«Ай донт андырстенд рашен»

Недалеко от моего дома есть маленький магазинчик со спортивной одежкой. Я туда периодически наведываюсь. Вот как-то заглянула и вижу за прилавком тетеньку, а на тетеньке бейджик, а на бейджике имя – Ludmila. Ну, тут два раза думать не надо, понятно, кто она и откуда. И я с эдакой улыбкой в 32 зуба приветливо обращаюсь по-русски: “Здравствуйте, Людмила”.

А тетенька смотрит на меня взглядом анаконды и с чудовищным русским акцентом отвечает: “Ай донт андырстенд рашен”. Я слегка обалдела, глянула туда-сюда, может, начальство лютое поблизости, которое не велит своим работникам говорить на разных других языках, кроме инглиша. Однако, нет. Стоим мы с Ludmiloi друг против друга, одни одинешеньки.

Ну что же, прикажете плакать? «Нет так нет», — сказал поэт. С тех пор, всякий раз заходя в лавку и сталкиваясь с продавцом Ludmila, я уж таких оплошностей не допускала. По-русски ни гу-гу. А вчерась, граждане, натурально получила бесконтактный множественный оргазм. Ибо оказалась свидетелем кражи спортивных трусов из вышеназванного шопа. На моих глазах зашел санитарно запущенный мальчуган лет сорока, сдернул панталоны с вешалки и решительно двинул прочь, мимо кассы. А за ним рванула моя Ludmila, громко, на самой высокой ноте, исполняя загадочный русский рэп: “Стой сукаблядь чтобтысдох тварьпадла чтоб у тебя повылазило гнида жопорукая.”

Прав, прав был Максим Максимыч Штирлиц! В экстремальных ситуациях вся заморская мишура с нашего человека осыпается, как позавчерашний снег, и он немедленно вспоминает родную речь. И, кстати, не только во время родов.

Евгения Лещинская