Некоторые факты и цифры об иммиграции из исламских стран.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Ведущиеся ныне разговоры об иммиграции из исламских стран в Германию и ее последствиях чаще всего ведутся на эмоциях, в то время как именно в этом вопросе полезно было бы дискутировать на основе фактов и цифр.
В № 29 журнала Spiegel за 1964 г. была опубликована статья под заголовком «Коричневый прилив», что в то время, очевидно, былo еще приемлемым. В ней шла речь о домогательствах выходцев из Алжира в отношении женщин в бассейнах французской столицы. По данным журнала 58-летней давности, даже энергичные спасатели, которые пытались вмешаться, с тем чтобы остановить подобные действия, подвергались запугиванию и нападениям.
Для прояснения общего контекста гораздо большее значение имеет статистическое заявление, сделанное на полях той статьи о бассейнах в Spiegel: в 1963 г. 32% всех убийств в Париже были совершены алжирцами, которые, однако, составляли на тот момент всего 3% общей численности населения.
В то время подобные эксцессы казались далекими от ситуации в Германии. Именно поэтому и стала возможной публикация в Spiegel такой статьи, которая – особенно под таким заголовком – была бы немыслима сегодня. Мусульманские иммигранты только начали постепенно прибывать тогда в Германию в качестве «гастарбайтеров» из Турции. Люксембург же – возможно, под впечатлением опыта Франции – принял сознательное решение пригласить на работу католиков-португальцев, которые сегодня очень хорошо интегрированы.Следующая волна мусульманской иммиграции была вызвана гражданской войной в Ливане в 1970–1980-х гг. – множество людей с Ближнего Востока приехали в Германию в качестве просителей убежища (в то время автор по просьбе германских судов давал по таким делам о предоставлении убежища экспертные заключения). Это стало началом зарождения параллельных обществ, которые с тех пор постепенно стали возникaть в городах, и вызывающей столь много стенаний клановой преступности, которая нынче процветает во многих местах.
Иммиграция из исламских стран в Германию и ее последствия накаляют страсти и вызывают противоречивые, порой крайне эмоциональные дискуссии. Поэтому тем более разумным представляется объективизация этих дебатов и рассмотрение проблемы в свете максимально серьезных и объективных фактов. Цифры и статистические данные об иммигрантах из исламского мира поначалу были малодоступными, но сейчас, уже почти два десятилетия, они целенаправленно собираются и всe чаще публикуются.
Обширные исследования известных гамбургских криминологов Катрин Бреттфельд и Петера Ветцельса, опубликованные в 2007 и 2009 гг., то есть базирующиеся на данных первых лет XXI в., рисуют весьма тревожную картину. Почти 47% мусульман, живущих в Германии, ставят соблюдение заповедей ислама выше демократии, и только 45% мусульманской молодежи – менее половины – готовы ассимилироваться в германском обществе. Даже среди более образованных мусульман ислам важнее демократии для 18% опрошенных.
Неудивительно, что Бреттфельд и Ветцельс видят «тенденцию огульного превознесения ислама и принижения западной, христианской культуры». Они также отмечают тенденцию «изолировать мусульман, которые не следуют этому». Поэтому неудивительно, что Криминологический исследовательский институт Нижней Саксонии диагностирует «германофобию» у 30% турецкой молодежи в Германии. А учительница и писательница Бетюль Дурмаз, сама происходящая из семьи иммигрантов, прямо говорит о «расизме в отношении немцев».
Дистанцирование от наших ценностей и норм и неприятие принимающей страны или даже своей родины (со стороны родившихся здесь потомков иммигрантов) приводит к целому ряду весьма проблематичных форм поведения среди мусульман, живущих в Германии. Бреттфельд и Ветцельс обнаружили, что 39% молодых иностранцев-мусульман имеют склонность к насилию – в сочетании с «языковым дефицитом… склонностью к формированию клики… и социально-пространственной сегрегацией».
Это имеет конкретные и предсказуемые последствия для статистики преступности, поскольку, согласно результатам исследования, проведенного по поручению федерального правительства в 2010 г. уважаемым экспертом Соней Хауг, профессором эмпирических социальных исследований из Регенсбурга, 28% изнасилований, 28% убийств и 23% тяжких телесных повреждений совершаются иностранцами. В группе правонарушителей непропорционально часто представлены выходцы из Афганистана, Ирака, Ливана, Марокко и Турции.
Особенно страдают от этого некоторые городские районы (т. н. No-Go-Areas), например берлинский район Нойкёльн. Berliner Zeitung пишет, что в 2014 г. большинство интенсивных правонарушителей Берлина были именно из этого района, причем половина из них – арабского происхождения. Особо проблематичным феноменом являются высококриминальные семейные кланы, утвердившиеся в параллельных обществах. В ситуационном отчете о клановой преступности, впервые составленном в 2019 г. для всей страны и представленном министром внутренних дел Северного Рейна – Вестфалии Ройлем, говорится более чем o 14 тыс. преступлений с клановой подоплекой только по Северному Рейну – Вестфалии за период с 2016 по 2018 г., включая 26 попыток убийствa или завершенных убийств. Среди подозреваемых 36% составляют немцы, 31% – ливанцы.
В свете вышесказанного не вызывает удивления, что за первоначальной эйфорией гостеприимства, вызванной волной «беженцев» в 2015 г., быстро последовало разочарование: в 2016 г., по данным Süddeutsche Zeitung, 57% немцев воспринимали ислам как угрозу. Международная социологическая компания YouGov определила, что в июле 2016 г. две трети немцев отвергали одиозную фразу Ангелы Меркель «Мы справимся», тогда как в сентябре 2015 г. – перед известной новогодней ночью в Кёльне – с ней были согласны почти половина опрошенных немцев. При этом опрос был проведен до ужасного теракта на рождественском рынке на берлинской Брайтшайдплац.
После этого самого страшного до сегодняшнего дня исламистского теракта в Германии становится всe труднее полностью игнорировать, отрицать или релятивировать проблемы и опасности, связанные с мусульманской иммиграцией в страну. С 2015–2016 гг. особое внимание уделяется доле мигрантов в числе лиц, совершивших тяжкие преступления. С 2015 по 2017 г. количество (попыток или завершенных) убийств в ФРГ выросло с 2721 до 2971, в том числе преступлений с участием мигрантов – с 233 до 447. 31 августа 2020 г. новостная программа Tagesschau канала ARD констатировала: «В чисто арифметическом выражении почти весь рост, таким образом, происходит за счет подозреваемых в совершении преступлений иммигрантов. Их доля в этих убийствах составила в 2017 г. 15% – во много раз больше, чем их почти двухпроцентная доля в общем числе жителей».
Но даже если в последующие годы количество убийств снова снизилось, доля осуществивших их или подозреваемых в этом иммигрантов остается непропорционально высокой – 13% в 2019 г. По другим насильственным и сексуальным преступлениям доля иммигрантов также непропорционально высока. Исходя из данных Федерального ведомства криминальной статистики за 2019 г. был сделан вывод, что немцы чаще становятся жертвами убийств, совершенных иммигрантами, чем наоборот.
Во время беспорядков и грабежей, потрясших Штутгарт в июне 2020 г. и вызвавших сенсацию во всей стране, возник вопрос, насколько высока была доля преступников с миграционным прошлым среди участвовавших в беспорядках «немцев». Это вызвало бурный протест определенных кругов: утверждалось, что немцы по паспорту есть немцы – независимо от их этнических или культурных корней. Романтики и идеологи массовой иммиграции, включая Süddeutsche Zeitung, хотели воспрепятствовать огласкe того, что многие жители с миграционным прошлым, даже если они уже имеют германское гражданство, не вписываются в это общество. И что беспорядки в городах – а в Штутгарте они являются лишь наиболее известным примером нового типа правонарушений – это, в конце концов, преимущественно иммигрантские беспорядки, независимо от наличия германского гражданства у многих виновников насилия.В июне 2022 г. медийная компания WDR сообщила о значительном росте с 2019 г. числа нападений с ножом и признала, что, согласно полицейской статистике преступлений, более 42% преступников – ненемцы, при этом происхождение 37% преступников с германским гражданством осталось неупомянутым.
Нас не должно вводить в заблуждение то обстоятельство, что многие мусульмане хорошо интегрированы в германскоe обществo и прижились в стране. Если, как показало исследование Бреттфельд и Ветцельса, 80% имеющих германское гражданство мусульман положительно относятся к интеграции, это также подразумевает отрицательное отношение к ней остальных 20%. Если 52% не имеющих германского гражданства мусульман положительно относятся к интеграции, это означает, что почти половина из них отвергает ее. И каждая атака, подобная той, что произошла на Брайтшайдплац в Берлине в 2016 г. или в Вюрцбурге в 2021 г., делает все аргументы идеологов массовой иммиграции неуместными.
Альфред ШЛИХТ
Автором написаны также книги «Gehört der Islam zu Deutschland?» [Orell Füssli, 2017] и «Die Araber und Europa» [Kohlhammer, 2008].
Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de)
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.