Библейский ремейк в современной Хайфе

Гора Кармель в Хайфе стала не только всемирным административным и духовным центром бахаистов, местом их паломничества и образцом ландшафтного дизайна, но и символом защиты самой молодой религии на Священной Земле.

Как называется чудо?

Враз охватить взглядом волшебное пространство в 19 нависших друг над другом террас, каждое шириной от 60 до 400 метров, просто нереально. Тем более, что на самый верх приходится взбираться самостоятельно, чаще всего на авто. Поэтому посещение начинают с главного – с 10-й террасы, где расположена усыпальница Баба (1819-1850), основателя бахаизма. Храм в неоклассическом стиле, увенчанный 40-метровым куполом, отливающим золотом, – визитная карточка Хайфы. Строительство храма-усыпальницы было завершено в 1953 году, а сады стали логическим завершением комплекса.

Бахайский сад или бахайские сады – как бы ни называли склон горы Кармель, рукотворное чудо неизменно восхищает. Разночтение (сад или сады) возникает оттого, что террас, повторяем, 19, но в целом это продуманный и законченный комплекс. Русскоязычные жители города поименовали его на свой лад – Бахайфский сад, соединив таким образом и географию, и учение бахаистов, и ландшафтный изыск.

Бахайское чудо многих наводит на аналогию с висячими садами Вавилона. Что не случайно. Ведь автором проекта является ирано-канадский архитектор 67-летний Фариборз Сахба, в котором, что называется, генетически заложено тяготение к изысканным образцам Востока. Комплекс рождался около десяти лет. Сады, на создание которых было потрачено 250 млн долларов, открылись для посещения в 2001 году, а спустя семь лет, 8 июля 2008 года, Бахайские сады были внесены в реестр Всемирного Наследия.

Их назвать бы парковой зоной, но вот как быть с отсутствием скамеек?.. Оно намекает на то, что сады – место для неспешных прогулок и любования красотой, но не для долгого пребывания и, не исключено, трапез, разговоров по мобильному телефону, романтических свиданий. Согласитесь, что подобные мини-парти неуместны в садах, которые являются местом паломничества последователей бахаизма.

Выполненные в персидском стиле цветники, аллеи, газоны, равно как и любое растение или элемент из камня и металла, –  рассказ об истории бахаизма. Здесь нет случайного кустика или камешка. Символика каждого элемента в саду понятна исключительно посвященным, в числе которых 90 постоянных волонтеров-бахаистов и паломников. Огромная территория позволяет им быть незамеченными на террасах, поэтому стороннему глазу кажется, что сады освобождаются от лишних ветвей и увядших лепестков едва ли не мистическим образом.

Со стороны чудится, что они заняты не рутинной уборкой, а чем-то более серьезным. Похоже, над любой травинкой они беззвучно творят молитву, а растения, откликаясь на произнесенные при сомкнутых губах слова, благодарят людей совершенством линий и цвета.

История оживает

Живописный садовый ансамбль – сам по себе символ поиска чистой любви, упорядоченности и гармонии. Здесь можно встретить фикусы, эвкалипты и кактусы.

На территории садов эксперты по ландшафту насчитывают 450 видов растений, многие из которых отсылают нас к иудейским, христианским и исламским традициям, которые почитаются бахаистами.

Вширь раздавшийся ветвями сикомор приглашает своей тенью и оранжево-желтыми плодами точно так же, как это делал в стародавние времена. В пустынях Ближнего Востока он всегда означал и спасение от жары и от голода, и удовольствие от жизни, и благополучие. В этом значении оно древо обозначено в Библии: «И жили Иуда и Израиль спокойно, каждый под виноградником своим и под смоковницей своею, от Дана до Вирсавии, во все дни Соломона» (3 Цар. 4:25).

Дышит древностью толстая кора иерусалимской сосны, за которой притаилась олива. Обильно плодоносящая, она напоминает о временах Первого и Второго храма, свет которым давало горящее оливковое масло. Ветви оливы шли на устройство шалашей в праздник Кущей. Ее масло – основа для приготовления елея, исходного элемента миро, который используется в таинстве миропомазания. На другом участке сада красуется рожковое дерево, плодами которого Иоанн Креститель питался в пустыне, из-за чего дерево называют хлебным деревом Иоанна. Дуб в Израиле называют бессмертным: когда дерево стареет, из-под корня непременно появляются новые побеги. Рядом –  кусты граната, плоды которого стали на Востоке одним из символов плодородия.

О финиковой пальме сказ особый. Ее изображение встречалось на иудейских монетах и до разрушения Второго Храма, но после 70 г. н.э. она стала в глазах римлян символом побежденной, но стремящейся к свободе Иудеи. Поэтому римляне несколько веков планомерно вырубали дерево, словно расправлялись с мечтой порабощенной страны. На той же горе Кармель в музее имени Реувена и Эдит Гехт красуются монеты с пальмами 54-го и 131-го гг. н.э. Оторвав глаза от монет и выглянув в окно, есть возможность сличить чеканную копию с оригиналом в Бахайском саду.

Восток и Запад на одной террасе

Сад (или сады) совмещает западные и восточные элементы.  В облике участков отражены элементы персидских садов: грядки, разбитые в виде различных геометрических форм, скультурные изображения орлов и павлинов, изящные фонтаны, причудливой формы светильники.

На других участках можно видеть европейские элементы: мраморные колонны, сосуды с узорами и сюжетными сценками на боках. Имеет смысл напомнить, что покров усыпальницы Баба – родом из Европы. Цельные блоки и фрагменты его (в том числе мрамор и гранитные колонны из Италии, купол из голландской черепицы) были в середине ХХ века на судах доставлены из Старого Света. Так что храм хранит не только священный прах, но и искусство современных европейских каменотесов.

Комплекс называют восьмым чудом света. Днем сады смотрятся как зеленые волны, восходящшие к небесам, а вечером, когда комплекс подсвечивается огнями, его сравнивают с бриллиантом в сияющей оправе.

Бахайфское чудо

С 19-й террасы особенно впечатляет зрелище индустриальной Хайфы – порт. Волны обнимают ее внизу, как сады наверху. Рокот прибоя задает рабочее напряжение. Цветы, с высоты созерцающие море, – как отдохновение от трудов.

В этом уголке Израиля властвуют три цвета: синий, желтый и зеленый. Один переходит в другой.

Море, сияющее отраженной синевой небес. Солнечное марево, растекающееся как апельсиновое варенье. Сады, где листва подчеркивает изысканность плодов.

Каждый метр восхождения к вершине Кармеля наполнен раздумьями о суетном, вечном и непостижимом.

Три цвета – три состояния Хайфы. Они вполне согласуются с тремя мирами, которые указаны на запечатленном в Бахайских садах символе «Баха»: миром людей, миром пророков и обителью Бога. Отчего бахаисты, появившиеся в Персии, избрали Кармель в качестве всемирного духовного центра? Видимо, рассуждали так: Священная Земля, место рождения и главных знаков трех мировых религий, способна защитить и последователей бахаизма.

Можно только предполагать, как воспринимают они восхождение к каждой новой террасе Кармеля, возделанной их трудами.

Но для тех, кто далек от пророчеств бахайских оракулов, это – повод для того, чтобы решить для себя, насколько верна знаменитая формула «Красота спасет мир». Стоит только распахнуть глаза, и они насытятся созерцанием рукотворного чуда.

Александр МЕЛАМЕД. Фото автора