«…а ходят в праздной суете разнообразные не те»

Как Германия рискует своим будущим.

Всемирный экономический форум в Давосе опубликовал рейтинг, в котором 37 развитых стран ранжированы по степени готовности к вызовам будущего. Только в категории «Трудовое право и социальная защита» ФРГ оказалась в числе лидеров, заняв второе место после Дании. Скандинавские страны выглядят куда лучше: Финляндия и Дания четыре раза занимают одно из трех первых мест в 11 категориях, Швеция – три раза. ФРГ во всех категориях оставила позади Францию, Австрию, Швейцарию и США, но уступила, например, Китаю, Финляндии, Нидерландам и Новой Зеландии.

В 1994 г. Германия по числу прошедших строжайший отбор важнейших патентных заявок (т. н. PCT-заявки) превосходила Южную Корею в соотношении 22:1. В 2019 г. счет был 1:1. Восточноазиатская страна с населением 50 млн человек с блеском преодолела казавшееся безнадежным отставание от ФРГ с населением 83 млн человек.

Эта динамика кажется весьма загадочной, поскольку во время Корейской войны (1950–1953 гг.) в обеих частях страны было уничтожено более 90% промышленных объектов. Если в 1939–1945 гг. германский Рейх потерял в результате воздушных налетов союзников около 500 тыс. человек, то в Корее погибло в два раза больше людей. Когда Германия уже восемь лет занималась послевоенным восстановлением, корейцы только начинали расчистку руин.

У Южной Кореи есть и другие проблемы. Например, в рейтинге стран по степени защиты прав собственности, без которой невозможны патенты, она в 2020 г. имела 6,68 баллов, в то время как ФРГ – 7,74, а возглавляющая список из 131 страны Финляндия – 8,65. Южную Корею также критикуют в связи с недостаточной этнической диверсификацией, на которую так много надежд возлагают германские политики. С учетом того, что в 2018 г. в ФРГ было предоставлено убежищe 139 600 просителям, немцы «обскакали» Южную Корею, где их было всего 107, более чем в тысячу раз.

Несмотря на их исключительность, даже среди патентов PCT не все равны. Есть важные, но есть и такие, которые имеют решающее значение для будущего. Это инновации для впервые провозглашенной немцами в 2011 г. «Индустрии 4.0» – четвертой промышленной революции (4IR). Эти приложения искусственного интеллекта позволяют машинам общаться с машинами, а программам – взаимодействовать друг с другом. Европейское патентное ведомство представило оценку почти 40 тыс. заявок (из общего числа 253 тыс.), поданных в 2018 г. в эту «нобелевскую» категорию.

В 2018 г. Германией в секторе 4IR был получен 2051 патент, Южной Кореей – 4370. То есть в этой стремительно развивающейся области соотношение между ними уже не 1:1, а 2:1 в пользу Южной Кореи с тенденцией к повышению. Ведущая германская компания Siemens в период с 2000 по 2009 г. представила 1,8% всех мировых патентов в области 4IR, в период с 2010 по 2018 г. снизила свой показатель до 0,8% и продолжает отступать. С другой стороны, южнокорейские изобретатели из Samsung поднялись с 2,8 до 5,2%. Сеул с 9,9% и Токио с 9,8% мирового числа патентов в области 4IR являются мировыми городами-лидерами. Мюнхен с 1,1% и Штутгарт с 0,9% тоже не следует сбрасывать со счетов, но всё же к лидерам они уже давно не относятся.

Что могла бы предпринять Германия? Возможно, государство могло бы больше тратить на исследования и разработки? Но онo и так это делает. Параллельно с тем, как германские фирмы и города опускаются в престижных рейтингах, государственное финансирование в 2005–2018 гг. увеличилось с 9 до 17,3 млрд €. С общим показателем расходов на исследования и разработки в 3,2% ВВП Германия в 2019 г. находилась на одном уровне с Японией, но уступала Южной Корее (4%). Помогут ли еще более высокие расходы вернуть Германию в число лидеров или тоже окажутся пущенными по ветру? Кто в состоянии обеспечить этим деньгам продуктивное использование? Выпускники факультетов социальных наук, театроведы или «борцы с правыми», на финансирование которых лишь в 2021–2024 гг. правительство недавно выделило 1 млрд €? Польза этой суммы для развития 4IR, скорее всего, будет нулевой.

Важно понимать причины подъема восточных азиатов. В 2018 г. в ходе исследования PISA на тысячу 15-летних подростков в Южной Корее насчитывалось 69 математически «продвинутых», в то время как в Германии – 28. Исследование TIMSS 2015, в ходе которого эквивалентность талантов отслеживается более тщательно, выявило среди 1000 южнокорейских детей 409 «продвинутых», но только 53 в Германии.

Среди наций, имеющих сопоставимо надежную защиту собственности, на вершину поднимаются лишь те, кто может сохранить или даже расширить свою компетенцию. Так же, как «плохие» деньги вытесняют «хорошие», низкоквалифицированные иммигранты вытесняют высококвалифицированных аборигенов. Лучшие распознают эту связь первыми. Ведь именно они должны тащить воз 4IR для процветания нации. А они понимают, что даже если останутся на родине, то будут не в силах предотвратить ее сползание вниз. Вот почему из предосторожности они стучат в ворота «фортов компетенции». Даже между Рейном и Одером есть еще молодые люди, которые в состоянии сделать такой анализ. Поэтому среднестатистический немецкий эмигрант моложе 40 лет, профессионально успешен и имеет ученую степень. Эти талантливые люди происходят из демографически еще более сильных и в то же время более умных когорт. Среди подрастающего поколения такие мозги встречаются реже, но и они разглядят закат Германии так же быстро, как и уезжающие сегодня.

Штурманы Пиа Клемп и Карола Ракете являются самыми известными женскими лицами германского гостеприимства, порожденными открытием границ Ангелой Меркель в 2015 г. Суда, на которых они спешат спасать иммигрантов, направляющихся им навстречу на надувных суденышках, мелькают в заголовках газет по всему миру и становятся объектами судебных процессов. Отправляясь в свою рискованную миссию, они понятия не имеют, что канцлер тогда старалась лишь избежать невыгодных для нее фотографий, высокое морализаторство было добавлено после.

Эти же молодые дамы видят себя настоящими идеалистами. Пиа Клемп рассказывает британской Guardian, что она ведет «антифашистскую борьбу». Карола Ракете заверила Bild, что она намерена доставить в свою «богатую страну» всех тех, кто бежит из Африки через Ливию. Для нее это «моральное обязательство» является результатом колониализма и перегретой европейцами Земли.

Они обе думают о будущем. Давайте посмотрим на молодых людей, которым в 2020 г. было меньше 15 лет. Если они начнут в 20-летнем возрасте, то будут доминировать в «спасениях» между 2025 и 2040 г. Мы не принимаем во внимание тот факт, что в их поколении будет больше, чем сегодня, сверстников, нуждающихся в социальной поддержке, потому что скоро треть детей не смогут считать и писать. Чтобы не рисовать слишком мрачную картину, мы пренебрегаем необходимостью финансирования невиданной ранее армии пенсионеров. Мы также игнорируем тот факт, что из подростков именно самые способные хотят сбежать в «форты компетенции», поэтому не помогут в решении отечественных проблем. И последнее, но не менее важное: мы игнорируем геркулесову работу по модернизации Африки и Ближнего Востока, необходимую для остановки массового бегства оттуда. Даже если они хоть немного продвинулись в технологический век, эти территории страдают от преждевременной потери индустрии. У них нет специалистов, способных компенсировать уничтоженные конкуренцией отрасли и рабочие места переходом на высокие технологии.

Короче говоря, мы предполагаем, что все местные жители идеально функционируют. И мы полагаемся на то, что все они хотят быть частью миссии помощи. Конечно, в то же время новое поколение должно победить в конкуренции с образцовыми учениками из Восточной Азии. Только так ФРГ сможет остаться «богатой страной», в которую хотят переехать мигранты. В этом противостоянии мы для наглядности будем считать, что наша молодежь соревнуется только со сверстниками с Дальнего Востока.

В качестве модели для размещения «спасенных» выбираем «переливной бассейн», спроектированный Хервигом Мюнклером для канцлера Меркель, чтобы ее заявление «Мы справимся!» звучало более убедительно. В соответствии с этой моделью страна обеспечивает достойный быт, лечение и образование миллионам чужих людей в течение всего лишь пары лет, пока они не вернутся на родину по окончании войны. Но автор модели упускает из виду тот факт, что эти люди не нужны дома, потому что под давлением рождаемости там уже давно созданы новые миграционные армии. Но поскольку старый «бассейн» занят, необходимо создать множество новых.

Если между 2025 и 2040 гг. свои страны захочет покинуть столь же высокая часть населения, как это было рассчитано Институтом Гэллапа на 2017 г., и все государства ЕС согласятся играть в эту игру, то каждый «спасатель» одной рукой должен будет помогать четырем иностранцам, а другой – защищать национальную экономику от конкуренции шести восточноазиатов. Если же Клемп и Ракете удастся убедить в своей миссии только ФРГ, то у каждого человека в «бассейне» будет 18 иностранцев на обеспечении и 28 восточноазиатов, дышащих в затылок. Если посмотреть только на специалистов высокой квалификации, то каждому асу из Европы придется противостоять 45, а каждому немецкому эксперту – 150 конкурентам с Дальнего Востока.

Но разве иммигранты не могут прийти на помощь? Было бы неплохо. Однако в 2019 г. африканцы подали на своем континенте только 311 РСТ-заявок (из них 280 в ЮАР). В Китае, несмотря на меньшее число людей активного возраста, этот показатель составляет почти 60 тыс. Арабский регион с населением 430 млн жителей «произвел» всего 830 заявок – более чем вдвое меньше, чем 8 млн израильтян. До сих пор нет доказательств того, что пребывание между Рейном и Одером является движущей силой инноваций. Так что каждому немцу придется сопротивляться, как Гулливер, против которого выступают лилипуты. Пока что мало оснований предполагать, что ФРГ сможет вновь выставить для подобного соревнования миллионы людей с необходимой компетентностью. Страна может потерять деньги, проиграть войны – и встать на ноги. Но если она теряет рассудок, падение неизбежно.

Гуннар Хайнзон, «Еврейская панорама»