Трехтактный алгоритм

Вклад левого израильского истеблишмента во всемирную кампанию по ликвидации еврейского государства становится особенно велик и значим в ключевые моменты нашей истории – во времена войн, общественных потрясений и, конечно, выборов. Неугодные политические деятели уничтожаются здесь в три счета.

На счет «раз» откапывается некий материальчик. Он не обязательно должен содержать реально наказуемый проступок – достаточно пристегнуть к чьему-либо имени не слишком ясную ситуацию, которую при соответствующем желании соответствующих рассказчиков можно трактовать в соответствующем духе. Нарытый материальчик запускается в оборот и назойливо тиражируется по всем теле- и радиоканалам, создавая видимость великого общественного резонанса.

На счет «два» к делу подключаются соответствующие юристы, мастера известной парадигмы «был бы человечек, а статья найдется». Как совершенно справедливо отметил бывший министр юстиции Даниэль Фридман, который в течение нескольких лет безуспешно пытался побороть засевшего в прокуратуре и БАГАЦе левого голиафа, «в Израиле трудно говорить о власти закона. Власть здесь принадлежит тем, кто находится в положении, позволяющем ТОЛКОВАТЬ закон». Так, Цахи Ханегби был осужден за политические назначения, которые, как известно, являются неотъемлемой частью любой политической игры, любых политических переговоров, с сотворения мира ведущихся по принципу «ты мне, я тебе». Но это не помешало прокуратуре и суду повернуть дышло закона в нужном направлении, хотя незадолго до этого некто Ицхак Рабин на глазах у всего мира купил печально известные Соглашения Осло за два министерских поста. По-видимому, когда речь идет о купле-продаже целой страны, «политические назначения» перестают считаться преступлением.

Можно было бы привести тут еще с десяток хорошо известных примеров, но зачем? – они и так у всех на слуху. Вы никогда не услышите от грязноротых борцов за чистоту общества о позорном непотизме в журналистике и в культурных областях, куда ведущие деятели левой бранжи благополучно пристраивают своих деток – обо всех этих бесчисленных Банаях, Барнеа, Сегалях и Менаше. Зато непременно будет упомянут какой-нибудь портовый диспетчер, порекомендовавший на работу сына. В порт, к погрузчику, стало быть, низзя, а на эстраду, к микрофону и в «общественные комиссии», члены которых из года в год сами же себя и выбирают – можно.

На счет «три» сфабрикованное дело сливается назад, все в ту же помойную прессу. Жертву преследования не обязательно доводить до суда: как правило, достаточно добиться передачи «матерьяльчика» в полицию. На этом этапе борзые подьячие из прокуратуры уже снабдили его устрашающими формулировками (как правило, это «мошенничество» и/или «предательство доверия» – статьи, которые можно трактовать и истолковывать сколь угодно широко). Свистопляска «общественного резонанса» срабатывает неукоснительно: человек, попавший под подозрение, автоматически лишается права занимать определенные посты. Да и в дальнейшем спокойной жизни ему не видать. Мало кто способен выдержать публичный телевизионный линч, моральное давление полицейского следствия и сопряженные со всем этим огромные денежные расходы. И всё. Был человек, и нет человека. Цель достигнута.

Кому-то может показаться, что приведенное выше техническое описание трехтактного двигателя наползающего на нас левого танка сильно преувеличено. Это ведь просто невероятно, чтобы подавляющее большинство редакторов и журналистов были настолько недобросовестными! Так не бывает! Мы ведь живем в свободном демократическом обществе, где правда так или иначе пробивается наружу, а в конце всегда побеждают good guys…

Что ж, сомневающимся я очень советую почитать статью другого Фридмана – Матти, уроженца Торонто, а ныне израильского жителя отнюдь не консервативных убеждений, в течение 5,5 лет работавшего репортером иерусалимского бюро Ассошиэйтед Пресс. Вот что пишет этот человек, великолепно знающий ситуацию изнутри:

«Я видел, как проступки Израиля тщательно препарировались и преувеличивались, в то время как недостатки его врагов намеренно замалчивались. Я видел, как стоящие перед Израилем угрозы объявлялись несуществующими или высмеивались как воображаемые – даже тогда, когда они раз за разом доказывали свою реальность. Я видел, как фабриковались и отшлифовывались фиктивные образы Израиля и его врагов, как они доводились до стадии разрушительного эффекта посредством раздувания одних деталей, игнорирования других и представления результирующего продукта в качестве картины адекватной реальности. Те, кто полагает, что такого никогда не случалось прежде, могут почитать замечания Оруэлла по поводу журналистики периода Гражданской войны в Испании. ‘Я довольно рано, – писал Оруэлл, – обратил внимание на то, что не существует такого события, которое бы когда-либо точно отражалось в газетных новостях. Но в Испании я впервые увидел газетные репортажи, которые вообще не имели ничего общего с фактами – даже такими, которые были бы выдаваемой за факт ложью. Я увидел, что история пишется не в терминах того, что происходило в действительности, но в терминах того, что ДОЛЖНО было произойти в соответствии с той или иной партийной линией’.

Это написано в 1942 году.

Со временем я понял, что искажения, свидетелем которых я был, не ограничивались агентством АП. Они были, скорее, частью более широкой проблемы в функционировании прессы и в том, как она воспринимает свою задачу. Международная пресса в Израиле сменила роль наблюдателя, обозревающего конфликт, на роль действующего игрока. Вместо того, чтобы представлять тщательный анализ и объяснение событий, она сдвинулась в позицию киллера, который покушается на определенное политическое лицо, защищая при этом другую сторону, чья точка зрения объявлена справедливой. Эта позиция предполагает строгое идеологическое единообразие, с которого ты не имеешь права сдвинуться ни на шаг.

…Большинство моих бывших коллег нельзя назвать искренними приверженцами культа ненависти к Израилю. Но бойкот Израиля, который является одной из важнейших практик этого культа, имеет значительную поддержку в прессе, включая высокопоставленных редакторов. Зато симпатия к Израилю в высшей степени непопулярна в соответствующих социальных кругах; ее следует тщательно избегать, если ты хочешь быть приглашенным на нужные вечеринки или намереваешься получить продвижение по службе. Этот культ и связанная с ним система верований полностью контролируют общественный дискурс – точь-в-точь, как «рулящие» подростки в школе, которые жестко определяют для остальных детей «правильную» форму одежды и «правильную» музыку.

Этот вид мышления стал настолько превалирующим, что любое участие в либеральной интеллектуальной жизни Запада требует от тебя безоговорочной «подписки» на вышеописанную догму, то есть непременного публичного выражения «правильных» взглядов – особенно, если ты еврей и потому можешь быть заподозрен в запретных симпатиях. А если ты еще и еврей из Израиля, то самый твой вход в интеллектуальные круги зависит от согласия на процедуру унизительного публичного самобичевания. Но даже и при этом условии твое участие все чаще и чаще объявляется нежелательным».

Перечтите, пожалуйста, еще раз последний абзац из слов Матти Фридмана. Не правда ли, многое становится понятным в поведении израильской культурной элиты, представители которой повсеместно объявляют себя неотъемлемой частью «универсальной мировой культуры». Ну как, скажите, иначе какой-нибудь профессор кислых гуманитарных щей из Тель-Авивского университета может получить приглашение на очередную конференцию в Сан-Франциско или Милане? Как знатный литератор Давид Гроссман может заработать европейские гранты на очередную зарубежную публикацию? Как увенчанный лаврами пысменник Амос Оз может претендовать на очередное попадание в список кандидатов на Нобелевку? Каким товаром могут они заинтересовать неприветливых западных коллег? Известно каким – Страной. Тем более что прецедентов достаточно: за проданную (желательно целиком, но можно и кусками) Страну Израиля «универсальная мировая культура» исправно платит Нобелевскими премиями.

Телевизионные обозреватели Амнон Абрамович, Ярон Лондон, Равив Друкер, Рина Мацлиах (и далее по списку) пока еще далеки до масштаба премиальных претензий Амоса Оза, но представляют собой часть того же явления. Все они (пользуясь удачным определением Матти Фридмана) – жрецы одного и того же общемирового культа ненависти к Стране. Если обязательным условием карьерного продвижения в гуманитарной области (по свидетельству того же инсайдера) является отчетливо выраженная антиизраильская позиция, то можно не сомневаться: это в той или иной степени относится ко всем без исключения говорящим головам, которые ежедневно изливают на нас ложь с экранов новостных каналов. Как и во времена Оруэлла, не следует искать в их домыслах ничего, что имеет хотя бы отдаленное отношение к фактам. И все же, события последних недель удивляют даже видавших виды старожилов.

Известно: нет такой низости, до которой не могли бы опуститься большевики. И все же, господа-товарищи, низость низостью, а вкус вкусом. Сосуществовать с вашей низостью мы уже как-то научились; однако, когда она еще и сопровождается подобной вопиющей безвкусицей, становится и вовсе невмоготу. Инкриминировать Главе правительства попытку утаить неправедные доходы, вырученные посредством сдачи пустых бутылок – это и впрямь нечто неслыханное. Вы это серьезно? Пустые бутылки? Биньямин Нетаниягу давно уже является вожделенной мишенью левой шоблы и здесь, и за рубежом. Поразительно в этой связи то, что за два десятилетия напряженных раскопок всех и всяческих помоек объединенный левый хряк так и не смог накопать ничего такого, что сгодилось бы для первого этапа вышеописанного трехтактного алгоритма ликвидации политического противника. Не иначе как этот Биби и в самом деле ангел во плоти.

Алекс Тарн
alekstarn.livejournal.com