Арт-терапия и не только

О семинаре Елены Макаровой.

…Были детьми, были взрослыми, были рассказчиками, были слушателями, менялись местами, рисовали на чужих рисунках, танцевали, смеялись, задумывались…

…Преображались в художников, в музыкантов, снова – в художников, в актёров, в режиссёров, в декораторов, в кукольников, в клоунов, в философов…

И всё это в не дающем расслабиться темпе, в ритме чёткой программы, где импровизации, под внешней беспечной игровой лёгкостью, связанные невидимой смысловой нитью, словно, раскручивались по спирали, раскрывая в участниках всё большую творческую свободу, касались всё более затаённых струн.

Например, чуть печальный символизм, одного красивого и странного задания, –начинать рисовать на чистых листах, прикреплённых вдоль стен, под диктовку импровизированной музыки, творимой, каждым по очереди, из подручных средств – (звона стаканов, стука по столу фломастерами, ритмичного грохота тяжёлых дверных замков, скрипа каких-то задвижек) – меняться местами, не теряя ритма, рисовать поверх чужого рисунка, отдавать свой кому-то следующему, пройти по кругу, – и вернуться к своему месту, к своему первоначальному рисунку, почти не узнаваемому, под густым узором чьих-то исправлений, линий, закрашиваний и, всё же, увидеть его первоначальным и, вдруг, нарисовать, поверх всего, поверх всех накопившихся перепутанных следов, огромный прозрачный сосуд, а в нём, – спрятанную тайну, – у каждого свою.

Всё это, происходило недавно, на двухдневном семинаре «Цветоформа и музыколиния» в Тель-Авиве, в глубинах Флорентина, где в лабиринте каких-то построек, дворов, мастерских, спрятался театр «DAVAI»* – небольшой, но абсолютно настоящий, – с чёрными стенами, деревянной сценой, декорациями, рампой, с дачным двориком-фойе, с деревянными скамьями и рабочими столами под развесистым дачным деревом.

…Перепачкаться краской, смывать с ладоней глину, угадывать смутные предметы, зелёное стекло, за подсвеченной лампой занавеской, а потом, устроить несколько спонтанных выставок – натюрмортов, проволочных скульптур, зарисовок движений, а потом, – так как, кульминацией первого дня был театр, – поставить несколько спектаклей – импровизаций в разных жанрах, – от оперы до кукольного театра, – на абсурдистский текст Хармса: …Художник Микеланджело протёр глаза… и т.д.

А кульминацией второго, не менее насыщенного дня, и завершением всего марафона, неожиданно оказался арт-хулиганский полёт в Амстердам – со всеми билетами, багажом, стюардессами, даже, современными реалиями проверок и тестов, – и возвращение обратно. Участники расходились уставшими, подружившимися, заряженными обновлённой творческой энергией, унося с собой тайну, спрятанную в нарисованном стеклянном сосуде.

Кто-то распорядится вернувшимися, пусть на время, детскими творческими силами, – кто-то, назавтра, бросится в прохладное осеннее тель-авивское море и смоет с себя смутное неудовлетворение своей жизнью и изменит то, что давно хотел изменить, кто-то твёрдо поймёт, что хочет стать режиссёром, кто-то продолжит рисовать, кто-то протянет руку следующим, кто-то начнёт, вдруг, слышать музыку в каждом обыденном звуке, видеть рисунок в переплетении ветвей, в трещинах в старом асфальте.

Марина Белкина

P.S.

Впервые, за четыре года, семья Макаровых смогла провести семинар в полном составе.

Елена Макарова – писатель, педагог, скульптор, историк, возвращающий имена и творчество художников, убитых в нацистских лагерях, автор свыше 40 книг, переведённых на 11 языков.

* Мария Макарова – художник, арт-терапевт. Фёдор Макаров – режиссёр, актёр, клоун, создатель театра «DAVAI».