Эбаут Джокер

«Джокер» стал самым обсуждаемым фильмом последних лет. Режиссер Тодд Филлипс и актер Хоакин Феникс предложили зрителю принципиально новый образ героя. И поскольку основу киноаудитории составляют молодые люди, а за молодыми будущее, очень важно понять, что это за герой.

Будучи весьма далеким от кинематографа, я могу позволить себе опустить обсуждение бокс офиса, бюджета, кастинга, наград и призов и обратить внимание на то, что на самом деле привлекает или отталкивает человека в кино.

Для начала сам Артур Флекс – будущий Джокер – не молод, похоже, что его вхождение во взрослую жизнь совпадает с кризисом среднего возраста. Кинематографическим родителям Джокера тоже за сорок.

Тодду Филлипсу сорок восемь. Большую часть своей творческой жизни он посвятил съемке «мальчишников» – комедий о переростках, попавших в дурацкие ситуации, которые переростки сами себе создают. Можно сказать, что «Джокер» – это первый взрослый фильм Тодда. Хоакину Фениксу сорок пять, его специализация – исполнение ролей «пограничников»: людей недееспособных, то есть не обладающих правами взрослых. Творческий плод инфантилизма и недееспособности вызвал сенсационный восторг как в среде искушенной критики, так и у попахивающего кукурузой массзрителя, распознавшего себя в новом герое. Грязная неуловимость ковбоя Джо, обаятельный бодун Макклейна, рефлексирующая избранность Нео – все это оказалось выбитым с ринга захлебывающимся смехорыданием клоуна Артура Флекса.

Артур проживает в Готэме, городе, где мусор является основным результатом человеческой деятельности, где «людям приходится бороться и искать работу», где власть оптимизирует население путем отмены и заморозки жизненно важных социальных программ. Короче, в обычном городе, мало чем отличающемся от большинства других мест на земле.

Флекс мечтает стать артистом-комиком, чтобы «дарить людям радость и смех». Проблема в том, что у него совсем нет чувства юмора, и даже изображать смех он не умеет. Те звуки, которые он издает, больше похожи на плач и, строго говоря, являются плачем. С первых кадров фильма понятно, что микрофон и сцена нужны Артуру не для того, чтобы кого-то смешить, но чтобы вызвать жалость, привлечь публику к своим страданиям. Флекс плачет у психиатра, затем плачет перед ребенком в автобусе (девочка, девочка, смотри, как рыдает дяденька), а возмущенным взрослым он сует в нос бумажку: я ненормальный, имею право. Герой беззаветно влюблен в несчастного страдающего себя, а окружающий мир так жесток – Флекса никто не гладит по голове, в сорок с хвостиком лет, и вдобавок злая чернокожая тетка в белом халате перестала выписывать бесплатные успокоительные лекарства.

Артур работает аниматором в мелкой конторе. Между выступлениями все клоуны в гримерке подтрунивают друг над другом без цели кого-либо оскорбить и задеть, но их шутки мешают Флексу жалеть себя. После того как Артур подвергается нападению хулиганов, товарищ по цеху предлагает ему револьвер: «Тебе нужно защищать себя, мэн». Реальная помощь, разумный совет. Вот только Флекс не чувствует разницы между хулиганами и детьми и приносит оружие на детский концерт, где роняет во время своего выступления. Это не первый случай, когда Артур пугает детей. Сразу после выступления Артура увольняют. Я бы тоже уволил. И вы.

Джокер едет в метро домой, кроме него в вагоне девушка и трое подвыпивших чуваков. Они не бандиты, скорее студенты-бездельники, которым родители купили высокий балл по ЕГЭ. Чуваки начинают приставать к девушке, но тут Артур, используя свой фирменный смехоплач, включается в сцену. Не похоже, что он пытается помочь девушке. Он требует внимания к себе: посмотрите на меня, мне так плохо, жалейте меня, жалейте. Выбрав самую уязвимую форму общения в момент назревающего конфликта – модель поведения жертвы, он буквально напрашивается на нападение. Если ты видишь перед собой обезьян, не изображай из себя обезьяну, особенно низшего ранга, продолжай вести себя как человек или станешь мартышкой. Чуваки считывают послание так, как и следует: страдаешь без причины, о’кей, сейчас мы ее создадим – и начинается избиение. Тумаки помогают вспомнить о пистолете, и Джокер убивает обидчиков. Одного сразу, двоих после преследования. То есть это не защита, тем более не самозащита, это агрессия, месть: никому не позволено пренебрегать моими страданиями, игнорировать мою жалость к себе.

Инициация вдохновляет. Оказывается, убивать легко. Преступления на почве страданий дают силу, известность и популярность не меньшую, чем та, которой обладают люди-мутанты: человек-летучая мышь, человек-паук и человек-клоп. А значит, нет смысла сдерживаться, и Джокер продолжает.

Теперь это не спонтанные убийства, но как будто бы манифестации. Артур начинает с матери, ведь она самый слабый противник. Мама Джокера не совсем нормальная женщина, но она, в первую очередь, жертва. Жертва домашнего насилия (декриминализованного в России) и общественных установок, которым ошибочно следует большинство женщин (верь в мечту, жди принца, проси, и вселенная ответит тебе). Но для Джокера она монстр, потому что в проблемах детей всегда виноваты родители. Таково золотое и первое оправдание инфантила.

Затем Флекс расправляется с сослуживцем, с тем, который дал ему револьвер для самозащиты. Второе правило инфантила – во всем виноват коллектив.

Далее следует демонстративное убийство шоумена, кумира, учителя и, вообще говоря, человека, открывшего Джокеру дорогу к известности. Третье и последнее заявление инфантила – во всем виноваты взрослые.

Все, на этом месте «развитие» героя заканчивается, и начинается обычный трешак, характерный для фильмов категории «Б».

Очевидная для зрителя связь между решением властей прикрыть социалку и ухудшением здоровья Артура последнему неочевидна. Революционные и эволюционные настроения в фильме отсутствуют. Джокер Феникса и Филлипса, в отличие от прежних киногероев, не идет в одиночку против системы, вместо этого он мстит окружающим и близким, расширяя круг бытового насилия (декриминализованного в России).

Фолловеры у Джокера такие же, как и он: их пугает жизнь и злит любая ответственность. Все хорошее за них обязаны делать другие, их занятие – жалеть себя, упиваться страданиями или слэмиться на загаженных улицах в дыму горящих покрышек, в ожидании полиции, которая отвезет в участок, где накормит горячим обедом. Вот и вся их тактика и стратегия. Даже спасение Джокера из рук полиции не является результатом осознанных действий, это следствие неудачной попытки угона то ли мусоровоза, то ли пожарной машины.

Если восторг киноакадемиков и кинодокторов можно объяснить усталостью от бесконечной череды остросоциальных гей-драм, то энтузиазм попкорн-аудитории необъясним с рациональных позиций: Джокер никому не оставляет надежды. Впрочем, судя по успеху, авторы угадали ключевые настроения поколения, которое ни за что не хочет взрослеть.

«Мальчишник в Готэме» – так бы я назвал этот фильм.

Виталий Щигельский
Источник