Александр МЕЛАМЕД |С бородой, да не мужик

В стадном состоянии и в штучном, на небе и в тюрьме, с рогами или без   – повсюду козел известен устойчивой криминальной репутацией 

Лучше быть вторым

От козла всегда разило уголовщиной. Подворовывая чужую капустку, он торжествовал от безнаказанности. Она даже в анекдоты вошла. Приходят к Ленину Калинин и Дзержинский. А Ленин только что из огорода, жалуется: «Какой-то козел бородатый пожрал в огороде всю капусту!» Калинин, поглаживая знаменитый клинышек: «Козел, говоришь, бородатый?!»

Так было не только в совдеповские времена. Видимо для того, чтобы наперед реабилитировать вечного смердуна, иудеи решили сделать из него символ, назвав козлом отпущения. В Йом-Кипур первосвященник бросал жребий, и первого из козлов приносили в жертву Богу, что символизировало искупление грехов через ритуальную чистоту. Второго уводили в пустыню к Азазелю, мистической сущности, олицетворяющей изгнание грехов из общины.

Его же, второго, частенько скидывали со скалы. Так что в принципе любой козел был обречен. Хотя почему-то считалось, что жертва во имя Бога предпочтительней. Чувствовал ли второй козел, что страдает за весь народ иудейский, неизвестно. Он просто радовался, что временно жив: под небом пустыни безопасней, чем под лезвием мясника на жертвеннике. Статус козла отпущения оказывался пооптимистичней. Христиане намек уловили. Они творчески развили иудейскую идею. Посчитали, что козел отпущения несет на себе грехи не только евреев, но и всего человечества.

А поскольку порождать грех может только сатана (на минуту забудем о том, что все – от Всевышнего), несчастное животное стало его воплощением. Козел скакнул в мировую литературу, живопись и музыку, стал предметом изучения теологов, частью политической и бытовой лексики, знаком Зодиака, названием криминальных романов и сериалов по ним, а также известного чешского пивного бренда.

Получив имена Азазель, Дьявол, Лукавый, Князь тьмы, Иблис, Воланд, козел вдохновенно занимался тем, на что его заточили – творил зло. Происхождение этих имен и их точное значение не установлено. К примеру, тот же Азазель обозначал либо местность, куда изгонялся козел отпущения в Йом-Кипур, либо сверхъестественную силу, воплощать которую этот козел был предопределен.

Негатив, закрепленный за козлом, устойчив. Непослушный Иванушка превращается в козленка. Обильная растительность на лице нашла отражение в загадке «С бородой, да не мужик», претендующей на перл народного юмора. Вступиться за русского козла могла только авторитетная фигура. Владимир Высоцкий превратил его из вековечной жертвы в правителя авторитарного толка: «Не один из вас будет землю жрать, / Все подохнете без прощения, – / Отпускать грехи кому – это мне решать: / Это я – Козел отпущения».

Из козла в козу

Языческая традиция считать козла символом греха перекочевала в монотеистические религии. Образ козы отошел на второй план. Получалось, она к мерзопакостям козла непричастная. Хотя именно она, эта милая мемека, козла и породила, и выкормила, и в не пойми какую путь-дороженьку спровадила.

Вполне миролюбивый образ матушки-кормилицы отражен в фольклоре. Особо почитал народ рассыпанные ею орешки, по причине которых родилась пословица «Где коза ходит, там жито родит». Созданный по сказке братьев Гримм «Волк и семеро козлят» музыкальный фильм называется «Мама». В сказках Афанасьева она хозяюшка-хлопотушка. За орехами ходит в лес, пока муж, козел по определению, прохлаждается да печалится о том, что супружницу могут задрать волки.

Не только отпетые козлы, но и боги платили козе неблагодарностью. Зевсу, вскормленному молоком козы Амалфеи, сладостное младенческое воспоминание не помешало определить ее шкуру в щит, а рог ее, отбитый то ли по неосторожности, то ли намеренно, – в символ изобилия. Куда девалась остальная плоть горячо любимой кормилицы, греческий миф не уточняет. Хотя, учитывая прожорливость небожителей, понятно куда – кто-то да сожрал.

Коза многоцелевого назначения – отголосок Притчей Соломоновых. «И довольно козьего молока для пищи твоей, для пищи дома твоего и на пропитание служанкам твоим» (Мишлэй 27:27). Однако отчего-то мудрый Соломон решает, что козлы годятся лишь как эквивалент денег на покупку личной собственности: «Будут овцы – для одежды твоей, и козлы – на покупку поля» (Мишлэй 27:26-27), несмотря на то, что козья шерсть удостоилась чести не только согревать тело (Бымидбар 31:20), но и охранять святыни: иудейские женщины ткали из нее завесу для Скинии (Шемот 25:4).

На воле и в темнице

У всех тюркоязычных народов Азии, которые вели кочевой образ жизни и занимались скотоводством, был один общий враг. Волк.  Во все времена охотились на него одинаково. Седлали быстрых и выносливых лошадей и, случалось, много километров, гнались за ним по знойным степям или глубокому снегу, пока не настигали его и не охаживали дубинками.

Мастер смертельного удара и считался героем. Он укладывал тушу разбойника поперек седла, а остальные всадники, как бы тоже претендуя на первенство, старались тушу кок-бору («сизый волк» в переводе с киргизского) отнять у него. Так, не спеша двигаясь к своему аилу, они, «резвяся и играя», кокборствовали, пока не достигали селения, где чествовали победителя.

Гонка за хищником стала основой национальной игры, которую киргизы так и называют кок-бору. Но, поскольку волка ты еще поди догони и добудь, а козел всегда под боком, последний и стал выполнять роль хищника. Волк в козлиной шкуре был посимпатичнее. Но тут несколько уточнений. Во-первых, истинный ход погони для посторонних глаз возможен только с вертолета или с помощью других технических средств. Во-вторых, зрелище не для слабонервных, поскольку речь идет, пардон, о недокозле – обезглавленной туше. А что если сделать кок-бору национальной конно-спортивной игрой, чтобы добычей трофея любовалась не группа всадников, а массовый зритель, для чего установить современные правила…

Их в 1996 году разработал известный кинорежиссер Болот Шамшиев. Его придумка многолика. Это – конная судейская коллегия из трех опытных всадников, которые следят за состязанием. Надо овладеть улаком (тушей козла) и максимальное количество раз забросить его в тай-казан (ворота) противника. При этом в борьбе за улак не лупить соперников камчой (кожаной плетью), не поднимать лошадь на дыбы, не бить с разгона грудью своей лошади лошадь соперника. Целая масса запрещенных приемов. Основное – сочетание зрелищности игры и безопасности игроков.

Ну а что же козел? Одни считают, что это бесчеловечно: легко представить себе тушу животного к окончанию козлодрания. Поэтому надо использовать муляж. Другие возражают: козел тут вообще не при чем. И вообще, кок-бору не столь игра, сколько тренировка будущих воинов: молодые люди нарабатывают навык управления лошадьми в экстремальных условиях боя. Завладеть, удержать и забросить в тай-казан тушу козла весом в 30–35 кг может только очень сильный физически человек.

Одного козла хватает на целый игровой день. Правда, к концу его туша напоминает отбивную, упакованную в шкуру. После игры козел идет на приготовление куурдака – жаркого из мяса и лука. Им лакомится команда победительница и судейская бригада. Трапеза такого рода считается весьма престижной: дескать, отведав ее, мужчины заряжаются исходящей от него энергией, а стоит поесть такого мяса бесплодной женщине, как она   сможет забеременеть и наверняка родить мальчика. Так что на Востоке козел ценой своей жизни по идее способен снимать демографические проблемы.

Козлы, как известно, животные неожиданные. И появляются в самых неожиданных местах. Скажем, в считанных минутах пешего хода от венского Оперного театра. Хозяева козла, от которого, как известно, ни капли молока, вспоминают бабушкины байки о прежней жизни на альпийских лугах. Там из козьего молока изготавливают знаменитые продукты, в том числе Bergkäse. Вот и соорудили во дворе малые Альпы, которые осваивает козел, генетически ностальгирующий по Альпам большим, которых сроду не видал. Зато есть ему утешение: музыка в исполнении одного из лучших в мире симфонических оркестров. Уж такая по козлиным ушам гармония разливается… Не захочешь, а, наслушавшись классики, вот-вот доиться начнешь.

На воле козел демонстрирует постыдные человеческие качества. Скажем, козел-провокатор – специально обученный подлец, который на скотобойне ведет стадо соплеменников прямиком к гибели, при этом в последнюю минуту скрываясь в потайном выходе. За это ему харч и уважуха – соответственно малопристойной должности.

Помирает этот Иуда с бородой собственной смертью. И ему на замену выводят подонка, который вместе с провокаторским нравом наследует и имя. Не обязательно Мишка, как это закреплено в мясокомбинатской практике и наводит на аналогию с некоторыми членами Политбюро ЦК КПСС. Есть поэтические варианты. Скажем, Адонис. На одном из российских мясокомбинатов бьет копытами Адонис XХ. Представьте, сколько скота погубили 19 его предшественников!.. Сплошная ежовщина в козлином формате.

Козлами-провокаторами называют не только рогатых стахановцев скотобоен, падких на халявный капустный кочан, но и истошных патриотов с кремлевских телеканалов. И если блеют с экрана соловьевы что-то-то типа «Не дрейфь, приятель! Я с тобой, твой компас и локатор», не забывай, что «козел, ведущий на убой, – подлец и провокатор».

Собственно, в этом качестве пребывает и козел за решеткой. Он занимает свое место в тюремной иерархии, являясь стукачом чистой воды – сотрудничает с администрацией исправительного учреждения, закладывая сокамерников. История тюремной субкультуры датирует появление статуса козла в сообществе заключенных в 60-х годах. Такой иуда встречался и раньше, но, в отличие от сидельца 30–50-х годов, статус козла сопровождает его в течение всего времени пребывания в местах лишения свободы.

В криминальной среде, которая живет по «правильным понятиям», козел занимает должность, считающуюся позорной. Зато он гораздо быстрей, чем остальные, переходит в категорию лиц, «твердо вставших на путь исправления», а значит, становится кандидатом на досрочное освобождение или помилование.

Козел в тюрьме – что большевик на воле. Тюремные привилегии – что-то наподобие партбилета, который в СССР называли хлебной карточкой. Он помогал занимать должность, которая давала право на особое питание, одежду, дополнительные квадратные метры жилья, льготный отдых, персональную машину.

Если в представлении основной массы заключенных козлы – предатели общих интересов и, стало быть, некопытопожатные, то на воле обладатели «хлебных карточек» (депутатского мандата, к примеру), дающих возможность покупать на ненавистном Запада виллы, яхты, дворцы. Почти что небожители.

Ну а «козел» – это для кого как звучит. В лихие 90-е анекдот сочинили. Пенсионер перебегает дорогу перед шестисотым. Мерс притормаживает, высовывается новый русский: «Для вас же, козлов, пешеходные переходы есть!» Уехал. Пенсионер достигает противоположной стороны улицы и думает: «И чего говорят, что новые русские сплошь все хамы? Вон он какой вежливый, на «вы» со мной, даже по фамилии меня назвал».

Можно ли добровольно стать козлом? Вопрос спорный. Но есть случаи, когда подобное подвижничество не высмеивается, но и поощряется.

Тома Туэйтса его мать родила в человеческом облике. Безо всяких шишечек на голове, грозящих перерасти в рога. Но во вполне сознательном возрасте он решил побыть в козлиной шкуре. В свободной продаже таковой не было. Том решил ограничиться той статью, которую получил при рождении. Однако, чтобы по полной схеме окозлиться, он решил передвигаться в горах так, как это принято у парнокопытных. Для чего обратился к специалисту по протезам, доктору Глину Хиту из университета Салфорда, с просьбой изготовить для него козлиные ноги.

Мы не знаем первую реакцию доктора на заказ подобного рода. Но, видимо, Том был настолько убедителен в роли борца со стрессом современной цивилизации (а именно такой довод приводил страждущий), что университетский мастер сдался. Окопыченный, приобретя четыре соответствующие каноническому козлу конечности, убедился: наконец, он получил возможность передвигаться как козел. И отправился в швейцарские Альпы. Правда, неизвестно, мог ли он теперь одним махом перепрыгивать с вершины на вершину.  Зато пастись на экологически безупречных травах – вполне. У него даже появился товарищ среди здешних. Козлов, конечно же.

Но в какой-то момент Туэйтс чуть не подрался с другими козлами. «Ну, знаете, я просто ходил себе, жевал траву. Поднял голову – и вдруг вижу, что все остальные прекратили жевать, а вокруг меня нарастает какое-то напряжение, которого я раньше не замечал. Тут один или два козла с рогами наперевес начали сновать вокруг, явно намереваясь меня забодать. Я думал, что драки с ними мне не избежать», рассказал Том Туэйтс в интервью Би-би-си.

Скорее всего, законные обитатели Альп приняли его за претендента на принадлежащих им козочек. Ну, как минимум, за халявщика по части сочных трав. В общем, Том едва унес копыта. Чудом избежал стычки с другими самцами. Но, между нами, не исключено, что все обстояло ровно наоборот.  Ну что это противникам Тома повезло. Козла, какого еще поискать надо. Его экспериментальное перерождение в законченного парнокопытного, которое продолжалось три дня, было вознаграждено Шнобелевской премией 2016 года в области биологии. Награда нашла героя.

Нос в бронзе, гипсе и табаке

В принципе, козлиная логика понятна. Быть своим повсюду. Выжить любой ценой. При этом оставаясь самим собой. По песне Высоцкого: «В заповеднике (вот в каком – забыл) / Жил да был Козел – роги длинные, – / Хоть с волками жил – не по-волчьи выл –/ Блеял песенки, да все козлиные».

От козла за версту разило криминалом. Это понимаешь на холме Розенберг, где раскинулся известный в Швейцарии санкт-галленский Wildpark Peter und Paul (Парк дикой природы Петра и Павла). Тамошнюю козлиную песнь я уже пропел в «Континенте»

Славят козла не только в Альпах. На одной из площадей ирландского поселка Киллорглин стоит памятник козлу King Puck. В августе тут отмечают праздник независимости, которая связана с козлом. Одна из баек повествует о том, как Оливер Кромвель, завоевывая Ирландию, наткнулся на неожиданно мощное сопротивление киллорглинцев и отступил. Отлуб удался якобы оттого, что один козел, из местных, узрел кромвелевцев и, патриотически спрыгнув с пригорка, ринулся к поселковому голове с донесением.

Как голова распознал козлиную тревогу, осталось тайной. Важно, что байка в ходу, хотя историки установили, что Кромвель никогда до Киллорглина с войском не продвигался. Но иногда важна не правда, а ее подобие. Этим пользуются киллорглинцы, чтобы организовать грандиозную отмечаловку. Перед ней следует церемония почитания козла на пьедестале. При этом богобоязненные ирландцы как-то упускают из виду, что воспроизводят фрагмент знаменитого бала сатаны в Вальпургиеву ночь.

Козлу King Puck, неожиданно ставшему королем и стражем (интересно, где были в это время воины, которым сограждане платили за охрану?) впиндюрили ему меж рогов корону, и 2200 жителей городка, подогретые темным пивом Guinness, три дня водят хороводы вокруг бронзового козла – как в свое время жестоковыйные иудеи близ золотого тельца, пока Моисей добывал заповеди.

Увы, не всем козлам входить в легенды и называться королями. История, которая произошла в таджикском горном кишлаке имени Абдулло Давлатова, закончилась печально. Хотя, понятно, все начиналось не так плохо. Козел на пьедестале тут появился в середине 2000-х как знак того, что именно местный регион Памира полюбился горному козлу, как говорят таджики, хотя эта разновидность живности научно именуется Capra sibirica alaiana Noack, или, короче, алайский тэк.

Козел подпирал рогами небо года два-три. И вдруг по селу пошел ропот: изваяние позорит нас перед всем миром. Дескать, само наименование – памятник козлу – звучит для всех для нас оскорбительно. Ведь козлами называют особую разновидность заключенных. Как зоновский лексикон вдруг оказался востребован в горном кишлаке имени Абдулло Давлатова, где правонарушителей, включая только что вышедших на волю, не бывало десятилетиями, – загадка. А тут и соседи огоньку поддали: стали называть этот кишлак селом козлов.

Не выдержал кто-то да поотрубал рога гипсовому козлу. А потом и вовсе низвергнул его с пьедестала. Округа стала пуще прежнего глумиться над соседями: дескать, с одним козлом покончено, но остальные-то остались… Пахнуло враждой, если не новой гражданской войной, тогда как таджики от прежней (1992–1997, 150 тыс. жертв) до сих пор не оправились.

Но что со скульптурой-то делать, если она одна-единственная на весь Муминабадский район?! Жители других-то кишлаков тоже не хотят скандальной славы. Решили установить козла в урочище Чилдухтарон. Подальше от людей, которые теперь мыслят криминальными категориями, то есть поближе к пока еще живым козлам. Правда, неизвестно, как реагирует оригинал на свое художественное воплощение. Так что злоключения алайского тэка, возможно, не закончились.

Ирландскому собрату хорошо. Ему и имя дали King Puck, и бронзы не пожалели, и в основу легенды положили, и главной достопримечательностью города сделали. В итоге получили козла-универсала. Король – страж – спаситель.

Можно ли монетизировать козлиные ипостаси, прибавив свойственные этой живности хитрость, деревенское происхождение и амбиции?

Можно, сказали жители славного Калининграда. Здесь на Балтийской табачной фабрике (БТФ) однажды стали производить сигареты Jin Ling (прежнее имя китайского Нанкина). Рассудили правильно: ведь можно же, при желании, переделать известное присловье на новый макар – «Козлинка стоит выделки». А что выделывали в Калининграде, описано в нескольких томах уголовного дела.

Напомним: хитом контрабандных сезонов начала 2000-х стали сигареты Jin Ling, которые ежегодно в страны ЕС нелегально завозились в количестве до 50 млрд. штук, причем, более половины из них в Германию. Упаковка Jin Ling напоминала Camel по цвету, стилю, дизайну. Это большая пачка желтого цвета, логотип Jin Ling расположен в форме полукруга, однако там, где у Camel верблюд, у Jin Ling нарисован горный козел. Как сообщалось в информации Deutsche Welle, «в Калининграде Jin Ling можно купить за 18–20 центов за пачку и продать в Берлине на черном рынке по два евро. То есть навар с каждой пачки – евро восемьдесят, а со всего грузовика – 900 тысяч евро. Всего один грузовик и одна ездка из Калининграда в Берлин – это от силы 500 километров – и вы удесятерили вложенный капитал».

Марка в Старом Свете не рекламировалась и не могла на законных основаниях продаваться в магазинах. Стало быть, путь на легальный рынок Европы ей закрыт. (Типичная ситуация для продукции китайского происхождения.  Напомним: некогда Китай поставлял сигареты в обмен на советское оборудование для электростанций). Вскоре поставки прекратились, однако первые владельцы БТФ разработали долговременную стратегию контрабанды, учитывая колоссальную разницу в цене между Россией и различными странами Западной Европы. Были периоды, когда в Калининграде на фабрике одна стоимостью в 16 евроцентов пачка «козлят» в Берлине оценивалась в 4,4 евро. То есть почти в 25 раз дороже.

Между собой контрабандисты называли партии Jin Ling «козлятами». Когда приходил товар, они по цепочке сообщали: «Козлята доставлены». Если бы у контрабандистов Калининграда была фирменная песня, то звучала бы примерно так: «Друзья называли козленком на пачке, / Враги называли козлом». И даже в застенках все бы поняли и не обижались на такого «козла». Еще бы – сделка на миллионы евро потянула. Правильные пацаны точно бы не обиделись. В калининградскую ОПГ с козлиным наполнением входили сотни безработных матросов, рыбаков, железнодорожников, дальнобойщиков.

Тогда же одолела дотошных немцев своя забота: можно ли узнать, легальные ли сигареты мы выкуриваем или нет? За ответом эксперты союза предприятий немецкой табачной промышленности отправились… на свалки. Они отобрали первые пять сотен пустых пачек и посмотрели, сохранилась ли на них немецкая акцизная бандероль. Если да, товар был легальным, если нет – контрабандным.

С козлом надо поступать именно так. Он в принципе простой, как его блеяние. Ну что сказать – деревня. Знай капусту ему подкидывай. Чтоб хрустела. Правда, иным козлам – в 100-долларовых купюрах.