Гносеологическая гнусность

У русской культуры с Сирией много неожиданных и случайных рифм. Лукиан – сатирик и автор романов о полете на Луну, где до сих пор валяются в пыли советские луноходы – серьезно не относился ни к чему, по-русски изъедая иронией все, что шевелится. Зощенко второго века. Его советы “Как следует писать историю” помогли бы Мединскому, если бы тому можно было помочь.

Набоков в “Приглашении на казнь” определяет болезнь, за которую приговаривают к смерти героя, как гностицизм. Гностики – алавиты. Глава их противников – аль-Багдади (жив ли только?). В грузинском селе Багдади родился Маяковский. Грузия – предшественница Украины, на ее шее Россия попробовала свой вампирский прикус. И Сирия – это ширма, за которой Россия пытается складировать украинские грехи. Долг Украине.

Иоанн Дамаскин – Дамаск был местом его службы – почитаемый в России святой. За обвинения в замысле взятия сирийской столицы (не Свободной ли сирийской армией?) ему была отсечена рука, которая, однако, потом чудесным образом приросла во сне. Композитор Танеев написал о Дамаскине кантату на слова А.К. Толстого. Петр Толстой – его дальний родственник – телевизионный пропагандон сирийской кампании Путина.

Дамаск – центр Леванта (по-французски – восход солнца, по-русски чаще переводилось как Обетованная земля). «Обетованная земля» – последний, незаконченный роман Ремарка. Ремарк один из символов оттепели шестидесятых и шестидесятников, одного из наиболее влюбленных в Запад поколений русской интеллигенции.

Но вообще-то земля обетованная, заместитель и представитель рая, – это Америка: Запад за горизонтом. В Америку многие устремились с энергией поиска золотого века и утопии для европейцев. Возвращение в Сирию – это возвращение в ад: антоним рая, война ягненка со львом и всех животных друг с другом. Хождение по кругу. Или по мукам. От очередного Толстоевского.

Michael Berg
FB