Американские и израильские эксперты о ситуации в Иракском Курдистане

Ситуация вокруг курдской автономии Ирака и прилегающих к ней провинций с этническим курдским большинством, где 25 сентября прошел референдум, на котором почти 93% его участников высказались за независимость региона, продолжает набирать драматические обороты.

Направление процессов

Вскоре после голосования страны, которые наиболее резко высказывались против этой идеи – Турция и Иран, опасающиеся, что в процесс борьбы за государственное самоопределение будет вовлечено их собственное многомиллионное курдское население, ввели частичную воздушную и наземную блокаду района и приступили к “маневрам” своих войск у его границ. Еще более резкой была реакция центрального правительства Ирака, которое пошло на силовое решение проблемы.

Уже 29 сентября было объявлено о закрытии международных аэропортов в главных городах Иракского Курдистана – столице региона Эрбиля и Сулемании (откуда, по словам наблюдателей чуть ли не “панически бежали” наблюдавшие за референдумом иностранцы, уже самим этим фактом посеявшие ощущения тревоги и неопределенности). А 14 октября с. г. иракские войска, имея в авангарде “Народные мобилизационные силы” (Hashd al-Shaabi — местный вариант ливанской “Хизбаллы”) и прочие шиитские милиции, поддерживаемые Тегераном и аффилированные с КСИРом, заняли “спорные” провинции, включая города Киркук и Синджар.

Динамика событий уже позволила наблюдателям предположить, что целью этого проиранского блока является не возвращение к статус-кво 2014 года, когда силы “пешмерги” выбили из Киркука сторонников “Исламского государства”, задача – отбросить курдов существенно дальше, к границам, которые находились под контролем правительства курдской автономии до американского вторжения в Ирак в 2003 г. Благодаря американцам влияние Эрбиля распространилось на часть исторических курдских территорий к югу от КАР.

С падением 20 октября Алтон Купри, города, расположенного в 50 километрах к юго-востоку от Эрбиля, правительственные войска установили контроль над богатой нефтью провинцией Киркук, в силу чего возможности Эрбиля пользоваться этим ресурсом, поставлявшим основные доходы в казну региона, сократились вдвое.

Немалое удивление обозревателей вызвало поведение вооруженных сил курдов – опытных, неплохо вооруженных и структурированных частей ополчения “пешмерга”, которые проявили себя чрезвычайно эффективной силой в боях против ИГ, и, по общему мнению, сыграли важную роль в его разгроме. Но на этот раз они оставили свои позиции практически без боя. Что спровоцировало и массовый исход из провинции Киркук и других районов в курдские провинции Эрбиль, Сулейманию и Дохук гражданского населения, опасавшегося насилия со стороны правительственных сил и шиитских ополченцев.

Одним из примеров обоснованности подобных опасений стала попавшая в СМИ история о погромах, устроенных туркоманами и сторонниками проправительственных шиитских формирований в городе Туз-Хурмату к югу от Киркука, который покинуло почти все курдское население, в то время как погромщики грабили и жгли их собственность.

По данным исследовательского отдела “Международной амнистии” на Ближнем Востоке, “ряд [курдских жителей] были убиты, а тысячи потеряли свои дома, магазины, мастерские и все, чем они владели, рассеявшись по соседним лагерям, деревням и городам и задаваясь вопросом, смогут ли они когда-либо вернуться домой”.

Причин такой в целом прогнозируемой, но неожиданной по масштабам ситуации, по мнению комментаторов, было две. Первая заключается в расколе в военном и политическом руководстве самих иракских курдов и, соответственно, весьма запутанных посланиях Эрбиля населению и бойцам “пешмерги”, подчиняющихся разным партийным фракциям.

Так, президент автономии и лидер Демократического партии Курдистана (ДПК) Масуд Барзани обвинил лидеров соперничающего с его партией Патриотического союза Курдистана (ПСК) в том, что именно они отдали распоряжение о выводе курдских сил из Киркука. Причем основным объектом обвинения стала семья покойного главы ПСК и бывшего президента Ирака Джалала Талабани – его вдова Херо, сын Бафил и племянник Лахур. Которые, по утверждениям СМИ (разумеется, немедленно опровергнутым семьей Талабани), стали инициаторами сговора с командованием иракской армии и действующих в Ираке сил КСИРа и его подразделения специальных операций “Кудс”.

Частью этого соглашения якобы стало согласие на создание под управлением ПСК еще одного автономного курдского региона (с пониженным по сравнению с Эрбилем уровнем суверенитета), который будет “выкроен” из части территории нынешнего Иракского Курдистана и примыкающих к нему районов провинции Киркук, населенных курдами.

Если к этому добавить взаимные обвинения в “волюнтаризме” и разбазаривании миллионов нефтедолларов, становятся понятными причины моральной и организационной неготовности лидеров Иракского Курдистана эффективно использовать сентябрьский мандат избирателей.

В итоге правительство курдской автономии уже через месяц после победоносного референдума о независимости согласилось не предпринимать практических шагов в направлении полного суверенитета, обусловив это согласие прекращением военных действий, а М. Барзани объявил об уходе с 1 ноября с. г. в отставку.

Впрочем, пока не похоже, что этих шагов будет достаточно для урегулирования возникшего кризиса, или, как минимум, остановки операции армии Ирака и шиитских милиций в курдских провинциях на севере страны. В Багдаде пока не проявляют готовности к “диалогу на базе принципов конституции 2005 года” (зарезервировавшей за регионом Куристан широкую квазигосударственную автономию) – соответствующие предложения Эрбиля были “высокомерно отвергнуты”.

“Реакция руководства курдской автономии неслучайно выглядит актом отчаяния, — пишет израильский востоковед Дж. Спаер. – Положение курдов Северного Ирака действительно непростое. А центральное правительство в Багдаде, вместо того, чтобы прямо заявить о своей позиции в отношении судьбы Южного Курдистана и обсуждать ее с Эрбилем, пытается манипулировать курдами, сея растерянность и неопределенность среди них руками командующего силами “Кудс” КСИРа”.

По мнению израильских аналитиков, правительство премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади на сегодня “не ищет компромисса” и вместе со своими иранскими покровителями настроено на “решительную победу над курдами”. А для начала требует полного аннулирования итогов референдума. Следующим шагом антикурдского проиранского блока может стать серия мер по силовому, а также торгово-экономическому и дипломатическому подавлению региона Курдистан, которые, по замыслу руководителей этого блока, в принципе исключат очередное выдвижение курдами требования о независимости в обозримом будущем.

Именно поэтому в Багдаде и Тегеране, отказались от дальнейшего продвижения вглубь курдских территорий, по мере которого сопротивление курдов неизбежно нарастало бы (как показали 11-дневные столкновения между “Хашд аш-Шааби” и “пешмергой” в провинции Найнава, закончившиеся просьбой Багдада о прекращении огня), грозя серьезно подорвать силы проиранской коалиции, и выбрали иную схему.

По данным СМИ, основным вектором продвижения ирано-иракских “шиитских” сил стало направление к сирийско-иракской границе, с целью отсечь Иракский Курдистан от курдской квазиавтономии “Федерация Северной Сирии” (Рожава). С этой целью иракские войска захватили пограничные переход Рабиа и пытаются овладеть пунктами, позволяющими контролировать нефтепровод Киркук-Джейхан.

В случае удачи шиитским силам будет достаточно продвинуться еще на несколько километров на северо-восток, чтобы отсечь территорию автономии от Турции, сделав Ирак единственны каналом связи курдов с внешним миром. Что практически случилось после перехода под контроль центрального правительства треугольника, где сходятся иракская, сирийская и турецкая границы, ранее контролируемого “пешмергой”. На этом “антикурдский” план Багдада, Тегерана и Дамаска на данном этапе можно будет считать реализованным.

Союзники: прагматизм или предательство?

По идее, пресечь эти негативные для курдов схемы могла бы поддержка их западных союзников, особенно партнеров по антитеррористической коалиции, с которыми они успешно разгромили ИГ. Однако единственной страной, четко и определенно поддержавшей заявку Иракского Курдистана на независимость, был Израиль, официально не вовлеченный ни в один из аспектов нынешнего витка регионального конфликта, и соответственно не позиционирующий себя в качестве участника коалиции против ИГ.

В отличие от него, официальные члены этой коалиции, и прежде всего политический патрон иракских и сирийских курдов – США, – отказались поддержать идею суверенитета Иракского Курдистана, и напротив, оказали давление на Эрбиль с целью вынудить курдских лидеров к диалогу с Багдадом на основе идеи сохранения территориальной целостности всей страны.

Некоторые курдские лидеры, в частности, руководство ПСК, были готовы возложить на того же М. Барзани вину также и за это. По мнению его политических противников, он и руководство его ДПК проявили необоснованное упрямство и, спровоцировав разногласия с ближайшими союзниками курдов, потеряли их поддержку в противостоянии с Багдадом.

Однако как минимум не меньшее значение, вне всякого контекста конфликта по этому поводу в курдской среде, имела изначальная, в целом негативная позиция США и их союзников в отношении идеи отделения Иракского Курдистана от Ирака – несмотря на декларированный Вашингтоном курс противостояния деструктивной активности Ирана и их арабских шиитских союзников.

В этом плане тот факт, что атаки курдов со стороны шиитских ополченцев и иракских войск в значительной степени осуществлялись с использованием вооружений, поставленных Ираку США, многие обозреватели восприняли в качестве горькой, но по-своему символичной иронии.

Мнения в американском и израильском аналитическом сообществе на этот счет разделились.

Часть экспертов готовы возложить ответственность за ситуацию на Вашингтон, как это сделал политический обозреватель ряда ведущих американских и европейских СМИ, в прошлом – научный сотрудник Kennedy School of Government Гарвардского Университета Декстер Филкинс. По его данным, сразу после референдума о независимости Иракского Курдистана Госдеп США выступил за “совместное управление” Киркуком со стороны Эрбиля и Багдада и дал понять, что американцы не будут предпринимать силовых действий в случае интервенции иракских войск в курдскую автономию.

“Крупный американский чиновник сообщил мне, — пишет Д. Филкинс в своей статье в журнале “Нью-Йоркер”, – об отсутствии у администрации сведений о какой-либо подготовке иракской армии к операции в районе границы с Курдистаном. Такая операция стала возможна, когда в Тегеране и Багдаде пришли к выводу, что позиция Трампа в данном вопросе пока мало отличается от взглядов прежней администрации Барака Обамы, который выступал против провозглашения независимого Курдского государства под предлогом того, что такой сценарий будет способствовать дальнейшей дестабилизации региона”.

В свою очередь, бывший посол Израиля в ООН и гендиректор израильского МИДа профессор Дори Голд, который ныне возглавляет Иерусалимский центр общественной политики (the Jerusalem Center for Public Affairs), предлагает учесть и моральный аспект ответственности Запада, как он выразился, за “тройной характер” трагедии курдов.

Они, в отличие от других народов Ближнего Востока, не получили уже обещанное им государство после Первой мировой войны; они десятилетиями были объектом массового геноцида, и мало кто тогда был готов прийти им на помощь. И, несмотря на все это, проявили себя стойкими союзниками Запада в войнах, в которые он был периодически вовлечен в ближневосточном регионе.

Потому, заключает Джонатан Спаер, возглавляющий Институт исследований международных отношений Междисциплинарного академического центра в Герцлии, невмешательство Запада лишит курдов всех их достижений 25 последних лет и снизит статус Иракского Курдистана до уровня, разделенного и зависимого, равно как и изолированного анклава, лишенного каких-либо связей с внешним миром. И, соответственно, надежд на отделение и самоопределение.

Это, по мнению сторонников такой точки зрения, в глазах региональных субъектов будет воспринято как серьезное поражение Запада. И, соответственно, сыграет на руку тем, кто считает, что быть союзником США на Ближнем Востоке приносит больше издержек, чем выгод — коль скоро “в момент истины” такой партнер остается один на один со своими проблемами.

Другие эксперты полагают, что морализаторский тон при оценках позиции США в этом вопросе неуместен.

“Кризис был спровоцирован ошибочной стратегией Масуда Барзани и руководства его Демократического партии Курдистана”, — утверждает главный редактор бейрутского бюро газеты “Вашингтон пост” Лавди Моррис. Согласно ее оценкам, с которыми полностью согласен и эксперт американской аналитической группы Middle East Forum Айменн Джавад аль-Тамими, проблематичность идеи референдума вообще и его проведение на спорных территориях в особенности была понятна с самого начала. И из трезвой оценки ситуации нельзя заключить, как это делают их оппоненты, что “мечта о независимом курдском государстве была ‘в искушающей близости”.

Среди неучтенных Барзани факторов, по мнению этих авторов, было игнорирование негативистской позиции оппозиционных фракций – ПСК и движения “Горран” и опасений многочисленных этнических и религиозных меньшинств Иракского Курдистана. А также положения, в котором оказался премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади, вынужденный проявить максимум твердости в свете вызова его власти со стороны конкурентов, таких как пользующийся большим авторитетом в Иране бывший глава правительства Ирака Нури аль-Малики.

В свою очередь у США, полагает А. Д. аль-Тамими в статье, опубликованной консервативным американским ежемесячником The American Spectator, нет иной возможности, кроме как поддержать действующего премьера, если они не хотят окончательного превращения Ирака в иранскую провинцию. Особенно в ситуации, когда клан Барзани был решительно не готов прислушаться к “добрым советам” из Вашингтона.

Наконец, остаются большие сомнения в том, что построенная на экспорте нефти экономика Иракского Курдистана сможет выжить в условиях блокады со стороны Ирана и Турции, что заставит страны Запада, безусловно поддержав идею независимого Курдистана, в конечном итоге взять на себя его содержание. “Никаких обязательств такого рода в Вашингтоне [и в Брюсселе] никто перед курдами не брал, — заключает А.Д.аль-Тамими, — потому о предательстве интересов союзника говорить в данном случае неуместно”.

Так или иначе, что произошло, то уже произошло, и эксперты задаются вопросом, как западные союзники курдов должны вести себя дальше. Сторонники первого подхода полагают, что Запад и США должны смириться с нынешней ситуацией, и принять роль “честного посредника” в диалоге между Эрбилем и Багдадом, началу которого Вашингтон и Брюссель должны всячески содействовать.

Другие, подобно Дори Голду, считают, что данная минималистская линия, не оправдавшая себя в прошлом, явно недостаточна в ситуации, в которой оказались иракские и сирийские курды. В Северном Ираке курды смогли построить демократические институты, добиться впечатляющего экономического прогресса, и, несмотря на общинно-лингвистические различия в их среде, обладают сформированным национальным самосознанием, заслуживая права на политическое самовыражение.

Потому, заключает Д. Голд, США и их союзники не должны требовать от курдов простого примирения “с геостратегической реальностью”. Даже потерпев сегодня поражение от про-иранского блока”, в долгосрочной перспективе они являются стратегическим активом для всего западного альянса и поэтому заслуживают дипломатической и политической поддержки. Насколько можно судить, с таким подходом в целом согласны и те, кто считает, что спонтанная политическая рефлексия лидеров Иракского Курдистана не опиралась на четко просчитанный и консолидированный материальный и дипломатический фундамент.

Еще полтора года назад Лазарь Берман, редактор отдела новостей газеты The Times of Israel, в прошлом – преподаватель Университета имени Салах эд-Дина (The Salahuddin University) в Иракском Курдистане, хорошо знакомый с ситуацией в этом регионе предупреждал о растущем вовлечении Ирана в его дела. Он полагал, что хотя США, Израиль и Запад в целом справедливо считают иракских курдов своими потенциальными союзниками, прохладное отношение к ним западного блока и предпочтение Вашингтоном и Брюсселем курдским интересам интересов Турции и Ирака приведет к тому, что Тегеран будет первой силой, которая попытается заполнить вакуум.

И чем больше курды будут разочарованы отсутствием достаточной военной и политической поддержки от США и европейских стран, тем легче Иран найдет возможности для расширения своего политического, экономического и военного влияния в Иракском Курдистане.

Не исключено, что именно это сегодня уже происходит. Это не значит, что Вашингтон и Брюссель уже потеряли свободу маневра, но пока непонятно, каково будет их решение.

Зэев Ханин
Источник