“8-го августа наихудшие опасения Японии сбылись. Россия объявила войну Японии”

Слова этого заголовка (на английском) и портрет Сталина можно увидеть на американском почтовом конверте 1945 года, который я, как коллекционер, приобрёл лет 30 назад. До этого я традиционно считал, что капитуляция Японии, которой завершилась Вторая мировая война, явилась преимущественно результатом атомной бомбардировки Америкой Хиросимы и Нагасаки. 70-летие этого события будет отмечаться через несколько недель. Атомная бомбардировка Японии продолжает быть предметом бурных споров о значимости и необходимости двух ядерных ударов, после которых Япония капитулировала.

Согласно одной точке зрения, атомная бомбардировка не была вызвана военной необходимостью. Некоторые известные военные и политические деятели, включая Эйзенхауэра, полагали, что Япония была уже на грани поражения и капитулировала бы сама ещё до высадки американских войск, запланированной на 1 ноября 1945, и даже без вмешательства Советского союза. Этой точки зрения продолжают придерживаться некоторые историки. Противники этой позиции пылко возражают, считая, что бомбардировка была оправдана с моральной точки зрения и необходима, что она спасла более 250 000 тысяч американских военнослужащих.

Несмотря на различия, обе “школы мысли” придерживаются тезисa, что бомбардировка Хиросимы и Нагасаки с применением нового, более мощного оружия, существенно ускорила капитуляцию Японию и вынудила её принять решение о капитуляции 9-го августа, сразу же после бомбардировки Нагасаки.

Тем не менее, несколько слабых мест в этом тезисе видит Уорд Уилсон, старший нaучный сотрудник Brtish American Security Information Council, автор книги “Пять мифов о ядерном оружии.” [Ward Wilson, “Five Myths About Nuclear Weapons,” Mariner Books, 2014.] Уилсон суммирует своё мнение в статье “Японию победила не атомная бомбa, а Сталин”, которая была опубликована в Foreign Policy за 29 мая 2013 г. Статья Уилсона в значительной мере подрывает традиционную для современного обывателя, интерпретацию капитуляции Японии.

По сути дела она подтверждает сообщение на приведенном мною американском конверте 1945 г. Почтовое ведомство, по-видимому, знало, о чём оно пишет. Вот вкратце слабые места предположения о существенном влиянии атомной бомбардировки Японии на ускорение её капитуляции.

Первое слабое место – хронология. Традиционная американская интерпретация событий основывается на представлении их в упрощённой последовательности. А именно Военно-воздушные силы США сбросили ядерную бомбу на Хиросиму 6-го августа. Через три дня они бомбили Нагасаки и, следуя этому, японцы дали сигнал о намерении сдаться.

Однако, Высший Совет Японского правительства [Высший Совет представлял группу из шести главных членов правительства (что-то типа внутреннего кабинета, который руководил ходом войны Японии. – В. Д.)] собрался только через три дня после бомбардировки Хиросимы, причём в первый раз (за 1945 год. – В. Д.), и до того когда ему сообщили о взрыве в Нагасаки. При этом губернатор Хиросимы известил Токио о масштабах и типе разрушений в то же день, а японская военная верхушка понимала, что такое ядерное оружие. Вдобавок, 8 августа министр иностранных дел Японии попросил созвать Высший Совет для обсуждения бомбардировки Хиросимы (полный репорт о ней был, однако, подготовлен на 10 августа), но члены Совета отказались.

Тем не менее, на следующий день, 9 августа, они стали обсуждать вопрос о капитуляции. “Они что поддались массовой шизофрении, либо толчком к этому обсуждению стало какое-то другое событие”, – пишет автор статьи в Foreign Policy.

Что же произошло за это время? 8-го августа Молотов информировал японского посла в Моcкве об объявлении войны Японии. До этого дня японцы отказывались принять безоговорочную капитуляцию, как того требовали союзники в Потсдамской декларации об условиях окончания войны. Они опасались трибуналов за их военные преступления, опасались, что их “священный” император тоже будет судим.

Следующее слабое место – масштаб разрушений при атомной бомбардировке. Летом 1945 года американская авиация бомбила шестьдесят восемь городов, которые были полностью или частично разрушены. Около 1.7 миллиона людей потеряли жилища, 300,000 были убиты и 750,000 ранены. Только два из этих бомбовых рейдов были атомными. Разрушения, вызванные обычными бомбами, были огромны. Б-29 “летающая крепость” бомбардировщики, вылетающие с Марианских островов рейдами по 500 штук, несли бомбовую нагрузку в размерах 4-5 килотонн [килотонна – это стандартная единица измерения взрывной силы ядерного оружия] на каждый город. Учитывая, что большее количество бомб распространяет разрушения более равномерно, чем одна и даже более мощная бомба (16.5 килотонная бомба была сброшена на Хиросиму, а 20 килотонная – на Нагасаки), которая расходует свою энергию в основном в эпицентре, можно считать, что бомбовые рейды с обычным вооружением приближались и даже превосходили по своей разрушительной силе атомные бомбардировки. Только ночная атака на Токио 9-10 марта 1945 года, которая до сих пор является примером наиболее разрушительной одноразовой бомбардировки города в истории войн, уничтожила/сожгла 16 квадратных миль города. При этом 120,000 жителей погибло – наибольшее количество погибших среди любых бомбёжек городов. Хиросима оказалась на втором месте по количеству погибших, и на 17-м по площади разрушений городской территории. Японские лидеры не считали атомную бомбардировку чем-то более устрашающим, по сравнению с бомбардировками, имевшими место до этого, и которые не вселяли в японцев желание капитулировать.

Что встревожило японцев, так это Советский Союз. Япония находилась в неудачной стратегической ситуации. Она проигрывала войну, хотя под ружьём находилось ещё 4 миллиона человек, из которых 1.2 миллиона охраняли основные японские острова. Вопрос, однако, состоял не в том продолжать ли войну, а как её закончить на наиболее выгодных для себя условиях. Не смотря на требования безоговорочной капитуляции, японские лидеры надеялись, что они найдут способ избежать судебных преследований за военные преступления, сохранить их форму правления, и удержать некоторые территории, которые они завоевали, включая Корею, Вьетнам, Бирму, часть Малайзии, Индонезии, Восточного Китая, а также многие острова на Тихом океане.

Для решения этих задач у них было два плана иле две стратегических возможности.

Первый план был дипломатический, основывающийся на пятилетнем стратегическом пакте о нейтралитете, который Япония заключила с СССР в апреле 1941 года. Хотя Советский Союз заявил в апреле 1945 года, что он не намерен продлевать план (В. Д.), всё же некоторые японские лидеры во главе с министром иностранных дел Того Сигенори надеялись уговорить Сталина быть посредником в договоре между его союзниками и Японией,  здраво полагая, что это было бы в интересах Советского Союза, чтобы условия договора были не слишком благоприятны для Соединённых Штатов: pост влияния и мощь США в Азии ослабили бы влияние и мощь СССР.

[В свою очередь Советы старались уверить японцев, что они не будут демонстрировать каких-либо недружественных акций. Тем не менее, Сталин, согласно обещаниям данным им союзникам на Тегеранской и Ялтинской конференциях вступить в военные действия Второй мировой войны на тихоокеанском театре после разгрома Германии (через три месяца согласно Ялте), начал (в нарушение пакта о нейтралитете с Японией), переброску больших контингентов вооруженных сил на восток. Неизвестно, знал ли Сталин о готовящейся американцами атомной бомбардировке Японии и её сроках. Однако, эти факты, по-видимому, не имели существенного влияния на планирующееся советское наступление. Согласно сообщениям советского генштаба, СССР уже готов был к вторжению 5-го августа, за день до Хиросимы. Советское наступление началось 9 августа, ровно через три месяца после капитуляции Германии, как Сталин и обещал. – В.Д.]

Второй план был военный, и был выдвинут военным министром Японии Коречика Анами. Согласно этому плану, имперская армия должна была нанести огромные потери среди высадившихся сил США, что заставит склонить Вашингтон к более выгодным условиям капитуляции.

После бомбардировки Хиросимы 6-го октября обе возможности были ещё потенциально осуществимы. Можно ещё было просить Сталина о посредничестве. В свою очередь разрушение Хиросимы ничего не изменило в готовности японских войск встретить врага на хорошо укреплённых южных берегах японских островов – предполагаемых местах высадки американцев.

Однако тот факт, что СССР объявил войну Японии и вторгся в Манчжурию и Сахалин полностью перечеркнул оба стратегических плана Японии и резко ограничил время для маневра. Японская разведка докладывала, что американцы не будут ещё готовы к высадке несколько месяцев. В то же время Советские вооруженные силы могут быть непосредственно в Японии в течение 10 дней. После Маньчжурии и Сахалина СССР готовился к вторжению на северный остров Японии Хоккайдо, который был слабо защищён. Япония не могла бы сопротивляться двум великим державам одновременно. Агрессия СССР сделала решение о прекращении войны чрезвычайно актуальным. Таким образом, пишет Уилсон, Советское вторжение, а не бомбардировка Хиросимы и Нагасаки сыграли стратегическую роль в капитуляции Японии.

Уилсон далее объясняет, что традиционная точка зрения на то, что Япония капитулировала из-за Хиросимы, оказалась столь прочной, поскольку она удовлетворяет эмоциональные потребности и США и Японии. Для Японии – потому, что она позволила свалить все колоссальные просчёты войны на чудо техники (атомную бомбу), а также сохранить легитимность императору, а всей Японии воззвать к сочувствию других стран и отвлечь внимание от зверств японских войск, а также предложить версию, которая нравилась американцам. В результате этой версии репутация военной мощи США значительно улучшилась, влияние дипломатии США в Азии и во всём мире возросло и безопасность США окрепла, пишет Уилсон.

С другой стороны, замечает Уилсон, если бы причиной капитуляции считалось вступление СССР в войну, Москва могла бы утверждать, что за 4 дня ей удалось то, чего США не могли добиться 4 года, и представления о военной мощи и дипломатическом влиянии СССР окрепли бы. В период холодной войны утверждения, что СССР сыграл решающую роль, были бы равны “пособничеству врагу”.

Суммируя вышесказанное и приводя некоторые факты из самих военных действий, замечу следующее. Сообщение этого уникального артефакта (американского почтового конверта 1945 года, который прославляет советское вступление в войну с Японией) подразумевает явно превалирующее мнение того времени (которое сейчас часто забывают), что это было военное вторжение СССР в Манчжурию и Сахалин, а не американская атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, что явилось главным ударом по Японии. Вторжение произошло спустя три дня после бомбардировки Хиросимы и в день бомбардировки Нагасаки. Через неделю после вторжения и быстрого разгрома Квантунской армии Япония капитулировала.

Это была короткая, но яростная война. Более того, несмотря на тактическое и стратегическое преимущество над Японией, война окончилась большими потерями живой силы с обеих сторон. Японские потери превысили, однако, в десять раз потери с русской стороны и составили около 100,000.

Друг семьи и военный доктор, капитан Александр Гершкович, который принимал участие в той войне, рассказывал о трудностях разгрома хорошо укрепленного противника. Одно из самых трудных дел было разрушить фортификации, включавшие бетонные доты, установленные на относительно тонких, но высоких стальных столбах.

Такое расположение делало бункеры почти невидимыми сквозь чащу леса, стальные столбы почти неразличимы среди деревьев. Атакующим было чрезвычайно трудно остановить огонь, лившийся сверху из пулеметных гнезд.

Подавление этих огневых точек (позже стало известно, что японские солдаты были прикованы к орудиям) стало возможным только благодаря прямой атаке пехоты, однако это привело к большим потерям среди советских военнослужащих. После капитуляции Японии Советская Армия обнаружила секретные помещения для экспериментов и производства химического и биологического оружия массового уничтожения. Квантунская армия несла также ответственность за проведение в этих помещениях самых античеловеческих военных преступлений, включая программы зверских экспериментов на живых людях, используя китайских, американских и русских военнопленных.

Валерий Дунаевский