Либо социальное государство, либо открытые границы

Парламентские выборы в Швеции могут привести к смене курса.

Шведские социал-демократы с растущей тревогой ожидают 9 сентября, когда в стране пройдут очередные парламентские выборы. Тревогу легко понять, поскольку социологические опросы не предвещают ничего хорошего ни партии премьера Стефана Лёфвена, ни его «зеленым» коллегам по правящей коалиции меньшинства. Электоральный рейтинг ведущей партии страны упал по сравнению с выборами 2014 г. с 31 до 23%. А вот консервативная партия «Шведские демократы», впервые попавшая в парламент по итогам выборов 2010 г. с 5,7% голосов благодаря обещаниям кардинально изменить политику королевства в отношении беженцев и иммигрантов и получившая четыре года назад 12,9% голосов, сегодня, по прогнозам, может набрать 21,9%, а значит, стать второй политической силой страны, потеснив либерально-консервативную Умеренную коалиционную партию, электоральные показатели которой несколько снизились (с 23,3 до 21,1%).

Это может означать кардинальное изменение шведского политического ландшафта, поскольку в последние годы как социал-демократы (скорее вынужденно), так и «умеренные» в значительной степени трансформировали свои позиции, во многом сблизившись со «Шведскими демократами», требования которых они ранее называли слишком радикальными. Социал-демократы даже пытались соответствующим образом изменить свою многолетнюю иммиграционную политику, но, как свидетельствуют итоги опроса, население сочло эти попытки не слишком достоверными.

Между тем именно этот вопрос будет решающим на нынешних выборах. То, что происходит в стране после 2015 г., когда на нее обрушилась лавина «беженцев», отрезвило даже гостеприимных шведов, которых социал-демократы индоктринировали соответствующим образом более 40 лет (в 1975 г. правительство социал-демократа Улофа Пальме приняло самый либеральный в Европе иммиграционный закон, а годом позже первым в мире наделило иммигрантов коммунальным и региональным избирательным правом). Но одно дело – гордиться тем, что живешь в самой «человечной» стране, а другое – взирать на то, как в ней катастрофически растут уровень преступности и расходы на социальные нужды, снижается качество образования и возникают живущие совершенно обособленной жизнью этнические гетто. Попытки правительства и полиции затушевывать проблемы (а такие попытки предпринимаются повседневно и очень активно) и скрывать этническое происхождение преступников мало помогли. Даже наоборот – они лишь усилили недовольство населения и его заинтересованность в политической альтернативе. Поэтому предвыборные заявления главы «Шведских демократов» (он обвинил нынешнее правительство в том, что оно не смогло организовать интеграцию иностранцев и высылку из страны тех, кому отказано в убежище, не в состоянии совладать с иностранцами-уголовниками и не провело референдум о дальнейшем пребывании Швеции в ЕС) и находят столь широкую поддержку. Ведь то, к чему привели страну левые, у всех ее жителей перед глазами.

В начале 1970-х, когда Швеция занимала четвертое место в мире по благосостоянию и имела практически полную занятость, страна вполне могла позволить себе великодушие в отношении иммигрантов из стран третьего мира. Одновременно делались массивные инвестиции в систему образования. Считалось, что это, в частности, поможет подтянуть иммигрантов до образовательного уровня среднего шведа. Первоначально, пока доля иммигрантов в шведских школах еще не зашкаливала так, как сегодня, эксперимент принес положительные результаты. Когда в 2000 г. Организация экономического сотрудничества и развития впервые провела исследование PISA, шведские школьники оставили германских далеко позади, после чего из Германии в Швецию потянулись делегации педагогов для изучения передового опыта.

Но прошли годы, и в один не слишком прекрасный момент граждане самой социал-демократической страны мира наконец-то смахнули пелену с глаз и были вынуждены признаться себе в том, что их социальный эксперимент провалился. Большинство иммигрантов нашли работу лишь в низкооплачиваемом секторе – том самом, который становится первой жертвой рационализации или изменений экономической конъюнктуры. В результате 42% безработных в стране – иммигранты. На их долю приходится 58% всех выплачиваемых в Швеции пособий. Даже среди тех трудоспособных иностранцев, которые находятся в стране не менее 15 лет, доля работающих не превышает 60%. Около 20% тех, кто приехал в страну после 2000 г., имеют лишь начальное школьное образование. Понятно, что, руководствуясь исключительно «соображениями гуманизма», шведское правительство никогда ранее не позволяло себе даже заводить разговор о каких-либо требованиях к образованию или квалификации иммигрантов. В итоге (поскольку прирост шведского общества происходит в основном за счет его иммигрантской части) уровень безработицы среди молодежи превышает 22%, а качество образования катастрофически снизилось, опустившись ниже среднего уровня (по данным ОЭСР, ни в одной другой стране оно в период между 2006 и 2012 г. не продемонстрировало такой регресс, как в Швеции; в этот период доля иммигрантов среди шведских школьников возросла с 16 до 22%). Пока можно лишь гадать о том, насколько эту ситуацию усугубил массовый наплыв «беженцев», начавшийся летом 2015 г.

Еще до этого, в 2014 г., шведская полиция признавала, что в 22 городах страны существуют 55 «кризисных районов», куда даже она суется с опаской (в 2017 г. их уже было 61). Было даже разработано специальное приложение для смартфонов, призванное предупреждать граждан о грозящей им опасности при попадании в подобный район. Стрельба на улицах, взрывы гранат, поджоги автомобилей, бандитские разборки и убийства – все это стало достаточно частым явлением в ранее благополучной Швеции. Опросы среди полицейских свидетельствуют о том, что как минимум 80% из них подумывают о смене работы: мало того, что она оплачивается не ахти как, так еще и ее опасность растет изо дня в день. Увеличилось и политическое давление на полицейских, которых нередко заставляют скрывать или затушевывать преступления, так или иначе связанные с иммигрантами (статистику с указанием этнического происхождения преступников Швеция перестала публиковать в 2005 г.). А число этих правонарушений стремительно растет. Например, число сексуальных преступлений увеличилось за десять лет на 56%. На долю иностранцев приходится 26% обитателей шведских тюрем. Среди тех, кто отбывает наказание сроком не менее пяти лет, их доля составляет 50%. Ряд недавних исследований, проведенных Шведским университетом обороны, свидетельствуют о стремительной радикализации живущих в Швеции салафистов и росте их числа. Исламизация шведского общества весьма негативно сказывается и на живущих в стране евреях (см. стр. 9).

Еще в 1990-е гг. в страну ежегодно прибывало не менее 80 тыс. иммигрантов. В 2009 г. это число впервые стало шестизначным, достигнув 102 тыс. А в 2015 г. границы Швеции пересекли 170 тыс. «беженцев» (по сравнению с 1,5 млн в Германии может показаться, что это немного, но нужно учитывать, что население Швеции едва достигает 10 млн человек). Как написала тогда канадская газета The Globe and Mail, «Швеция открыла ворота потоку людей из некоторых наиболее проблематичных стран мира, прежде всего – с преобладающим мусульманским населением, таких, как Сирия, Афганистан, Сомали и Ирак».

Просчеты в интеграции с каждым месяцем становились все заметнее. Причем очевидным стало то, что касаются они не только самих «беженцев», но и их детей, родившихся уже в Швеции. Так, три четверти отпрысков выходцев из Сомали бросают школу. Шведский журналист так пояснил это британскому изданию The Economist: «Для иммигранта из Сомали оказаться в Швеции – то же самое, что быть оттранспортированным на Марс».

Социал-демократам очень не хочется признавать полный провал 40-летнего эксперимента. Когда в ноябре 2015 г. под давлением обстоятельств правительство было вынуждено принять решение о закрытии границы и депортации десятков тысяч «беженцев», сообщавшие об этом министры чуть ли не рыдали перед телекамерами. Но, как писал лауреат Нобелевской премии по экономике Милтон Фридман, «можно иметь социальное государство и можно иметь открытые границы, но иметь то и другое одновременно невозможно».

Швеция – страна с сильнейшей индоктринацией. Левые идеи «равенства» и «гуманизма» там впитывают с молоком матери, а также вдалбливают в головы в школах и университетах. Почти как марксизм-ленинизм в СССР, с той лишь разницей, что шведы очень долгое время искренне верили во все это, а потому были готовы платить чуть ли не самые высокие налоги, чтобы если и «не каждому по потребностям», то хотя бы «по справедливости». Но рано или поздно реальность разрушает любую утопию. В том числе и утопию глобалистов и мультикультуралистов. Летом 2015 г. три европейские страны приняли на себя основной поток «беженцев». Одна из них – Австрия – под давлением своих граждан достаточно быстро изменила свою иммиграционную политику, что находит значительную поддержку населения. Весьма вероятно, что к тому же принудит своих политиков и шведский избиратель. В этом случае избирателям в Германии придется серьезно задуматься.

Задуматься придется и германским политикам. Ведь еще недавно «Шведские демократы» были партией-изгоем и подвергались такой же обструкции, как ныне в ФРГ «Альтернатива для Германии». Под руководством Джимми Экессона партии удалось избавиться от радикалов и сделать ее вполне приемлемой для массового буржуазного избирателя. А освободившееся место на правом краю политического спектра заняла созданная 5 марта нынешнего года радикальная партия «Альтернатива для Швеции», основатель которой Густав Кассельстранд даже не скрывает, что просто позаимствовал название у северного соседа.

Марк ГРИНБЕРГ, «Еврейская панорама»