Апофеоз наивности, или мазохизм в законе

Министр иностранных дел Швеции Марго Вальстрем делает все, чтобы стать самой ненавидимой политической фигурой в Израиле, и отношение к ней естественным образом распространяется на саму Швецию.

Сначала Стокгольм признал “Палестинское государство”, после терактов в Париже Вальстрем назвала их причину: “отчаянное положение палестинцев”, а недавно обвинила Израиль в проведении “внесудебных казней” террористов. Швеция вместе с Францией, Бельгией и Ирландией – инициатор маркировки товаров, произведенных на “территориях”.

Известная пословица гласит, что если нечто крякает как утка, ходит, как утка, и выглядит, как утка, то это и есть утка”. Поведение шведов граничит с антисемитизмом, и не удивительно, что замминистра Ципи Хотовели обвинила Вальстрем в повторении кровавых наветов.

Полагаю, однако, что в данном случае поговорка об утке неуместна. То, что очень похоже на антисемитизм, зачастую антисемитизмом не является. Чтобы понять это, надо понять, что такое современная Швеция.

В послевоенное время Швеция объявила себя страной социального процветания. Этим она не ограничилась и присвоила себе статус гуманитарной сверхдержавы. Шведы провозгласили, во-первых, равенство полов, во-вторых, политику открытых дверей и защиту национальных меньшинств, в-третьих, ввели в действие максимально либеральное законодательство. Ниже нам предстоит посмотреть, как эти восторженные идеалы воплотились в жизнь в стране Малыша, Карлсона и Пеппи Длинный чулок.

Начнем с равенства полов, или, как принято говорить, в современном просвещенном мире, гендерных отношений. Еще в конце 90-х в шведы утвердили закон “О противодействии гендерным стереотипам у детей”. В стране был введен закон “О дискриминации”, в соответствии с которым педагоги детских садов обязывались посещать курсы повышения квалификации для достижения детского равноправия. Что значит этот политкорректный новояз? Значение следующее: нет девочек и нет мальчиков, есть некое “оно” в коротких штанишках, и как его воспитаешь, вне зависимости от пола, тем оно будет. Можно воспитать девочку, которая будет чувствовать себя и вести себя, как мужчина, а можно воспитать мальчика, который будет выглядеть и вести себя, как девочка.

Со временем для преодоления половых особенностей, заложенных природой (природа никак не хотела отступать перед натиском прогрессивного мышления), появились рекомендации, как добиться желаемого результата. Например, родителям девочек предлагалось одевать их в мужские костюмчики и побуждать играть в солдатиков. На мальчиков, напротив, следовало надевать яркие кофточки в цветочек и в качестве игрушек покупать им кукол.

Теория воспитания детей, разработанная Джудит Батлер, философом-постструктуралистом, феминисткой и специалистом по женской сексуальности, дала новый импульс творческой мысли шведам. В 2010 году они воплотили теорию в практику, создав первый экспериментальный детский сад под названием “Эгалиа” (“Равенство”).

В садике запрещалось говорить “мальчик” и “девочка”. В обращении к детям использовали не “он” и “она”, а “оно” (“hen”). Это должно было уравнять маленьких мужчин и женщин и преодолеть мужской шовинизм. Но дело, опять-таки, осложнялось нелепыми природными инстинктами, столь отвратительными для передового мышления. Мальчики, например, писают стоя, а девочки – сидя. Это злостную привычку, способствующую гендерному неравенству, нужно было во что бы то ни стало искоренить, и в апреле 2013 депутат шведского парламента Вигго Хансен подал законопроект, обязывающий мужчин справлять малую нужду сидя. Это, по его словам, способствует лучшей гигиене, а главное, гендерному равенству. Вопрос о том, как должны писать мальчики, начиная с трех лет, по сей день бурно обсуждается в стране всеобщего равенства.

Швеция – самая либеральная страна мира с самым либеральным законодательством. Сказано – сделано. Шведы – народ законопослушный и заветы вождей старательно воплощают в жизнь.

С 2010 года в шведском парламенте ведутся дебаты о природе инцеста. Можно ли не считать инцест преступлением? Некоторые депутаты полагают, что можно, и требуют легализовать это на законодательном уровне.

Еще четверть века назад Швеция объявила, что отныне она выступает в роли авангарда передового законодательства. Вот два любопытных примера этого законодательства. В августе 2013 года суд Швеции оправдал Стюра Бергвалла, садиста-каннибала, сознавшегося в том, что он насиловал, мучил и поедал своих жертв. Генеральный прокурор Швеции Андерс Перклев назвал этот процесс “провалом судебной системы”, и это очень мягкое определение.

За полгода до этого в Швеции объявили о свадьбе две родственные души: каннибал Исакин Джонссон и “вампирша” Мишель Густафссон. Оба они зарезали своих родственников и друзей и отведали их плоть и кровь. Нет, это не сюжет фильма ужасов, а реальность либеральной демократии в стране, считающейся воплощением этой демократии…

Еще недавно Швеция была раем для зоофилов. Любители “пообщаться” с животными приезжали сюда со всего мира, чтобы испытать чувственные переживания в отношениях с братьями нашими меньшими. Явление приняло такие масштабы, что пришлось запретить его на законодательном уровне. Но не потому, что это плохо, а потому что, по утверждению “зеленых”, животные страдают.

Шведы реализовали свою мечту и в том, что касается “политики открытых дверей” и “защиты национальных меньшинств”. Более того, они продолжают осуществлять ее и сегодня. Вот народ с поистине широкой душой!

Швеция, как и Германия, – магнит для мигрантов из гигантских просторов азиатского и африканского материков. Здесь самые щедрые социальные блага и самое толерантное отношение к новоприбывшим. Шведы приняли большее число мигрантов на душу населения, чем все другие государства Западной Европы, а этнические меньшинства (главным образом, из Сомали, Афганистана и Ирака) составляют около 16% населения (точные цифры неизвестны или скрываются). Практически все эти “беженцы” не работают, но получают щедрую помощь и всевозможные блага. С 9 ноября за одну лишь неделю убежища в Швеции попросили более 10 тысяч человек, главным образом, выходцы из Афганистана и Сирии. В основном это половозрелые молодые мужчины без специальности и образования. Шведы верят, что хорошее отношение к новоприбывшим позволит им интегрироваться в обществе и стать законопослушными гражданами. Те, кто в это чудо не верит, – расисты.

Но как бы шведам ни хотелось быть самой гуманной державой, – не получается у них победить природу. Еще до нынешней волны мигрантов, захлестнувших Европу, на “несчастных беженцев” приходилось подавляющее количество грабежей и изнасилований. Швеция стала страной всеобщего сексуального насилия. Жертвы – белокурые шведки. Насильники – “юноши”, бежавшие от тягот войны и притеснений.

На мусульман в этой толерантной стране еще до последней волны страждущих приходилось около 80% изнасилований. “Швеция, – писал несколько лет назад норвежский блогер Фиордман, – за три десятилетия превратилась в страну, затопленную уличной преступностью и имеющую одно из самых высоких в мире число зарегистрированных изнасилований. Девушки-блондинки из пригородов Стокгольма уже привыкли, что их публично обзывают шлюхами, и многие перекрашиваются в брюнеток, чтобы избежать сексуальных домогательств на улицах собственных городов”.

В декабре 2011 года шведка, мать двоих детей, подверглась жестокому групповому изнасилованию афганцев, нелегально живущих в Швеции. Насилие, сопровождаемое истязаниями и извращениями, продолжалось семь часов. Насильники сменяли друг друга, подбадривая себя наркотиками и боевыми кличами. Теперь несчастная прикована к инвалидной коляске и стала пациенткой психиатрической лечебницы.

Швеция занимает сегодня второе в процентном отношении место в мире (после Нигерии) по числу изнасилований. По данным Шведского национального совета по предотвращению преступлений (BRÅ – The Swedish National Council for Crime Prevention), в первые 7 месяцев 2013 года свыше тысячи шведских женщин были изнасилованы мусульманскими эмигрантами только в Стокгольме. 300 из них было меньше 15 лет. В 2013 году число изнасилований возросло на 16% по сравнению с 2012 годом (еще задолго до нынешней миграции). Здесь признают, что эти цифры существенно занижены, так как лишь 10–20% жертв изнасилований обращаются в полицию.

Эта статистика замалчивается, политики и СМИ называют любое упоминание о ней расизмом, а местные феминистки выступают в защиту …насильников, как Элизабет Skarsbø Моэн, Элина Густафссон или Гудрун Шуман. Густафссон, член местного отделения Шведской социал-демократической лиги молодежи, например, решительно вступила против депортации насильников, поскольку это, по ее мнению, расизм. Моэн назвала беженцев “нашими мальчиками”.

Как будут складываться гендерные отношения между “мальчиками” и коренным девушками? Скорее всего, “мальчики” наденут розовые кофточки с цветочками и пойдут встречать белокурых девушек с воздушными шариками в знак теплого приема.

Если бы герои Астрид Линдгрен попали в современную Швецию, их ждала бы нелегкая участь. Жизнерадостной Пеппи Длинный чулок пришлось бы перекрасить волосы и не появляться на улице с наступлением темноты; Малыш должен был бы учиться писать сидя, печь плюшки с Фрекен Бок и был бы втянут в интимные отношения с родителями, его щенок рисковал бы стать объектом нездорового интереса соседей, а судьба в “меру упитанного мужчины в самом расцвете сил” была бы еще более печальна, залети он по случайности не в тот квартал.

Не стоит обижаться на Швецию. Шведы не антисемиты, они мазохисты и хотят, чтобы и другие следовали их примеру. Во имя гуманизма и либеральных ценностей.

Александр Майстровой
“Новости недели”