Александр МЕЛАМЕД | Черногорская радуга – 8

Какая она, Черногория? Привлекательная или не очень? Комфортна, как оценивают ситуацию оптимисты, или, как частенько говорят обманутые в надеждах, большая деревня?

Простая философия

Все зависит от ожиданий. Ожидания – от намерений. Намерения – от цели. Цели две: или побыть туристом, то есть бездельником на считанные недели в окружении гор, лесов и Адриатики, или поселиться на продолжительное время, то есть решительно отставив в сторону прежнюю страну и постигая новый образ жизни.

Образ жизни тоже имеет свои подвиды. Он связан с поиском а) работы, что сложно, поскольку для черногорца предпочтительней соотечественник и знаток местных реалий и  языка; б) уже опробованной работы на удаленке, что проще и эффективней; в) созданием собственного бизнеса на имеющемся стартовом капитале.

Для туриста – рай земной. Он погружается в постижение заповедей, которыми живет Черногория. Одним словом, расслабуха – что для глаза, что для уха. Ну да, такая страна, невольно стихами заговоришь.

Об искателях рабочего места разговор особый. Важно понять, как черногорец воспринимает необходимость работы. А так – с точки зрения устоявшейся философии, постигая которую иной пришелец прибегает к восклицаниям типа «Черногорцы – самые большие бездельники на Балканах». Чем вызвано такое не очень корректное обобщение? Неизбежным сравнением того, что было  с тем, что сейчас.

Главная жизненная заповедь черногорца – ключевая. Она отсылает к отрезку времени, когда он находился в материнской утробе. Девятимесячное ожидание черногорцем трактуется как тюремное заключение, от которого ему не терпится избавиться. Младенец попросту устал. Свое отбыл – и, что называется, с чистой совестью на свободу. Для чего? Чтобы, наконец… правильно, – отдохнуть.

Идея «жизнь – отдых» воплощается одним употребляемым или подразумеваемым словом –  «полака». Сказу скажу: это о расслабленном или неспешном образом жизни, что характерно не только для Черногории, но и для всех балканских стран. Им подразумевается не только прикроватное состояние, но и полное обесценивание общественного труда,  как такового. Другое дело – работа на собственном огороде, забота о домашних кормильцах – корове, птице, баране. Но и она имеет свою особенность: чтобы спокойно спать ночью, надо как следует отдохнуть днем. Когда надо приступать к делу, решается не только в зависимости состояния здоровья, но и по ситуации, по готовности что-то делать.

То ли серьезно, то ли с юмором  звучит нередкое «Помоги тому, кто отдыхает: присядь рядом с ним, чтобы он не оставался в одиночестве». На улицах черногорских городов я лично не раз наблюдал именно такую картину: сидит на скамейке мужичок, к нему присосеживается его ровесник (сосед или незнакомец), и они начинают неспешно рассуждать о чем-то своем, запивая рассказы лимонадом и покуривая при этом сигареты. После часовой прогулки, возвращаясь домой той же дорогой, я видел то же продолжение банкета. А потом – в кафе, где они спокойно обсуждали что-то, возможно, включая запевную тему. И так может длится часами. Ну да, надо наконец решить проблему.

Жизнь и смерть в аспекте местного менталитета просты: умирают от работы, а не от отдыха, поэтому логично не особо напрягаться, а относится ко всему проще. Наслаждаться всем, что видит око. Ну а если тебе вдруг приспичило засучить рукава по известному принципу от советского партийного деятеля Егора Лигачева «Чертовски хочется работать», то опять же, присядь, отдохни, и ты увидишь – это пройдет. Работы следует избегать как чумы, однако с той же резвостью присоединяться к тем, кто смакует ракию и смотрит, как борта круизных судов и рыбацких лодок облизывает боко-которская волна.

Жить долго означает не умирать молодым, а такое возможно, если будешь беречь силы, ценя каждое мгновение: один или, что чаще, в компании с единомышленниками. Других-то, которые, надеясь на поощрение публики, гордятся своим рабочим местом, раз-два и обчелся. Коли найдется отважный трудяга, ему втолковывают: «Уж если тебе поручена работа, то значит не повезло тебе, парень. Выход один: делай ее не спеша, а если вовсе не по нутру – поручи ее другому».

Вот, собственно, и весь кодекс черногорской доблести. Он умещается в единственное уже упомянутое слово. Polako. Медленно, помаленьку, не торопясь, не напрягаясь – таковы нюансы этого слова.

Хочешь быть своим на празднике жизни, которым, по черногорской логике, является каждый день и час, принимай свод нехитрых правил. Многие пришельцы из постсоветских стран так и делают. Прожив в стране несколько лет, они вписываются в мерцающий, как огонек свечи на ветру, ритм жизни и начинают понимать: черногорцы не опаздывают, они приходят тогда, когда сочтут это нужным. И, оказывается, не всегда это плохо.

«Парадоксально, но факт: я стал больше успевать, хотя работаю меньше». Подобные оценки не редки. Хотя в прежней жизни они, эти уже встроившиеся в незнакомый уклад жизни, посчитали бы такие суждения абсурдными. Среди них петербуржец Петр Г. В первые дни пребывания в Черногории удивлялся: как так получилось, что его черногорцы сразу вычислили. А что, казалось бы, вычислять. Говорит по-русски. Все его понимают. Оглядывается вокруг, явно запоминая дорогу к магазину, к автобусу, к церкви.  Зато запала ему в душу байка о том, как вычислять черногорца в толпе иностранцев. По зубам. Дело в том, что черногорцы зубы не чистят. У них и без паст голливудские улыбки. Принято считать: это происходит оттого, что они потребляют экологически безупречную пищу, как говорят, прямо с огорода и с фермы. Минуя маркеты, где продукция, случается, второй, а то и третьей степени свежести.

В автомастерских, где работает Петр, он считается одним из лучших работников: с детства обожал автомобили, может снять и перебрать любой узел, доискиваясь до причины, отчего тот забарахлил. Однако получает наравне с остальными. Но это только видимость. Шеф знает ему цену. Просто он, не желая нарваться на скандал со стороны соотечественников, мимоходом может сунуть ему одну-другую сотню в карман комбинезона и при этом прилюдно наорать на него, упрекая в медлительности. Такие спектакли забавляют Петра, но он не в обиде: в каждой избушке свои погремушки. Другое важно: зарабатывает вдвое больше, чем в Санкт-Петербурге, и может послать матери денежку на лекарства и сестре на учебу в вузе. Ну а что шеф орет – пусть себе глотку дерет. Главное – глаза виноватые изобразить, чтобы соратников успокоить.

Языком цифр

Порождено такое отношение к труду поразительно низким уровнем его оплаты. Неважно, сколько часов ты работаешь, все равно в месяц выше 600–700 евро тебе не заплатят. Самые сообразительные и имеющие давние связи и широкий круг родственников за день успевают выполнить задания 3–4 работодателей из отраслей, никак не связанных между собой и имеют прибавку максимум 500–600 евро. Еще одна причина такой расторопности – личное авто. Это в Черногории и залог финансового успеха и важный показатель престижа.

Зато молодые люди, которые уезжают в благополучные страны Европы, а то и Америки, имея на руках дипломы черногорских учебных заведений (они признаются в Старом Свете без дополнительных подтверждений), готовы работать, что называется, и руками, и ногами, и головой, день и ночь, тоже на 3–4 работах, но за совершенно другие деньги. Затем, через несколько лет, они возвращаются с солидными – по черноморским меркам – суммами, вкладывая их в отечественное производство. И только, имея надежную финансовую подушку, они укладываются на подушку пуховую и … да, принимают стиль жизни своих родителей по принципу «Не торопись».  Конечно, побездельничать и отрешиться от суеты рабочих буден приятней с цифрой со многими нулями в кармане, чем делать то же, осознавая себя бедным, но гордым.

Но, даже по каким-то причинам лишившись заработанных за рубежом сумм, черногорцы не пропадут. У них есть возможность подработки у брата-свата, соседа, бывшего одноклассника. Они – свои на родине, и им работа, пусть даже не столь высокооплачиваемая, найдется в любом случае. Есть негласная гарантия успеха: откажут самому великолепному зарубежному мастеровому или айтишнику. Даже обладателю диплома весьма статусного университета на Западе, который прибыл сюда хлебнуть уникальной экзотики. «Не может быть! – воскликнул он когда-то на родине, штудируя путеводитель. – Оказывается, прозрачность воды в черногорской части Адриатики – до 50 метров. При том, что самая глубокая точка того же Боко-Которского залива – 60 метров. А вода может прогреваться до 25 градусов».

Да, все так, море чистейшее, климат прекрасный, маршруты разные: по воде, по суше. Скажем, в жаркие месяцы популярны пешие прогулки по горам с 2000-метровой высоты вершинами. А порции блюд в ресторанчиках и кафе вообще отдельная песня. Они огромные настолько, что одну поданную тебе пиццу смело можно делить на несколько человек. Поэтому если за стол садится четверка едоков, то берут четыре разных блюда – ну чтобы представлять себе местную кухню, которая вроде бы не столь впечатляющая (что есть заблуждение), более объективно.

Правда, по части истинного соответствия заявленным звездам у входа в отели – вот тут большие сомнения. Слово «комфорт» условное. Особенно в Которе, который возводился некогда как оборонительное сооружение, следствием чего стали узкие улочки, по которым проходить лучше всего поодиночке, что туристы и делают. Зато Котор – единственный в Черногории город, где эти самые улочки, где фасады едва не соприкасаются окнами, моют мыльным раствором, порой по 2–3 раза в день.

Кругом камень. Конечно, в солнцепек тут особо не погуляешь, поэтому дефилировать можно или до 10 утра или в пору, начиная с заката солнца, которую местные жители так и называют – послезакатная жизнь.  Эх, с милым другом, да по чистой, отполированной миллионами каблуков брусчатке… Да за такое удовольствие, которое сопровождается смакованием м мороженого в вафельном рожке… Тут – стоп. Надо сказать правду: здешнее мороженое, несмотря на десятки его разновидностей, на редкость безвкусное, впрочем, как и остальная молочка. Так что воздержитесь, чтобы не снижать градус восхищения Котором. Одна знакомая дама показала мне, уважающему себя диабетику, лишь одно-единственное кафе-мороженое в городе, где мороженое было на высоте. Называется оно Moritz eis на главной площади Котора.  Попробуйте – не пожалеете.

Просто принимайте реалии такими, какие они есть. Есть отели, где одна ночевка семьи в пять человек обойдется в 22 тысячи евро. Сразу поясню – речь о Porto Montenegro — марине в городе Тиват, на берегу Которского залива. Это – самая удобная гавань для самых грандиозных в мире яхт, принадлежащих миллионерам, с такими же категории «люкс» отелями.  Есть гостиницы попроще, но чаще и удобней всего это сдаваемые внаем квартиры, где та же группа в пять человек может переночевать всего за 40 евро – при условии 2–3-месячного пребывания в высокий сезон. Речь в данном случае идет о курортных городках. Не проблема снять квартиру в Подгорице за 250–400 евро. Но до моря – полтора часа езды, и в этом случае, как говорится, не наездишься. А если еще и машина не своя, а арендованная, то это целый клубок проблем. Работает известный принцип: если в чем-то сэкономишь, то на чем-то погоришь, то есть чаще всего останешься в проигрыше.

Да, согласен фантастический разброс цен, поэтому важно верно сориентироваться в этом потоке предложений, особенно если они идут из различных регионов страны. Как говорят знатоки вопроса, в большинстве черногорских городов, примыкающих к морю, весьма вероятны суточные цены в 150–170 евро, но тем, кто бывал в Венеции, где  всегда можно найти за 60–70 евро, черногорский ценник кажется запредельным. В городах той же Италии лежаки обойдутся в 5–7 евро. Правда, на прославленных Апеннинских курортах они будут вдвое дороже. Но на побережье в районе Будвы цены на лежак начинаются с 20 евро и доходят аж до 50. Знатоки вопроса объясняют: в Будве девять внесезонных месяцев живут за счет трех урожайных.

Да, в чем-то очень даже особенная она, Черногория.

Есть ли категория людей, которые, приехав в Черногорию, расслабляются, что называется, по полной и при этом благоденствуют? Да, это пенсионеры из Европы, которые покупают за 100 тысяч евро домик в 2–3 комнаты и живут себе тихо и скромненько в тишине-покое не совсем уж в курортных городках (все же суетно там), а в пределах доступности к ним. А с началом осени, когда полностью иссякает туристический поток, отправляются к родне на побывку, на родину – в музеи, концертные залы, погружаясь в привычную культурную жизнь, которой жили многие годы. Чаще всего это семейные пары из Великобритании, Германии, скандинавских стран. Ну а начнет в апреле пригревать солнышко, можно вновь собираться в Черногорию.

Таких семейных пар больше год от года. Этот поток из Старого Света подстегивается нарастающим мигрантским контингентом в Западной Европе и продолжающейся три года войной, которую Россия объявила Украине. Собственно, и россиян, ногами голосующих против преступной войны, прибавляется, да и гарных хлопчиков, скрывающихся от призыва в ВСУ, немало. Примечательно, что в Черногории они быстро находят общий язык и далеки от мысли, что надо демонстрировать ненависть друг к другу решительными акциями, как это наблюдается в самых благополучных государствах Европы.

В русскоязычной среде в Черногории вообще не в чести разговоры о том, какая постсоветская страна, сколько именно и когда задолжала России. Ежегодно растет число совместных проектов в сферах, где есть незанятые ниши. Прежде всего это касается рукастых и головастых, которых достаточно, чтобы создавать малые предприятия в сфере строительства, транспорта, строительства, общепита, где в расчет берутся качества, самые важные из которых – способность работать слаженной командой и готовность показать свои знания и навыки, а проще – выкладываться по полной. Для них Черногория становится стартовой площадкой (пробником, как точно выразилась девушка из Норильска, сведущая как в парфюмерии, так и в остальном бизнесе) и для того, чтобы прочно обосноваться в этой стране, и, не исключено, чтобы одолевать более высокие рубежи в благополучных странах Европы. Был бы паспорт черногорский. Но вот с этим как раз заминка. С десяток лет проживешь, – а это освоив язык, работая, обрастая друзьями –   и то большой вопрос, выдадут ли, чтобы ты, наконец, мог свободно колесить по Евросоюзу.

Единой семьей народов, братских или не очень, русские, украинцы, белорусы, казахи, узбеки становятся, как показывает черногорская реальность, по принципу «Чем дальше от Москвы, тем успешней сотрудничество». Правда, не всегда спасает расстояние, если учесть, что у Кремля есть сильный союзник в регионе в лице Сербии, власти которой годами навязывают ближайшим соседям пророссийскую повестку дня. Но Путин на всякий пожарный приглядывает за русским миром из каждого газетного киоска.

А соседи-то, в числе которых черногорцы, – люди весьма примечательные. В соцсетях нашел отзыв дамы из какого-то Мухосранска (так определил один из читателей): «Прекрасный народ! Были дважды в Черногории (Петровац, очаровательный крохотный городок в 17 км от Будвы). Убедились в честности людей сами. Забыли сумку с продуктами в маркете, ушли, пол-улицы за нами бежал работник магазина, отдал сумку, еще и извинялся!» Один из читателей добавляет: «Ага, стал бы работник мухосранского магаза догонять оплошавшего покупателя… Скорее, принес бы добычу домой, ополовинив чужой кошель по дороге к жене – добытчик же должен запить водкой удачу, не один, конечно, а с дружбанами. Вечерком, на детской площадке. Традиция такая».

Другая дама, тоже россиянка, которая на родине с трудом сводит концы с концам, признается, что в Черногории заняты все мыслимые рабочие места («русские уже кафе и химчистки пооткрывали, сантехников, электриков, строителей, маникюрщиц, парикмахеров, косметологов, массажистов тоже уже достаточно приехало») завершает отзыв: «Хотя соглашусь, что выживать в стране, где много солнца и есть горы, море, наверное, веселее».

Возможно, лишь это и согревает сердце матери, которая с трудом представляет будущее своих детей в современных российских реалиях.  Пока ясно одно: в Черногории с ее навыками, о которых можно догадаться по приведенному ею перечню, к сожалению, не выжить. Черногорскими красотами ни она, ни ее дети не полюбуются еще долгое время.

Фото из семейного архива