Фейс Буки (fb974). Оффшоры

Виталий Щигельский

А вообще это возможно провести люстрацию в стране, где треть населения коррумпированные чиновники, вертухаи, стукачи и прочие лидеры нации?

Igor Klymakin

О “ЦЕННОСТНОЙ РЕВОЛЮЦИИ”

Читаю о том, что своим офшорным расследованием глобально-сетевое гражданское общество сделало заявку на роль ведущего игрока в противоборстве незаконному обогащению должностных лиц, на инициирование своего рода “ценностной революции” (Елена Панфилова). Согласен, что оно может такую роль сыграть. Но разве что там, где легитимность власти соотносится в культуре с правом. А там, где не соотносится?

Alex Grigoryev

В копилку оправдателей любителя игры на виолончели. Древние римляне сформулировали: Quod placuit principi, habet vigorem legis – “Что приятно правителю – то имеет силу закона” и Princeps legibus solutus est – “Правитель не связан законами”. Епископ Боссюе, наперсник Людовика 14-го, сформулировал еще лучше: “Королевская власть священна. Господь установил королей и их министров, чтобы через них управлять народами. Королевский трон – не трон человека, а трон самого Господа”. И, как всем известно, сам Людовик был прекрасно лаконичен: “Государство – это я”.

Michael Berg

Порно на два миллиарда

На сборах (после четвертого курса) на острове Муха, где нам присваивались офицерские звания, мы конспективно познавали этнографию советской армии. Рассказывать можно много, но к настоящему моменту подходит одна история: в какой-то день, когда мы были прикомандированы к кухне, возле кастрюль и обшарпанных плит пошатываясь прохаживался пьяный в зюзю прапорщик, который после каждого слова вставлял: кого ебет чужое горе. Иногда – для контраста менял в конструкции глагол – волнует. А потом возвращался к пластинке, будто набирал в легкие воздух. Ответ разочарованного стилиста на известную евангельскую максиму.

Поварихи были суровые и в четверть поджатого рта улыбающиеся женщины, по виду из офицерского сословия, но это его не смущало, и их не смущало тем более в виду привычки. Если кому-то здесь привиделось что-то вроде Декамерона (восемь девок один я), это иллюзия, а на лицо что-то вывернутое наизнанку без оттенка сексуального, даже если сценку, как тряпку, выкручивать двумя руками.

Я вспомнил об этом в связи с историей показа интимной жизни и не менее интимных разговоров Касьянова из замочной скважины. Ну, что здесь сказать, очень хотелось бы, чтобы вместо Пелевиной был Ролдугин вместе с другом детства. Ну и Коротченко на закуску. И если делать, так делать: 3D и 5K, а лучше очки-гугл и весь отряд кремлевских чекистов с питерской удалью в гостях у армейского спецназа в Гюмри. Картина так и называется: на привале. Или в ожидании повестки.

Все-таки человек, похожий на Скуратова (кстати говоря, лилипутинских рук дело) был еще детством мануфактуры государственной порнографии и долговременного позора. Позора, у которого неминуемые и суровые последствии: у Касьянова – всего лишь пассия (одна и без охраны) – что точно не стыдно даже по кремлевским понятиям. Но вы открыли новую вкладку журнала – ебать любых кремлевских с криками: а ну-ка, девушки, а ну-ка, юноши, лошади, козел Тимур, синагога на Лермонтовском, все сюда, давайте, друзья, шире круг.

Я не идеализирую наши тюрьмы, но создателей фильма и его инициаторов здесь, что называется, примут, хоть платье с оборками и помаду приноси: Машкой будешь. Игра в сексуальные наказания опасны, у зоны и будущего свое представление о приличиях. Хотя есть в действиях власти, надо признать, последовательность: как любители хардкора, они все ведут к тому, чтобы переворот в будущем был – хотел сказать: садомазохистским – нет, садистским, без изысков.

Это все при том, что Касьянов совсем не герой моего романа, а Парнас – не партия моей мечты. Но если даже меня властным Пазолини и Вендорсам удалось пробить на сочувствие к объекту их издевательств, значит, правы международные расследователи, нашедшие клад Кощея-бессмертного в офшорах. Ведь не боялись бы, не крошили бы падлы батон.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.