Андрей Илларионов | Как «террористы» «прорывались к украинской границе»

СП: Всем привет. Это проект ВарГонза.
И мы сейчас находимся в брянском пограничье. Сейчас здесь вот солнышко светит, классная погода, поют птички. Но ещё несколько дней назад вот по всем этим, в том числе посадкам разворачивалась настоящая операция по поимке преступников, по поимке террористов, тех, кто устроил чудовищный теракт в «Крокус Сити Холл».
Один из героев, кто принял непосредственно участие в задержании этих боевиков, дядя Юра, позывной «Курск», давнишний друг нашего проекта. Все вы его можете помнить по видео, которое мы записали, вот оно стало по-своему вирусным летом двадцать второго года, ролик. Я узнал, что у меня есть огромная семья, дядя Юра тогда впервые приехал на Донбасс, именно в разгар СВО. Потом добровольно подписал контракт. Сейчас уже второй или, уже получается, третий год воюешь, да? Дядя Юра, расскажи, как всё было.

ДЮ: Ну, что, где-то в районе, наверное, 12 ночи поступил звонок командующему «Адлеру» [заместителю командующего Ленинградским военным округом генерал-лейтенанту Эседулле Абачеву], что на киевской трассе М3, прислали нам координаты, что гаишники это стреляли в то «Рено», которое было засвечено в Крокус Сити Холле, и что гаишники расстреляли эту машину. Поймали одного из преступников. И трое скрылись, короче, в брянском лесном массиве. И для их поимки нужно блокировать весь этот лес. И нам нужно было туда выезжать.
Командующий сразу же дал приказ подразделению «Ахмат». С нами была одна группа мобильная. Они быстро же собрались, выехали с нами, но так как мы от полка «Ахмат» находились более 100 километров, не буду называть эти селения, и они со второй мобильной группой выехали, командир полка, позывной у него «Механик». Они выехали с другой стороны. Мы вместе подскочили туда. Там уже был импровизированный такой мобильный штаб, зашли, уточнили задачу, с какой стороны это блокировать всё, заблокировали лес. Ну, и сидели, ждали. Кто-то поднял мавики там. И мы подняли. «Ахмат» поднял. И спецслужбы там подняли. И в концовке…

СП: Я знаю, что, да, и собак тоже задействовали…

ДЮ: И собак задействовали. Да, но там болотистая местность, и собаки очень сильно быстро терялись, потому что вода. А вода она убивает эти все запахи, и собака не может работать…

СП: В общем сбивает след…

ДЮ: Да, сбивает след. Ну, и, короче, одного из этих мразей увидели, что он залез на дерево. Вот, ну, пошли туда его доставать оттуда, он…

СП: Это какая-то сосна – не сосна? Обычно…

ДЮ: Да, там именно еловый такой лес. Вот именно на том, именно ели, да, на том участке. И он залез, не захотел слазить. Пришлось, короче, спилить это дерево.

СП: А тут у нас подписчики пишут, до фига все спрашивают: «А, чего, вы прямо с пилой вместе бегали?» Или там…

ДЮ: Нет, почему? Вызвали, пришлось подождать, вызвали.
А ещё ночь же была, три часа ночи было. Но опять же – как он мог просидеть? Мы были одеты, была плохая погода. Мы мёрзли. Набродишься тем более, выйдешь, блин, весь мокрый, а потом ветер задувает… Как этот урод просидел три часа на дереве? Они практически раздетые были. Я не знаю, под какой он наркотой был, или…

СП: Да я тоже хотел вопрос этот задать…

ДЮ: Как он мог не замёрзнуть, я не понимаю. Потому что мы замерзали, хотя мы экипированные были. Как они раздетые не замерзали? Я не знаю, под чем это нужно быть.
Дерево спилили, его достали. Все блокировали, дальше продолжали стоять на дороге. Те походу замёрзли и чего? Вылезли прямо на Ахмат. Два человека, которые оставшиеся.
Вот, ну, у нас была команда «не стрелять». Не стрелять – это, во-первых, то, что и спецы ходили по лесу, чтобы, не дай бог, никакой ерунды не произошло, друг друга не постреляли.
Во-вторых, мы их очень хотели взять живыми, потому что один какую-то информацию знает, второй, третий – нужно было все вытащить из них, для того, чтобы узнать, какие у них там, кто им давал оружие, кто их курировал. Чтобы побольше это гнездо уничтожить.
И мы, естественно, взяли, хотя все были заряжены убить их. Но такая команда.
И когда они на «Ахмат» вышли, пока парень позвал, они убежали обратно в лес.
Две группы «Ахмата» пошли за ним. Но там опять же много было следов уже от спецов, которые много пацаны ходили и потеряли их след.
Мы с командующим – туда, Адлер сказал: «Пойдём тоже в лес». Мы пошли. «Механик», командир полка «Ахмат», пошёл. Мы все пошли.
Нашли ихнюю лежанку. Они себе этих, еловых, прямо набросали себе и спали там походу. Недалеко от дороги. Они дальше от дороги не отходили, они знали…

ДЮ: Они максимум отходили метров на 200 от дороги. Там просто всё болотистое. Они боялись дальше уйти. Они всегда оставались возле дороги, чтобы слышать дорогу, чтобы не заблудиться. Тем более сейчас. И весна уже там, мишки уже показывали, проснулись, они сейчас голодные, там тоже можно попасть…
Ну, неподготовленные они были в этом плане, потому что очень легко одеты. Они не думали, что они попадут на болото.
Все, пошли, решили пойти цепью, выстроились цепью, потому что знаем – там дальше болото, им нигде не скрыться. Не успели пойти цепью, как один сразу же сдался. Ну, он самый такой у них… А один прям внаглую через М3, киевскую трассу, перескочил на другую сторону леса. Естественно, там небольшая стрельба была. Вот и командующий, Адлер, скомандовал, говорит: «Прекращаем стрельбу». Говорит: «Видели его?» Нет. Говорит: «Пошли по следам». И мы пошли по следам, чуть
разъединились. И следы опять же собака теряла, но, молодец, потом… Он всегда ложился, блин, не видно было, слишком сильно заросшая. И собака его почуяла, да не по следу. А почуяла его, и всё. И тогда уже приснился ему вот такой вот конец. Мы вытащили его оттуда.
И на этом операция у нас и закончилась.

СП: Слушай, несколько слов расскажи – наверняка вот как новости эти к вам пришли наверняка, тоже вы сидели, следили за всем, что происходит в Крокусе, с тревогой, наверное, тоже что-то обсуждали. Ну, вот понимание, да, вот трагедии, да, и что вас тоже задействуют. В каком контексте, да, тоже всё это происходило? Расскажи, как ты узнал про эту новость, что вот такой ужас в Москве происходит.

ДЮ: Да, конечно, я, как и все, сидели в телеграме, это каждую секунду читали. Мы телефоны из рук даже не выпускали. Каждую секунду читали, каждую секунду приходила новая информация о жертвах. И, естественно, для нас это было, блин, неимоверно. Мы просто не знали, что они поедут в эту сторону. Тогда же было неизвестно, кто это? Азиаты – не азиаты, кто это вообще сделал? Мы, естественно, постоянно это мониторили, но не знали, что нас привлекут. И вот где-то в районе 12 уже поступил звонок командующему. И командующий дал команду. Вместе мы с Охватом выдвинулись туда.

СП: Ну, вот, расскажи. Да ты уже отмечал по поводу того, что не совсем адекватно вели себя террористы. Это от страха или это отходняк?

СП: Как ты думаешь, всё-таки они рассчитывали вырваться на Украину? То есть они понимали, что у них такой шанс есть? Или они как бы действовали, что ли, ну, вот наудачу, и просто вот внаглую пытались прорваться? Или они понимали, что всё-таки есть какой-то план, но запаниковали и стали действовать не по нему?

ДЮ: Не, мне кажется, ну, вот уже как сейчас пишут, что они сработали быстро, и чтобы их спецслужбы не заметили ничего, что они ещё находятся в здании, они хотели под этот шумок и уйти. И они чисто рвались по М3 трассе, я не знаю, где у них переход был или нет. Но я уверен на то, что они быстро хотели соскочить на Украину. Это однозначно. Потому, что их уже по Киевке… Ну, там, грубо говоря, 130 км до границы. И там, я не знаю, там можно на Курскую, можно на Брянскую область. Там, смотря где они у них был заказан переход. То, что они подготавливали переход, это однозначно. Потому что два дня до вот этого теракта, два дня они обкладывали наши позиции на границе. Думали, чтобы нас испугать, чтобы мы сели все в блиндажи и не смотрели, не наблюдали за минными полями, там за этой ерундой. Они нас специально два дня крыли. Вот, может быть, для этого перехода они крыли нас.

СП: Ну, отвлекали внимание, где-то оттягивая на себя все эти ситуации. Слушай, ну, дядь Юра, если не секрет, это, насколько я понимаю, не первая, да, твоя война?

ДЮ: Да, да, я на Северном Кавказе был 7 лет. Потом ушёл на пенсию. Началось СВО. Я пришёл добровольцем.

СП: Даже мобилизации не стал дожидаться?

ДЮ: Не-не-не, ни в коем случае. Я ещё раньше мобилизации.

СП: Слушай, дядь Юр, ну, вот я знаю, по твоему кругу общения, у тебя друзей немало мусульман, ты вот поработал на Северном Кавказе, да? Действительно, ну, вот насколько идейными тебе показались вообще эти люди? Да, и вообще, насколько вот с точки зрения ислама даже вот твои товарищи, да, как оценивали их действия?

ДЮ: Ну, вот смотри, вот у нас подошли же пацаны мусульмане, чеченцы, и задали ему вопрос: «Ты же, говорит, мусульманин, говорит, как ты в священный пост рамадан мог устроить это?» «Мне нужны были деньги, у меня плохое положение», – отвечает он. Один говорит: «Я за 500 тысяч». Ну, это, это какое-то… Ну, это нам они отвечали. Может, сейчас уже спецслужбам на допросе другое говорят. Но вот так на первую, когда взяли их, вот они отвечали так. Ну, это вообще надо быть сумасшедшим, когда прийти – 300 с лишним человек погубить, только у нас 137 сейчас погибших. За какие-то 500 тысяч. Я не знаю, ну это…

СП: Дядя Юра, ну, всё равно я по поводу тоже опыта, да, их боевого. С одной стороны, они выглядят, они так чуть, чуть ли не какие-то вот там реально гастарбайтеры там, со стройки, ещё откуда-то. Но вот оценки их поведения – они расходятся. Кто-то говорит, что они действовали вполне себе организованно, вполне себе грамотно на этом видео, да? Кто-то говорит, наоборот, что вот у них никакого опыта нет. И они абсолютно, значит, вот там непрофессионально перемещались, и всё остальное. Вот на твой взгляд всё-таки какой-то уровень подготовки был у них?

ДЮ: Мне кажется, был это уровень подготовки, но небольшой, небольшой. Я говорю, опять же, они не подготовились к переходу. Они думали, что как по Красной площади проедут, что ли, спокойно и всё? И так и перейдут? Они были не подготовлены к переходу, потому что одеты очень легко, как будто сейчас весна, там лето, блин, какое-то.
То, что, да я видео смотрел, как они там передвигаются. Вроде на одном, пока это видно, что прослеживается след, как будто бы, блин, такие…

ДЮ: … бывалые, да. А есть моменты, как вот в комнате они там людей добивают, расстреливают, у него видно паническое какое-то настроение. Опять же, может, это играют наркотики, может быть, плохая подготовка. Вот, ну, то, что готовились, это однозначно, однозначно.

СП: Слушай, ну, ты понимаешь, тоже вот этот момент. Расскажи внутри чисто, да, когда вот вы уже там напали на их след. Понимаете, что нужно догнать. Ну, сам понимаешь, такое ответственное, что вот вся страна как бы ждет результата, что такое действительно… Ну, и простить невозможно и, естественно, все вот в этом ожидании замерли. Где же они? Где же эти террористы? Потому что ну вот из Москвы, как мы знаем, им удалось вырваться.

ДЮ: Ну, что. Не, я говорю – вот то, что туда они приехали, вот, да, мне понравилась у нас работа там со всеми спецслужбами. Вот кто бы там не был, там очень много было – Росгвардия, МВД, там
Спецназ, даже Африканский корпус, мы с Ахматом. Там очень много народа было. Но мы, когда действовали там все вместе, как будто мы друг друга 100 лет уже знаем. Всё – любому подойди, он полковник – не полковник, солдат – не солдат, только скажи – все с разных, хлоп! и бегут все, однозначно.
Я говорю – когда мы последнего ловили, Адлер первый вытащил свой Стечкин и побежал в лес. И тогда спецслужбы и Охват – все пошли. Все пошли. Вот это генерал-лейтенант, командующий. Ну, это был азарт. Самое сложное было это справиться со своим с этим внутренним состоянием, потому что очень охота было уничтожить. Простить невозможно.
Но, с другой стороны, как это было в царское время, заслужить расстрел – это ещё нужно достичь. Они не заслуживают расстрела. Потому что, ну, такое совершить – просто так для них будет лёгкая смерть.

СП: Расскажи, я видел – ты мне фотку присылал, тебя медалью «За отвагу», да, наградили? Другие ребята получили награды?

ДЮ: Да, ребята получили награды. И с «Ахмата» получили. И ведомственные награды. И государственные награды, да. Всех поощрили. Это очень классно, потому что реально резонанс такой был серьёзный. Это таких людей нельзя было, нелюдей таких нельзя было выпускать из страны. Их нужно было обязательно ловить.

СП: Ну, крайний просто вопрос задаю. Наверняка тоже близких много писало, и друзей, которые узнали, когда и что ты принимал участие, да, в этой операции. Такие расскажи, может, какие отклики были? И чего народ писал, говорил?

ДЮ: Да, ничего. Я ж не медийный… Никто ничего не писал. Поздравили вчера все, что я получил медаль «За отвагу». И всё. Ничего не пишет. Зачем мне? Ты пишешь, только ты мне, брат.

СП: Такие скромные, абсолютно крутые, у нас герои. Действительно, дядя Юра, позывной «Курск», доброволец прямо с начала СВО. Сам пришёл обратно в армию. Да, отдать Родине, собственно говоря, дань, потому что ситуация предполагает всем объединиться, действительно и биться до конца с нашим врагом. Тем более, когда он использует такие террористические методы.
Вот, запоминайте их лица, наших героев.

Краткие выводы, вытекающие из выше приведенного интервью:

Силовики:
1. До получения звонка генерал-лейтенантом Абачевым около полуночи с 22-го на 23-е марта (очевидно, из ГУВД по Брянской области) силовые и правоохранительные подразделения не имели какой-либо информации о том, что в их расположение (в их сторону) движется автомобиль «Рено» с подозреваемыми.

2. У сотрудников силовых и правоохранительных органов, расположенных в Брянской области, не было какой-либо информации о личностях подозреваемых, в том числе об их внешнем виде и возможной этнической принадлежности.

3. Звонок генералу Абачеву с информацией о подозреваемых поступил лишь около полуночи. То есть примерно через 30 минут после остановки автомобиля «Рено» в результате расстрела ее брянскими ДПС-никами (что произошло примерно в 23:30 22 марта).

5. После отдачи приказа на задержание трех пассажиров «Рено» брянскими силовиками было мобилизовано «очень много народа», относящегося, как минимум, к 6 различным организациям: Росгвардии, МВД, Центра спецназа ФСБ, Африканского корпуса, полка «Ахмат-Россия», группы охвата «Охват» (?) вооруженных сил России.

6. На ставших широко распространенными видео о задержании подозреваемых лица, сопровождавшие задержанных, не имели экипировки какой-либо из выше упомянутых организаций.

7. Ни одно из подразделений указанных или других силовых организаций не сопровождало автомобиль «Рено» из Москвы, ни одна силовая организация из Москвы участия в задержании подозреваемых в Брянской области не принимала.

8. Господствующим настроением (намерением) участников задержания была физическая ликвидация подозреваемых.

9. Приказ «не стрелять!» генералом Абачевым (?) был отдан, в первую очередь, из-за опасения возможного поражения кого-либо из участников операции задержания, но не подозреваемых. И лишь во вторую очередь (и, возможно, только по мнению интервьюируемого) для того, чтобы получить информацию от задержанных.

10. Несмотря на наличие приказа «не стрелять!» при попытке задержать последнего подозреваемого огонь все же был открыт.

Подозреваемые:
1. Подозреваемые, имевшие в своем распоряжении около трех часов времени (с 20:13 до 23:07), не совершили ни одной попытки украсть, угнать, захватить новый автомобиль, пересесть в него и продолжать движение в другом автомобиле, не отмеченном на камерах видеонаблюдения.

2. Отмечена обращающая на себя разница в уровнях стрелковой подготовки двух групп террористов, попавших на видео теракта в Крокусе:
1) высокопрофессиональная группа, ведшая огонь при входе в вестибюль и в зрительном зале, видеохронику чего сделали и выложили в сеть зрители Крокуса, и
2) слабопрофессиональная (или непрофессиональная) группа, выходившая из Крокуса, видео чего было выложено в исламистском телеграм канале.

3. Несмотря на то, что ночь с 22 на 23 марта в Московской, Калужской, Брянской областях была холодной и сырой (температура около +3С), подозреваемые были одеты и обуты легко, как было отмечено, лишь «для движения по Красной площади». Очевидно, что к переходу границы, движению по лесисто-болотной местности на несколько-километровое расстояние в течение какого-то времени они готовы не были. Признаков подготовки к переходу границы подозреваемыми не обнаружено.

4. Три подозреваемых, выскочивших из попавшего в аварию «Рено», сразу же разделились на две части, что нехарактерно для группы террористов, нацеленной на «прорыв границы».

5. Один из подозреваемых остался в 50 метрах от границы и забрался на дерево, что нехарактерно для исламского террориста, нацеленного на прорыв границы и уход в другую страну.

6. Двое других подозреваемых – вместо попытки уйти как можно дальше от места аварии – «устроили лежбище из еловых веток в 200 метрах от дороги».

7. Эти двое не отходили от шоссе на дистанцию более 200 метров, опасаясь потерять звук дороги и потеряться в лесу.

8. Третий подозреваемый при приближении силовиков немедленно сдался, предварительно встав на колени, что нехараткерно для исламских террористов идущих на смерть – как чужую, так и свою.

9. Поведение ни одного из задержанных не имело обычных признаков поведения исламского террориста.

10. При задержании ни один из «исламистских террористов» сопротивления не оказал.

11. При задержании ни один из «исламистских террористов» не совершил даже попытки суицида.

Общий вывод.
Как показывает приведенное интервью и его разбор, подозреваемые, ставшие задержанными, НЕ прорывались к российско-украинской границе.
Их причастность к террористическому акту 22 марта 2024 г. требует доказательств.

Источник