Алекс Тарн | Привилеги против Машихистов

Накануне 20-летия депортации Гуш-Катифа.

Близится август, а с ним – 20 лет со дней депортации Гуш-Катифа – тягчайшего преступления, когда-либо совершенного евреями против евреев в течение минувших двух тысячелетий. Кто-то может возразить, что были в этой истории так называемые Сезоны – Большой (в 1944–45) и Малый (в 1947–48 годах) – братоубийственная охота Бен-Гурионовских вооруженных милиций на активистов Эцеля. Тогда это сопровождалось похищениями и пытками, а также выдачей соплеменников в лапы британской контрразведки.

Была “Альталена” – расстрел судна с грузом оружия, доставленного сторонниками Бегина из Америки и Европы – оружия, в котором новорожденное Государство Израиля отчаянно нуждалось тогда. В тот день 22 июня 1948 года мерзавцы из верной тому же Бен-Гуриону Хаганы под командованием убийцы по имени Ицхак Рабин безжалостно расстреливали плывущих к берегу соплеменников, которые пытались спастись с горящего судна. Среди погибших от братоубийственного огня были евреи, чудом уцелевшие в другом огне – огне Холокоста. Они рассчитывали обрести в Стране новую жизнь и надежных братьев, но братья вместо этого вырезали их пулеметными очередями в нескольких метрах от набережной Тель-Авива.

Были предательские соглашения Осло, заключенные тем же самым Рабином с другим убийцей евреев – Ясером Арафатом и стоившие жизни тысячам израильтян. Но стоило ли ожидать иного исхода от сделки, заключенной между двумя убийцами? С тех пор минуло три с лишним десятилетия, а Израиль до сих пор расхлебывает губительные последствия того преступного акта.

Все эти кровавые подлости были совершены мапайной кликой, то есть людьми из привилегированного слоя, уверенного в своем исключительном праве рулить этой страной и любой ценой защищающего свои властительные позиции. Их иногда еще называют левыми, что в корне неверно. Не то чтобы левых – в смысле приверженцев идеологий, которые некогда именовались марксистскими, социалистическими и коммунистическими, а ныне зовутся прогрессистскими – не то чтобы их в Израиле не было вовсе. Но сионизм – даже крайне левый – плохо уживается с этим мусором.

Да, Бен-Гурион когда-то восхищался Лениным и большевиками, но избавился от этих иллюзий уже к концу двадцатых годов, когда выяснилось, что Коминтерн и Москва полностью поддерживают “справедливую” борьбу арабского народа, а сам этот народ слышать не желает о пролетарской солидарности с еврейским рабочим. С тех пор МАПАЙ (Партия рабочих Земли Израиля) превратилась в сугубо оппортунистическую контору с левой фразеологией, но без левого содержания. Единственной заботой МАПАЙ и ее вождей была власть – ее захват и удержание. Поэтому они физически уничтожали тех, кого считали своими политическими конкурентами – то есть сторонников Жаботинского и Менахема Бегина.

Действительные леваки концентрировались тогда в левых кибуцах: коммунисты, Гдуд ха-Авода, Поалей-Цион-смоль, Хашомер Хацаир, партия Мапам… На пике своей популярности, в Кнессете первого созыва они отхватили аж 22 мандата, но в дальнейшем их влияние только уменьшалось – вплоть до полного исчезновения (уже в образе партии МЕРЕЦ) из зала заседаний Кнессета. Настоящих идеологических леваков в нынешнем Израиле исчезающе мало. Поэтому не стоит именовать левыми тех, кто митингует сегодня на перекрестке Каплан, то есть тех, кто смертельной хваткой вцепился в ключевые высоты в Генштабе ЦАХАЛа, в БАГАЦе, в академии, в культуре-прокуратуре и в высших кругах чиновничества. Это не леваки – это именно привилеги из начальственной клики.

Привилегии этой клики они и защищают – не более того. Взгляните на пышущего злобой Эхуда Барака, на гуру судебного активизма Аарона Барака, на плейбоя Дана Халуца, на уголовника Эхуда Ольмерта, на тупого кибуцного скотника Боги Яалона, на крикливую Шикму Бресслер и прочих вождей капланистов – неужели кто-то всерьез полагает, что ими движет забота о всеобщем равенстве или о правах геев и трансвеститов?

Да, временами они пользуются прогрессистской фразеологией – но исключительно из тактических соображений – как когда-то Давид Бен-Гурион. Ведь деньги, которые стекаются в их кассу, имеют своим источником зарубежные организации, контролируемые прогрессистами, Соросом, левацкими фондами и форумами. Вот там уже рулят настоящие леваки, и тот, кто берет их миллионы, поневоле вынужден запеть о праве арабского человека на свободное посещение женских раздевалок и туалетов. Но реально речь во внутриизраильской политической борьбе идет только и исключительно о групповых интересах, о защите наследственных джобов, льгот и привилегий.

Во время Сезонов Бен-Гурион дал команду сдавать врагу подпольщиков и легальных активистов Эцеля отнюдь не из-за их мелкобуржуазной природы и своих пролетарских убеждений – тем более, что сдавал он их самому что ни на есть британскому империализму. Он всего лишь хотел уничтожить политических соперников. Хотел, но не смог, ибо столкнулся не только с недоумением англичан, которые довольно быстро поняли его мотивы, но и с растущим общественным протестом – даже внутри крайне левых кибуцев.

То же самое произошло и после расстрела “Альталены”. Зная решительность Бен-Гуриона в подобные моменты, нетрудно предположить, что он планировал широкую волну арестов сторонников Менахема Бегина (гистадрутчики именовали их раскольниками и фашистами), но снова был остановлен – как отказом Бегина развязать гражданскую смуту, так и решительными протестами среди союзников по коалиции.

Именно поэтому оба эти преступления, к счастью, не разрослись до тысяч невинно репрессированных евреев. К счастью – для них и для Бен-Гуриона – ибо это позволило короновать его посмертным и более-менее общепринятым статусом отца-основателя государства – хотя и с кислыми оговорками, начинающимися со слов “несмотря на…” Да, в дальнейшем бегинцы и выходцы из Эцеля всячески дискриминировались при приеме на работу, на учебу, в политику, в академию, в офицерский состав. Многие даже вынуждены были искать пропитание за границами собственной страны. Но в конце концов, справедливость восторжествовала: спустя три десятилетия Менахем Бегин выиграл выборы. Иными словами, последствия упомянутых бен-гурионовских злодеяний не стали необратимыми.

Увы, этого не скажешь о злодеянии Ицхака Рабина – преступных Соглашениях Осло. Но и тут есть смягчающие обстоятельства, которые, возможно, зачлись душегубу, когда его собственная, черная от еврейского горя душа предстала перед небесным судом. Израильское общество начала 90-х годов было в значительной степени оболванено пацифистской пропагандой, которая поддерживалась щедрыми вливаниями из-за границы. В сочетании с понятной усталостью от непрекращающихся войн это создало Рабину вполне реальную поддержку.

Люди говорили: почему бы не попробовать? Или, как тогда это формулировалось: “отчего бы не дать миру шанс”? Прибавьте к этом мощную волну алии из распавшегося СССР – эти люди тоже ведь, мало что понимая, голосовали на тех судьбоносных выборах. Им говорили: Рабин – легендарный военачальник, главнокомандующий победы в Шестидневной войне… Иными словами, злодейство в данном случае хотя бы частично нивелировалось прекраснодушными надеждами. Поддержавшая Рабина значительная часть общества не имела в виду ничего дурного.

Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, о чем почти не говорится, что осталось в тени последующего кровопролития, последующих разочарований. А именно: мотивы тех, кто пошел на эту ужасную авантюру. Зачем? Зачем они это сделали? Ответ, увы, аналогичен ответу на вопрос, зачем совершала свои преступления мапайная клика, из которой затем выросли тогдашние и нынешние привилеги. Соглашения Осло преследовали ровно ту же самую цель: ликвидацию политических соперников внутри израильского общества в целях защиты и удержания безраздельной власти привилегированной клики.

На первый взгляд, этими соперниками были партии из так называемого национально-религиозного блока, то есть Ликуд, традиционные сефарды, харедим. Но только на первый взгляд. На самом деле главную опасность привилеги видели в религиозных сионистах и прежде всего в движении Гуш Эмуним (Союз верных), которое занималось интенсивным освоением пустующих холмов Иудеи и Самарии – строило поселения, привлекало туда молодежь и законно претендовало на роль истинного практического сионизма в современных условиях.

Здесь следует сказать несколько слов о том, что такое религиозный сионизм, “вязаные кипы” или, как их еще называют привилеги, кривя при этом физиономию, как будто лягушку выплевывают – машихисты. Такое вот ругательное слово “машихисты”. Что это вообще такое? Происходит от слова Машиах, мессия – с приходом которого связывают надежду на конец истории войн и преступлений, на лучшее будущее. Вы спросите, что в этом плохого? Любая религия, любая идеология, любое политическое движение имеют в виду в качестве цели лучшее будущее – иногда еще его называют светлым.

Разница, однако, в том, что в подавляющем большинстве случаев имеется в виду либо очень отдаленное, либо абсолютно внезапное, но тоже еще не наступившее будущее. Из этого следуют чисто практические выводы. Скажем, наши харедим считают, что перспективы нового израильского царства и восстановления Храма связаны именно с грядущим приходом Машиаха, а поскольку этого еще не произошло, то и нынешнее Государство Израиля представляет собой нечто иное – то ли вообще незаконное, то ли временное недоразумение, заведомо обреченное на гибель. Вот когда, мол, придет Машиах, тогда и поговорим…

В отличие от них, религиозные сионисты считают само создание и существование Израиля реальным этапом в процессе явления Машиаха. Собственно, Израиль в их представлении и есть такой коллективный Машиах, первый шаг на пути всего человечества к лучшему будущему. А потому они видят своей главной религиозной обязанностью беззаветно служить этому государству, жить в нем, заселять его в соответствии с заветами Торы, защищать с оружием в руках, жертвовать во имя него всем, что только потребуется.

Ну и что в этом дурного, спросите вы. И почему именно эти машихисты рассматриваются привилегами как главный враг и соперник? А, ну как же! Сами посудите. Харедим, как уже сказано, к власти не стремятся уже хотя бы потому, что не считают это государство полноценным. От них легко отделаться относительно небольшими подачками на йешивы. Близкая к харедим партия сефардов ШАС в захвате власти тоже не заинтересована – ей бы получить финансирование на свою сеть школьного образования, а также раздобыть побольше продуктовых талонов для проблематичных городов развития.

Ликуд, бывший поначалу вполне сионистским союзом правых ашкеназских либералов и светских сефардов, постепенно утратил свою первую составляющую и превратился в партию, не слишком обремененную ни сионизмом, ни идеологией. Можно сказать, что если и есть в нем идеологическая сионистская составляющая, то она связана именно с поселенческим движением, то есть с теми же “вязаными кипами”. Если исключить из Ликуда эту связь, то останется лишь еще один ШАС, который, как уже сказано, можно заткнуть денежными подачками и определенным количеством синекур для тамошних партийных бонз где-нибудь в органах местной власти, крупных государственных фирмах, советах директоров и т.д. – естественно, под пристальным надзором юридических советников.

Посмотрите: вовсе неспроста, заполучив номинальную власть на всеобщих выборах, Ликуд не торопится превратить ее во власть реальную. Не торопится, а вернее, боится, не знает, не умеет. Недавняя попытка судебной реформы – хороший тому пример. Кто ее требовал, кто готовил законы, кто шел напролом? Вязаные кипы. А кто пятился, осторожничал, боялся собственной тени и в итоге уступил по всем параметрам? Ликуд и его лидеры, у которых всегда находятся оправдания нежеланию или неумению взять в руки реальную власть. Такой Ликуд вполне устраивает привилегов.

Зато религиозные сионисты – совсем другая статья. Этим – в точности, как и привилегам – нужно всё, вся Страна без остатка, на меньшее они не согласны. В точности, как и привилеги, они убеждены, что государство – это они. Они тоже планируют в конечном счете контролировать в Израиле все области общественной жизни. В этом сходство – а разница в том, что привилегам нужен этот контроль из чисто шкурного интереса для себя и своих отпрысков и друзей, в то время как вязаные кипы видят в нем руку машиаха, лучшее будущее для евреев и, в конечном счете, для всего человечества.

Неудивительно, что привилеги мало-помалу распознали в них самого опасного соперника. Почему мало-помалу? Потому что до начала поселенческого движения, до Гуш Эмуним, религиозные сионисты не претендовали на самостоятельную роль в политике и были более-менее послушными членами любой коалиции. Но с началом освоения Иудеи и Самарии их значение и численность стали расти, к ним шла молодежь, они обретали существенную популярность – и не только в рамках своей партии МАФДАЛ, но и проникая в другие сионистские партии, в хайтек, в академию, в культуру, в высшее офицерство.

С точки зрения слоя властительных привилегов, машихисты тихой сапой постепенно овладевали страной, все больше и больше опутывая ее нитями своих вязаных кип. Это была совершенно реальная угроза, и соглашения Осло, при всех разговорах о мире и Новом Ближнем Востоке, имели под собой вполне определенную цель отторжения Иудеи и Самарии от старого-доброго, хорошо контролируемого Израиля – во имя дальнейшего разгрома поселенческого движения и нейтрализации, таким образом, главного соперника привилегов – религиозного сионизма.

Но вышло иначе. Импорт бандитов Арафата, передача террористам исконных еврейских земель, полная остановка строек, финансовое удушение поселений и жесточайшие судебные репрессии по отношению к вспыхнувшим протестам лишь усилили религиозный сионизм. Он консолидировал силы и отказался от прежней соглашательской линии какого-либо сотрудничества с привилегами. С этого момента противостояние определилось окончательно. И повторю еще раз: речь тут не идет о противостоянии Ликуд vs Авода или Левые vs Правых. Реальная подоплека нынешней политической борьбы совершенно иная: Привилеги vs Машихистов.

Именно в этом разрезе и следует рассматривать депортацию Гуш Катифа. Не сумев нейтрализовать противника провалившимися соглашениями Осло, привилеги продолжили наступление, начав безжалостные депортации тысяч поселенцев сектора Газы и Северного Шомрона. Цветники и теплицы, дома и синагоги были разрушены ножами бульдозеров. Людей силой вытаскивали из-за семейного стола, тащили за-руки-за ноги в автобусы. Эта отвратительная акция сопровождалась одобрительным молчанием большей части народа, предательством ликудных политиков, привычным соглашательством ШАСа и харедим – и даже смущенным непротивлением злу насилием со стороны официального руководства религиозного сионизма.

Протесты подавлялись абсолютно незаконными методами. Протестующие тогда не перекрывали автомагистрали, не жгли покрышек, не надрывали глотку под окнами главарей депортаторов: люди просто молча стояли на тротуарах, поднимая самодельные плакаты. За это их хватали и неделями держали в карцерах – без предъявления обвинений. ШАБАК и полиция фотографировали подростков с целью дальнейших репрессий и лишения прав – все это с согласия и одобрения “гуманного” БАГАЦа, с полной поддержкой ангажированных СМИ. Поистине, Страна еще не знала преступления такого масштаба. Государство-Машиах, про которое “вязаные кипы” говорили: “Государство это я!” восстало против них всей своей мощью. Как тут было уцелеть, остаться в прежней вере, при прежних убеждениях, если весь твой мир лежит в развалинах?

На это и был весь расчет привилегов: уж теперь-то машихисты наверняка гикнутся. Враг уничтожен, можно праздновать победу… К счастью, подонки рано радовались. Да, определенная часть молодежи, разочарованная в соглашательском руководстве, сдвинулась на более радикальные позиции, противопоставив себя не только привилегам, но и государству в целом. Но это стало весьма кратковременным маргинальным явлением. А в остальном… В остальном влияние вязаных кип неуклонно растет.

Они успешно пережили Обаму и замораживание строек. Сегодня число поселенцев приближается к полумиллионной отметке, если уже не перевалило через нее. Руководители Совета поселений – частые гости в американском Конгрессе. Недавние решения правительства легализовали значительную часть так называемых “незаконных” поселений. И, как вишенка на торте – декларативное – пока еще декларативное! – решение Кнессета о распространении израильского суверенитета на территорию Иудеи, Самарии и Долины Иордана. Думал ли кто-нибудь, плача над руинами Гуш Катифа двадцать лет тому назад, что машихисты добьются такого головокружительного промежуточного успеха? Промежуточного – на пути к овладению всей Страной, потому что Страна – это и в самом деле они. Они – и мы с вами, ведь будущее Израиля лежит именно там – в синергии иудаизма и сионизма, персонифицированной сегодня в движении “вязаных кип”.

Ну а тем, кто, читая эти слова, булькает сейчас от возмущения, выплевывая страшилки про “государство Галахи” и прочую чушь, скажу так: “Уважаемые господа соплеменники и соотечественники! Когда приходит Машиах, куда как безопаснее следовать в его кильватере, дабы не утонуть ненароком в окружающих бурных водах Гога и Магога”.

Источник