Баллада “О хрустальной параше”

Историю написания этого стишка Саша Файнберг рассказывал мне и Фёдору Камалову неоднократно. И нам эта история нравилась, поскольку действительно была рассказана от души с некоторыми слегка приукрашенными не литературными выражениями. Сашин талант рассказчика вызывал у нас восхищение, и как говорят в народе «талант, как и опыт, нельзя ни прокурить, ни пропить, ни потерять». Слушали мы его с приоткрытыми ртами. А история такова…

Вызвал Александра Аркадьевича к себе председатель Союза Писателей Узбекистана Камиль Яшен и сказал, что срочно организовывается группа журналистов, писателей, и поэтов, которой поручается выступить перед трудящимися с творческими концертами. В советские времена это называлось “Хождение в народ” и частенько, по-быстрому, как на союзном, так и на местном республиканском уровне, сколачивались литературные бригады, которые командировались незнамо и неведомо куда, но в обязательном порядке, чтобы доводить смысл “социалистического реализма” до тёмных народных масс.

Саша, знал узбекский язык, занимался переводами стихов узбекских поэтов на русский язык, поэтому сказал председателю: – Камиль-ака, кечирасиз, менга вакт йук, менга иш бор,– короче у меня времени нет, а есть работа на киностудии, где снимается фильм “Опалённые Кандагаром” по его сценарию. Но, отвертеться от этой ненужной Александру поездки не удалось. «Раис-председатель» тут же объяснил, что это дело безотлагательное, и давно решенное кем-то там «наверху», наглядно подняв глаза к потолку. Это была разнарядка. Увильнуть от поездки было невозможно.

Александр Файнберг

Далее Саша рассказывал, что сначала летели на самолёте, потом ехали автобусом. Поселили в какой-то гостинице, а вечером привели в местный клуб.

– Дождавшись своей очереди, – продолжал Саша,– я вышел на сцену, в зале было темно, лиц зрителей не видно. Читал я стихи, которые, по моему мнению, не стыдно было декламировать. В зале неподдельно громко звучали аплодисменты, меня просили из темноты прочитать что-нибудь ещё. Но, в очереди для выхода на сцену, было ещё много моих сотоварищей…

В тот же вечер, после концерта, в наш номер гостиницы постучали. Я открыл дверь и обомлел. На пороге стоял верзила похожий на разбойника, человек неимоверного роста и по виду – чистый убивец. Небритый, в фуфайке, этот тать хриплым голосом спросил: – Кто из вас будет Файнберг, который нам читал стихи со сцены? – Я испуганно прошептал – это я!». Верзила-тать-разбойник-убивец бесцеремонно протопал в номер, оставляя следы сапог и продолжал: – Сдаётся нам, стишки все эти вы, так называемые «поэты», воруете друг у друга, и выдаёте за свои. Если ты настоящий поэт, то вот тебе задание – напиши стихи про «Хрустальную парашу». Если нам стихи понравятся, мы ставим ящик коньяка. А если не понравятся, – то уж извини, поэт, отсюда ты никуда не уедешь! Время у тебя до утра!

Дверь захлопнулась, верзила исчез. Позже выяснилось, что то место, куда привезли нас литераторов, оказалось «вольным поселением» для зеков, отбывающих «химию».

– На меня, откровенно говорил Саша, напала робость, даже непонятный страх, я впервые в жизни испугался, даже вспотел от неожиданности. Оставаться на чужбине «убиеннным» никак не хотелось, такая перспектива была неприемлема еще и потому, что на днях выходила моя новая книга стихов «Невод». Просидел я над листком бумаги где-то минут 20-25, – вспоминал Саша,– сюжет задан, рифма на стихи как-то пришла сразу (может, подействовал страх), да и сама эта тема была необычной и даже интересной. Утром, – продолжал Саша, – пришли трое хмурых товарищей, которых я посадил на гостиничную кровать, сам встал у стола, поближе к двери, на случай если придётся ретироваться, достал исписанный листок и прочитал стихи, на заданную тему:

Баллада о хрустальной параше
Бедный Вася скачет в нужник.
Бедный Вася какать будет.
Через щели ветер вьюжный
Васе снегом жопу студит.
А богатый дядя Вася
мнёт центральную газету.
Чешский кафель честно красит
стены тёплого клозета.
Ну, а самый главный Вася –
ум, и честь, и совесть наша –
с видом гордым, с видом важным
срёт в хрустальную парашу.
И летит говно со звоном.
и гневит проклятый запад,
называемый озоном,
русский дух и русский запах.
Сёр стоит на всю планету,
но, наверное, не зря,
утро красит нежным светом
жопу в бликах хрусталя!

Реакция «вольных поселенцев» на прочтение стихов была неожиданной, как сейчас говорят «неадекватной». Двое молча встали и ушли, – говорил Саша, – а один остался, по всей видимости, в качестве охранника: меня стеречь, чтобы я не сбежал. Я думал, что они пошли за мешками, чтобы в них меня по частям из гостиницы незаметно вытащить после расчленения. Оставшийся молчал, как рыба!!!

Прошло около получаса, дверь отворилась вовнутрь сама. В проеме показались ёще два амбала, один пятился задом, другой же семенил ему вослед. Они внесли грубо сколоченный деревянный ящик. – Всё подумал я, в этом ящике они меня и вынесут из гостиницы. Но по звону, доносившегося из ящика, стало ясно, что в нём стеклянные бутылки. И, действительно, в бутылках находился дефицитнейший в то время, грузинский коньяк «Самтрест».

– Наша концертная бригада литераторов, – продолжал Саша, – с которой я прибыл, уехала домой к вечеру, того же дня. А меня, зеки отправили с этих гастролей отдельно, самолётом, только через неделю!

Александр ШИРЯЕВ
Источник: «Байки из курилки»