеданию.

2. Значительно число атеистов, к которым можно отнести и ту часть формально  верующих людей, которые воспринимают веру в качестве обязанности или соблюдают традицию  того или иного культа  для  сохранения репутации. И тому  подобных  престижных моментов.

3. Сама религия  в современном мире  переживает не  самые лучшие  времена,  поскольку  внутри каждой из конфессий  есть  разные  группы адептов ее, что создает трудности при формировании собственно доктрины  веры  в  условиях данного развития  общества  и общественного сознания, как и в  связи с миссионерской деятельностью, противостоянием другим религиям.

4. Идеология экуменизма, как равноправного сотрудничества разных религий именно  по  этим причинам не находит себе должного развития.

5. Религиозная терпимость сводится к политкорректности до определенных пределов. Но  она,  политкорректность, все  же имеет и свои границы, поэтому все чаще возникают конфликты  сосуществования светского и религиозного сознания где бы то ни было — в России, странах Европы, Америки, Ближнего  Востока  и так  далее.

6. Дает о себе знать и политика двойных  стандартов в светской государственности и в бытовании конфессий в  светском и сугубо религиозном государстве.

7. Исходя из этого, основное противостояние  происходит на уровне риторики и демагогии с каждой из сторон, когда на  определенные инциденты светского и религиозного характера противоположная сторона отвечает заданно,  в меру своей  доктрины и опираясь на менталитет того народа, который так или иначе связывает себя  с той или иной конфессией.

Таким образом, можно сделать в качестве  прогноза вывод о том, что серьезного межконфессионального противостояния, которое гипотетически и реально может привести к крупному военному конфликту, ожидать  пока не приходится. Не  в  последнюю  очередь и потому, что все стороны сосуществования в  контексте конфессиональных  максим, вплоть до атеизма, научились прагматизму и имеют представление о том, как  действует модель взаимоотношений между странами и народами, их населяющими.

Остается надеяться, что ощущение реальности не  изменит светским и религиозным лидерам, что отнюдь не означает, что к их заявлениям, а уж тем более действиям надо относиться только, как к демаршам, словам, сказанным на публику.

Сейчас все как никогда всерьез  и по-настоящему происходит в мире. И нужно быть внимательным  к тем процессам, которые  известны или могут быть. Не  расслабляться,  не  подставляться, но и не лезть на рожон.

То есть, выход в толерантности без  двойных  стандартов, уважении разных   вероисповеданий и последовательности в сохранении общечеловеческих ценностей словом и делом.