Автор книги «ФСБ взрывает Россию» Юрий Фельштинский: В деле Литвиненко пришла пора назвать вещи своими именами

Часть 1.

28 января в Лондоне начались судебные слушания по делу Александра Литвиненко. Бывший сотрудник ФСБ России погиб в Лондоне 23 ноября 2006 года из-за отравления радиоактивным полонием-210.

По версии британского правительства, убийство Литвиненко, на тот момент уже гражданина Великобритании, совершил бывший офицер Главного управления охраны РФ, а ныне депутат Госдумы Андрей Луговой. Он добавил яд в чай Александру. Причина убийства – критика Путина со стороны Литвиненко. В 1998 году Александр организовал пресс-конференцию, на которой заявил о том, что получил приказ убить Бориса Березовского, с чем он не мог согласиться, поэтому был вынужден бежать в Великобританию.

По версии британской прокуратуры, кроме Андрея Лугового подозреваемым в этом громком убийстве является также бизнесмен Дмитрий Ковтун, который прилетел в Лондон тем же рейсом, что и Луговой, а также посетил тот же отель «Миллениум», в котором, как предполагает следствие, и был отравлен Литвиненко. В настоящий момент, и Луговой, и Ковтун проходят в деле как подозреваемые. Однако давать свидетельские показания эти люди отказались еще 4 года назад. Приезжать в Лондон, естественно, они также не собираются.

В свою очередь, следователи российской Генпрокуратуры России главным подозреваемым в деле Литвиненко считают российско-израильского бизнесмена, бывшего сопредседателя нефтяной компании ЮКОС Леонида Невзлина, который скрывается от российского правосудия в Израиле. В чем именно заключается вина бизнесмена, не сообщается.

Андрей Луговой свою версию озвучил в мае 2007 года. По одной из них, Березовский и Литвиненко были завербованы британской разведкой МI6. Убийство организовали спецслужбы Королевства, поскольку Александр вышел из-под их контроля. По второй версии, Литвиненко могла убить «русская мафия» в Испании, которую он якобы разоблачил. По третьей версии, которая, по мнению Лугового, является «наиболее правдоподобной», Литвиненко якобы был устранен Березовским, которого тот пытался шантажировать. Луговой считает себя потерпевшим в этом деле, никак не свидетелем и тем более не подозреваемым.

Начавшиеся заседания Высокого суда Лондона будут состоять из двух частей: открытой и закрытой. В течение первых 10 недель будет проходить так называемое public inquiry – публичное расследование, на котором, по словам коронера (судебное должностное лицо, которое устанавливает обстоятельства смерти и выносит свой вердикт) Роберта Оуэна, будут собираться дополнительные данные относительно раскрытия информации и графика слушаний, ссылки на документы, будет определяться процедура приобщения документальных свидетельств, протокол мер безопасности и другие. На закрытой части будут исследованы материалы британских спецслужб, а также допрошены некоторые свидетели, имена и фамилии которых нельзя предавать огласке.

Жена покойного Марина Литвиненко с 2007 года добивалась открытого расследования, однако британские власти тогда не решались его начать. Не в последнюю очередь потому, что не хотели портить и отношения между Великобританией и Россией. Об этом в интервью «Главкому» рассказал доктор исторических наук, автор совместной с Александром Литвиненко книги-расследования «ФСБ взрывает Россию» Юрий Фельштинский. По мнению историка, который в 1978 году перебрался из СССР в США, сейчас дело начали слушать не в последнюю очередь из-за конфликта в Украине, спровоцированного Россией, когда отношения с Кремлем испортились практически у всех стран цивилизованного мира.

В первой части интервью Фельштинский рассказал «Главкому» о том, почему начатые в Великобритании публичные слушания по «делу Литвиненко» не принесут много сюрпризов, почему британские спецслужбы некоторые доказательства считают «неприемлемыми» для публичного рассмотрения в суде, а также о вероятности признания Путина заказчиком убийства.

– Помогут ли начавшиеся слушания назвать реальных заказчиков и исполнителей убийства бывшего сотрудника ФСБ?

– Для тех людей, которые следили за этим делом с ноября 2006 года, когда Литвиненко был отравлен, думаю, что никаких неожиданностей во время этих слушаний не будет. С точки зрения здравого смысла всем понятно, что это убийство было совершено офицерами ФСБ, что оно стало следствием операции, проводимой на территории Англии российскими спецслужбами. В какой-то момент были названы главные подозреваемые – Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун. Всем было понятно, что поскольку это убийство совершено с применением сложного и нестандартного инструмента, а именно радиоактивного яда, оно не могло быть частным делом двух людей. Так что и заказчики, и исполнители убийства были нам названы еще в 2007 году: заказчиком была ФСБ. Исполнителями: Луговой и Ковтун. Другое дело, что раньше мы руководствовались здравым смыслом, а теперь у нас будет, видимо, еще и формальное судебное решение.

– Главный подозреваемый в этом деле Андрей Луговой считает, что «попытка Великобритании достать из нафталина старую историю» связана с желанием Великобритании надавить на Россию в украинском вопросе. Вы придерживаетесь такого же мнения, возобновление расследования – это политическое решение Великобритании?

– Британское правительство не желало, по крайней в 2006-2007 годы, портить отношения с российским правительством, поэтому в судебном порядке дело не продвигалось. То, что правительство Великобритании не решалось называть российское правительство и ФСБ ответственными за убийство Литвиненко, между нами говоря, было проблемой Британского правительства. Сейчас англичане решили, что пришла пора назвать вещи своими именами. Может быть, случилось это, действительно, потому, что у Европы сейчас плохие отношения с Россией из-за российской агрессии в Украине.

Конечно, когда на этом фоне правительство Великобритании решает заняться убийством, произошедшим в Лондоне в 2006 году, это наводит на мысль, что дело не продвигалось в прошлые годы, поскольку в Англии не хотели ссориться с Россией. Так как сейчас британо-российские отношения значительно ухудшить, англичане решили, что разбирательство «дела Литвиненко» ситуации не усугубляет. А поставить все точки над “i” британскому правосудию необходимо, так как все-таки в Лондоне убили британского подданного, и вечно отказывать Марине Литвиненко в требовании рассмотреть дело в суде, в конце концов, незаконно. Конечно, мы можем с вами гадать, случайно ли это совпадение, или нет то, что к рассмотрению дела приступили именно сейчас. Рано или поздно, я думаю, англичанам во всех случаях пришлось бы к этому вопросу вернуться.

В то же время для очень большого числа людей, особенно в Англии, официальное решение суда по этому вопросу является основополагающим. Понимаете, это мне, может быть, давным-давно ясно, что Литвиненко в Лондоне убила ФСБ, и что это, скорее всего, было сделано по указанию, или при полной осведомленности Владимира Путина. А для подавляющего большинства англичан, да и не только их, решение суда, которое будет вынесено, и будет ответом на вопрос о том, кто совершил убийство и почему. Для большинства людей, которые только слышали об этом деле нынешнее решение британского суда станет окончательным. Так что в этом смысле очень хорошо, что англичане, пусть и с задержкой в несколько лет, наконец-то решили поставить точку в этом вопросе.

– Юрист Высокого суда Лондона Мартин Ллойд Смит заявил, что вы готовы свидетельствовать в суде только в том случае, если вам заплатят. Почему на просьбу свидетельствовать в Суде вы выдвигаете свои встречные требования, противоречащие британским законам?

– Это заявление Мартина Смита в лучшем случае – недоразумение, в худшем – намеренная ложь. Он это заявление сделал несколько месяцев назад, после чего я опубликовал нашу с ним переписку на английском языке (чего в обычной ситуации я никогда бы не сделал). Я вынужден был это сделать, поскольку мне этот вопрос стали задавать знакомые и журналисты. В нашей переписке вообще ни разу не поднимался вопрос о каких-то выплатах мне, об оплате моего участия в процессе как свидетеля. Вопрос о привлечении меня как свидетеля в лондонском суде тоже не обсуждался. Не поднимался вопрос и о моем приезде в Лондон. Не поднимался вопрос о том, что в Лондоне я буду давать показания. Мы вели техническую переписку о моих письменных показаниях для британского суда.

Смит предложил мне ответить где-то на 50 вопросов, касающихся чуть ли не всей моей жизни. Я ответил, что готов это сделать. Но писать я буду по-русски потому, что если буду писать по-английски, это займет очень много времени. Кроме того, я предложил, что текст переведет мой переводчик (который, кстати, намного дешевле судебного английского переводчика). И вот именно этот счет моего переводчика я предложил оплатить британскому правосудию. Все. Ни о чем больше речь не шла. На это мне было сказано, что это невозможно и что расходы по переводу оплачивать я должен сам. Вот после этого я написал, что не буду за свой счет переводить ответы на 50 вопросов. После этого Смит сделал заявление, что я якобы потребовал деньги за свои свидетельские показания.

В декабре месяце (2014 года) был как бы второй «заход» со стороны Смита, и мы договорились о неком формате общения с ним, причем я не стал поднимать перед ним вопрос о прошлом «недоразумении». Я ответил на все его вопросы, подписал некий юридический документ, который является заявлением свидетеля. Этот документ был должным образом оформлен, я переслал его в Лондон.

Острый угол расходов на перевод мы обошли, благодаря моей находчивости. Я переслал Смиту все то, что я написал по теме Литвиненко и его убийства на английском языке (интервью, книги, частные письма, которые я писал разным журналистам). Смит разбил эти тексты на вопросы-ответы. Я этот текст подредактировал и подписал.

Но даже в декабре, во втором «туре» наших переговоров, не поднимался вопрос о моем приезде в Лондон как свидетеля. Единственное, о чем попросил Смит, на что я, разумеется, дал согласие, это то, что суд будет иметь возможность привлечь меня как свидетеля по видеосвязи. Повторю, что согласился на абсолютно все условия британского правосудия. Но привлекать меня как свидетеля, по-моему, никто в Лондоне не собирается.

– В декабре представитель Фонда Литвиненко Александр Гольдфарб сообщил, что большинство потенциальных экспертов и свидетелей по делу уклонились от дачи показаний в суде, в том числе Максим и Вальтер Литвиненко, брат и отец покойного. Как вы думаете, почему, ведь именно родные, прежде всего жена Александра Марина Литвиненко еще с 2011 года добивались открытого суда?

– Почему отказался Вальтер Литвиненко – понятно. Первое время (после смерти Александра) он очень активно обвинял в смерти сына российское правительство и ФСБ. Но вскоре он стал говорить противоположные вещи. Я ни в коем случае не берусь его осуждать, я не знаю, в какой ситуации он находится. Про брата Александра Литвиненко Максима я, откровенно, ничего не знаю, знаком с ним не был. Но по вопросу о свидетельских показаниям в прессе было много неразберихи из-за неточных заявлений Смита. СМИ писали, что Владимир Буковский (советский диссидент, высланный в 1976 году из СССР путем обмена на руководителя чилийской компартии Луиса Корвалана – «Главком») тоже отказался давать свидетельские показания. На самом деле он сразу же согласился эти показания дать. Но Смит согласие Буковского проигнорировал. Буковский, как и я, опубликовал свою переписку со Смитом по этому вопросу. Вернее, сначала свою переписку со Смитом опубликовал Буковский; затем уже, по просьбе Буковского, заявление по поводу утверждений Смита сделал и я (изначально я не хотел публично подвергать Смита критике). Но поскольку это «недоразумение» коснулось не только меня, но и Буковского, я решил выступить. Возможно, Смит просто неправильно формулировал свою исходную просьбу (сотрудничества с британским судом).

– В суде не будут свидетельствовать самые близкие родственники, отсутствуют ключевые подозреваемые Луговой и Ковтун. Можно ли будет считать результаты расследования без участия этих людей объективными, а постановление суда, которое за этим последует, справедливым?

– То, что Ковтун и Луговой отказались давать показания, – понятно. Какое бы решение не приняло британское правосудие, в России Луговой объявит его политически мотивированным и несправедливым. Но, как я уже сказал выше, поделом британскому правительству. Потому что не нужно было много лет тянуть с этим вопросом. В России, будем откровенны, свободы слова и свободы выражения нет, поэтому в России будет ожидаемая негативная реакция на любое решение Высокого суда Британии. Но для обычных читателей, конечно, будет интересно, что скажет по этому делу официальное английское правосудие.

Повторюсь, что в целом картина давно ясна. И вот как она выглядит. Российское правительство в какой-то момент приняло решение устранить Литвиненко. Ключевыми причинами для этого были две: бегство Александра из России, его переход в положение невозвращенца, и то, что Саша с первого дня прибытия в Лондон активно критиковал российское правительство, руководство ФСБ, в том числе Владимира Путина, который в прошлом руководил спецслужбой. Так что причины, по которым был убит Литвиненко, ясны; мотив понятен; исполнители преступления известны; методы, то есть орудие преступления тоже известно – это радиоактивный яд полоний-210. Радиация имеет свойство оставлять следы. По этим следам было установлено, откуда этот яд прибыл, как он был доставлен в Лондон, как потом был доставлен на встречу с Литвиненко и так далее.

– По сведениям газеты Daily Telegraph, британские спецслужбы располагают доказательствами причастности Москвы к смерти Литвиненко, однако эти данные «неприемлемы» для представления в суде. На ваш взгляд, что следует понимать под формулировкой «неприемлемы»?

– Конечно, я не знаю, о чем идет речь. Но могу предположить, что эти данные получены в результате сотрудничества разных разведок друг с другом. Например, АНБ (Агентством национальной безопасности США) с британской МИ-6. Вполне возможно, что ни одна, ни другая разведка не могут называть источник информации. И в этом смысле, к сожалению, складывается ситуация, когда британский суд не может эту информацию использовать. То есть информация есть, судья ее видит, но он понимает, что ее нельзя использовать, поскольку он не может ее публично предъявить и публично обсуждать.

– Та же Daily Telegraph написала, что Агентство национальной безопасности США имеет в своем распоряжении электронные копии переговоров между Москвой и Лондоном, которые велись вскоре после того, как Литвиненко заболел. О чем могли в тот момент говорить стороны?

– Информация о том, что Литвиненко погиб из-за убийства была получена и сформулирована буквально в день его смерти, 23 ноября. До 23 ноября никто не мог определить, что именно происходит с Литвиненко кроме как констатировать ухудшение его состояния. То, что Сашу отравили с помощью радиоактивного яда, стало понятно только в самые последние часы его жизни. Я не знаю, когда именно велись переговоры между британскими и российскими правоохранителями. Вполне возможно, что они начались именно в связи с тем, что яд оказался радиоактивным. Ведь отравление полонием-210 – это не банальное отравление. Это, на современном языке – атомный терроризм. Тут есть о чем поговорить правительствам, если есть основания предполагать, что этот яд пришел из российских государственных структур типа ФСБ. По логике, именно после того, как было установлено присутствие в организме Литвиненко радиоактивного яда, Британские правоохранители были обязаны поставить в известность российские правоохранительные органы. Естественно, были и переговоры между правительствами двух стран в связи с убийством Литвиненко. Мы же с вами не наивные люди и понимаем, что эта тема не могла не обсуждаться. Велось ли обсуждение этой проблемы непосредственно Путиным и Блэром? Не исключаю, хотя знать не могу.

– Подозревал ли сам Александр, что за ним охотится ФСБ, что он говорил вам об этом?

– Да, конечно, мы эту тему обсуждали с ним постоянно. Он понимал, что его устранение является одной из основных задач ФСБ. Правда, Литвиненко считал, что из-за дружеских отношений Путина и Блэра на территории Англии ФСБ убивать его не станет. Одновременно он знал, что нужно быть осторожным, был довольно аккуратен при встречах с новыми людьми; всех всегда подозревал в том, что они могут быть подосланы именно с целью организации его убийства или убийства Березовского.

– Насколько близко вы с ним общались в 2006-м году?

– Был период, когда я проводил в Лондоне очень много времени, в частности, в период с 2000 по 2004 годы. В 2005-2006 годах я бывал в Лондоне реже, но всякий раз, когда я туда летал, мы с Литвиненко общались и много. Будем откровенны, случаев, когда я прилетал в Лондон и не виделся с Александром, не было. У нас всегда были общие с ним темы для обсуждений. В частности, мы постоянно были вовлечены в сбор новой информации, имевшей отношения к теме взрывов домов в сентябре 1999 года в России (серия взрывов жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске – «Главком»). Затем я руководил проектом по распечатке «пленок Мельниченко». Деньги на этот проект дал Березовский. И хотя Литвиненко к распечаткам пленок отношения не имел, с Николаем Мельниченко, который в это время часто бывал в Лондоне, я часто виделся вместе с Литвиненко. Так что контакт у нас с Александром был постоянный вплоть до Сашиной смерти.

– Мы все знаем последние слова Литвиненко, в которых он в своем убийстве обвинил лично Путина. Но подозревал ли он сам Лугового и Ковтуна, называл ли он вам фамилии тех, кто его «заказал», когда он уже понимал, что дни его сочтены?

– Мы с ним говорили по телефону уже после того, как он был отравлен, и лежал в больнице. Обсуждали с ним его ситуацию достаточно подробно. На тот момент она, откровенно говоря, была не очень ясна. Тогда нам «полоний-210» в голову не приходил. Слово «отравление» приходило. Было понятно, что Сашу отравили, но вот чем именно – никто не знал. Мы считали, что Александра отравили талием. И версия, которая изначально была у нас – отравление тяжелым металлом. В эту версию легко было поверить, так как в России это был достаточно распространенный способ отравления людей. Я не знаю, подозревал ли Саша с первых минут Лугового и Ковтуна, но мне он эти фамилии не называл. Другое дело, что круг его общения в тот день, когда его отравили, 1 ноября, был ограничен, и Саша прекрасно помнил, с кем именно он общался. Знаете, это ведь психологический момент. С Луговым Литвиненко был знаком достаточно давно. Я тоже был знаком с Луговым с ноября 1998 года. Будем откровенны, очень трудно предположить, что человек, которого вы знаете много-много лет, вас вдруг возьмет, да и отравит.

– Ведущий «дело Литвиненко» коронер Роберт Оуэн считает, что нет никаких оснований для утверждений о том, что британские власти могли предотвратить гибель бывшего сотрудника ФСБ. Вы придерживаетесь такого же мнения?

– Предотвратить гибель Литвиненко было невозможно. Очень трудно было предположить, что на фоне тех хороших российско-британских отношений, которые были тогда, Путин пойдет на наглое убийство, да еще при помощи радиоактивного яда. Я помню, британские газеты в те дни писали, что, по существу, это была ядерная атака на Лондон… Это было неслыханное для Лондона преступление. Сейчас, после вторжения в Украину, это нас уже не слишком удивляет. Но в 2006 году это было столь же неожиданно, как и захват Крыма в марте 2014 года. Понятно, что президент, готовый перекраивать карту Европы, не остановится перед устранением своего врага, даже если этот враг – британский подданный. Но тогда, в 2006-м году, это было как снег на голову.

– Один из самых главных подозреваемых Андрей Луговой еще в 2011 году заявлял, что Литвиненко имеет компромат на Березовского и Невзлина (Леонид Невзлин – российско-израильский предприниматель, один из бывших владельцев ЮКОСА, скрывающийся в Израиле – «Главком»). Мол, именно им было выгодно отравить Александра. Как вы относитесь к этой версии, имеет ли она право на существование?

– Конечно, не имеет. Когда речь идет о подозреваемом в убийстве, да к тому же таком высокопоставленном как Луговой, когда мы видим, что после убийства его всячески наградили, сделали членом парламента, позволили «крышевать» огромное количество бизнесов, то это должно натолкнуть нас на определенные выводы. На то, что Луговой – офицер ФСБ и убивал Литвиненко именно он как сотрудник ФСБ. Понятно, что теперь до конца своих дней Луговой будет заниматься дезинформацией и объяснять нам, что не имел отношения к убийству. Но верить ему мы, конечно же, не можем.

Если согласиться с тем, что Луговой не имел никакого отношения к убийству Литвиненко, будет совершенно непонятно, за какие заслуги его награждали. Он получил должность заместителя председателя Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции; он стал вторым человеком в ЛДПР, подконтрольной Кремлю партии Жириновского, он стал крупным бизнесменом, миллионером. Ведь по легенде Луговой – уголовник, отсидевший в тюрьме срок за связь с Березовским. По российским нормам Лугового, как бывшего начальника охраны Березовского должны были «топтать ногами» (это если он не имел отношения к убийству Литвиненко), а его сразу же после убийства стали продвигать. В награду за то, что именно он привел в исполнение смертный приговор в отношении своего коллеги по ФСБ…

– Были ли у ФСБ основания убивать Березовского, на момент убийства практически обанкротившегося человека, потерявшего все? Его повешение – это самоубийство доведенного до отчаяния человека или все-таки убийство?

– У меня нет однозначного ответа на этот вопрос, вернее, на второй из них. Основания убивать Березовского у ФСБ были. Мы знаем, что тема убийства Березовского неоднократно в ФСБ обсуждалась. Собственно, с этого начался конфликт между Литвиненко и ФСБ, когда в ноябре 1998 года Александр выступил на пресс-конференции и сказал, что его группа получила приказ устранить Березовского. То, что в ФСБ было много желающих убить этого человека – не вопрос. Другое дело, что в российском уголовном кодексе есть статья «доведение до самоубийства». Может быть, мы с вами никогда не узнаем, повесился Березовский сам или его повесили. Есть много способов довести человека до самоубийства. То, что к моменту смерти Березовский был банкротом и в финансовом смысле, и в политическом – очевидно. Конечно, все с ним происшедшее Березовский очень тяжело переживал. Но довел ли Путин Березовского до самоубийства или же дал приказ его устранить, этого я не знаю.

– Есть ли вероятность, что Высокий суд Лондона кроме Лугового и Ковтуна назовет виновным в убийстве Литвиненко президента России Владимира Путина?

– Такое возможно только в случае крушения путинского режима. Если из-за начатой против Украины войны и, соответственно, из-за начатого противостояния всему остальному миру Путин и нынешний российский режим потерпят катастрофическое поражение, то в результате этого, конечно же, на скамье подсудимых могут оказаться и исполнители убийства Литвиненко, и заказчик этого преступления. В этом смысле судебный процесс, который проходит в эти дни в Лондоне, возможно, не последний.

– Вы намекаете на то, что назвать Путина заказчиком может международный суд?

– Понимаете, мы с вами говорим о беспрецедентной ситуации. В Европе после 1945 года никто не пробовал перекраивать границы путем нападения на своего соседа. Нынешняя ситуация абсолютно беспрецедентная. Отчасти именно из-за этого цивилизованный мир в такой растерянности. Никто не понимает, что делать с новым Гитлером, который вдруг поднялся в Европе в 2014 году. Очень сложно поэтому прогнозировать, как именно сложившаяся ситуация разрешится. Я думаю, что ничем хорошим для России эта авантюра закончиться не может. Последствия могут быть абсолютно любые.

Что касается трибунала, то, по аналогии с Германией, этот суд не обязательно должен будет проводиться в Гааге. Он, в конце концов, может состояться и в Севастополе. Суд над нацистами проходил в Нюрнберге, поскольку именно в этом городе с 1927 года проводились съезды нацистской партии. Нет, ну, может быть, на право судить Путина будут претендовать еще и Тбилиси (из-за вторжения российской армии в Грузию в 2008 году) или Грозный (из-за Второй чеченской войны). Боюсь, что желающих предоставить свои города для суда над Путиным у нас будет достаточно.

Ничто не указывает на то, что Европа готова смягчить свое наказание в отношении России. И нет никаких указаний на то, что Путин готов отступить. Шансов выиграть эту схватку у России, на мой взгляд, нет. Ни в военном отношении, ни в экономическом, ни в финансовом Россия не готова воевать. Поэтому результат развязанной Россией против Украины войны очевиден – поражение России. Другое дело, что из того, что Россия в этой войне проиграет, не следует, что Украина в этой войне выиграет.

Продолжение следует.

Михайло Глуховский, «Главком»
glavcom.ua