АНЖЕЛКА И R

R не сетует на своё малописание.

Это для него отрадно, даже если это только исписанные листки бумаги, эфемерные, куда-то улетающие.

R пишет в память маленьких, слабых надежд и иллюзий, — им хотелось жить, но случилось другое.

R обманывается только тогда, когда ему самому очень хочется этого, и никогда больше…

Интересно и забавно — когда многое вмещается в нескольких фразах…

Анжела, не грусти, R рад, что ты проживаешь на сем свете, хотя тебе, в сущности, не особенно нужен R, его горести, его знание алфавита, не правда ли?

R приятно, что Анжелке не приходится беспокоить себя им.

К чему ей ставить себя в подобное положение, когда можно прекрасно обойтись без него…

R вспомнил весну.

Цветы, стихи, расцветающий мир…

Когда вдруг фигура R преспокойно материализовалась из ресторанного (подземельного) полумрака, шевельнулась, подняла голову…

Анжелка. В древнюю скуластость лица было врезано живое тепло глаз и грустные тени ползли по его византийскому рисунку. Казалось, что такое лицо имеет отношение к векам давно минувшим, не верилось, что простирается двадцатое столетие, разменявшее свой последний десяток…

Удивительно и грустно. Когда одинокий человек, не имея ничего своего, старается прилепиться к чужой жизни, тоже не особенно счастливой и прочной…

Анжелка: татарская строптивость, хотя картавость — чисто иудейская, а хороша собой — иноземно. Тюркский генотип щедро наделил её своим очарованием, своим безудержным горением в ярости, своим доброжелательным расположением к окружающим…

Анжелка и R бродили по вечернему городу и никак не могли надышаться им.

Потом приходили к R, в его маленькую комнату с чистыми окнами и свежими цветами.

R любил порядок, аккуратность, четкость, расписание в жизни.

Воспитывал себя всегда быть выше случайностей, неожиданностей.

И самой большой случайностью и неожиданностью в его тогдашней, размеренной жизни — стала Анжелка…

И только потом были приходы и уходы, наезды и отъезды.

Только потом…

Рифат ГУМЕРОВ