Перфекционизм сюжет из жизни

Есть такой фильм «Разговор» Фрэнсиса Копполы. Фильм вышел на экраны незадолго до «Крестного отца» и остался как бы в тени знаменитой трилогии. Фильм между тем замечательный. Внешне это как бы детектив, там специалист по прослушивающим устройствам, классный профессионал, пытается расшифровать записанный с большого расстояния разговор, полагая, что предотвратит готовящееся преступление, на деле же это рассказ о сошествии в ад своего «я», не способного отказаться от основных констант, это «я» формирующих и определяющих. В конце фильма герой сидит в своей студии (квартире? – не помню сейчас точно), полностью разрушенной им в поисках «жучков», которые мерещатся ему за каждым квадратным сантиметром обоев, превращенной во что-то трущобное, дикое, прекрасно символизирующее для зрителя состояние его души, сидит на единственном оставшемся неразломанном стуле (или табурете) и играет на саксофоне. Это ему только и остается из всех его навыков материального мира, чтобы хоть как-то устоять в том своем прежнем «я»: играть на саксе среди трущобной разрухи полную звучания небесных сфер, пронзительно щемящую мелодию.

Я вспомнил об этом фильме, потому что сын рассказал мне вчера историю из жизни, напоминающую своим сюжетом историю Копполы. История произошла с начальником его хорошего знакомого, которого он и сам лично знает.

Итак, история. Герой ее вполне адекватный человек, хороший руководитель, подчиненным работать с ним легко и просто. Один недостаток у человека: он такой перфекционист в смысле порядка. Порядок – это нечто незыблемое, священное, должное поддерживаться во всем и всегда. В делах, в отношениях между людьми, в окружающей обстановке. В кабинете его нет ни единой ненужной вещи из обстановки – рабочий стол, совещательный стол, стулья, – и на рабочем столе идеальный порядок: ни лишней бумаги, предмета, вещицы. Все лишь функционально, утилитарность царствует, правит и погоняет.

И вот случилось, что со стола у героя истории упала ручка. Бросил ее с размаху во время разговора (может быть, в сердцах), она покатилась и упала на пол. Пол застелен ковролином, упала она мягко, неслышно, но куда она могла деться, особенно по ковролину и не покатиться, и когда посетители его ушли, герой пошел поднимать ручку. Но там, куда она должна была упасть, ее не оказалось. Ее не оказалось нигде вблизи этого места. Более того, ее не оказалось нигде и в округе.

Успокоиться герой не мог, остался после работы, исследовал каждый сантиметр пола – ручка не обнаружилась.

Она не обнаружилась и на второй день, и на третий, и через неделю. Но куда она могла деться? Ей просто некуда было деться! Это стало идефикс героя – найти ручку. Он забросил все текущие рабочие дела – искал ее. Исследовал ковролин на предмет прорехи, не нашел – принялся взрезать его, в результате от ковролина в кабинете остались сначала клочки, потом ничего. Можно было бы предположить, что это падение ручки ему просто привиделось, но тому были свидетели!

Ручку искали всем отделом, который возглавлял герой, но она так и не обнаружилась. Хоть предположи, что, упав со стола, она попала в некую пространственную дыру из фантастических романов и провалилась в другой мир.

Герою пришлось обратиться к психологам, а там и психиатрам, чтобы излечиться от своей навязчивой идеи найти ручку. Лежал в больнице, пил таблетки. Вернуться в свой прежний кабинет не смог, пришлось для него оборудовать кабинет в новом помещении. В отличие от всех других помещений офиса без ковролина.

Я рассказал здесь эту историю в том виде, как она произошла в жизни. Художественно абсолютно необработанном. Она интересна мне как основа для ФБ-рассказа. То есть такого, где нет углубления в психологию, в нюансы отношений между людьми, проработку деталей сюжета и т.п., а где главенствует голый костяк, правит собственно фабула, все стягивая на себя. Попробую в следующем (предположим!) посте обработать ее. А вы сравните два этих способа рассказа об одном и том же.

Анатолий Курчаткин
FB