Александр МЕЛАМЕД | Цветочная симфония Берна

Часть вторая. Розовые страсти

Часть первая 

Да, в Берне нет Цветочной улицы. Но, как говорят жители города, любую улицу в нем – а их аж 743 – можно назвать Цветочной, настолько в повседневной культуре укоренилось трепетное отношение к цветам. И если коренной бернец (извините за корявый неологизм) утверждает, что его место обитания можно смело величать самым цветочным городом мира, для этого есть все основания. Цветы повсюду. На балконах, на подоконниках, у подъездов, на площадках между этажами, в офисах и лечебных учреждениях. Вдобавок ко всему город утопает в цветочных магазинах, которых не меньше дюжины.  Грубо говоря, по два на каждый район.

И тем не менее продолжаются поиски Цветочной улицы в Берне русскоязычной аудиторией, основная часть которой убеждена, что роман Юлиана Семёнова – на документальной основе. Ну что ж, значит и нам отправляться в топографический поход.

И сразу – открытие. Улица Blumenbergstrasse.

Можно подумать, что это намек на обилие растений, которыми усыпаны отроги Альп. Однако к цветам она никак не причастна. Улица так названа в честь значительной персоны – выдающегося швейцарского историка и политолога Ханса Блуменберга (Hans Blumenberg, 1920–1996), чем отмечен его вклад в швейцарское и мировое интеллектуальное богатство. Коллеги называют его монолитом на философском пространстве послевоенного периода. Кстати, что именно спасло его, еврея по матери, Эльзы Шрайер, от расправы в эпоху нацизма, остается неизвестным. Возможно, то, что он изучал католическое богословие.

В городе, который является столицей Швейцарии, а, точнее, резиденцией правительственных и региональных органов, – целая вереница собственно  Цветочных (Blumenrain, Blumensteinstrasse, Blumenweg) и таких, в названия которых впечатаны различные  виды цветов – Tulpenweg, Rosenweg, Lilienweg… Разумеется, при переводе трех последних Тюльпановый путь, Путь роз, Путь лилий веет или  восточными практиками духовно-телесного совершенства, или, напротив, неизбежной обреченностью усилий  на пути к этому самому совершенству.

Многозначность восприятия этих названий отчасти диктуется объективными причинами.

Прежде чем стать любимым местом отдыха бернцев и уникальным туристическим брендом, именуемым Rosengаrten, эта территория была кладбищем. Она получила новый статус – общественный парк, в котором лишь последнее столетие выращивались розы. Сегодня их, как уточняют знатоки 223 розы, не считая ирисов и рододендронов.

Не исключено, что ассортиментом великолепия любовался Альберт Эйнштейн, для которого именно этот уголок Берна, не исключено, стал местом создания теории относительности. О связке «Эйнштейн – Цветы» я уже писал в очерке «В cтране, где нет чужих», опубликованном в «Континенте» 31.07.2021. Сейчас остается упомянуть еще несколько любопытных деталей. К примеру, о такой. Согласно официальной биографии, в 1913 году Эйнштейн сказал Максу Планку (основоположник квантовой физики, Нобелевский лауреат) и Вальтеру Нернсту (основоположник физической химии, Нобелевский лауреат), что завтра он придет к ним с цветами и если цветы будут красными, то это будет означать, что он принимает их предложение о новом рабочем месте. Оно, по словам Планка и Нернста, могло дать ему возможность полностью посвятить себя своей теории относительности. Ну а коли придет с белыми – то нет… Предложение было необыкновенно привлекательным: возглавить создаваемый в Берлине физический исследовательский институт.

Но осторожный Эйнштейн попросил сутки на размышление.  И на следующий день пришел с красными розами. По сути, это оказалось решающим шагом к очередному триумфу Эйнштейна, который увенчался Нобелевской премией.

Но великий физик удостоился и другой награды, благодаря которой его круглый год вспоминают садоводы. Речь о цветах. Их имена – крупнокорончатый нарцисс «Профессор Эйнштейн», одноголовая синяя хризантема «Эйнштейн». Более того, промелькнула информация о том, что есть даже «Роза Эйнштейна» (Einstein Rose). Этот сорт роз якобы был создан немецкими селекционерами в честь великого вклада в науку физика-соотечественника: он родился и провел юные годы в Ульме. Однако на просторах интернета ни информации об Einstein Rose, ни ее фотографии я, как ни старался, не нашел. Возможно, жители Ульма решить выдать желаемое за действительное. Впрочем, если найдутся знатоки, которые докажут обратно, я буду только благодарен.

А пока бернский Сад Роз остается, как и всегда, самым любимым местом для жителей и гостей города – в том числе для фотосессий.

А, скажите, вот был замечательный финал цветочной симфонии. Сидит себе Эйнштейн в этом самом Саду Роз, где он бывал не раз, любуясь городом, и так себе спокойно ждет, когда же высадят наконец куст с его именем. Сколько ему еще ждать, когда мэрия или городское ведомство по благоустройству распорядятся пополнить розовую гряду, неизвестно.

Как этот куст может появиться, известно. Все розы в этом цветнике, как следует из содержания соответствующих табличек, – плод усилий Meilland Richardier, мирового лидера в контексте селекции и разведения роз. Meilland Richardier – родившееся во Франции семейное предприятие, уже 170 лет занимающееся гибридизацией и выращиванием роз. Оно известно своими выдающимися сортами, которые представлены в Берне и посвящены известным персонам – принцессам, политикам, деятелям искусств.

Возможно, если бы распахнул Эйнштейн свои бронзовые уста, мы услышали бы примерно следующее: «Господа, вы же знаете, что одним из ключевых понятий в теории относительности, созданной здесь, в Берне, является относительность времени. Из этого следует, что время для разных наблюдателей может течь по-разному.  А оно для меня уже 70 лет называется иначе – Вечность. Куда теперь спешить? Так и быть, подожду еще».

Фото автора.