Angie – рождение шедевра

Фрагменты книги Кита Ричардза, гитариста Роллинг Стоунз, «Жизнь и Судьба», вольный перевод с «аглицкого» для друзей

…ЭНДЖИ!

Понятия не имею, что другие подразумевают под словом «ломка». Что бы там ни было, это, скажу я вам, вещь очень даже хреновая.

Конечно, всё относительно. Если тебе, к примеру, оторвало гранатой ногу или ты загибаешься с голоду, то «ломка» — не такая уж и хреновая альтернатива. Лучше вообще обойтись без подобных экзерсисов. При прочих равных.

С тебя как будто содрали кожу, вывернули наизнанку и кое-как натянули обратно. И три дня кряду организм бурно отторгает собственную же плоть. Ты, конечно, понимаешь, что через три дня так или иначе придешь в норму. Но эти три дня покажутся длиннее целой жизни. И не раз с удивлением спросишь себя: ну какого же хрена я так надругался над собой? чего не жилось тихо-мирно, как живут другие приличные рок-звезды? Потом снова тебя начнет выворачивать наизнанку, снова полезешь на облеванную, загаженную стену… Нет ответа на этот удивительный вопрос… Кожа трескается, как ошпаренная. Нутро жжет. Члены корежит судорога. Тебя одновременно рвет и поносит, как сверху, так и снизу, хлещет изо рта, ушей, носа. В общем, изо всех дыр сразу. Вот когда понимаешь, почему обделывается и что испытывает червяк, когда его насаживают на крючок. Самое удивительное, после этого, не исключено, опять возьмёшься за старое…

Когда я угодил в больницу, Анита вот-вот должна была родить. В тот момент мы еще не знали, что это будет Анжела. Едва оклемавшись, я взял гитару и наиграл «Энджи». Был полдень. Я сидел на больничной койке, с гитарой, пальцы едва гнулись. Меня переполняло радостное чувство: понос и рвота, судя по всему, не вернутся, простынка чистая, и на стену лезть не потребуется. Да и в голове просветлело. Я снова и снова безотчётно затягивал: «Энджи! О, Энджи!» Просто женское имя. Любое. «О, Диана!..», например. Или ещё как-нибудь. В те времена даже пол ребенка нельзя было определить заранее. Если быть точным, Анита назвала малышку Дэндилайон (Одуванчик). Анжелой мы её записали позже. Анита рожала в католической больнице, и для проформы понадобилось вписать человеческое имя. Кстати, едва малышка подросла, то потребовала, чтобы ее больше НИКОГДА не называли Одуванчиком. Одуванчик – что за фигня!

…Энджи! О, Энджи!

LOVE АУРА НАТЯНУТОЙ СТРУНЫ

В жизни не соблазнил ни одной тёлки. Даже не знаю, как это делается. Внутренний голос всегда говорил: чо, пусть сами крутятся! Странно, конечно, но у меня язык залезал в задницу, когда всего-то и нужно было что-нибудь вроде: «Эй, чувиха, как насчёт поставить парочку септаккордов?» В общем, всем женщинам, с которыми я когда-либо переспал, самим приходилось меня брать. У меня же была иная миссия и роль: создать Ауру Натянутой Струны. Каждый сверчок знай свой шесток. Как говорится, есть предложения — рассмотрим. Но сделать первый шаг – да ни в жизнь! С женщинами — я как рыба в воде. В детстве у меня было полным-полно кузин, так что женской лаской я не обделен. Смотри и выжидай. Вот золотое правило. Если девушка положила на тебя глаз — сама уложит в постель. Это я себе чётко уяснил.

Однажды мы с Анитой рванули в Валенсию. На этот раз без посторонних глаз. И вот, где-то на полпути между Валенсией и Барселоной, вдруг ощутили бешеный взаимный интерес.

Первую прорвало её. Что касается меня, я держался до последнего: подкатывать к девушке приятеля, даже если тот полный козел, не в моих правилах. Что поделаешь, крепко во мне засел этот самый сэр Галахэд. Рыцарь благородный, мать его.

Но вот в чем дело: Анита была чудо как хороша! И мало-помалу дистанция между нами сокращалась. Аура уплотнялась. В конце концов, девушка сказала себе: «Да хрен с ним, с моим мужиком, надо ковать железо, пока горячо!»

Плотина рухнула, когда на заднем сиденье «Бентли» мы взглянули в глаза друг другу и поняли, что… В общем, я и глазом не успел моргнуть, как сэр Галахэд оказался у нее во рту. Уффф! Это сравнимо лишь с великой французской революцией. Потом всё просто. Когда обоих так колбасит, тут уж не до сюсю. Мы упали друг другу в объятия. Всё! Любовь вырвалась на свободу!

GROUPIES — ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ ЮНОШЕЙ

Не, в сексе я вам не какой-нибудь там коллекционер! Вроде Билла Уаймана или Мика Джаггера. «О! Ещё одна! Ставлю галку!»

И вообще разговор — не о «перепихнуться».

Чтоб я лег с женщиной в постель исключительно ради секса — да ни за какие коврижки! Клал я на ваш секс!

Когда я целую, обнимаю тебя, дарлинг, я хочу лишь одного — чтобы тебе было хорошо. Понимаешь? Спокойно, приятно. Вот главное мое хотение, дарлинг!

А ещё – чтобы на следующий день целовать записку, которую ты оставила, убегая. «До встречи, мой рыцарь!»

Если всего этого нет… Лучше уж воспользуюсь правой рукой. В любом случае, не стану совать куда ни попадя.

Не говоря о том, чтобы за любовь платить. Нет, нет и нет!

Впрочем, да.

Такое бывало. Но, скорее, как услуга за услугу. В нашей системе, кстати, это в порядке вещей. То есть, ты мне даешь уколоться, а заодно – и себя. В виде бонуса. Причём от всей души.

Секс ради прикола тоже возможный вариант. «Что, слабо трахнуть ту малышку? Она ведь дочка банкира!» Ради прикола, понятно, наизнанку вывернешься… С другой стороны, я почему-то западал только на девушек, которым было на меня наплевать.

Как-то меня поселили в номер напротив Билла Уаймана. Вокруг отеля околачивалось тыщи две фанаток. Только потом я узнал, что он заранее договорился с портье, кого из них впускать. Скажем, тыкал пальцем в одну из девушек: «Вон ту, в розовом!.. Да нет же! Не ТУ в розовом, а ту в РОЗОВОМ!» И за смену у него перебывал целый гарем. Правда, ни одна не задерживалась больше десяти минут. Даже чашку чая предложить не успеешь. Не то что по-взрослому. Так, разве на «пол-шишечки». И выходили они от него, как бы это выразиться, – в общем, по виду не скажешь. Но галка-то поставлена! Возможно, он их вообще не трахал. Типа «прослушивал». «Откуда такая, куколка? Сама местная?» У Билла в этом деле метода накатанная. Прёт как танк. С Миком Джаггером два сапога пара. Оба ещё те сукины дети! Каждый на свой лад, конечно. Ну, Мик, тот вообще — лидер-вокалист, лицо группы и всё такое. Но что касается женщин: «Сколько трахнул ночью?» В этом весь.

Другое дело, фанатки. Группиз. Их у нас была целая армия. Боевые подруги. Просто обожали о нас заботиться. Словно добрые мамаши. Или сестры милосердия. Но если обстановка располагает – можно и переспать. Пафос, как говорится, не в этом.

Группиз – подруги в лучшем смысле слова. Дней суровых. Как одна большая-пребольшая семья. Кстати, большинство из них далеко не красавицы.

Приезжаешь в какой-нибудь город, Цинциннати там, или Кливленд, а тебя уже ждут: встречают как родного. Следят, чтобы был сыт-обогрет. Едва заселяешься в номер, сразу стук в дверь. Выглядываешь через цепочку, а там — Ширли или Фло. «Привет, Ширли! Привет, Фло!»

В те времена тебя просто передавали из одних заботливых рук в другие. Где бы ни выступал – всюду тебя опекала очередная девушка. Да ещё три-четыре подружки на подхвате. Вроде разветвленной сети Красного Креста. Обстирают, накормят, потрут спинку. А если надо – добудут уколоться-понюхать. А что зависть или там соперничество между ними – ни-ни. Или, упаси Боже, желания заполучить тебя в индивидуальную собственность. А преданы до того, что даже оторопь брала: с какой стати со мной, придурком, так нянькаются? Чем я лучше других? Таких гитаристов, как я, пруд пруди!

Бывало, даже засыпали в одной постели – и никакого секса. Как брат с сестрой. А всё потому, что главным в жизни была – му-зы-ка! Только она. Девушки приносили записи местных музыкантов. Что, кстати, здорово помогало в поисках нового саунда. Вместе расслаблялись, ловили кайф, слушали пластинки. А насчёт секса – это, как вы уже поняли, дело десятое…

 Сергей Магомет
peremeny.ru