Тьма, пришедшая с аравийской пустыни

Восточный ветер поднял в Аравийской пустыне громадные тучи из мельчайших пылинок, погнал их за сотни километров к морю, здесь они наткнулись на горы, застряли в них, накрыв собой, как пыльником, Иерусалим. Уже с полудня над столицей еврейского государства нависла мга, солнце с трудом проглядывало сквозь эту пыльную тучу, людям стало тяжело дышать, особенно страдали больные, дети и старики. У многих раскалывалась голова – результат перепада атмосферного давления, который всегда сопровождает восточный ветер.

Photo copyright: pixabay.com. CC0

Болела голова и у прокурора Мендельсона – но не только из-за погоды. Болела, раскалывалась. Часы показывали полночь, но он все еще сидел в своем просторном кабинете в генеральной прокуратуре страны. Ему предстояло до наступления утра принять самое важное в его жизни решение, сделать непростой выбор. Решить судьбу двоих людей, а тем самым – и свою судьбу.

Завтра на пресс-конференции, объявляя о завершении своей каденции, он должен заодно обнародовать свой последний вердикт по одному из громких дел, находящихся у него в производстве. Такова традиция, так делают все судьи в стране и все прокуроры. Чтобы торжественным аккордом закончить свою работу в этой высокой должности, он должен либо закрыть какое-нибудь громкое дело, либо отдать этого подозреваемого под суд.

Он знал, что весь народ, затаив дыхание, ждет его решения.

Слева – пухлая папка, тут подшиты материалы по делу, возбужденному против премьер-министра. Команда опытнейших следователей работала, не покладая рук, несколько лет, рыла землю, допросила сотни людей в стране и за рубежом – и с трудом накропала не совсем убедительные свидетельства нарушений, сделанных премьером за 20 лет.

Справа на столе – второе дело, не менее сложное и неоднозначное. Касается оно Б., уже полтора десятка лет отбывающего пожизненное заключение за убийство девочки. Появилась косвенная улика, которая может вести к другому подозреваемому, и адвокаты осужденного требуют на этом основании признать Б. невиновным и немедленно освободить. По всем критериям, если он все же убил – уже отбыл свое наказание. 15 лет – это огромный срок… Пожизненное этот человек получил за то, что потом отказался от своего признания и не высказал раскаяния. Но если объявить его осуждение судебной ошибкой, ему полагаются от государства десятки миллионов шекелей компенсации. Само по себе это обстоятельство ни на минуту не остановило бы Прокурора, будь он уверен, что имеет место судебная ошибка. Но ошибка ли это? Возникшая косвенная улика слишком слабая, ни один суд в обычных обстоятельствах не вынес бы на ее основании приговора.

Ситуация же осложнялась тем, что это дело по совершенно непонятным ему причинам почему-то оказалось под пристальным вниманием главных СМИ страны, которые раздули его до невероятных размеров.

Прокурор вспомнил нашумевшее два десятилетия назад дело Козловского: и в том случае подозреваемый сначала признался в убийстве. Тогда была убита девушка, его подруга, косвенные улики указывали на него, этого в дополнение к признанию суду хватило для вынесения приговора. Но потом Козловский стал все отрицать, нашелся журналист, который постоянно муссировал это дело в своей влиятельной газете – и история в конце концов закончилась оправданием Козловского. Но в том случае один из следователей, ведших то дело, уже уйдя в отставку, дал интервью журналисту, в котором признал, что на Козловского было оказано давление. Козловского тут же освободили – после десяти лет отсидки. Тогда прокуратура просто отказалась заново защищать обвинение в суде – и дело закрыли. Хотя глубокое изучение материалов показывает, что были и другие обстоятельства, свидетельствующие о причастности Козловского к этому преступлению. В тот раз победу одержали СМИ: они и тогда раздули дело сверх всех разумных пропорций. Показали правоохранительной системе, что имеют зубы покрепче, чем у них.

И это дело против Б. получило широкий резонанс в прессе. Народ, возбужденный журналистами, убежден, что опять произошла чудовищная судебная ошибка, что в тюрьме томится невинный человек. Люди требуют у него решения.

Мендельсон знал, что если сейчас снимет свое возражение на пересмотр дела, его коллеги в прокуратуре, как и в предыдущем подобном случае, не захотят снова вести дело в суде, просто откажутся от обвинения – и суд освободит Б.

Народ сочтет это достаточно смелым решением Прокурора, и простит ему то, что он перебросит дело премьера, как горячую картошку из костра, на ладони своего преемника. Если Мендельсон отпустит сидящего 15 лет в тюрьме Б., никто не скажет, что он – посредственность, которая избегает принятия важных решений. Это вызовет эффект разорвавшейся бомбы, СМИ будут муссировать новость не одну неделю, народ будет славословить прокурора, он под шумок сможет уйти в отставку без потерь в репутации. Б. был осужден не в его каденцию, отмена приговора никак не повредит ему лично. И через полгода Мендельсон сможет претендовать на кресло члена Верховного суда. Войти в число “бессмертных” – прекрасное завершение карьеры любого законника, мечта каждого, кто поступает в юности на юридическое отделение университета или в юридический колледж.

А что, если Б. все же совершил это убийство, которое в свое время потрясло всю страну? Может, именно в этом деле не следует спешить и оставить в наследство своему преемнику?

Тогда придется принять решение по делам премьера. О том, чтобы закрыть их, не может быть и речи. Не меньше людей жаждут его крови, каждую неделю под окнами его кабинета собираются толпы активистов с громкоговорителями, рупорами и выкрикивают “Премьера – под суд, премьера – под суд”… В осуждении премьера заинтересованы те же СМИ.

Отдать им на растерзание премьера? По всей видимости, суд завершится ничем, поскольку улики и обвинения смехотворны, и если бы не политическая составляющая, никого и дела бы не было. Но сам факт предъявления премьеру обвинения означает его отставку, крушение его карьеры, и главное – смена власти, потому что его партия получала мандаты только благодаря его личности.

Вправе ли Прокурор подменять собой волеизъявление народа, сотрясать основы демократии? Это опасный прецедент, получается, что путь страны определяется не на выборах, а зависит от того, кто больше людей выведет на площадь перед Дворцом правосудия…

Отдача под суд прагматичного, осторожного в действиях премьера приведет к тому, что его место займет либо более агрессивный преемник справа, либо более уступчивый оппозиционер слева. И то и другое чревато катаклизмами и непредсказуемым развитием событий.

Впрочем, прокурор слегка лукавит. Он может пойти и по самому легкому пути – решительно отодвинув оба дела, отправиться сейчас спать, завтра на пресс-конференции просто поблагодарить народ за доверие, оказанное ему во все время каденции, не объявлять о последнем вердикте по громкому делу, передать ключи своему уже избранному преемнику, вернуться в лоно семьи и скромно прожить оставшуюся жизнь частным человеком на заслуженную пенсию, нужно признаться – немалую.

Но еще ни один из прежних прокуроров не мирился с такой участью, все они меняли шляпу главного обвинителя на мантию члена Верховного суда…

Прокурор встал, подошел к окну. Через дорогу на пустыре археологи недавно обнаружили под слоем земли следы дворца времен Второго храма и уже два года неспешно расчищали основание этого по всем признакам когда-то внушительного здания. На деревянном заборе, окружающем раскопки, криво висел плакат, оставленный демонстрантами. Не все буквы были видны, но можно было догадаться, к чему он призывает.

Дома жена давно легла спать – он еще два часа назад позвонил ей и посоветовал не ждать.

Прокурор открыл форточку; в комнату полился жаркий, как из печки, воздух. Даже в полночь он не остыл. Синоптики обещали дождь – но только через два дня. Если бы он разразился утром и немного остудил горячие головы… Тогда завтра он выбрал бы для завершающего вердикта какое-нибудь менее скандальное дело, о проворовавшемся мэре небольшого города в Галилее, например…

Нет, такого варианта – не принимать решения ни по одному из двух этих дел, у него нет. Почти наверняка, этот Б. действительно убил девочку. А нарушения премьера потянут самое большее на общественное порицание…

У него два пути.

Отпустить Б.

Либо отдать под суд премьера.

Оба решения – тяжелые.

Отпустить Б… Но по новой косвенной улике нельзя посадить за убийство той девочки другого человека, а это значит, что дело останется нераскрытым.

Отдать под суд премьера… За несколько подарков, за беседу с человеком, который планировал подкупить его. За неосторожные разговоры членов его семьи…

На недавних слушаниях в этом кабинете премьер очень убедительно доказывал, что все эти дела против него – козни политических противников. Это же самое он будет утверждать на суде…

Еще раз взглянув на часы, напоминавшие, что время уже за полночь, Мендельсон, наконец, придвинул к себе одну из папок, взял ручку…

Выводя резолюцию, Прокурор не знал, что две тысячи лет назад во дворце, стоявшем некогда недалеко от этого здания, сидел Прокуратор, тоже раздираемый дилеммой – отпустить обвиняемого в разбое Варавву, или обвиняемого в ереси Иисуса…

И тоже прислушался к голосу толпы за стеной…

Юрий Моор-Мурадов
yuramedia@gmail.com