Афганистан не пал: его никогда не было

«Коллапс Афганистана: разведка США ошиблась?», спрашивает ABC News. «Афганистан – ваша вина», вопит Том Николс в интервью The Atlantic. «Почему афганские силы так быстро сложили оружие», размышляет Politico.

Единственное, чем хорошо завоевание Афганистана талибами – это больше горячих репортажей в СМИ.

Афганистан не пал, потому что его никогда не было. Афганская армия сложила оружие, потому что ее тоже никогда не было. И не только потому, что многие из 300 тыс. солдат существовали только на бумаге. Ее солдаты сдались своим соплеменникам-пуштунам-талибам или бежали в Иран или Узбекистан, в зависимости от их племенной или религиозной принадлежности, которая, в отличие от Афганистана, вполне реальна.

Видимость афганской армии существовала, пока мы тратили на нее 90 миллиардов долларов. Как и видимость Афганистана с его президентом, конституцией и выборами, существовала, пока мы тратили на нее целое состояние. Когда мы ушли, президент сбежал, армия развалилась, а в Кабуле закрылся мюзикл “Афганистан”.

Афганистан – это не страна. Это Бригадун каменного века, состоящий из враждующих племен, этнических групп, исламских конфессий и ополчений, укомплектованных молодыми людьми со старым русским и новым американским оружием. Это то, за что они готовы умереть, в отличие от выдумки демократического Афганистана.

И в ближайшие годы вы увидите тех же солдат, сложивших сейчас оружие, которые сражаются и умирают за племена и полевых командиров в настоящей бесконечной войне, даже воюя с тем же Талибаном.

Мы не изобрели вечную войну после 11-го сентября, Афганистан всегда был в состоянии войны.

Американцы впечатлены тем, что Талибан продержался 20 лет. Так не должно было быть.

Но в Афганистане время не существует. Американцам совершенно непонятно, как можно воевать два десятилетия. Для афганцев так было всегда. Мы пришли в место, которое веками было зоной боевых действий, заняли чью-то сторону, поставили оружие, а затем, как все там и ожидали, ушли. Британцы и русские приходили и уходили. После нас китайцы будут приходить и уходить.

И вечная война будет продолжаться бесконечно.

До нас русские хотели, чтобы афганцы притворялись коммунистами. Мы хотели, чтобы они притворялись демократами. Но афганцы – не «афганцы», они пуштуны, узбеки, белуджи, хазарейцы, сунниты и шииты, все остальное – всего лишь временная маска.

Талибан, еще одна попытка пуштунов захватить власть, встретит сопротивление не со стороны сторонников свободного и демократического Афганистана, а со стороны соперничающих племен и полевых командиров.

Возможно, мы в конечном итоге будем финансировать некоторых из них. И, возможно, на этот раз мы не будем настолько глупы, чтобы просить их провести выборы или сделать какую-нибудь другую глупость, связанную с вашингтонскими фантазиями о “национальном строительстве”.

Наша кампания в Афганистане после 11-го сентября была быстрой, умной и беспощадной. Люди, которые ее проводили, понимали это общество. Они работали вместе с полевыми командирами, чтобы сокрушить Талибан. Их целью была быстрая и решительная победа, которая стала бы уроком для талибов.

Нашими союзниками были все, чьи текущие фракционные интересы в бесконечной борьбе за власть совпадали с нашими. Шли годы, некоторые из наших союзников стали нашими врагами, а некоторые враги стали союзниками. Плохими парнями были не только талибы, но, как и в Сирии, все остальные. Под перекрестный огонь попало много невинных людей, но у них не было сил противостоять.

Среднестатистический афганский сельский житель не думает о том, что является гражданином какой-то страны под названием Афганистан. Он мало заботится о выборах, а его старейшины путают американцев с русскими, а иногда даже с британцами. Это элиты в Кабуле с радостью декорируют свой захват власти президентскими титулами и конституциями, но в стране они никого не волнуют. USAID платит девушкам в Кабуле, чтобы те играли в феминизм, и выпускникам колледжей, чтобы они обсуждали международные отношения.

Как мы теперь понимаем, все это не имело никакого значения для подавляющего большинства населения страны.

Но Афганистан не был для нас полной катастрофой до Обамы.

Американские силы при Буше достигли пика в 25 тыс. человек. Обама увеличил их в четыре раза до 100 тыс.. В том году было ранено больше американских солдат, чем за все время администрации Буша.

1200 американцев погибли в Афганистане во время наращивания сил Обамой не только потому, что он в четыре раза увеличил количество солдат, но и потому, что военным сказали прекратить попытки победить Талибан.

Наши солдаты стали общественными организаторами с оружием, которым приказали не драться.

Никакие сердца и умы не были завоеваны. Но кладбища заполнились мальчиками из Техаса и Западной Вирджинии, которым не разрешали стрелять в ответ, потому что Обама хотел покорить сердца и умы мусульман.

Военное руководство, принявшее стратегию Обамы, похоронило и искалечило целое поколение молодых людей. Бесчисленное множество мужчин и женщин возвращались домой с душевными травмами. Они гибли от передозировки или кончали с собой.

Всплеск закончился. Военные отступили, чтобы охранять города, в то время как талибы заняли сельские районы, на которые мы потратили так много жизней. Все, что им нужно было сделать, это дождаться нашего ухода.

Скорость, с которой талибы захватили страну, только зрителям CNN кажется фантастической.

Страна была готова пасть к их ногам. Талибану не пришлось много воевать. Полевые командиры и прочие лидеры начали переходить на другую сторону, чтобы присоединиться к команде победителей, как только Байден объявил об уходе американцев. Эта команда исламистов поддерживается Пакистаном, Китаем и Турцией, которые все еще остаются ведущими игроками.

Но не факт, что эти люди не перейдут на другую сторону в следующем месяце или следующем году.

Ненавистное правительство в Кабуле опиралось на наши деньги и нашу авиационную поддержку. Мы ушли, они тоже. Но местные жители будут так же ненавидеть и Талибан. И когда китайцы придут строить шахты и прокладывать дороги, вызывая раздражение у местных жителей, они узнают то, что узнали мы, британцы и русские.

Афганистан никому не принадлежит. Это вечная война враждующих племен.

Вечная война будет продолжаться независимо от того, есть мы там или нет. Но мы, вероятно, будем там в той или иной форме. Мы никогда по-настоящему не понимали Афганистан и Ирак. И потому мы не можем совсем из них уйти.

Аль-Каида и ИГИЛ будут действовать из Афганистана. Так же как и бесчисленное множество других бойцов джихада.

Не американцы изобрели вечную войну. Это происходит в исламских частях мира более тысячи лет. Упоминать об этом немодно и политически некорректно. Вот почему СМИ аккуратно описывают талибов как «религиозных учащихся», не называя религии. Это относиться и к борьбе суннитов и шиитов в Ираке, когда не упоминается, что это разновидности ислама.

Мы пришли победить джихадистов после 11-го сентября и остались реформировать Афганистан. Но из-за чего мы собирались его реформировать? Мы не могли назвать проблему.

А когда вы не можете назвать проблему, вы никогда не найдете решения.

Не сумев исправить положение в Афганистане, мы сейчас запустили процесс, чтобы привлечь в Америку как можно больше афганцев. Старый план по приему 100 тыс. «переводчиков» и членов их семей был значительно расширен, чтобы любой афганец, выполнявший какую-либо работу для американских организаций, от благотворительных до средств массовой информации, имел право приехать в Америку. К тому времени, когда они закончатся, у нас может оказаться миллион афганских беженцев в Америке. Некоторые из них станут исламскими террористами.

Последним актом борьбы с терроризмом является привлечение террористов в Америку, чтобы посеять еще больший террор.

Настоящая трагедия Афганистана заключается не только в том, что мы потеряли так много наших лучших и самых умных людей, но и в том, что этот опыт нас ничему не научил. Некого винить, кроме самих себя.

Мы не подвели Афганистан. И мы не потеряли Афганистан. Он никогда не был нашим или чьим-то еще.

Афганистан был не нашей вечной войной. Это вечная война полевых командиров и членов племен, которые будут сражаться на ней, пока не иссякнет вода, не погибнет скот, и все они не переедут во Фримонт, где уже живут 25 тыс. афганцев. Наша ошибка заключалась в том, что мы не понимали, что такое Афганистан.

Американцам нравится верить, что все такие же, как мы. В эту ловушку легко попасть. Куда бы мы ни поехали, везде люди говорят по-английски, слушают нашу музыку и носят футболки Nike. У них есть мнение о наших президентах, и они хотят знать, насколько легко переехать во Фримонт. И мы с радостью снабжаем их футболками Nike, плохой музыкой, еще худшими фильмами и пытаемся убедить их создать Соединенные Штаты Ирака или Соединенные Штаты Афганистана. Затем, когда это не срабатывает, они переезжают во Фримонт, Миннесоту или Нью-Йорк, баллотируются в Конгресс и говорят, что ненавидят нас.

Если мы должны чему-то научиться у Афганистана, Ирака и событий 11-го сентября, пусть это будет вот что.

Между нами и остальным миром должны быть границы, физические и концептуальные. Американская исключительность не может быть нарциссической верой в то, что все должны быть похожими на нас. Если бы каждый мог стать нами, в нас не было бы ничего исключительного. Наша исключительность заключается в том, что остальной мир не такой, как мы, и никогда таким не будет. И если мы хотим защитить себя, мы должны прекратить попытки определять мир или позволить остальному миру переопределять Америку.

Мы могли бы победить в Афганистане, быстро и решительно, и уйти, если бы нас не соблазнили верой в то, что Афганистан может стать Америкой и что афганцы заслуживают быть американцами.

Точно так же и с Ираком.

Победы превратились в поражения, а кладбища были заполнены мертвыми, потому что мы потеряли из виду правду об Афганистане и о самих себе. Чем больше мы видим Афганистан или любое другое место с нашей собственной точки зрения, тем меньше мы видим их таким, какие они есть. И это может быть смертельной иллюзией.

Американцы весь прошлый век пытались превратить мир в Америку. Давайте потратим этот век на то, чтобы превратить Америку в то, для чего она всегда была задумана: убежище от остального мира.

Мы больше не будем выигрывать войны, если не можем вспомнить, за что сражаемся. Не имея возможности провести границы между врагом и нами, между нашей нацией и миром, мы потеряли связь с основными целями и даже с концепцией войны.

Чтобы выиграть войну, мы сами должны помнить, за что сражаемся.

Афганцы это понимают. Возможно, даже слишком хорошо понимают. Но пора и нам научиться. Если мы не сможем воевать ради самих себя, а не ради демократии, прав человека или чтобы афганские девочки ходили в школу, мы потеряем солдат, проиграем войны и потеряем нашу нацию.

Все войны бесконечны и вечны, когда вы не понимаете, что нужно для победы.

Мой перевод из Afghanistan Didn’t Fall: It Never Existed.

Игорь Питерский
Источник